Виктор Борисович Жирнов

Лучший тренер Европы

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Виктор Борисович Жирнов, 2018

Роман о гениальном тренере по плаванию, который создает систему тренировок, позволяющую не применять допинг. Тем самым плывет против течения. К чему это приведет героя, читатель узнает, прочитав роман.

18+

ISBN 978-5-4490-8175-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Лучший тренер Европы
2. Лучший тренер Европы
3. Глава 2. Статья. Гламур, спорт, физическая культура и христианство
4. Глава2. Несбыточная мечта
5. Глава5.Поиски смысла
6. Глава8.Первые соервнования
7. Глава11 Партийное собрание
8. Глава 16. Отдых в Коктебеле
9. Глава 11
10. Глава25 Первым будет Котов?
11. Глава34 Суд
12. Глава 40. Павлюков поверил в Бога!
13. Глава 42. Ватерлиния

Лучший тренер Европы

В шахтерском городе Ровеньки Луганской области в ноябре 1976 года главным событием было открытие Дворца спорта «Юбилейный» с шикарным двадцати пяти метровым бассейном. За два года было построено самое современное и внушительное архитектурное сооружение в городе. Удачным было местоположение дворца, на восток в двухстах метрах от Гремучего лесопарка со столетними деревьями, а на запад в двухстах метрах от центрального пешеходного проспекта имени Ленина, засаженного в тридцатые годы соснами и елями. Жители города особенно радовались комфортабельному теплому бассейну. Все дети были записаны в абонементные группы плавания, а значительная часть взрослых — в группы здоровья. Переселившийся в Ровеньки из Коммунарска молодой тренер по плаванию, благодаря сложившимся драматическим обстоятельствам и своей противоречивой личности, вошел в историю города как один из самых ярких ее персонажей. Быстро ли медленно, но прошло 35 лет, и администрация Дворца спорта решила провести юбилейные торжества, на которых главными действующими лицами были первоклашки 1976года, ставшие впоследствии прославленными мастерами водных дорожек, и их, ныне шестидесятилетний, бывший тренер. К парадному входу Дворца, сверкающего на солнце своими стеклянными витражами, бесшумно подкатывали Лексусы, Мицубиси, Мерседесы и БМВ последних моделей. Открывались дверцы дорогих автомобилей, и из них выходили преуспевающие сорокасемилетние предприниматели, руководители горного производства, ученые и известные журналисты с красивыми женами и прекрасными детишками. Все моложавые, стройные, красиво и дорого одетые! Они радостно приветствовали друг друга, жали руки, обнимались, собирались в кружок и смеялись, вспоминая свое спортивное детство. Их внимание привлек синий ушастый Запорожец, который с громким треском припарковался рядом с иномарками. Из машинки энергично выпорхнул мужчина, лет под пятьдесят на вид, в старом мешковатом пальто, в потрепанных башмаках из искусственной кожи. Он был явно смущен и покраснел, ссутулив свои широкие плечи, когда его встретили бурными аплодисментами. Это был преподаватель физкультуры в ПТУ 76, Степан Борисович Павлюков, с 1976 года по 1988 работавший старшим тренером по плаванию в этом Дворце спорта.

Контраст между внешним видом тренера и его воспитанников стал незаметен, когда они в одних плавках оказались на тумбочках бассейна, как участники юбилейного заплыва. Балкон Дворца спорта был забит до отказа, как и тридцать лет назад, когда команда города Ровеньки, под руководством Павлюкова, впервые выиграла первенство области. Только на этот раз многочисленные зрители видели на старте заплыва не подростков, а солидных мужей с сединой на висках. Седины не было только на бритой голове шестидесятилетнего наставника. А вот лишнего жира, на животах и боках, не было ни у одного участника заплыва. К старту готовились восемь взрослых мужчин, с удивительно стройными и мускулистыми фигурами. Правда, нужно отдать должное бывшему тренеру, мышцы которого обладали наибольшим среди стартующих пловцов объемом, рельефом и пропорциональностью, и только один из его учеников, Сергей Манин, полковник спецназа, не уступал Степану Борисовичу по мускульной мощи.

Наблюдавший за заплывом семидесятилетний художник Ермолов, (тот который расписал стену, что напротив стартовых тумбочек, пышными физкультурницами, катающимися на дельфинах), похожий на священника, худощавый с бородой и косичкой из седых волос, сказал своей сорокапятилетней жене-красавице: «Этот Павлюков установил своеобразный мировой рекорд. Больше чем мировой, исторический для всех времен. В истории человечества не известен ни один атлет, сохранивший такие великолепные формы и пропорции тела в шестьдесят лет!» Зато шесть других спортсменов были на полголовы выше ростом Манина и Павлюкова. Каждый из мужчин загорелся желанием выиграть эту дистанцию, 50метров кролем. Заиграла в жилах кровь, вспомнилась спортивная молодость, все косились на публику, на телевизионную камеру и дюжину фотоаппаратов, только шестидесятилетний помятый жизнью, но не сдавшийся, бывший тренер, смотрел, прямо вперед, рассеяно улыбаясь. Тренер-ветеран Людмила Полторак, работавшая в бассейне, с самого его открытия, тридцать пять лет назад, в микрофон начала представлять участников заплыва.

