Оглавление

Возрастное ограничение:18+

Жанр: слр, альтернативная реальность, сильные герои, преодоление препятствий, тайны и загадки прошлого, научные исследования, запрещённые организации (в рамках сюжета), заговор, месть, триллер, хэ.

Аннотация

Что есть Человек? Всего лишь совокупность генов или нечто большее? Что значит Быть человеком? Как им Стать? Все ли мы одинаковые?…

Ответы на эти и другие вопросы попытается найти главная героиня книги. Лори с букетом, пока неизвестных и непонятных ей, секретов и тайн в ней самой и окружающем мире. Она будет упорно двигаться вперёд… Вопреки всем опасностям, которые её подстерегают в пути…

Чем дальше она будет идти в своих поисках, тем больше откроется тайн, появится ещё большее количество вопросов без ответов, в самых неожиданных местах найдутся и враги, и друзья…

Эта книга во многом про Наше с Вами, забытое многими и выброшенное за ненадобностью, спрятанное в тайниках и секретных лабораториях, дабы не волновать впечатлительную публику, прошлое. В этом романе вы найдёте секретные научные разработки (многими из них мы сейчас пользуемся в повседневной жизни); тайны прошлого главных героев; неожиданное и порой странное переплетение судеб разных людей, на первый взгляд, совершенно не связанных между собой; а также самое важное для большинства в книгах — это свет в конце тоннеля…

Обещать, что эта книга понравится абсолютно всем нереально и бессмысленно. И я этого делать не буду. Все мы разные и наши вкусы в большинстве случаев отличаются друг от друга. Но остаться на сто процентов равнодушным точно никто не сможет…

Цитата 1:

…Когда ты начал восхождение — я была рядом…

…Когда ты упал — я помогла тебя подняться…

…Когда ты изменил в первый раз — я простила…

…Когда ты выкинул на улицу — я убила…

Цитата 2:

«…Вкусив однажды свободу, возвращаться в клетку подобно смерти. Но прятаться вечно под одеялом невозможно и неестественно…»

Цитата 3:

«…Давайте только без секретов. Они сильно укорачивают жизнь. Вам ли этого не знать…»

Пролог

…Как мало человеку надо для счастья — любящая семья и больше ничего. Даже те, кто считает себя карьеристами, любителями и ценителями свободы однажды поймут эту истину. Для настоящего счастья человеку нужна только любящая семья. Всё остальное в жизни имеет иллюзорное главенство. Оно второстепенно и приходит надолго только благодаря упорному труду самого человека…

Такие мысли с самого детства бродили в моей глупой голове. Сама ведь из детдома.

Я Лора.

Ни у кого из нас нет фамилий — мы ничьи.

И это моя история.

Меня совершенно случайно нашёл дворник. Было это зимним вечером. Стоял жуткий мороз. Дворник, не знаю как его зовут, шёл домой и увидел на крыльце дома у самых дверей большую коробку с одеялом. Подумал (именно так было написано в отчёте) о том, что кто-то из жильцов переезжает или просто меняет постельное. Всё старое выкидывают на помойку, а новое сразу будут использовать. Район элитный, тут постоянно выносят качественные и дорогие вещи на выброс. А выглядят они чаще всего так, будто только куплены в магазине. Иногда кажется, что они вовсе не люди, а какие-то эфемерные существа, не оставляющие после себя следов.

Подходить не собирался, смена то уже закончилась. Торопился домой к жене и детям. Поэтому прошёл мимо. В этот момент из коробки раздался едва слышный плач. Быстро подбежал, раскрыл её и в шоке отпрянул. Пару секунд смотрел и не понимал, как люди могли выкинуть на улицу ребёнка. Он то и спас меня от холодной смерти. Сразу вызвал скорую и милицию. Ребёнка забрали медики, а дворник дал показания. Через пару часов пришёл домой и с порога получил нагоняй от жены за опоздание на праздничный ужин.

Это было тридцать первое декабря…

Глава первая — Детство

Неизвестно сколько я пролежала на крыльце, но то декабрьское закаливание не прошло даром. Обследование показало, что изначально у меня хорошие гены и не было никаких болезней. Но прошло всего несколько часов после фантастического спасения и поднялась температура. А дальше пошло по нарастающей. Любая незначительная простуда выбивала не просто из колеи, а реально угрожала жизни.

Так продолжалось вплоть до двенадцати лет. Болезненный ребёнок из детдома, почти постоянно под наблюдением врачей. И, как следствие, полное отсутствие друзей.

В детдоме нас конечно было много. По крайней мере для меня на тот момент более ста пятидесяти человек — это очень много. Но я была единственной, кого сторонились учителя, воспитанники и потенциальные родители. Последних винить бессмысленно. Проблемные дети никому не нужны. Даже тем, кто хочет и теоретически готов взять чужого ребёнка в свой дом.

