– Он выстроил для себя подобие жизни. Ты готова нарушить это спокойствие, ворвавшись в его жизнь снова. Ты думала о том, что в результате пострадает не только он? Теперь он принадлежит и Леа тоже. И что насчет ребенка, который, возможно, уже начал существовать?
Я вздрагиваю. Я не думала о ребенке.
– Любить кого-то – это не только делать себя счастливым. Ты должна захотеть, чтобы он был счастливее, чем ты.
Его рука была между моих бедер, и останавливать его – последнее, чего я хотела. В ответ я впилась в его руки ногтями. Калеб схватил мои спортивные штаны за пояс и стянул их вниз. Все было как в тумане – все, кроме одного. – Кто владеет тобой? – сказал он. Что? Разве мы уже не оставили эту тему? Я открыла глаза и посмотрела на него. До меня начало доходить. Калеб был все еще полностью одет, пока я лежала на полу в одних трусах. Я утратила контроль. Он играл со мной. Я позволила телу расслабиться и вгляделась в его лицо. – Кто владеет тобой? – повторил он уже мягче, кладя ладонь мне на грудь – точно туда, где билось сердце. Он был прав. Он владел моим сердцем и каждым кусочком моего тела. Он не был шовинистом, просто пытался что-то мне сказать. Я подумала о том, чтобы снова начать упрямиться, но взрослый во мне наконец подал голос. – Ты.
– Я не твоя собственность, чтобы ты «давал мне свободу», – возразила я, злобно щурясь. – Только мудаки так выражаются. Я отвернулась, но он схватил меня за запястье и притянул обратно. – Ты принадлежишь мне, – сказал он, прижимая меня к груди и удерживая. Я уставилась на него, потрясенно открыв рот. – Нет. – Я мотнула головой, уже не уверенная в том, о чем именно мы говорим. Мои запястья были такими узкими, а ладони, сжимавшие их, такими большими, что я даже не пыталась вырваться. – Отпусти. Он прижал меня крепче. Мы были так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице. – Кому же ты тогда принадлежишь? – спросил он с вызовом. – Самой себе. Не тебе и не кому-то еще… никогда. Я чувствовала себя капризной и глупой, но все равно задрала подбородок, упрямо глядя на него. Взгляд Калеба был холодным и жестким. Он рассмеялся своим глубоким гортанным смехом. Затем он посмотрел мне в глаза и сказал: – Значит, ты хозяйка своего тела, так? – Да! – выплюнула я. Во мне кипел гнев, похожий на лаву. И я готова была его выпустить. – Тогда ты без проблем сможешь его контролировать, – закончил он. Я сердито и непонимающе на него уставилась. – Что? Он отпустил мои руки – вернее, оттолкнул их прочь, но не успела я сдвинуться с места, как он обхватил меня за талию и притянул к себе. Он поцеловал меня. Этот поцелуй отличался от прочих: его рот яростно атаковал мой. Он контролировал каждое движение моих губ: я не смогла бы ответить на поцелуй, даже если захотела бы. Я попыталась оттолкнуть Калеба, но бесполезно: он был словно скала. Мое тело начало пульсировать в ответ на его прикосновения. Ощущения были такими интенсивными, что, казалось, сейчас меня разорвет на части. Привыкнув к ритму поцелуя, я наконец начала отвечать: давление против давления, укус в ответ на укус. Но он оторвался от моих губ как раз тогда, когда я уже приспособилась, и, схватив меня за волосы, заставил наклонить голову, чтобы получить доступ к моей шее. Затем он отстранился. На секунду я подумала, что победила. Но, вместо того чтобы отойти, он схватил меня за воротник футболки – и одним движением разорвал ее сверху донизу. Мои безвольно повисшие руки не смогли ее поймать: футболка упала на пол. Я неверяще на него уставилась. Тогда он схватил меня снова, целуя мои плечи, касаясь губами ключиц. Быстро расстегнул мне лифчик – ноги у меня подогнулись. Наклонившись, чтобы подхватить меня, он уложил меня на спину, нависая сверху. К этому моменту я уже не пыталась сопротивляться. Мой мозг прекратил работать и искать поводы для побега. Я была полностью поглощена происходящим, и на этот раз я даже не возражала. – Ты все еще контролируешь ситуацию? – спросил он в мои волосы, пока его руки гладили мои бедра. Обняв его, я кивнула ему в шею. Конечно, я все контролировала. Я просто приняла сознательное решение продолжать то, что сейчас происходило. Я отчаянно хотела, чтобы он просто заткнулся и приступил к делу. – Останови меня, – сказал Калеб. – Если ты контролируешь ситуацию, то останови меня.
– Я думаю, что когда ты отдаешь кому-то свое сердце в первый раз, ты уже не можешь его вернуть. Вся оставшаяся жизнь – это просто попытка притвориться, что у тебя все еще есть сердце.
