Лишь немногие исследования рассматривают политическую биографию этих людей, их семейную историю, социальное происхождение и профессиональную карьеру.
Виарда, в свою очередь, напоминает, что главные социальные изменения в Испании имели место до смерти Франко, которая дала лишь последний «легкий толчок» [32] к падению режима.
С другой стороны, к середине 1980-х государство вот уже несколько десятилетий пересекают множественные линии разлома: между доминирующими отраслями (тяжелая промышленность) и всеми остальными [19]; между разными поколениями бюрократии; между Москвой и провинцией.
С одной стороны, речь идет (как этому учит теория модернизации) о глубокой трансформации социального устройства общества в связи с урбанизацией и общим повышением уровня образования, в результате которой в 1980-х годах на авансцену выходит поколение хорошо образованных, амбициозных людей, испытывающих фрустрации из-за нехватки социальной мобильности.
Теперь внутри общего движения «политизированные» клубы начинают выделять в особую категорию. Их считают (в 1990 году таковых было, по одним оценкам, 3000, а по другим — 6000) и вносят в публикуемые каталоги, где они классифицированы по идеологическому профилю
Полевое исследование и используемые материалы
В своей работе мы применяем метод перекрестного анализа исторических конфигураций политического пространства, стратегий «политических предприятий» [46] и биографических траекторий, которые выкристаллизовались в клубах Перестройки. В анализ включены две временные шкалы: с одной стороны, мы рассматриваем группу индивидов на большом временном промежутке (семейные биографии начиная с революции 1917 года и индивидуальные биографии на протяжении двадцати лет), с другой стороны — ряд политических организаций, существовавших в короткий исторический период (1986—1991). Для объяснения форм мобилизации и стратегий неформального движения необходимо принять во внимание обе эти шкалы.
Наша работа не претендует на всеохватный анализ неформального политического движения в СССР. Мы рассмотрим в ней около тридцати московских организаций. Десяток из них появился в 1987—1988 годах, а еще двадцать были созданы со второй половины 1988-го. Все они поддерживают друг с другом отношения в 1986—1991 годах. По некоторым данным, в Москве в 1987—1988 годах существовало около сотни политических организаций, а в 1989—1990-м — от 160 до 200 [47].
Москва как поле для исследования представляет двойной интерес. Столица традиционно рассматривалась властью как место политических экспериментов, которое легче контролировать, и неформальное движение стало одним из (последних) таких опытов. Сами неформалы это прекрасно осознавали: именно по этой причине ленинградцы, решив создать один из самых первых дискуссионных клубов («Перестройка»), приехали в Москву, а уже затем, пользуясь этим прецедентом, основали аналогичный клуб в своем городе, где городской комитет КПСС находился под контролем консерваторов. Выбор Москвы позволяет также оценить способность неформалов к сближению с центральной властью, ибо в этом и состояла их цель.
Объектом исследования выступает скорее сеть клубов, нежели ряд организаций, выбранных по отдельности в соответствии с предзаданными критериями (размер, тип структуры, тип коллективных действий, выдвинутое политическое самоопределение и т.д.). Речь идет одновременно о сети взаимодействий, взаимозависимостей и о мире конкурентной борьбы. Анализируемые клубы организовывали собрания или участвовали в собраниях, которые считаются вехами в истории неформального движения, благодаря чему сыграли основополагающую роль в формировании и репрезентации движения. Они не только были признаны партийными реформаторами как достойные переговорщики, но им еще и удалось занять место в «большой политике».
Клубы выбирались в зависимости от их известности (упоминания в исследованиях по неформальному движению и в прессе) и от интенсивности их отношений с официальными структурами (партией, академическими институтами, комсомолом). Особое внимание мы обращали на тех, кто стремился к установлению отношений сотрудничества с партийными реформаторами, и в меньшей степени интересовались другими, относительно маргинализированными группами движения, которые следовали логике открытой оппозиции, перенятой у диссидентов. Таким образом, наш взгляд на движение отчасти зависит от того, откуда мы его наблюдаем.