Зиму я ненавидела. Даже несмотря на то, что мне написали в свидетельстве днём рождением тридцать первое декабря. Не только зима сама по себе мне не нравилась. Холода и праздники не вызывали в душе ни одной капли радости, ни восторга, ни ожидания чуда. Наоборот, непроизвольно сжималось что-то внутри, стоило только закончиться бабьему лету. Подготовка к новогодним праздникам и украшение детдома нагоняли чёрную хандру. В эти периоды почти постоянно ходила хмурая и сопливая. А чаще всего свой второй день рождения встречала на больничной койке. Иногда казалось, что природа пытается меня добить. На этот раз окончательно. И я искренне не понимала: за что?

До праздников оставалось две недели. Конечно в этот раз я тоже заболела, умудрилась где-то подхватить ангину. Хотя в здании гуляют такие сквозняки, что удивляться просто нечему. Врач только руками развёл, как делали до него уже не раз. Я не только ему надоела, но и всем, кто работал до него. За все эти годы столько раз месяцами лежала тут со всеми своими болячками. Дал лекарства и прописал постельный режим. Но разве в нашем заведении такое возможно?!

Даже болея, постельный режим для всех равнозначен помощи в подготовке праздника и украшении главных помещений детдома. Хотя праздником это можно было назвать с огромной натяжкой и только условным.

Для украшений мы вырезали из белой и цветной бумаги снежинки, звёзды, круги. Очень редко нам выдавали фольгу, из который мы делали самые маленькие звёздочки. Их вешали прямо под самым потолком, чтобы никто из воспитанников не смог их достать, снять и припрятать. Они были самым ярким атрибутом праздника в наших стенах. Жаль, что на самом деле они не грели своим сиянием и мерцанием, а только манили смотреть на них и мечтать.

На второй день праздников все украшения снимались и отдавались директрисе. Нашими бумажными стараниями она растапливала камин в большом зале на первом этаже. Только в этом помещении разводился камин на всех праздниках. Тут она нам читала рождественские сказки. Только один раз в год, на второй день после сочельника. В эти моменты каждый сидел на полу на своей подушке, замотавшись по нос тоненьким одеялом, и слушал её мелодичный и такой жёсткий голос.

Вроде и тепло от камина хочется ощутить, и жалко напрасно потраченных стараний. Каждый раз повторялись шок, слёзы неверия и клятвы, что в следующий раз ничего делать не будем. Но ничьё мнение по этому поводу не спрашивалось. Каждый раз нам выдавали новую бумагу и мы, как послушные рабы, вырезали из неё свои мечты. Потом они сгорали в камине и запивались ежегодной сказкой из уст нашей директрисы. И так продолжалось раз за разом, год за годом…

Я даже своим ушам не поверила, когда меня приказным тоном отправили в комнату отдыхать и лечиться. Надо ли говорить, что до своей комнаты бежала почти бегом. Зашла и быстро захлопнула дверь.

Собираясь переодеться в пижаму, разложила её на постели. А сама начала стягивать рубашку через голову. Плохо, что на ней нет пуговиц. В таком случае её можно было бы спокойно расстегнуть.

Не заметила, вошедшую в этот момент медсестру. Скрип закрываемой двери стал полной неожиданностью. Дёрнулась и запуталась в рукавах нашей учебной формы. Она состоит из плотной грязно-зеленого цвета рубашки и юбки до колен. Мари не стала ждать, когда я сама смогу справиться с воинственными рукавами. Подошла и резким движением дёрнула рубашку вверх.

От неожиданности отшатнулась от неё в сторону. Одновременно с этим попыталась прикрыться руками. Ведь в комнату могли придти старшие девчонки, а может и парни. Оба варианта вызывают неприязнь, отвращение и холодную дрожь. В итоге своих резких телодвижений врезалась в тумбу, больно ударившись рукой и оцарапав ногу. Сдавленно охнув, осела прямо на пол. Само собой попу тоже ушибла, хотя сразу не почувствовала этого. Потом только догадалась обернуться.

…Что-то я стала нервная и невнимательная в последнее время…

— Лора, ты просто ходячее бедствие! Ну как можно быть такой пугливой? Самый настоящий кролик. Только и делаешь, что трясёшься от страха и прячешься от всех.

— Мисс Мари, я просто не слышала, как вы открыли дверь. Вот и испугалась.

Даже сидя на холодном полу, почувствовала, как загорелось лицо от стыда, возмущения и злости. На самом деле я сама не понимаю, почему иногда сшибаю всё, что есть в радиусе пары метров. Но это не повод издеваться надо мной из-за плохой координации. Тем более, что это явление временное и непостоянное. Чаще всего я не такая неуклюжая, а вполне могу контролировать своё тело. Тоже мне, сравнила с кроликом. Ха! Можно подумать, не знает причин такого поведения.

— А ну, быстро вставай! Расселась на холодном полу. Ишь, деловая! Мне тебя опять лечить. Где снова умудрилась застыть? И почему сразу не пришла ко мне за лекарствами, а?

— Хм, где? — задумчиво переспросила. — Это здание продувается насквозь. Думаете тут невозможно простыть?

От моих слов по её лицу словно тень пробежала. Раньше я в основном отмалчивалась и отнекивалась. Всегда старалась быть максимально незаметной.

