Настанет час, после штурма аула Дады-Юрт, как приведут к тебе двух ребят из будущего. Они и есть, те линейцы..» — значимо завершил генерал Ермолов. Заур Кочесоков и Василий Барлога недоуменно переглянулись. Могли ли знать двое наших современников, студентов исторического факультета престижного Московского ВУЗа, что судьба отправит их в самое пекло кавказских войн девятнадцатого века? И теперь они обязаны раскрыть тайну Линии, где бесследно пропадают русские и кавказцы, где гуляют Чёрные Абреки на трёхногих конях, где летающие джины испепеляют человека одним взглядом, а соколы из стали способны пробить клювом чеченскую кольчугу… Если б не старый пластун дед Ерошка и его внучка, стреляющая с двух рук, наши герои пропали бы в первый же день. А тут.. — Ужо такое замесим, что приходи, кума, любоваться!
Заурбек и Василий устало хлопнулись ладонями в знак победы, подобрали брошенную саблю, немножечко попрыгали вместе с обитателями Мёртвого аула, выражая таким образом полную солидарность со своими диковатыми союзниками, а потом красивым прогулочным шагом отправились к себе домой – то есть вернулись в ту саклю, где были временно расквартированы.
У порога лежал пришибленный шайтан. Баклажановый нос набок, кривенькие ножки в стороны, руки скрещены на груди, бесстыжие глазки сошлись на переносице, уши обвисли, а на лбу шишка размером с Бештау, если можно так выразиться. Но губы всё ещё причмокивают, словно бы вспоминая недавний поцелуй!
– Лихо она его приложила, – покачал головой подпоручик, почему-то сразу поняв, кто это сделал. – И ведь практически ни за что.
Заурбек и Василий устало хлопнулись ладонями в знак победы, подобрали брошенную саблю, немножечко попрыгали вместе с обитателями Мёртвого аула, выражая таким образом полную солидарность со своими диковатыми союзниками, а потом красивым прогулочным шагом отправились к себе домой – то есть вернулись в ту саклю, где были временно расквартированы.
У порога лежал пришибленный шайтан. Баклажановый нос набок, кривенькие ножки в стороны, руки скрещены на груди, бесстыжие глазки сошлись на переносице, уши обвисли, а на лбу шишка размером с Бештау, если можно так выразиться. Но губы всё ещё причмокивают, словно бы вспоминая недавний поцелуй!
– Лихо она его приложила, – покачал головой подпоручик, почему-т