— По первой дорожке плывет рекордсмен Европы среди юниоров, чемпион всего Советского Союза 1986—88годов на дистанции 400метров вольным стилем, Эдуард Закиров! Тренер Павлюков Степан Борисович.

Стройный мускулисто-худощавый татарин, Эдуард поклонился публике и начал нервно пританцовывать как арабский скакун.

— По второй дорожке стартует Константин Чалый, мастер спорта СССР, чемпион кубка Содружества, бронзовый призер чемпионата СССР 1986года. Тренер Павлюков Степан Борисович.

Двухметровый худой атлет с впалыми щеками и гагаринской улыбкой поднял руку вверх и кивком головы поприветствовал зрителей.

— На третьей дорожке готовится к заплыву мастер спорта СССР, чемпион Универсиады, пятикратный чемпион юниорских чемпионатов СССР, рекордсмен Европы на дистанции 200м кролем на спине, Сергей Фомин! Тренер Павлюков Степан Борисович.

Кудрявый высокий изящно сложенный длинноногий пловец смотрел жестким взглядом на дорожку и, не обращая внимания на зрителей и аплодисменты, крутил руками, разминая плечевые суставы.

— По четвертой дорожке будет плыть лучший тренер Европы, кандидат в мастера спорта СССР, Степан Борисович Павлюков! — повышая голос до торжественного состояния, объявила Полторак, а балкон взорвался бурными аплодисментами.

Наставник повернулся всей грудой мускулов к народу и заиграл грудными мышцами, потом отправил на балкон воздушный поцелуй.

— Пятая дорожка, Сергей Манин, мастер спорта СССР, чемпион Вооруженных Сил СССР на дистанции 100м баттерфляем. Тренер Павлюков Степан Борисович.

Сергей согнул руки, показывая могучие бицепсы, которые, как живые, перекатывались под его белой как сметана кожей. Он был похож больше на гладиатора, чем на пловца.

— На шестой дорожке будет стартовать, Павел Сурков, чемпион Украины 1987года, мастер спорта международного класса. Тренер Павлюков Степан Борисович.

Долговязый Павел дурашливо ухмыльнулся и тоже послал воздушный поцелуй публике, подражая тренеру.

— Представляем участника заплыва на седьмой дорожке. Евгений Костюков, мастер спорта СССР, пятикратный победитель первенств ДСО «Авангард» Украины. Рекордсмен мира на дистанции 200м баттерфляем среди юношей. Тренер Павлюков Степан Борисович.

Скромный немного полноватый и грузно мускулистый Женя поклонился зрителям и лукаво улыбнулся, и сразу стал еще больше похож на краснодонца-подпольщика Олега Кошевого.

— И, наконец, по восьмой дорожке будет плыть Дмитрий Колесников, мастер спорта международного класса, чемпион СССР на дистанции 1500 м вольным стилем. Тренер Павлюков Степан Борисович.

Похожий на древнегреческого бога Аполлона Дима пригладил свои совершенно седые волосы и показал знак победы пальцами правой руки.

После выстрела стартового пистолета произошло невероятное событие. Восемь мускулистых пожилых мужчин, с широченными спинами и узкими бедрами, прыгнули в воду, вынырнули через мгновение чуть ближе середины бассейна одновременно и на прямой линии, и поплыли, могучими торсами рассекая воду, рука в руку как сиамские близнецы. Синхронно одним щелчком ударили пятками по противоположному бортику бассейна, вновь вышли из воды на прямой линии в шести метрах от бортика и понеслись как стадо дельфинов к финишу, вновь рука в руку и одновременно, как по команде, закончили заплыв. Щелкнули секундомеры судей на дорожках, стрелки всех восьми секундомеров остановились на цифре 27. Никто не победил, никто не проиграл, все проплыли 50метров кролем ровно за 27 секунд! Любой любитель и профессионал спорта скажет, что так не бывает, такого не может быть, потому что не может быть. Сговорились? Но это невозможно, тем более что было видно по мощной работе ног, по вздувшимся от напряжения мышцам спин пловцов, по темпу движений рук, что каждый из атлетов приложил максимум усилий для того, чтобы одержать победу. Они еле успели отдышаться, как к бывшему тренеру подскочили телевизионщики, требуя объяснить происшедшее сенсационное событие. Степан Борисович отвечал.