А вот то, как Мари упёрла руки в бока не сулило ничего хорошего. Она тут работала почти два года и все её боялись. Навлекать на себя её гнев очень уж не хотелось.

С космической скоростью подскочила с пола и ударилась второй ногой. От неожиданной и резкой боли даже слёзы выступили. Хотя я старалась ни перед кем не показывать боль и обиду. Сейчас просто не смогла их сдержать. Слишком много накопилось за последнее время.

— Нечего плакать! У тебя и так ангина. Только хуже можешь сделать. От слёз поднимается давление. И в итоге может заложить ещё и уши. И вообще, — безразлично пожала плечами, уходя с опасной темы про отсутствие должного присмотра за нами, — твоя дверь была открыта.

— Как открыта?! — умеет же перевести стрелки в разговоре в совсем другое русло. — Я же закрывала.

Блин, я даже про боль забыла. Похоже медсестра пришла вовремя. Скорей всего старшие хотели меня снова проучить за что-нибудь придуманное, поиздеваться, избить. Такое раньше уже было. От настолько неприятных воспоминаний всю передёрнуло. Я их не боюсь, но стойкая неприязнь ко всем обидчикам присутствует постоянно.

— Одевай пижаму. Сначала надо выпить лекарства. А потом сможешь лечь подремать. Вечером сама принесу тебе ужин. Ни о чём не переживай и больше отдыхай.

— Да, разумеется, переживать мне не о чем, — почти под нос пробурчала. При этом постаралась сделать вид, будто действительно верю в сказанное.

Как же ненавижу это место! Кругом притворное внимание и лживая забота взрослых. Даже Мари тут работает только потому, что больше нигде её не брали. Знак на шее перечеркнул не только карьеру, но и будущее. Когда-то она была настоящим врачом, а не простой медсестрой. Сама многим из нас рассказывала о своей единственной ошибке. Поддалась обычным человеческим эмоциям и помогла своему больному отцу. Он был тяжело болен и постоянно мучился от приступов. Был уже на той стадии, когда лекарства ничем не помогают. От приёма препаратов всё больше химии оседает в организме, при этом она совсем не выводится. Несколько раз пытался самостоятельно покончить с собой, но не хватало силы воли. В итоге стал умолять дочь ему помочь. Не сразу, но она согласилась. Видела, как сильно он страдал. Вечером, как обычно, сделала ему внутривенно укол. Но укол был совсем другой. Он помог ему спокойно уйти во сне.

В конечном итоге было разбирательство, суд, приговор и лишение лицензии. Она никогда не отрицала, но и не раскаивалась в содеянном. Её посадили на два года с лишением статуса. А в тюрьме сломали, так она сама нам говорила. Вышла уже совершенно другим человеком, лишённым не только двух лет жизни, но и статуса, накоплений, наследства, жилья, семьи, работы. Стала совершенно никому не нужна.

Но бояться её все не из-за прошлого. Прошёл месяц, как она тут появилась. На первом этаже, рядом со спортивным залом, началась драка. Макс и Жан начали потасовку из-за девчонок, близнецов Натали и Светы. Не смогли решить, кто с кем будет гулять. Остальные ребята даже не пытались их разнять. Сначала просто молча стояли и смотрели, как они мутузят друг друга. Через пару минут опомнились и начали обоих подбадривать. Понять их тоже можно, они же все в одной компании. Макс — самый старший, наш главный заводила в детдоме, вожак всех и вся. А вот Жан — младше на год, красавчик и самый популярный парень, а ещё любимчик директрисы.

Кто-то из младших воспитанников позвал учителей и нашу новую медсестру. Учителя пришли и встали в сторонке, ждать окончания драки. Так сказать, на безопасном расстоянии от боевых действий. А то вдруг ещё их заденут.

А вот при появлении Мари все сразу притихли и затаили дыхание в ожидании её дальнейших действий. Она же понеслась разнимать ребят. И у неё это с лёгкостью получилось. Сначала парни не поняли, почему вдруг стало так тихо? Повернули головы и увидели, что на них на всех парусах летит пышка-Мари. В глаза её так никто не отважился бы назвать. На самом деле она не была пышкой в прямом смысле этого слова. Просто очень высокая со спортивной фигурой. Но все медицинские костюмы у неё свободные и мешковатые. Из-за этого и кажется, что она на пару размеров больше. Увидев её, сами отскочили друг от друга в разные стороны. Надеялись, что это их спасёт. Наивные! Всё равно попали к ней в руки. Она схватила каждого за шиворот и в полной тишине увела к директрисе. И причём выговора за вмешательство в обычную штатную ситуацию ей не сделали.

Такие ситуации были и раньше. Первое время учителя пытались их разнимать, успокаивать, наказывать. Только в итоге сами же и оказывались крайними. После вмешательства в подобные разборки учителей штрафовали, отстраняли, урезали зарплату, увольняли. Вот они и перестали кого-либо защищать.

