Одной вселенной был объединен,

шагал за ней, врезался грудью в стену.

Но вот он мой ужасный стон,

решить не смог последнюю проблему.

Богов молил, но смысла в них не видел,

ее боготворил, как тысячу икон.

Теперь остался только рваный китель,

да счастья битого фарфор.

И смысл молчать, когда наружу рвется

кусочек сердца, забранный одной.