— Лет сорок назад, когда я учился на первом курсе института физкультуры, один старый преподаватель с кафедры плавания пытался меня убедить, что точно может предсказать: за сколько секунд проплывет полтинник кролем мастер спорта, прекративший активное занятие спортивным плаванием, даже если прошло больше тридцати лет с тех пор. Он утверждал, что бывший спортсмен, ставший физкультурником и ведущий здоровый образ жизни, преодолеет отрезок ровно за 27 секунд, а растолстевший и выпивающий бывший мастер, за 28.5сек. Я ему не поверил тогда, теперь вижу, что он оказался прав. Разумеется, я и мои воспитанники ведем здоровый образ жизни, мы не только бывшие спортсмены, но и физически культурные люди. В этом и состоял мой основной принцип тренерской деятельности: воспитывать из подрастающих поколений людей высокой физической культуры! Я горжусь, что у меня это получалось вопреки системе! Но я согласен, что сегодняшний юбилейный заплыв оказался уникальным, я не помню таких случаев в истории спорта!

— Спасибо, Степан Борисович, в городской газете «Вперед» вышла ваша статья о современном спорте, перепечатанная из журнала «Физкультура и спорт», которая вызвала бурные споры, вы не могли бы дать в стенах нашей телестудии интервью по теме статьи и рассказать о вашей драматической судьбе?

— А вы читали эту статью?

— Честно, нет!

— Вот когда вы эту статью и другую под названием «Кто научит нас физической культуре?» прочитаете, позвоните мне, и я приду и отвечу на все ваши вопросы! Говорить о современном спорте, можно только прочитав хотя бы эти две мои статьи!

Глава 2. Статья. Гламур, спорт, физическая культура и христианство

Однажды я опубликовал в еженедельнике «2000» статью под названием: «Кто научит нас физической культуре?», где аргументировано доказал, что система физического воспитания плавно удаляется от физической культуры как таковой. Потом Сергей Гридин в интересной статье «Идеология гламура» показывает, как желание казаться, а не быть превращается в псевдоидеологию, захлестнувшую всю планету. В этом же номере «2000», Елена Садовник, «Чемпионы будущего — маньяки и гладиаторы», утверждает, что спорт далеко ушел от идей чистого олимпизма француза Пьера де Кубертена. Факты, приводимые тремя авторами можно назвать тревожными. На мой взгляд, всеобщая гламуризация действует на современный спорт особенно разрушительно. А если посмотреть на это процесс с христианской точки зрения?

Почему Пьер де Кубертен в конце девятнадцатого века, решил возобновить олимпийские игры древних греков? Наверное, потому, что физическую культуру Древней Греции можно признать образцовым средством воспитания полноценных граждан. Олимпийским чемпионам ставили памятники при жизни, при этом акцент делался на красоте телосложения. Считалось, что человек с совершенным телосложением не может быть плохим гражданином. Женщине обвиняемой в убийстве, понадобилось лишь обнажить тело, которое оказалось прекрасным, чтобы получить оправдательный приговор. Божественная красота считалась, очевидно, не совместимой с преступлением, с любым безобразным поступком. В этом была определенная логика. Путь к телесной красоте тернист, требует навыков хорошей жизни, полезных привычек, светлых мыслей и ответственности за божий дар — красоту, как талант, который нельзя закапывать в землю. В учебных заведениях Эллады стояла скульптура «Копьеносец» как образец универсального атлета и хорошего гражданина. Физическая культура считалась важнейшим средством воспитания гармоничного совершенного во всех отношениях человека. «Он не умеет ни читать, ни плавать», говорили о невежественном человеке.

Почему-то вспоминаются две знаменитые фразы: «Благими намерениями моститься дорога в ад» и «нельзя дважды войти в одну и ту же реку». Рано или поздно идея о возрождении античного олимпизма после 2000 лет христианской цивилизации была обречена на неудачу. Сначала было бы необходимо выработать христианский взгляд на физическую культуру, спорт и олимпийское движение. Очевидно 2000 лет слишком короткий срок в развитии христианства! Не только руки не дошли до физической культуры у христиан, но и сама христианская цивилизация к концу 19 века оказалась в глубоком кризисе, получая удар за ударом от богоборческих сил!

Идея Пьера де Кубертена возродить Олимпийские игры была благородной, но время для такой затеи оказалось неудачным для христианской цивилизации. Повзрослевшее христианское человечество должно было взять из античности любовь к движению, Красоте и Гармонии, отказываясь от наивного языческого культа тела. Сначала вроде бы нечто подобное и происходило. Но каждые последующие Олимпийские игры современного человечества становились менее похожими на античные, не приобретая при этом никаких христианских черт.

Сначала до 1980 они радикально политизировались, потом сели на коммерческую иглу.