А порой им самим доставалось от этих же самых ребят. Они вообще многих задирали, издевались, избивали. Все, без исключения, их боялись и старались обходить стороной. Тем более жаловаться на них директрисе всегда было бессмысленно. Она у нас не принимает жалобы на своих любимчиков, от слова совсем. Наоборот, может добавить на пряники. Вот и получается, что учителя присутствуют, но ни во что не смешиваются. Стоят и просто наблюдают. Может молятся, чтобы самим в этот раз не попасть под раздачу. А может и злорадствуют. Кто их там разберёт?

В тот раз я не смогла сдержаться и улыбнулась их проигрышу. Только мою радость сразу заметили. Нашлись верные псы, которые им всё передали и ещё приукрасили. Вот с того момента я стала главным врагом. А также целью номер один в череде издевательств. И чем дальше, тем только хуже.

В последний раз они с девчонками зажали меня в коридоре. Сами держали, а их подружки избивали. После того случая неделю провела в медицинском корпусе. Да и нашли меня только утром во время обхода. Точнее сказать, Мари нашла.

С тех пор стараюсь вообще не выходить из комнаты в одиночестве и вечером. Совсем затворницей стала со всей этой ситуацией. Иду куда-то только при большом скоплении народа и серьёзной необходимости. Странно, но меня они при свидетелях не трогают. Вообще в такие моменты стараются делать вид, что меня не существует на одной планете с ними. И как таких можно назвать?! А вот на остальных, кто отмечен их неприязнью, это не действует. Могут прямо при всех начать издеваться, избивать, запереть где-нибудь и ещё много чего. У них очень обширный список того, что они могут сделать с неугодным. И создаётся впечатление, что постоянно придумывают новые способы расправы.

Такие невесёлые мысли бродили в моей голове, пока поспешно натягивала потёртую пижаму. Повернулась к шкафу, чтобы убрать форму. Мельком глянула в зеркало и увидела странный взгляд Мари. Она смотрела изучающе и холодно, будто я какая-то бабочка под стеклом. Спину даже морозом обдало, от неожиданно пришедшего на ум сравнения. Стало неприятно и холодно в душе. Знаю, что не красавица и нахожусь в детдоме. Но постоянная демонстрация собственного внутреннего дерьма окружающими людьми уже достала. Никогда не смогу к этому привыкнуть. Лучше бы сдали на удобрение. Вот была бы настоящая польза для мира. С глухим стуком захлопываю шкаф и быстро подхожу к ней.

— Врач уже дал мне лекарство после осмотра, — моё раздражение всё-таки заметно в голосе.

Она будто резко очнулась от своих мыслей. Может быть, мне это только показалось?! В один момент её взгляд холодный, а в следующий сразу тёплый. А ещё через мгновение неожиданно прищурилась и улыбнулась. От улыбки в глазах будто свет вспыхнул.

— Хочешь сказать, я вру?! Детка, лечить болезни одним лекарством нельзя. Хорошо, если просто не сработает. А может и навредить. Может получиться очень запущенный случай, с кучей новых неизвестных симптомов. При лечении нужен комплекс. И никак по-другому. Марш в постель!

— А вам идёт улыбка, вы будто светитесь.

От моих слов она только криво усмехнулась. Или не поверила, или думает, что подлизываюсь. Грустно становится на душе от такого отношения. Подняла с пола свой чемоданчик и пошла за мной к постели.

— Сейчас выпьешь таблетки и ляжешь подремать. Тебе нужно пить больше воды и отдыхать. Вечером зайду проверю твоё самочувствие, — порывшись в его недрах, выудила две таблетки без упаковки, бутылку воды и белые леденцы в пакете. Таблетки и воду сразу дала мне, а конфеты положила на тумбочку. — Сразу две пей — это антибиотики, они помогут справиться с инфекцией. Леденцы от горла, если будет сильно болеть, две штуки в час можно. Но не больше! Запомнила?

И так строго посмотрела. Я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза от её мнимой заботы. Тут все притворяются внимательными и заботливыми. Но стоит зайти за угол и нарисованная кем-то картина искренней заботы и доброты моментально меняется на противоположную.

— Поняла, — кивнула.

— Открывай шею, намажу мазью, — скомандовала. Генерал, блин.

— Может без мази, так пройдёт? — скорчила недовольную мордашку.

От запаха этой вонючей смеси глаза сразу заслезились.

— Не выдумывай! Эта мазь снимет отёк. Сама знаешь, что она помогает. Ну, а запах. Детка, настоящие лекарства вкусными не бывают. А приятно пахнущих вообще не существует в природе.

Ну, какая я детка? Что заладила?!

Лекарств в чистом виде в природе вообще нет. Это я прочитала в какой-то исторической книге. И автор прав, все лекарства изготавливают. В противном случае можно было бы выйти на улицу, сорвать травинку и съесть. А через пару минут хоп и здоров.

Минута и моя шея по самые уши вымазана в этой дряни. Но Мари права, она помогает и очень хорошо. Уже проверено.