В 1987—1988 годах три клуба выделяются своими тесными отношениями с официальными организациями: «Перестройка», «Клуб социальных инициатив» (КСИ) и «Община». Они пользуются административными ресурсами (помещениями, доступом к прессе и др.) и пытаются координировать деятельность других клубов. «Перестройка» (в 1988 году ставшая «Демократической Перестройкой») занимает особое место, поскольку это единственный клуб, располагавший помещениями в престижных академических институтах и в этой связи привлекавший на свои заседания большую часть членов других клубов. Вокруг этих центральных клубов вращается несколько групп: «Федерация социалистических общественных клубов» (ФСОК), общество «Мемориал», «Гражданское достоинство» (ГД), «Перестройка-88», семинар «Демократия и гуманизм», «Всесоюзный социально-политический клуб» (ВСПК), «Московский народный фронт» (МНФ) и «Демократический союз» (ДС).
В течение второго периода (1989—1991) политических организаций в Москве становится вдвое больше и их формы меняются. Этот подъем определяют следующие факторы: 1) две судьбоносные избирательные кампании 1989 и 1990 годов (в делегаты Съезда народных депутатов СССР, а затем в республиканские, городские и районные советы), в ходе которых появляются клубы избирателей; 2) растущая фрагментация КПСС, которая способствует появлению внутри нее все большего количества неформальных клубов (партклубов); 3) принятая в марте 1990 года поправка к Конституции СССР, позволяющая создавать партии [48]; 4) либерализация прессы, позволившая неформалам приняться за создание своих «официальных» газет. Двадцать организаций, созданных в этот период, включены в наше исследование:
— организации, активно действующие на арене выборов: «Клуб избирателей Академии наук СССР» (КИАН), «Московское объединение избирателей» (МОИ), включающее около тридцати районных клубов избирателей, избирательный блок «Демократическая Россия», движение «Демократическая Россия»;
— партклубы: «Межклубная партийная группа» (МПГ), московский партийный клуб «Коммунисты за Перестройку» (МПК), «Межклубная партийная организация» (МПО), «Демократическая платформа в КПСС»;
— оргкомитеты партий и партийных организаций: «Социал-демократическая ассоциация» (СДА), «Социал-демократическая партия России» (СДПР), «Московский комитет новых социалистов» (МКНС), «Союз конституционных демократов» (СКД), «Конфедерация анархо-синдикалистов» (КАС), Республиканская партия Российской Федерации (РПРФ), Демократическая партия России (ДПР), Российское христианско-демократическое движение (РХДД), «Христианско-демократический союз» (ХДС), Конституционно-демократическая партия — партия Народной свободы (КДП—ПНС), Партия конституционных демократов (ПКД), «Демократическое движение коммунистов» (ДДК), Народная партия «Свободная Россия» (НПСР);
— пресса и информационные агентства: «Век XX и мир» (официальный журнал Советского комитета защиты мира, «колонизированный» неформалами), М-БИО (Московское бюро информационного обмена), «Панорама», «PostFactum» и «Коммерсантъ
В 1987—1988 годах три клуба выделяются своими тесными отношениями с официальными организациями: «Перестройка», «Клуб социальных инициатив» (КСИ) и «Община». Они пользуются административными ресурсами (помещениями, доступом к прессе и др.) и пытаются координировать деятельность других клубов. «Перестройка» (в 1988 году ставшая «Демократической Перестройкой») занимает особое место, поскольку это единственный клуб, располагавший помещениями в престижных академических институтах и в этой связи привлекавший на свои заседания большую часть членов других клубов. Вокруг этих центральных клубов вращается несколько групп: «Федерация социалистических общественных клубов» (ФСОК), общество «Мемориал», «Гражданское достоинство» (ГД), «Перестройка-88», семинар «Демократия и гуманизм», «Всесоюзный социально-политический клуб» (ВСПК), «Московский народный фронт» (МНФ) и «Демократический союз» (ДС).
В течение второго периода (1989—1991) политических организаций в Москве становится вдвое больше и их формы меняются. Этот подъем определяют следующие факторы: 1) две судьбоносные избирательные кампании 1989 и 1990 годов (в делегаты Съезда народных депутатов СССР, а затем в республиканские, городские и районные советы), в ходе которых появляются клубы избирателей; 2) растущая фрагментация КПСС, которая способствует появлению внутри нее все большего количества неформальных клубов (партклубов); 3) принятая в марте 1990 года поправка к Конституции СССР, позволяющая создавать партии [48]; 4) либерализация прессы, позволившая неформалам приняться за создание своих «официальных» газет.