Сейчас все по-другому. Красота, гармония перестали быть неизменными спутниками спортсмена. Результат и рекорд наши боги! «Любой ценой», — звучит все чаще и чаще. Еще в 60-е годы прошлого столетия, люди, стремящиеся к телесной гармонии, увидели, что современный спорт все дальше отходит от канонов красоты. На пьедесталы стали подниматься странные люди. Один передвигая ноги циркулем, подкатывался к пьедесталу и взваливал на него сто шестидесяти килограммовое перекормленное тело, другой словно узник Бухенвальда сгибался под венком на него водружаемым, потому что весил едва ли больше своей награды. Первый штангист тяжеловес, второй марафонец, а у третьего отсутствуют мышцы плечевого, ибо они совсем не нужны, прыгающему на 2.5 метра в высоту, четвертый должен страдать гигантизмом, ведь 2.5 метровому легче забросить мяч в корзину т. д.

На арену выходит культуризм как культура тела, стремление сделать его эстетически совершенным как у древнегреческих скульптур. Еще в начале 20-го века воспитанники доктора Краевского Гагеншмит, Крылов, Лурих демонстрируют образцы атлетического тела на все времена. В Европе всех поражает Евгений Сандов. Оказалось, что если взять в руки гантели и штангу, системно прорабатывая все тело, не забывая о беге или других циклических упражнениях, можно стать Аполоном, Дорифором, Гераклом и Дискоболом. В 60-е годы культуризм выходит на арену, проводятся конкурсы красоты телосложения в сочетании с силовым троеборьем. Культуризм, атлетическая гимнастика грозят стать самыми популярными видами спорта и системами самосовершенствования. Но появляется терминатор Шварценигер и уничтожает культуризм, превращая его в бодибилдинг. Вместо культуры тела на сцену выходит суперменство, культ невозможных преувеличенных, неправдоподобных мышц.

Это уже совсем другой взгляд на жизнь и тренировки. Это гламур. Сергей Гридин пишет: « «Большие проекты» измельчали, вышли из моды. На смену им пришли гламурные пародии… Взамен логики и смысла, цели и усилия приходят блеск и иллюзия имиджа, всепобеждающая красота гламура.» Олимпийская идея Кубертена — это проект возрождения стремления к гармонии древних. Бодибилдинг — гламурная пародия, желание поразить, казаться здоровым, но не быть таким. Анаболические стероиды как раковая опухоль раздувают работающие мышцы, разрушая организм псевдосупермена. Шварценегер внешне еще сохранял внешний вид стройного атлета, гипертрофированные, искусственно сделанные при помощи химии мышцы казались естественными и красивыми. На обложках глянцевых журналов наш гламурный герой казался воплощением здоровья и успеха.

Начиная с конца 70-х Щварценеггер, точнее плакаты с его изображением, висят во всех тренажерных залах как образец! Образец!? Замена идеала древних Дорифора? Новый эталон гармонии, здоровья и совершенного гражданина? Древние, чтобы приблизиться к своему эталону становились многоборцами, бегали, плавали, боролись, метали, постигали красоту в искусстве и поэзии, соблюдали умеренность в еде и питье. Последователи Щварценегера бомбили мышцы сверх усилиями с тяжестями, занимались обжорством, глотали «волшебные» таблетки увеличивающие массу тела до непомерных размеров. Постепенно они разделились на два неравных лагеря. Первый — победили международных турниров по бодибилдингу прямые наследники Шварценегерского трона, тратящие на выкармливание и накачивание сухих мышц свыше 200 тысяч долларов в год. Выглядят они ужасно, например, при росте 176 элитный бодибилдер весит 120 кг, при жировой прослойке менее 8%. Естественным путем это невозможно, поэтому арсенал «химии»: сжигателей жира, анаболических стероидов и других фармакологических средств, постоянно растет и дорожает. Второй лагерь армия любителей глотающих недорогие анаболики и кушающие через каждые три часа толстяков с массивными бицепсами. На своего кумира не похожи ни первые, ни вторые.

Но первые считают себя лучше, совершенней, а вторые, понимая, в глубине души, что идеал недостижим, все же бесплодно мечтают и страдают комплексом неполноценности. Очевидно, что бодибилдинг не путь к красоте, здоровью и гармонии.