Заматываюсь стареньким шарфом, который лежал на тумбе. Сегодня нам надо было идти на улицу, вот и достала его заранее. И, не зря, как оказалось. Затем накрываюсь тонким одеялом. Эти одеяла совершенно не греют. Но просить тёплые бессмысленно. Они есть на складе, но не предназначены для воспитанников. Для кого их тогда присылают каждый год? Непонятно. К чему только человек не привыкает, когда нет альтернативы.

Мари подходит к окну и задёргивает шторы. Создала в комнате видимость полумрака.

Странный у нас климат. В зимние месяцы рассветает в шесть утра и до шести вечера светит яркое солнце. Бывает в эти месяцы, вместо солнца на улице целыми днями идёт дождь. Но это редкость. А весной, летом и осенью почти постоянно льют дожди. В любое время суток небо тёмное и непроницаемое. В округе вообще ничего не сажают. По крайней мере в непосредственной близости от детдома точно. Слишком много дождей. В одной книге читала, что наш климат стал таким из-за какого-то неудачного эксперимента. Только нет никаких подробностей об этом, просто упоминание в одно предложение. Интересно было бы узнать, какого учёного стоит благодарить за такой паршивый подарок.

— Лори, я тебя закрою. Зайду через пару часов. Постарайся сейчас поспать, хорошо? — недовольно и более громко повторила. — Ты меня слушаешь?

Хм, похоже, в первый раз я не обратила внимания на сказанное.

— Слушаю, — даже, если и нет, пояснений не спрошу. — Спасибо.

Недовольно поджала губы, подхватила свой чемоданчик и вышла из комнаты. Слышу, как с той стороны двери поворачивается ключ и раздаются два щелчка. Не позволяю себе расслабиться и откинуться на подушку, пока звуки её шагов по коридору не стихают полностью.

Интересно. Почему на протяжении всего нашего разговора у меня было ощущение, что она пыталась как можно быстрей уйти?!

Проходит наверно не больше минуты. Перед глазами начинает всё плыть. Пытаюсь приподняться на локтях. Но результатов моих действий нет, тело совсем не слушается.

…Меня будто куда-то засасывает, а выбраться не получается…

Это была последняя связная мысль в голове…

Глава вторая — Отдых и лечение

Проснулась резко и непонятно от чего. Голова тяжёлая, в висках стучат молотки и сильно хочется ещё спать. А во рту и горле будто завелась сама по себе пустыня. Такое вообще возможно?! Сев в постели, нормально протёрла глаза и попыталась осмотреться. Только ничего не увидела, вокруг непроглядная темень.

— Не поняла, а почему так темно? — с трудом прохрипела, сразу же закашлявшись.

Интересно, а к кому я решила обратиться?! Самой стало смешно. Хорошо, никто не ответил из темноты. Вот тогда бы ничего смешного уже не было бы. В комнате я живу одна, что для нашего заведения уникальное явление. Остальные жилые комнаты и у девочек, и у мальчиков минимум на четверых рассчитаны. А вот моя слишком маленькая даже для двоих. Поэтому я с раннего детства наслаждаюсь одиночеством. Именно наслаждаюсь. Мне хорошо одной.

Тело ломит после падения на пол, новые синяки скорей всего уже появились. Осторожно потянулась, потом спустила ноги на пол. Холодный — значит уже вечер. Как я смогла проспать весь день и меня при этом никто не разбудил?! К тому же не заставили участвовать в подготовке к празднику. Странно…

Разве от антибиотиков так вырубает? Похоже Мари дала мне ещё и снотворное. Хм…

Нащупав кнопку, включаю лампу на тумбе и осторожно иду в душевую. Странно, но меня немного качает и заносит в разные стороны. Отчего?! Прямо напротив двери в душевой висит небольшое квадратное зеркало. И открыв её, сразу же вижу своё отражение. Заспанная, опухшая, не только шея, и с румянцем. Оказывается, мне идёт такой лёгкий румянец.

Умывшись и приняв душ, наконец-то почувствовала себя живым человеком, а не каким-то непонятным растением. Оказывается, Мари оставила на раковине ещё мазь для шеи. Когда только успела? Нанесла свежий слой, и закутавшись в шарф, даже улыбнулась своему отражению.

Да, а целебный сон творит чудеса. Редко я бываю такой спокойной и улыбчивой. Удивительно.

Быстро заплела волосы в косу, благо они у меня не особо длинные, а только чуть ниже плеч. Этот самый момент и был выбран моим желудком для вопля: есть хочу! Звук получился громкий, требовательный и настойчивый. Эх, вот и причина, по которой я так резко проснулась. Не сдержавшись, хихикнула.

Мари говорила, что сама принесёт мне ужин. Надо пойти посмотреть, а заодно и попить. А то такими темпами скоро начну плеваться песком.

Вернувшись в комнату, на письменном столе у окна обнаруживаю два подноса с едой. Похоже сегодня мне достался и обед, и ужин. Это хорошо! У нас тут бывает, что хватает не на всех. И речь не только о еде. Также на столе стоят две литровые бутылки с водой и закрытый пакет с соком. Ого! Сок воспитанникам вообще никогда не дают. Чуть поодаль лежат лекарства: снова такие же две таблетки, ещё леденцы и записка.

