Оглавление

ОТДЕЛ ПРОЗЫ

Михаил ХАРИТ

Ибо положена печать, и никто не возвращается…

Отрывок из романа «Рыбари и виноградари»

Почему мы не властны над ночными кошмарами? Бывают отважные люди, способные войти в горящую избу, остановить коня на скаку, побороться с медведем. Словом, погибнуть красиво. Но даже они хоть раз в жизни просыпались, вздрагивая от ужаса.

Анна не желала геройской смерти и была напугана, когда очнулась от тягучего страшного сна. Тело дрожало, волосы взмокли от липкого пота. Перед глазами стояло жуткое видение: огромный шампур, покрытый хлопьями сажи и крови, протыкал знакомое голое беззащитное тело. Звук, с которым ломались кости в разрываемой плоти, всплыл из глубин сновидения: «Крак-крак-крак». Кажется, она кричала. Но что? И кому? Сон ускользал, растворяясь призрачным туманом. Ощущение ужаса не проходило. Сжавшись в комок, боясь шевельнуться, Анна напряжённо вслушивалась в тишину комнаты. Она знала, что рядом притаилось нечто страшное и лишь ждёт её неосторожного движения. Любое безмолвие наполнено звуком. Бежит кровь, стучит пульс, гудит прибой в барабанных перепонках, как в морской раковине. С этим можно мириться. Это родное. Главное, нет ничего постороннего, чужого, пришедшего из другого, неведомого мира. Но почему так сводит мышцы живота, почему она вся — перетянутая струна, готовая лопнуть?

Враньё, что секс — основной инстинкт. Страх — правит человеком. Мы ежесекундно боимся за себя, за своих близких. Никакой оргазм не сведёт мышцы в такой дикой судороге.

Что это? Нет. Показалось. Тихо. Кажется, ничего не происходит. Может, обойдётся. Говорят, страх создан эволюцией, чтобы спасать во время опасности. Смертельно напуганный человек способен совершать действия за гранью возможностей. Домохозяйка, спасаясь от бешеной собаки, перепрыгнула двухметровый забор. Мировой рекорд! Но страх бывает разный. Существует жуткий, парализующий волю и действия. Тут эволюция ни при чём, ведь в большинстве случаев результатом становится смерть. Может быть, такой ужас приходит не из этого мира? Нечто из другой реальности хочет тебя убить. И душа знает, что можно только замереть и бояться, надеясь, что там, в потустороннем мире, передумают. Чаша сия минует.

Но нет. Она вздрогнула и вновь покрылась холодным потом. Похоже, не обошлось…

Совсем рядом явственно раздалось кошмарное «крак-крак». Закусив губу, она сдержала желание вскочить, закричать, броситься сломя голову куда-то в кромешную темноту спальни. То, что пряталось во мраке, только этого и ждало.

Надо перестать паниковать. Рома спит рядом. Она чувствовала тепло его тела, различала дыхание с так раздражающим рычащим храпом. «Давай рассуждать. Сейчас зловещий хруст не был похож на треск костей, скорее на стук по полу. Отбросим вариант, что это феи в хрустальных башмачках танцуют вальс. Вернёмся в реальность. Когда живёшь в бунгало среди джунглей, загадочные тревожные звуки означают одно: очередная ядовитая тварь из леса забралась через открытую балконную дверь». От ужаса перехватило дыхание. Она боялась шевельнуться, чтобы зверь не обнаружил добычу. Пусть уж лучше бросится на Рому. Будет знать, как беззаботно храпеть. Намордник в другой раз наденет.

Сколько раз она требовала закрывать окно на ночь, но натыкалась на баранье упрямство. Мол, надо наслаждаться свежим воздухом океана и ароматами тропического леса. Кретин, утверждающий, что только идиоты дышат воздухом кондиционеров с миллиардами бактерий. А она-то хороша! «Как скажешь, любимый». Решила, что не будет проявлять характер до свадьбы. Когда тебе уже сильно за тридцать, не стоит капризничать по пустякам.

Стук затих. Тишина с беззаботным мужским храпом казалась нелепой. Будто ты сидишь на электрическом стуле, а рядом сморкаются и чихают.