Современный спорт тоже перестает быть частью «целительной пирамиды». Рекордомания превратила спорт, как справедливо замечает Елена Садовник, в место встречи гладиаторов и маньяков, в полигон испытания фармакологических средств и генной инженерии. Где же здесь место олимпизму древних и Пьера де Кубертена? Может быть, профессиональный спорт и необходим цивилизации, но куда исчезает любительский? Идея олимпийского движения возникла как раз на базе любительства. Ее бы следовало возродить, любительские олимпийские игры это культура, а не гламурный проект, это искусство, философия взлет духа…

Возникает только вопрос: «Какой должна быть философия современного спорта и физической культуры?» Попытка привить христианской цивилизации, находящейся в стадии кризиса, античную языческую физическую культуру терпит поражение. Идеология постмодернизма способствовала окончательному вырождению идей наивных отцов современного олимпийского движения. На мой взгляд, становится очевидной необходимость возрождающемуся в России православному христианству сформировать свою концепцию физической культуры, базирующейся на признание тела как храма христианской души. Здесь уже не будет место суперменству, стремлению к власти, самообожествлению и бездуховному своеволию. Христианская культура вместо античного культа, а не сатанинское стремление превращение античной красоты в фарс!

Иллюстрируют наши рассуждения три фотографии. Поликлетовский «Дорифор», юноша с копьем, образцовый универсальный атлет, гражданин и философ, алчущий правды, современный бодибилдер увешанный начиненными химией чудовищными суперменскими мышцами, думающий только о еде, химии и конкурсах маньяков суперразмеров, и довоенный парад физкультурников СССР, строй прекрасных юношей и девушек, одухотворенных мечтой… Хочется верить, что мы — православные люди, прошедшие через двух тысячелетнее обучение христианской историей, сможем отделить зерна от плевел и создать свою систему физического воспитания. Юноша с копьем ждет Христа, бодибилдер угождает сатане, отрезанные от богочеловека Христа советские физкультурники мечтали стать героями-сверхчеловеками, а нам предстоит с Божьей помощью поставить правильные акценты, беря на вооружение все лучшее, что оставила нам античность, русская история, многие бесспорные достижения организации физической культуры в СССР.

Степан Павлюков, преподаватель физической культуры.

Глава3 Статья. Кто научит нас физической культуре?

Наверное, не будет преувеличением сказать: «Физическая культура в Украине в упадке!» Одутловатый чиновник из Спорткомитета будет приводить утешительные цифры, мол, столько-то олимпийских чемпионов, чемпионов мира и Европы, мастеров спорта и разрядников, расскажет об армии самоотверженно работающих чиновников, тренеров и преподавателей физкультуры… Это будет правдивая информация.

Но если мы его спросим, почему так трудно военкоматам найти здоровых, физически развитых призывников, почему большинство будущих матерей лежат в больницах на сохранении и рожают нездоровое потомство, почему так много граждан страдают избыточным весом, почему наша страна в числе «лидеров» по курению, алкоголизму, наркомании, отсюда вытекающих, он ответит (вполне справедливо), что очень мало выделяется денег на развитие физкультуры и спорта, что в несколько раз за годы независимости уменьшилось количество детских спортивных школ и спортивных секций в учебных заведениях, о плачевном состоянии спортивных сооружений. Все это серьезные проблемы.

Однако проблема №1 — то, что система, призванная формировать физическую культуру народа, работает почти вхолостую. А значит, можно выделить в десять, в сто раз больше денег, но ожидать даже незначительных эволюционных изменений наивно.

Почему? Начну издалека. Многие справедливо возмущаются: «Почему знаменитые украинские атлеты рекламируют спиртные напитки и сигареты?» А я хочу спросить: «Чему вы удивляетесь? Какое отношение имеют они к физической культуре?» Мой вопрос кощунственный. Но атлет на глянцевой обложке журнала с сигаретой в зубах сам по себе — яркая иллюстрация этого тезиса.

Давайте посмотрим на тренера этого спортсмена или преподавателя предмета физическая культура и здоровье. Пойдите в любую школу, техникум, вуз, спортсооружение, попросите представить вас преподавателю физкультуры или тренеру, и это, как правило, окажется человек с приличным животиком, прокуренными зубами, с мужественным лицом пьющего в меру сил бывшего атлета, давно забывшего, что такое зарядка и пробежка. «Держись, Вася, выполнишь мастера, станешь чемпионом мира, тогда и расслабишься!» — говорит тренер перспективному воспитаннику, с наслаждением затягиваясь сигаретой.

Мы, налогоплательщики, через государство выделяем средства на физическую культуру и спорт, предполагая, что эти деньги тратятся на оздоровление нации. Подразумевается целительная пирамида, на вершине которой — олимпийские чемпионы, а у основания ее миллионы разрядников и физкультурников, ведущих здоровый образ жизни и «заражающих» этим остальных. Строителями этой пирамиды должны стать специалисты физической культуры, закончившие специальные вузы, преподаватели и тренеры.

К сожалению, на практике все наоборот. Большая часть физкультурных работников и функционеров спорта не являются примером здорового образа жизни! Повторюсь: сколько ни вливай в такую систему средств, она не будет решать демографические проблемы страны. Потому что коэффициент полезного действия невысокий.