Хочется последовать новому требованию желудка и сразу накинуться на еду. Только вот я уже наученная горьким опытом и сначала берусь за воду. Наливаю в стакан, беря записку в руки.

«Ты крепко спала. Не стала тебя будить. Лекарства выпить через час после еды. После лекарств сразу лечь спать! Шею намажь мазью. В синей тетради учителя написали для тебя задания. Ты на карантине, пока не поправишься. Таково решение директрисы. Долго не засиживайся. Зайду к тебе утром.

Мари.»

— Круто! — я свободна от занятий и лицезрения всех и вся. И ко мне тоже никого, кроме Мари, не пустят.

Маленькими глотками выпиваю стакан воды. Только после этого сажусь ужинать. На обед давали суп, рис с капустой, компот. Супа у меня нет, а вместо него две тарелки риса. Я так понимаю, что это сразу за обед и ужин.

И эту двойную порцию уминаю за считанные минуты. Даже боль в горле меня не замедляет. Вот, что значит с голодухи. Запиваю всё компотом.

Воду наливаю в стакан и ставлю на тумбочку у кровати. А теперь можно посмотреть на задания. Открываю тетрадь и моя челюсть буквально падает на пол.

— Быть этого не может!

Мне задали почти весь материал до конца учебника. Неужели мой карантин продлится так долго?! В такое я ни за что не поверю. Или решили занять учёбой, чтобы не было времени скучать?! Ладно, с этим разберусь потом. Кладу тетрадь поверх учебников.

Поскольку заняться нечем, а час между едой и лекарствами надо выдержать, беру книгу. Взяла её в библиотеке ещё неделю назад, но времени прочитать так и не нашлось. Забираюсь под одеяло и устраиваюсь удобнее. Начав читать книгу, как у меня было не раз, совершенно выпадаю из реальности, погружаясь в созданный на страницах мир. Смотрю на часы, вот опять. Кажется только первую страницу открыла, а прочитана уже почти сотня. Кладу закладку между страниц и иду к столу.

Прошло полтора часа. Значит пора пить лекарства. Беру их с собой. Максимально удобно устраиваюсь в постели. Запив их водой, сразу же тушу свет.

Успеваю только закутаться в одеяло и меня снова вырубает.

***

В таком режиме прошла целая неделя. Иногда от безделья хотелось не только по стенам прогуляться, но и на потолок заглянуть. Мари заходила ко мне два, а иногда и три раза в день. Приносила подносы с едой, пару книг, ещё задания учителей. Те, что задали в начале моего карантина, сделала на второй день. Даже прочитала все книги, что были в комнате.

А что касается ангины, то тут странностей было много. На второй день отёк с горла полностью сошёл, по словам Мари всё благодаря её чудодейственной мази. И баночку с ней у меня после этого сразу забрали. Леденцы действительно хорошо снимали боль. Всего я их съела максимум штук десять за пару дней. А вот температура держалась высокой первые три дня. Сначала доходила до сорока градусов, а потом резкий скачок вниз, потом опять поднималась. И так постоянно. Но самое странное, что при такой температуре мне не было плохо.

От скуки засела за уроки. За один присест сделала сразу всё, что задали. То бишь всё, что задали до конца учебника. На это ушло чуть больше четырёх часов. И я почти не устала, только глаза под конец начали слезиться от мелкого шрифта в учебниках. Хотя раньше на такой объем заданий, я бы потратила в два, а то и в три раза больше времени, сил и нервов. А тут ещё была вполне бодрая, и не потребовались дополнительные объяснения тем учителем. Я поняла полностью весь материал. Удивительно для троечницы и недоучки, которой меня все считают.

Это не просто странно, я даже не читала о таком протекании болезни, вообще какой-либо. Решила после окончания карантина найти всю возможную информацию и самой почитать об этом. Потом можно и проконсультироваться с нашим врачом. Всё-таки он городской и знает, наверно, много больше нашей Мари. Говорить ей о своих планах не стала. По большей части она приходила только тогда, когда я спала. В первые же пару дней у меня и закралось подозрение, что она старается меня избегать. Ещё одна странность — сама же вызвалась лечить и приглядывать.

На четвёртый день симптомов ангины я не увидела и не почувствовала. По ощущениям можно сказать, что я хорошо отдохнула и выспалась. Ко всему прочему мне жутко скучно.

На седьмой день стало весело настолько, что настроение из хорошего стало плохим за одно мгновение. Увидев себя в зеркале, ужаснулась. На всей коже лица, шеи и рук появились какие-то красные прыщики. Они совсем не чесались, но дотрагиваться до них оказалось больно. И что это такое?! У меня с роду прыщей не было.

Быстро приняла душ и уселась с книгой. Надо как-то скоротать время до прихода Мари. Больше ведь никто ко мне не приходил. Сама же своим мыслям усмехнулась. Можно подумать, до карантина у меня очередь, из желающих пообщаться, стояла. Смех, да и только. Хотя она на третий день обмолвилась, что всем сделали прививки. Из этого следует, что никто от меня не сможет заразиться. Можно подумать, что ангина передаётся по воздуху. В этот раз мне совсем не читалось, нервы всё-таки…

***

Сначала честно пыталась читать. Примерно минут десять пыталась понять напечатанные буквы. Но как можно понять буквы перед глазами, когда в мыслях ты далеко?! Вот именно, никак.

