Танюшка давно поняла, что родина выживает благодаря усилиям таких незаметных людей, как мама, которые умеют радоваться уже тому, что новый день наступил, и ничего большего давно не ждут
Люди бывают жирными по разным причинам. Кто-то наращивает вокруг себя броню в попытке защитить хрупкое эго, кто-то пытается занять в мире как можно больше места, настаивая на собственной важности, а кто-то вот именно настроен на чистое поглощение, не желая наладить обратную поставку переработанного сырья.
Это теперь я знаю: что бы ни случилось, всё можно пережить, сделаться лучше или хуже — иногда это сложно определить, но нужно только научиться жить дальше. Потому что сколько там ни остается впереди — это ведь тоже называется жизнью.
А что Вероника Станиславовна? Она давно не женщина, а мраморная статуя, отполированная научным коммунизмом или еще какой херней. У нее на все есть готовые ответы, она никогда не ошибается и руководствуется исключительно разумом. В последние годы, когда я просыпался рядом с ней в постели, я чувствовал, что от нее исходит настоящий холод, и даже прислушивался, дышит ли она…
Участковый оказался добрый дядька и хода делу не дал, только матери слегка пригрозил, чтобы она завязывала с торговлей. Яйца для трудящихся — в магазине. Не каждый день, конечно, и от инкубаторских кур, с бледно-желтыми желтками, но все же яйца. И всякий трудящийся в нашей стране может позволить себе эти магазинные яйца. А уж яйца от частной несушки — это, извините, деликатес.
если вы ничего не просите у своего мужчины, вы убиваете его мужской потенциал. Мужчины хотят быть нужными! Хотят дарить подарки!
в Финляндии люди — это и есть страна, и они чувствуют ответственность за свою страну, а в России люди не имеют к стране почти никакого отношения, потому что страна — это очень большая абстракция, если уж выражаться словами Вероники Станиславовны, потому что так было всегда, что страна вроде бы в целом великая, а люди в ней болтаются сами по себе, кто как может, маленькие люди в большой стране.
Ночь оставалась временем одиночества, когда хотелось наконец что-то понять о самой жизни, потому что именно ночью умирали суетные цели, и тогда именно должно было проступить что-то очень большое.
и обиды. Я стала для самой себя вообще никем и ничем. Пустым местом.
момент позора перед всем классом мое сердце окончательно окаменело — вместо того чтобы разорваться от острого стыда