Я не первый, кто, посмотрев на наш спорт, изумился: «Что это такое? Для чего?» Много писали об этом Николай Амосов, Юрий Власов, Дмитрий Иванов… Статьи Амосова, например, вызывали бурные дискуссии. Это хорошо, однако пришло время осознать: необходимы уже не разговоры, а дела. В странах СНГ глубокий демографический кризис, который не решить повышением выплат на рождение ребенка. Кто будет рожать и кого рожать? Разве смогут прокуренные, пропитые, страдающие от гиподинамии и ожирения нездоровые люди растить здоровое поколение? Каждый человек может заболеть, никто не застрахован, существует медицина, чтобы спасать, если случилась беда. Но миллионы людей страдают и болеют только потому, что некому было привить им принципы здорового образа жизни.

Необходимо проанализировать, почему физкультурные вузы готовят квалифицированных специалистов, обладающих серьезными знаниями в биохимии, биомеханике, методике тренировок и педагогике, но не формируют идейную убежденность миссионеров здорового образа жизни.

Когда я учился в Киевском институте физкультуры, перед самой защитой дипломного проекта произошел интересный случай. Мы с однокурсником вышли из бассейна, и он по обыкновению закурил. По ступенькам поднимался ректор Владимир Платонов, поздоровавшись, он спросил фамилию однокурсника. На следующий день появился приказ об его отчислении с формулировкой: «Наличие привычек, несовместимых с профессией». Все были шокированы и возмущены, человек столько лет учился, хорошо сдавал зачеты и экзамены и из-за какой-то сигареты все насмарку? Так как это был единичный случай, никто ничего не понял.

Наше население не уделяет должного внимания физической культуре: делают зарядку, бегают, плавают и тренируют мышцы у нас единицы. Вот и пустуют стадионы и парки по утрам, а подавляющее большинство населения страдает от болезней, связанных с гиподинамией и вредными привычками. Даже те, кто собрался с духом и посетил бассейн или тренажерный зал, бросают, говорят, «нет времени»? А ведь это все равно, что не найти времени умыться, почистить зубы, привести в порядок волосы и одежду.

Преподаватели, тренеры и физкультурные работники должны быть миссионерами здорового образа жизни. Не может учитель физкультуры курить или обзавестись животом — это абсурд, к которому мы привыкли.

Я не призываю к репрессиям. Просто необходимо создать стимулы для спортивных работников сохранять спортивную форму всю жизнь. Например, высшую квалификацию присваивать не толстяку, знающему методику урока, а преподавателю, ведущему здоровый образ жизни, сдающему определенные нормативы физподготовки.

В короткой статье нет возможности привести все возможные способы формирования эффективной системы физической культуры. Сначала предлагаю согласиться, что что-то надо делать, ждать больше нельзя!

Степан Павлюков. Тренер.

Оставим журналистам города Ровеньки и нашим читателям некоторое время прочитать статьи и отправимся в прошлое. Кто-то прочитает, кто-то поленится…. Но тот, кто не прочитает, рискует не понять главного в моей повести о большом тренере.

Глава2. Несбыточная мечта

В первый раз в жизни он попал в закрытый зимний бассейн, когда ему было двадцать лет. Степан Павлюков лежал в госпитале имени Соловьева после тяжелого ранения в правую руку. Врачи долго бились над сильно смещенным переломом плеча, и после третьего трех месячного наложения гипса сочные кости штангиста, наконец, образовали мозоль, в возможность которого не верил даже сам полковник медицинской службы Махов. А вот подполковник Чернов верил и отстоял руку, спас от ампутации, а после последнего снятия гипса назначил нашему герою плавание в бассейне для разработки контрактуры. И хотя Павлюкову в первое посещение бассейна удалось, теряя сознание от боли, проплыть лишь 15метров, он, буквально, заболел бассейном. Белизна кафеля, зеленная теплая прозрачная вода, разноцветность дорожек в сочетании с женщинами в мокрых купальниках, облегающих самые заветные, волнующие кровь, места, в то время, когда за витражами сооружения падал снег, ударили в голову и сердце так, что он сказал себе: «Выгонять с армии, пойду работать в бассейн, хотя бы уборщиком, но пойду!». Потом, приехав к родителям, поселившимся после отцовского дембеля (отец служил в морской авиации) на Донбассе в городе Коммунарск, Степан напросился у директора спорткомплекса треста Коммунарскстрой плавать со спортивной группой. Рука до сих пор болела, но он уже мог довольно бойко проплывать кролем до километра без остановки, немного припадая на больную руку. О своей мечте, работать в бассейне, Павлюков забыл и пока безуспешно искал работу, чтобы не сидеть на шее у родителей. Но никому не нужен был молодой человек с изуродованной рукой и незаконченным высшим образованием. Нужны были рабочие со здоровыми руками, а не недоученные философы и педагоги. Тем не менее, от бассейна он испытывал телячий восторг: «Мама, я познакомился с пловцами, мы играли с ними в водное поло. У Павла (семнадцатилетнего, заброшенного пьющим тренером, верзилы) второй спортивный разряд!» Степан Павлюков в этот момент так был далек от спортивных реалий, что сам, мечтая выполнить третий разряд в 21год, считал Павла в семнадцать лет, плывущего брассом быстрее второго чуть ли не спортивным вундеркиндом. Его мнение разделяли все пловцы запущенной спортивной группы треста Коммунарскстрой!

