запомни вот что: люди, идущие строем, всегда идут не туда. Чаще всего строем не «идут», а уходят — от здравого смысла. Национальная идея — миф, обман, и очень удобный; ты просто вливаешься в толпу и чувствуешь себя частью чего-то большего. И в самом деле: зачем мозги, если есть национальность?
Враги, враги, враги, предатели, правда за нами, мы против всех, мир против нас, мы правы, а они — нет, мы победим, потому что правда за нами, потому что мы правы, мы сильнее, потому что мы правы, мы правы, потому что мы сильнее, мы правы, мы правы, мы правы, потому что они не правы, они неправы, потому что они враги, враги, враги, враги, враги, мы правы, потому что они враги, мы правы, потому что мы сильнее, потому что они враги, мы победим, потому что они враги, мы сильнее, потому что мы правы, мы правы, мы правы, враги, враги, враги, предатели, правда за нами, мы против всех, мир против нас, мы правы, а они — нет, мы победим, потому что правда за нами, потому что мы правы, мы сильнее, потому что мы правы, мы правы, потому что мы сильнее, мы правы, мы правы, мы правы, потому что они неправы, они неправы, потому что они враги, враги, враги, враги, враги, мы правы, потому что они враги, мы правы, потому что мы сильнее, потому что они враги, мы победим, потому что они враги, мы сильнее, потому что мы правы, мы правы, мы правы
Если человек совершил подлость — ему стыдно. Если подлость совершили два человека — их стыд делится на двоих. Но если подлость совершают миллионы — это хуже всего: ведь разве можно почувствовать одну миллионную стыда?
Если какой-то интеллект нас и уничтожит, то скорее низкий, чем искусственный.
Мне страшно смотреть на одноклассников, и я изучаю кактус на подоконнике. Кактус выглядит вялым и уставшим, и я его понимаю.
«Он одарен, да, но не талантлив. Это разные вещи. Его статьи в научных журналах так же скучны, как его рубашки и шутки. Да, он почти доказал гипотезу Римана. В этом весь он — одно сплошное "почти"», — жаловалась она подругам.
И если бы меня когда-нибудь спросили, что именно я хотел бы изменить в русском менталитете, какую именно черту характера я бы извлек из нашей национальной ДНК, я бы ответил: одержимость долбаными заборами.
Это так странно — наблюдать за столкновением двух миров: в центре первого — личность, в центре второго — идея. В первом мире жизнь человека бесценна, во втором не стоит ни гроша. В первом мире любят ближних (родителей, детей, друзей), во втором — дальних (царя, пастора, национального лидера). В первом мире люди почитают конкретных личностей (писателей, ученых), во втором — абстрактных (Бога, вождя, традиционные ценности). В первом мире основа этики — свобода выбора, во втором — покорность. Такой вот парадокс: чем ближе к национальному единству, тем дальше от человека.
Что бы мы ни проектировали, все равно получается автомат Калашникова. Из каждого технического прорыва всегда торчит милитаристская грыжа.
молчании родителей, в их нежелании объяснять детям свое поведение всегда есть какой-то нездоровый и невежественный эгоизм, им кажется, что они выясняют отношения между собой и что дети здесь ни при чем. Але, родители, если у вас есть дети, забудьте про «между собой».
— Зачем объяснять ребенку очевидные вещи? — скажут родители.
И в этом вся разница между нами: многие взрослые просто не понимают, что дети живут в мире, где «очевидных вещей» не существует в принципе, и яичница на завтрак — штука такая же необъяснимая, как и летающие тарелки или киты, а ссора между родителями — событие, по степени чудовищности равное ядерному удару.
