Король, король, король!
Им все полно: людские души, воздух,
и ходит слух, что в тучах на рассвете
играет герб его, а не заря.
Меж тем – никто в лицо его не знает.
как, знаете, Мидия плачет, – молча
и не мигая… Летом мы гуляли
по городским окраинам – там, где вы
гуляли с ней… На днях она гадала,
на месяц глядя сквозь бокал вина…
Я больше вам скажу: как раз сегодня
я нá вечер к ней еду, – будут танцы,
поэты…
И вы пылали громче всех, и так
накурите, бывало, что не люди,
а будто привиденья плещут в сизых
волнах… Но как же это вы вернулись?
Мой друг, мой добрый друг,
ты мне потом расскажешь. Я взволнован,
я не слежу. Мне хочется забыть,
забыть все это: дым бесед мятежных,
ночные подворотни…
Тременс
И все-таки наш мир…
Дандилио
…божественен; и потому все – счастье; и потому должны мы распевать, работая: жить на земле и значит на этого работать властелина в трех образах: пространство, вещество и время. Но кончается работа, и мы на праздник вечности уходим, дав времени – воспоминанье, облик – пространству, веществу – любовь.
Та девочка, что с книгою всегда
плашмя лежала вот на этой шкуре,
пока мы тут миры испепеляли?..
Дандилио
Да. Вещество
должно истлеть, чтоб веществу воскреснуть – и вот ясна мне Троица. Какая?
Пространство – Бог, и вещество – Христос, и время – Дух. Отсюда вывод: мир, составленный из этих трех, – наш мир – божественен…
Тременс
И все-таки наш мир…
Дандилио
…божественен; и потому все – счастье; и потому должны мы распевать, работая: жить на земле и значит на этого работать властелина в трех образах: пространство, вещество и время. Но кончается работа, и мы на праздник вечности уходим, дав времени – воспоминанье, облик – пространству, веществу – любовь.
Эта ситуация напоминает случай со шведским королем, отмеченный отцом писателя: «Густав Адольф сам издал эдикт против дуэли, но, когда ему случилось нанести оскорбление одному из своих генералов, который выехал за пределы Швеции, король последовал за ним и, заявив: “Здесь я больше не король”, предложил ему поединок»
Боже!
Войти в тебя, войти бы, как в чехол
тугой и жгучий, заглянуть в твою
кровь, кости проломить, узнать, постичь,
ощупать, сжать между ладоней
сущность твою!.. Послушай, – приходи ко мне!
Ждать долго до весны, до нашей свадьбы!..
Э л л а
Клиян, не надо… ты мне обещал…
К л и я н
О, приходи! Дай мне в тебя прорваться!
Не я молю – голодный гений мой,
тобой томясь, коробится во прахе,
хрустит крылами, молит… О, пойми,
не я молю, не я молю! То – руки
ломает муза… ветер в олимпийских
садах… Зарей и кровью налились
глаза Пегаса… Элла, ты придешь?