Второй разряд по любому виду спорта — это очень важная веха в физкультурно-спортивной судьбе человека. Например, второразрядник по сравнению с не занимающимся спортом человеком и новичком отличается телосложением очень сильно, а чемпиона мира от второразрядника практически по внешнему виду уже не различишь! Павел худощавый, стройный, гибкий, похожий на артиста Коренева, в роли «Человек-амфибия», выглядел как настоящий пловец, с мощной ящикообразной грудью, широкими плечами, узкими бедрами и умеренного размера и рельефа необычайно пропорциональной пластичной мускулатурой. По технике отличить спортсмена второго разряда от мастера спорта может только опытный тренер. Вот почему бывшему штангисту Павлюкову, еще и изуродованному ранением, перезрелый для плавания семнадцатилетний второразрядник Павел казался пловцом-вундеркиндом! Вот почему он поставил себе задачу: выполнить второй разряд по плаванию к следующему лету. У него к 21году уже было семь вторых спортивных разрядов, но разряд по плаванию казался ему в это время значительно более важным и желанным достижением, чем значок мастера спорта по штанге, который он заслужил до армии.

Степан не знал и не думал, и не мечтал о том, о чем мечтать в его положении было бы безумием, он не грезил о карьере тренера по плаванию, но судьба его туда вела! Методике тренировок у местных пловцов он научиться не мог, так как их тренер Стас Михайлов, невысокий, но стройный блондин, с гордой осанкой, приезжал на мотоцикле к началу тренировки, с важным видом писал на листке одну и ту же тренировку (по забывчивости) приклеивал его к тумбочке и удалялся играть в городки с директором спорткомплекса, после чего гуляли, выпивали. Молоденький «играющий» тренер, имеющий, так как и Павел, второй разряд, подплывал к тумбочке и читал вслух: «Разминка 400метров комплексом — плывем. 10 раз по25м избранным стилем — плывем. 8 по 50м — не плывем, дальше 2разапо 400 кролем — не плывем, не плывем, не плывем… Короче, два раза по 50м со старта плывем на время и играем в водное поло!» Степана, с его «честолюбивым» планом выполнить второй разряд к лету и догнать лидеров бассейна, такой расклад не устраивал, поэтому он придумал себе пока совсем незатейливый, но, все- таки, план тренировок. Одну тренировку он полностью плыл задание тренера, а другую — на следующий день, прыгал в воду и плыл кролем без остановки до посинения от 5до 10 а иногда и 15километров. На следующий день вновь полностью выполнял программу, написанную на листке Стасом. И так через день 6 дней в неделю. Через два месяца это привело к следующим результатам. Первым делом под воздействием хлорки и переохлаждения он заработал гайморит, поэтому пришлось подвергнуться крайне болезненной процедуре прокалывания носовых пазух. Глаза постоянно слезились, тело чесалось, но ему почему-то не пришло в голову две очевидные истины: первая, бассейн треста Коммунарскстрой не приспособлен для много километровых заплывов, а вторая, что второй спортивный разряд не та цель, ради которой стоит терпеть такие лишения и подвергать свое здоровье значительному риску. Но жизнь не рациональна! Оказалось, что плыл он, при всех издержках процесса, к своей несбыточной мечте! Однажды, когда Павлюков, дурея на 15 километре плавательного марафона уже ничего не видел и не слышал, едва не врезаясь лбом в бортик бассейна при очередном повороте сальто, раздался разбойничий свист, изменивший его судьбу. На бортике стоял, пошатываясь, пьяный директор, громко свистел и призывно махал руками, звал Степана. Когда тот, задыхаясь, выполз на бортик бассейна и стал, тоже пошатываясь, но от усталости, а не от водки как директор, мокрый как курица и оробевший, прозвучали невероятные слова: «Ты не хочешь пойти к нам работать тренером по плаванию?»

— -Я?!!! Я же бывший штангист, не пловец и методики не знаю, какой из меня тренер по плаванию!?

— — Нна..уучи..шься! Главное, ты фанат в плавании! Если ты фанат, то всему научишься! Главное, что плаваешь. Второй разряд есть у тебя?