Отложила книгу и критическим взглядом осмотрела комнату. Везде полно пыли, вещи разбросаны, неаккуратными стопками лежат прочитанные книги. А вот постель представляет из себя отдельное поле битвы. И кто, интересно, победил?! Похоже, не я, а жаль.

Быстро встав из-за стола, пошла в ванну. Волосы заплела в косу, чтобы не мешались. Переоделась в спортивные штаны и футболку — это точно не жалко испачкать. Чистящее у меня было убрано. Чистоту в комнатах все воспитанники детдома наводили сами. Всегда было интересно насколько наш детдом похож на остальные. Неужели во всех воспитанники сами всё делают? Хорошо, нас готовить не заставляют. Наверно потому, что боятся отравиться. Достав всё необходимое, налила в ведро воды, со шваброй и веником на перевес пошла войной на пыль.

— Прямо непобедимый воин, — улыбнулась своему отражению, покачав головой. Какие только мысли не придут в голову от скуки и безделья.

Прежде всего собрала всю одежду и постельное белье для стирки. Сложила в пакет и поставила у двери. Сегодня же скажу Мари, что мне надо в прачечную сходить. Верно, стирают воспитанники тоже сами. Прачечная у нас большая и находиться в подвале. Дальше застелила постель свежим бельём и сверху заправила покрывалом.

Сгрузила все прочитанные книги на стол. Пришлось даже остановиться и посмотреть на три большие стопки в недоумении: когда только успела принести в комнату столько книг? В итоге пришлось их все рассортировать на три разные категории. Первая: оставить — они ещё нужны для учёбы; вторая: сдать в библиотеку — прочитаны, но больше не нужны; третья: неизвестные — впервые вижу, я их не брала. Откуда тогда взялись?! Мари вначале карантина принесла мне всего две книги. Сейчас они попали в список тех, которые нужно сдать. Махнула рукой. Ладно, позже разберусь. Неизвестные пока засунула в стол, чтобы не маячили перед глазами.

Протёрла все поверхности в комнате, включая двери и окно. Пожалуй настолько тщательной генеральной уборки у меня ещё никогда не было. Дотронувшись до штор, сразу же расчихалась. Пришлось снять этот рассадник пыли.

— Интересно, а эти шторы кто-нибудь когда-нибудь снимал для стирки?! Хотя, спрашивать бессмысленно. Явно, никто не сможет ответить.

Рассмотрев их вблизи, поняла истину. Оказывается, они в пыльную полосочку, а в некоторых местах вообще протёрлись. Засунула их в пакет, тоже постираю. А может просто выкину.

Других штор нет, пусть пока окно будет открыто. Комната на четвёртом этаже и выходит во двор. Кого тут стесняться? Правильно, некого. Прямо около него стоит стол. С улицы вообще ничего не видно.

Дальше заглянула в каждый угол и тщательно подмела пол. Из-под кровати вымела кучки грязи и пыли. Тоже непонятно откуда взялось столько. Я, конечно, не провожу генеральную уборку каждый день, но в сравнении с остальными комнатами у меня чище. Можно подумать, специально принесли грязь. В душе тоже вымела сор. Потом чистящим промыла все поверхности, включая зеркало. Везде вымыла пол.

Помыла руки и лицо с мылом. А вернувшись в комнату, поняла кое-что важное. Теперь мне дышится намного легче. И ещё появилось ощущение, что на душе тоже навела порядок.

Посмотрела на часы. Долго наводила красоту. Через пару часов придёт Мари.

Глава третья — Тайны

За три часа ожидания успела просмотреть четыре найденные чужие книги. А вот то, что я в них нашла, повергло меня в шок и ужас.

Первая книга оказалось медицинской. Она была написана полностью на латыни. Её только пролистала от начала и до конца. Понятное дело, латынь я не знала. Курс нашей биологии не вмещал в себя изучение мёртвого языка. Жаль, мне бы пригодилось такое знание.

Вторая книга — яды. Не просто их разделение на смертельные и нет, а полная классификация. Точнее: как добыть, где добыть, и даже как изготовить. Если нельзя выделить из какого-то растения или животного, то дана поэтапная инструкция изготовления. Жуткая книга. Почти на каждой странице очень подробные иллюстрации. Её тоже только пролистала, не пытаясь вчитываться в текст.

Третья — строение живых существ и их дальнейшее использование. Она была полностью написанная от руки. Но при близком рассмотрении оказалась больше похожа на личный дневник психопата, сектанта или серийного убийцы, или всё вместе. Хотя почерк очень красивый, прямо завораживает. На некоторых страницах имеются карандашные наброски. Как я поняла, они использованы вместо пояснений к некоторым непонятным действиям в тексте.