Три дня назад обнаружила в ванной паука размером с ладонь. У того было мохнатое тело, заросшее чёрными ворсинками, и скрюченные когтистые лапы, которыми зверь пытался дотянуться до её горла. Рома убил страшилище ботинком. Срочно вызванный сотрудник отеля на вопрос, является ли такой паук ядовитым, лишь потупил глаза, как невинная девушка перед дотошным врачом.

«Крак-крак!» — донеслось с пола. Разум вновь захлестнула паника. Сердце бешено колотилось, холодный пот покрыл лоб и ладони. По животу и спине метались противные мурашки.

Наверняка это огромная змея с хищной пастью, полной ядовитых зубов. Почему она сама не сдохнет, отравившись? Хитрая. Наверное, прикидывает, как прыгнуть на беззащитную девушку, и нервно бьёт чешуйчатым хвостом. Хотя, хвостом бьют кошки и собаки. Делают ли это змеи, Анна не знала. Она попыталась глубже зарыться в спасительное одеяло и осторожно толкнула Романа. То страшное, что было на полу, похоже, услышало это движение. Стук вновь прекратился. Храп тоже затих, и от этого стало ещё страшнее.

— А? Что?

— Тихо. Там кто-то прячется, у журнального столика, — в ужасе прошептала Анна, борясь с подступающей истерикой.

Мужчина нащупал выключатель у изголовья кровати. Яркий свет на мгновение ослепил.

— Ничего нет, — привычно выговорил Роман. — Лишь труп горничной. Можно я закопаю её утром?

— Прекрати паясничать. Там точно что-то есть. Проверь, пожалуйста.

Мужчина, недовольно ворча, встал, надел тапки. И тут опять застучало, и что-то большое, размером с волейбольный мяч, шевельнулось в тени крышки стола.

Анна в ужасе закрыла глаза.

— Это краб, — услышала она. — Большой. Древесный, не морской. Такие живут в лесу.

Рома всегда поражал эрудицией. Ум — его главное достоинство. Как ей надоели тупые самцы, кичащиеся своими литыми бицепсами, трицепсами и клеточками пресса! Богатые толстячки тоже раздражали. У самой денег с избытком — таких дизайнеров, как она, в России единицы. А Роман был другим. Писатель-драматург. Забавно, когда у писателя имя Роман. Шесть книг уже вышло. Может, семь. Или пять. Немудрено, что от таких переживаний всё вылетело из головы.

Опять же, у будущего мужа прекрасная семья: папа — театральный режиссёр, мама — знаменитая актриса. Отличная партия. Хотя подчас потенциальный жених бесил изрядно. Особенно своим неуёмным желанием завести кучу детей. Надежды юношей питают. У неё были на этот счёт свои взгляды. Родительский инстинкт — обычная ловушка, которую подсунула коварная природа в наш мозг. Размножаться любой ценой требует сидящая в нас животная сущность. Любая нормальная здравомыслящая женщина знает, что беременность — это опасная болезнь, имеющая кучу осложнений. Намного страшнее, чем грипп. Зачем соглашаться на такое по доброй воле? Даже при благоприятном исходе уход за младенцем крадёт слишком много времени и сил. Жизнь коротка. Стоит ли тратить её, чтобы вырастить неблагодарных эгоистов, которые доставят больше проблем, чем все злодеи мира?

Анна открыла глаза. Теперь она разглядела за ножкой стола коричневое панцирное тело с выставленными колючими клешнями. Краб грозно щёлкал ими, и от этих движений шёл знакомый звук.

— Ну что, маленький, испугался? Обидела тебя тётя? — ласково разговаривал с ним Роман.

— Выкинь эту гадость прочь!

— Надо найти какую-нибудь палку. У нас есть щётка?

— Возьми вешалку из шкафа.

Роман вышел в прихожую, оставив её один на один с чудовищем, выглядывающим из своего укрытия.

Секунды тянулись, отсчитываемые щёлканьем разверстых клешней.

Наконец мужчина появился и вступил в борьбу с лесным зверем. Анна в ужасе зарылась в одеяло. Слышалось напряжённое дыхание и звонкий звук удара дерева о кость. На секунду привиделась жуткая картина, где восставшие из гробов скелеты остервенело бьют друг друга палками. Потом сражающая группа переместилась к балкону. Скрипнула штора.

