Рассказ пропитан светлой тоской и ностальгией, сожалением об уходящей эпохе дворянской культуры. Или вот, как бы он сам желал:
"косить, молотить, спать на гумне в ометах, а в праздник встать вместе с солнцем, под густой и музыкальный благовест из села, умыться около бочки и надеть чистую замашную рубаху, такие же портки и несокрушимые сапоги с подковками. Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе да поездку к обедне, а потом обед у бородатого тестя, обед с горячей бараниной на деревянных тарелках и с ситниками, с сотовым медом и брагой, — так больше и желать невозможно!"
Сдается, лирический герой никогда особо и не занимался тяжелым физическим трудом. Но фантазии, да, красивые). Идеалистичные. В рассказе нет описания тяжелого крестьянского труда, деревня в достатке, ностальгия оставила барчуку только светлые пятна с легкой грустью потери.
Поместье не делимо от окружающей природы, созвучно ей. И это ощущается по мере чтения. С окончанием осени в рассказе будто приходит и конец усадьбам. Увядает природа, уходят поместья, уходит отживший дух старины вместе с его носителями, но остаются воспоминания.
Сам рассказчик сперва юный барчук, бегающий по росе и смотрящий на зведное небо, наблюдающий народные гуляниья, а после, в конце, полноценный участник охотничей резвой и затяжной попойки.
Природа отражает настальгическое настроение, взросление: яркая и красочная, с сильным запахом антоновских яблок в начале, с запустением в садах — в середине, и в конце — пасмурная и ненастная с хрустящим морозным забытым в саду яблоком.
Пейзаж, запахи, наблюдения, портреты - все очень точно, ярко, красочно и живо. Тихое счастье, которое можно ощутить через аромат антоновки, скрип телеги и млечного пути над головой, соцветий липы на подоконнике, образчиков и лампадки в старой комнате. Упоение природой. Безмятежность. Тихая грусть и радость одновременно.