Четвёртая книга тоже оказалось не книгой, а дневником. На этот раз автор соизволил подписаться тем же красивым почерком: маркиза Мария дэ Тлинпорт. Фамилия нашей директрисы, а имя медсестры. Получается они сестры. Не просто сестры, а родные сестры. Жесть! Сказать, что подпись меня удивила, значит ничего не сказать. Волосы на голове не просто зашевелились. Они встали дыбом и попытались сбежать. Я бы тоже с удовольствием сбежала, да некуда. В дневнике описывались различные эксперименты с живыми существами. Хуже было другое: около ста страниц оказалось с описанием исследований над людьми. Подопытных было двадцать. Все они погибли. Двадцать первой и самой долгоживущей оказалась Я…

Пыталась осмыслить написанное в дневнике. Прошло пару минут. Я не просто не заметила, а пропустила момент, накрывшей меня истерики. Перед глазами всё начало расплываться. Рыданий не было. Одни только слёзы бежали сплошным потоком. Вот я на автомате убираю книги в стол, а дневник под подушку и сразу иду в душ.

Включаю напор воды на полную мощность, чтобы смыл с меня всё и успокоил расшатанные нервы. Слышу, что в этот момент в комнате хлопнула дверь. Криво и немного злорадно усмехаюсь. Похоже Мари и не знает сколько нового появилось во мне из-за её эксперимента.

Лёгкий стук в дверь. Удивительная манерность! А на самом деле всё оказывается ложью.

— Лори, это Мари, я принесла обед.

— Хорошо, иду, — кричу сквозь шум воды.

Затем беру бритву, прикладываю к руке с тыльной стороны и надавливаю. Лезвие входит в кожу неглубоко, всего на пару сантиметров, калечить всё-таки себя не собираюсь. Зато достаточно ощутимо, чтобы поверить в мою беспомощность. Смываю кровь, обматываю руку чистым полотенцем. Попутно выключаю воду.

Выхожу в комнату. Мари стоит у окна, скрестив руки на груди.

— Зачем сняла шторы? — слишком недовольным тоном спросила.

— Постирать их надо, а то дышать пылью приходиться, — хорошо, успела уборку провести. Потом выдаю с наглостью, на которую способна в данный момент. — Мне нужна мазь от ран.

— Зачем? — так безразлично поинтересовалась, словно она робот.

Зато повернулась с искренним удивлением и участием, написанным на красивом лице. Похоже уборка в комнате её не настолько сильно удивила. А может она просто великолепная актриса. Теперь уже неважно. Доверия к ней и так было мало, а теперь и вовсе нет.

— Порезалась, — разматываю руку, демонстрируя своё творение.

— Ого! Чем только умудрилась? — теперь её удивление и в голосе отчётливо слышно. Точно, актриса. — Сейчас посмотрю мазь. Вот почему у тебя такое лицо наплаканное.

На столе стоит её чемоданчик. Раскрыв его, копается внутри, перебирая «лекарства ли». Достаёт чёрную баночку без надписей.

— Садись, ходячее бедствие, — выдала со вздохом. Можно подумать, её заставляют тут находиться и строить из себя заботливую наседку.

Потом достала какой-то пузырёк, вату, салфетки и бинт. Разложила всё это в ровную линию на столе.

Присев на стул, положила руку на стол. Наблюдаю за каждым движением Мари. Вот она взяла ватку, налила на неё с пузырька жидкость и приложила к моему порезу. Я даже зашипела от сильной и неожиданной жгущей боли, Мари же, как мне показалось, довольно и злорадно улыбнулась.

— Впредь будешь аккуратней, — типо доброе напутствие дала.

Затем она аккуратно открыла чёрную баночку и поставила её на стол. Неужели такая дорогая? Потом маленькой пластмассовой лопаткой зачерпнула прозрачную мазь и густо намазала мне руку. На сам порез наложила лопаткой, не размазывая, около сантиметра мази с верхом. Потом ещё и вокруг него нанесла, немного размазав этой же лопаткой. Пальцами совсем не касалась мази и самого пореза. С чего бы такая осторожность? Инфекцию врятли получится занести. Тем более, что сразу нацепила перчатки. Приложила плотную сухую салфетку и замотала бинтом.

— Оставлю весь набор тебе, — так же осторожно закрутила крышку на баночке и поставила её почти в центре стола. Остальное тоже оставила, выставив снова ровной линией. — Повязку менять каждые восемь часов. Через несколько дней порез полностью заживёт.

— Хорошо. Спасибо за помощь, — растянула губы в подобии улыбки.

Вдруг ощутимый холод от мази резко пошёл вверх по руке. И болеть почти сразу перестала. А прошло всего-то пару минут. Что-то я сомневаюсь, что такое мощное лекарство можно купить в обычной аптеке. А у врачей похоже вовсе куча пробелов в знаниях. Кто же ты такая, Мари дэ Тлинпорт?

— Постарайся быть осторожней, — какой заботливый голос. Я и раньше такой слышала, только нагло лжёте вы, дамочка. Она в этот момент кинула взгляд на пакеты у двери. — Что за пакеты?