«Я из огненной деревни…» – документальная трагедия, книга-память, живой голос людей, которые были сожжены, убиты вместе с семьями, вместе со всей деревней и которые – живут.
Послушайте же, что говорит, как помнит об этом народ.
Десятки километров магнитофонных записей – рассказы более трёхсот непосредственных свидетелей хатынских трагедий – составили содержание этой книги. Тысячи километров дорог – асфальтовых, просёлочных, лесных – связывают их, жертвы фашистских зверств.
Никакой художественный вымысел не сравнится с правдой жизни, тем более, если реальность сурова и кровава. Свидетельства спасшихся жителей сожжённых деревень звучали откровением. Но голос простого человека – почти всегда откровение. Художественной литературой он – хор простых человеческих голосов – ещё почти не был освоен, во всяком случае так, как это будет сделано в книге «Я из огненной деревни…»
Недавние сапожники, колбасники, пивовары, лавочники, канцеляристы – стандартная буржуазная мелюзга, городские и сельские люмпены, прошедшие обработку нацизмом, слепли и глохли от блеска и бряцания атрибутов неограниченной власти, которыми наделили их сподвижники фюрера, посылая наводить «новый порядок
Белорусских деревень, где каратели убивали людей, – 4885
857 человек тогда убили в Краснице…
Пришёл домой, трупы разобрал, понаходил своих детей.
Четверо убитых, одна девочка и три мальчика.
И жена…»
пишет американский журналист Майкл Давидов. – Я пришёл к выводу, что данные о тяжких испытаниях Белоруссии выходят за пределы моей способности постичь и осознать трагическое
Дражаки, Ямище, Щемиловку, Заозерье
желает мирного урегулирования всех существующих проблем… Вину за то, что мирным путём не удалось этого достичь, надо умело сваливать на тех, кто сопротивляется справедливым требованиям Германии
А потом, когда уже наша армия шла, наши в плен их взяли. И берегли. Мы пошли глядеть, дак они сидят около огня, повычёсывались… Пленные!
