Сложности с принятием отцовской фигуры сдерживают этот процесс, перегружая его тревогой ребенка и материнской тревогой. Если некому встретить снаружи ребенка, то как он сделает шаг в пустоту? Если мать не уверена во внешнем мире, сама в душе ребенок, переполненный сепарационной тревогой, как она отпустит ребенка от себя, как передаст его жизни? Кто возьмет часть ответственности за тяготы воспитания и позволит матери отпускать дитя все дальше и не беспокоиться, все ли с ним в порядке? Кто поддержит ее саму, оставаясь рядом и разделяя кризис опустевшего гнезда?
Но и ребенок, чувствуя тревогу матери, не торопится осваивать мир. Зачем ему уходить от хорошего, снова проходить через муки отделения, если мир опасен и там, снаружи, никто не встретит, не защитит?