автордың кітабынан сөз тіркестері  Уроки Лагона: Бей или умри

Софья Ролдугина

двойной удар весёлого идиотизма в челюсть угрюмой реальности.

Когда находишь своё призвание, сила как таковая перестаёт тянуть магнитом. Зато вдруг обнаруживаешь, что в мире множество страшно интересных вещей. Например, можно отыскать предел своих возможностей, если повезёт… Точнее, если не повезёт.

– Тейт… – выдохнула я и сглотнула беспомощно. Горло перехватило.
– Мне такой дурацкий сон снился, Трикси, как будто я исчез до конца и превратился в огонь, – сказал он растерянно. – И подумал ещё: ну и глупо же бояться, это ведь и есть я настоящий… А потом вспомнил про тебя, и очень захотел назад. И никак не мог.

Необходимое условие нормального функционирования – увидеть, дотронуться, убедиться. А до тех пор – ждать. Столько, сколько потребуется.

– На помощь, – пробормотала я, помещая ладони к Тейту на грудь, сплетая воедино биокинез, воплощение из ничто и веру в чудо. – На помощь, хоть кто-нибудь! Мастер!
Крик шёл изнутри, ширился, заполняя, кажется, весь мир; росла и сила – разгоралась из крохотной искры под рёбрами. Она утекала из меня, точно в бездонный колодец, образы ускользали и таяла надежда. А потом, в ослепительно яркий момент, я ощутила, как под рукой у меня снова шевельнулось, оживая, сердце.
…его новое сердце.

Мелькнули три хвоста, клацнули зубы – и Кагечи зашатался, зажимая разорванное горло. Он растерялся всего на секунду, но мне хватило. Раз – я нанесла удар со всей эмпатической силы, почти вслепую, ориентируясь на собственную метку; два – враг застыл; три – я обрушила сверху что-то тяжёлое, острое, напоминающее расколотый бетонный блок.

– Два заинтересованных свидетеля? – сделал выпад Ингиза, ласково улыбаясь.
– Нет. Подмастерье, которому одна из твоих спутниц препоручила своего ребёнка, и женщина, которой твой обожаемый названный брат доверил свою жизнь – и даже больше, – спокойно поправил дядя.

– Тише, тише. – Тейт перехватил меня за руки на середине рощи, не позволяя с ходу обнять, и рассмеялся. – Я грязный, погоди, – и он, отстранившись, наскоро отряхнулся ладонями, одетыми в пламя; масляно-липкие пятна исчезали с одежды бесследно, только запах оставался в воздухе – характерный, солоновато-железный. – Ты не переживай, это не моя кровь, я ж торопился просто… Вот, а теперь можно.
Я буквально повисла на нём, обвивая руками и ногами, ещё немного – и за ухо бы цапнула для надёжности. Тейт обнял в ответ крепко, до синяков, так, чтоб стук его сердца и моего слились в один звук; чувство тревоги отступило.

Чувство тревоги прошило от макушки до пяток, как электрический разряд.
– Что? – мгновенно отреагировал Эрнан, собираясь. – Враги? Я ничего не…
– Тейт, – перебила я его, прислушиваясь к внутреннему компасу. – Шрах, ну, наконец-то!
– Где? – изумился дядя, но быстро взял себя в руки. – Ага… так, теперь вижу. Интересно, что ты заметила его раньше меня.
Но я даже не дослушала – сорвалась с места, рванулась навстречу рыжему.
Моему рыжему.
Который был очень-очень взволнован.

Нельзя сначала вытаскивать из чужого сознания болезненные воспоминания и комплексы, а потом использовать их как инструмент для манипуляции. Если это не враги, разумеется, а ситуация – не критическая.