«Я всегда верил в то, что для каждого индивидуального человека есть его работа и есть его географическая точка для жизни… Я знаю многих людей с великолепными и любимыми специальностями, которые работают клерками в каких-то конторах,
Не потому ли мы утратили Аляску, что Русская Америка не успела по-настоящему прирасти к метрополии, не будучи осмысленной в песнях и романах? Или — ещё и потому, что за неё не пришлось воевать?
Начатое адмиралом Геннадием Ивановичем Невельским1 присоединение Сахалина к России продолжил Антон Павлович Чехов2, создав первую энциклопедию дальневосточной жизни. Приживление Приморья к России завершил Владимир Клавдиевич Арсеньев3 — писатель и учёный.
Культурное освоение территории не менее важно, чем военное, административное, хозяйственное. Только ожив в слове, мелодии, образе, территория становится по-настоящему освоенной.
«Я всегда верил в то, что для каждого индивидуального человека есть его работа и есть его географическая точка для жизни… Я знаю многих людей с великолепными и любимыми специальностями, которые работают клерками в каких-то конторах, лишь бы не уезжать из Москвы. Это было бы можно понять, если бы они любили именно этот город. Они его не любят, но престижно жить в центре… Жизнь не на своём месте и не в своей роли — одна из худших бед, на которые мы обрекаем сами себя», — написал однажды Олег Куваев.
лишь бы не уезжать из Москвы. Это было бы можно понять, если бы они любили именно этот город. Они его не любят, но престижно жить в центре… Жизнь не на своём месте и не в своей роли — одна из худших бед, на которые мы обрекаем сами себя», — написал однажды Олег Куваев.
1924 году в Харбине насчитывалось до ста тысяч русских. Диаспора была неоднородной. «Сварливые русские эмигранты сразу распались на десятки партий, партиек, союзов, союзиков, фракций и фрактишек. Одних только монархистов было почти десять видов… Появились… даже русские фашисты… Наиболее солидным и значимым с точки зрения военной был РОВС — Российский общевоинский союз… Всего же только в Харбине насчитывалось более сорока разных русских политических, военных и полувоенных единиц и единичек. Внутри названных формирований были ещё землячества. И всё это воинство междоусобило, как африканцы, из-за японских денежных и льготных подачек», — свидетельствует востоковед, писатель, до 1945 года — житель Харбина Георгий Георгиевич Пермяков371.
Чтобы получить работу, нужно было вступить в профсоюз, но туда Арсения Несмелова не приняли. «Жизнь в городе стала мне не по карману. Я перебрался за Чуркин мыс, за сопки, в бухту Улисс. Где жить, мне стало уже безразлично: у бухты этой, по крайней мере, красивое имя…»
