автордың кітабынан сөз тіркестері  Даниил Андреев. Вестник другого дня

Борис Романов

Не дожив получаса до Нового года, умер старый друг Добровых Николай Константинович Муравьев. Смерть спасла от ареста защитника преследуемых. «Даниил читал всю ночь над его гробом Евангелие — он всегда читал над усопшими друзьями Евангелие, а не Псалтырь. Как раз в это время явились с ордером на арест покойного и обыск. <...> Гроб с телом покойного стоял на его письменном столе, Даниил продолжал читать, не останавливаясь ни на минуту, а пришедшие выдергивали ящики письменного стола прямо из-под гроба и уносили бумаги»275, — рассказывала со слов Андреева его вдова. Так начался 1937 год в знакомом ему с малолетства доме в Чистом переулке. Не случайно в нем он поселил главных героев своего романа.

Другие пили не реже инвалида и тихо ненавидели «паршивую интеллигенцию».

Он вспоминал себя в других мирах, под двумя солнцами, одно из которых, «как ласка матери, сияло голубое», а другое «ярко-оранжевое — ранило и жгло». Он вспоминал о матери и деде у шалаша под пальмами, о купанье в водах Меконга, о Непале, о дороге от Гималая на Индостан, тосковал о любви в утраченной отчизне. Но об этих жизнях-снах, о которых он романтически намекнул в стихах, большего, чем сказано им самим, не узнать. Можно верить в них или не верить.

Особенно меня поразили его мысли о сущности большевизма и капитализма — либерализма. Он говорил, что это ипостаси одного и того же бесовского подхода к человечеству. Ведь даже с точки зрения рациональной науки — и большевизм, и либерализм основаны на неограниченном потреблении и росте численности населения, что не может не привести к катастрофе»649.

Но ходили слухи, особенно в Ленинграде, о том, что за покушением стоят и НКВД, и Сталин. Словно бы заранее готовясь к покушению, советская юстиция мгновенно внесла изменения в уголовно-процессуальные кодексы, принятые «Постановлением ЦИК и СНК СССР» в тот же день. Изменения касались «дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти». Пункты были следующими: «1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней. 2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде. 3. Дела слушать без участия сторон. 4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать. 5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора».

Тут была одна ночь, проведенная у костра, гораздо более значительная, чем ночь на Ивана Купалу, о которой Вам писал. Река Нерусса одна из тех, что, по легенде, оросила рай. Почти таитянская гармония, хотя и другая по тонам. Спутники мои уснули, и я один бодрствовал у костра и просидел всю ночь с первой затеплившейся звезды до последней погибшей. Ночь была божественная — другого эпитета не может быть, и развертывалась как мистерия со своим финалом — закатом луны, полным необыкновенного трагизма...»195

Ей, называемой им «тихий свет мой», он читал, будя под утро, написанные ночами сцены