— Всё. Я выкинул его наружу. Правда, он унёс вешалку.

Анна осторожно выглянула. Роман включил наружное освещение, и было видно, как по полированному настилу уличной веранды тащится краб с трофейной вешалкой.

Яркий свет не разогнал темноту ночи, а лишь отодвинул на несколько метров. Виднелась беседка у бассейна, диваны с мягкими разноцветными подушками.

«А вдруг сейчас там спит какое-нибудь чудовище из джунглей? Их королева. У неё тело пантеры, лапы паука, а глаза краба…» — с ужасом представила Анна.

Тьма стояла плотной стеной. За ней, в жутком мраке, из джунглей ползли тысячи новых тварей, чтобы броситься на ярко освещённый и такой беззащитный домик.

Где-то тревожно заухала птица, ей в ответ из джунглей истошно запричитали и зарыдали, истерично всхлипывая и подвывая. То ли хрип, то ли рык раздался со стороны бассейна. Ответом ему был противный лающий хохот.

— Немедленно закрой окно! — взвизгнула Анна, изо всех сил стараясь не представлять себе всех вопящих снаружи существ.

В этот раз мужчина не стал спорить. Он задвинул стеклянные витрины огромных окон и запахнул плотные занавески.

— Давай спать.

— Зачем он приходил к нам? — растерянно спросила Анна.

— Может быть, он искал убежище от чего-то страшного, наступающего снаружи. Хотел предупредить об опасности… — пошутил Роман, но по расширившимся глазам девушки понял, что шутка получилась неудачной.

Торшер в углу гасить не стали. Она долго не могла уснуть, пытаясь прогнать мерзкое ощущение, что по телу ползает что-то щекотное и липкое, похожее на противных маленьких букашек. На всякий случай приняла обжигающе-горячий душ, тщательно продрав кожу жёсткой мочалкой. Лишь после этого воображаемые насекомые ушли, хотя теперь потревоженная кожа зудела. Пришлось вновь подниматься и мазаться кремом.

Разбудил запах кофе. Рома уже встал и вновь настежь распахнул окно. Анна подумала, что любое обычное утро на самом деле — неповторимое и единственное, и такого не было и уже никогда не будет. Но просыпаться не хотелось. Оживляющий поцелуй прекрасного принца не намечался. Рядом сновал лишь покрытый утренней щетиной, знакомый до боли мужчина.

В проспекте отеля было обещано, что «вас ждёт райское уединение среди романтического безмолвия тропиков». Наверное, текст писал глухой, поскольку шум вокруг стоял немыслимый. Как безумные, верещали птицы. Исступлённо пилили лес цикады. Иногда они дружно замолкали на минутный перекур. Потом вновь принимались за старое. С ними соревновались тысячи насекомых. Стрекотали, жужжали, скрипели, трещали. Далеко в джунглях лаяла заблудившаяся собака. Ветер недовольно шипел на пальмы, а потом вдруг осерчал и звонко отшлёпал их по тугим глянцевым листьям. Океанский прибой долбил как японский барабанщик. Чайки изобретательно орали; по сравнению с ними хор мартовских котов напевал колыбельную.

Если любишь тишину и покой, домик на природе недопустим! После беспокойной ночи Анна чувствовала себя разбитой, а тут ещё утреннее солнце осторожно, подобно опытному вуайеристу, заглянуло в спальню. Сияющий любопытством взгляд бродил по спальне, набираясь дерзости, и наконец отважился коснуться щеки. Не получив отпора, всё смелее щекотал и ласкал обнажённую кожу шеи, затем попытался было скользнуть ниже. Но манёвр не прошёл. Девушка раздражённо отодвинулась:

— Задёрни шторы. Я не выспалась и провалялась бы до обеда в постели. Ещё сон кошмарный приснился.

— О чём?

— Ерунда. Тебя насадили на шампур и собирались поджарить.

— Хороший сон. Видимо, к барбекю на пляже. Пойдём купаться.

— Я устала.

— Мы же только проснулись.

— Я всю ночь воевала с чудовищами.