— -Конечно! — соврал Павлюков, не мог не соврать, когда произошло такое невероятно чаемое событие.

Степану почему-то в тот момент показалось, что звание фанат в плавании — это невероятный комплимент. Он фанатиком себя не считал, но в эту минут решил им стать, чтобы оправдать доверие директора. Дома за обеденным столом он так и заявил: «Мама, папа, я фанатик плавания, поэтому меня взяли на работу тренером. Оклад восемьдесят рублей!!!»

Глава 3 Становления мастера.

Все объяснялось очень просто. Директору спорткомплекса, Колюжному Петру Ивановичу, нужен был тренер негр, работающий за него и его друзей бездельников-городошников за мизерную ставку, которую платили человеку без образования и мастерского звания. Эксплуататоры во время одной из пьянок в директорском кабинете вышли на балкон и увидели в бассейне мускулистого чудака, мотающего километры. Престарелый похожий на грустного клоуна завуч Дмитрий Дмитриевич Зощенко изумленно смотрел вниз, потирая красный в прожилках нос алкоголика и шевелил тонкими губами, что-то соображая и высчитывая. Потом он толкнул старшего тренера Стаса и подмигнул Петру Ивановичу: «Этот человек будет работать на нас, он всех нас заменит!» Директора осенило: «Фанат?!» Стас брезгливо буркнул: «Кроль у него корявый!»

— Хрен с ним с его кролем, ты сам уже на кролика стал похож от беспробудного пьянства! — - загоготал Зощенко, довольный своим незамысловатым каламбуром. Но директор сделал строгое лицо и заявил: «А вы, Станислав Игоревич, за что деньги получаете, аж полторы ставки, аж 250 рублей чистыми? Вот и поправите кроль товарищу! Назначаю вас главным техническим инспектором бассейна, чтобы кроли ни у кого не хромали!» Мужики пошли дружно допивать, а Петр Иванович спустился вниз и засвистел с бортика, не зная, что в эту минуту рождает великого тренера. Так Степан стал тренером по плаванию с официальной нагрузкой 4часа в день, работая от зари до зари, от темна-до темна, не зная, что деньги вместо него получают веселые собутыльники. Он был счастлив, работал, не уставая, и никак еще не мог поверить полностью, что его несбыточная мечта так легко осуществилась! Будучи профаном в плавании, в обучении, в специальной физической подготовке, в технике четырех способов плавания, в методике тренировок, в педагогике и детской психологии, он учился на практике, набивал шишки и впитывал как губка приемы, применяемые старшим тренером, который перед соревнованиями появлялся на бортике бассейна, натаскивая своих учеников.

— -Какое упражнение главное при обучении плаванию новичков? — спрашивал Степан на время протрезвевшего и трудолюбивого Стаса. Тот, моргая часто белесыми ресницами, отвечал: «Скольжение, скольжение и еще раз скольжение! Все остальное нанизывается на него как бусинка на нитку!» На следующий день, показывая в лягушатнике ребятишкам-детсадовцам скольжение, Степан с досадой обнаружил, что не умеет его делать! Бусинки есть, а ниточки нет. Нужно было набрать воздуху побольше оттолкнуться от бортика ногой, вытянуться в струнку и лечь на воду, и, используя инерцию, скользить хотя бы метров десять без движения рук и ног. А нашего героя переворачивало на третьем метре, детишки при этом смеялись.

Учились скользить вместе. Научились. Прошло две недели. Степан, не унимался: «Скольжу полбассейна, что второе по важности в технике кроля?» Стас смотрел на него строго и высокомерно: «Высокий локоть и правильное количество ударов ног в зависимости от дистанции!»

— -Чтобы быстро плыть сто метров, сколько ударов ногами нужно делать?

— -Нужно плыть шестиударным кролем, но у тебя не получится. А на длинные дистанции плавать ты уже старый. Не рыпайся, мой совет тебе!

— Почему у меня не получится хорошо плыть шестиударным кролем?

Вместо ответа Стас дал ему в руки полотенце: «Прокрути назад вперед!» Степан, корчась от боли в простреленной руке, смог проделать упражнение чуть ли не на ширине распростертых рук. Его старший товарищ, взял полотенце и показал прокрут на ширине плеч: «Если хотя бы так сделаешь, поплывешь спринтерским кролем!» Степан Павлюков чувствовал себя загнанным в угол: через две недели первенство города по плаванию, где его ложь директору про второй разряд будет разоблачена! Он крутил полотенце сотни раз в день, плача от боли и рискуя порвать связки, но дело продвигалось медленно. А вместо успеха приходила бессонница от боли в больном суставе. Плавал в лопатках на руках, чтобы поставить высокий локоть и в ластах, с дощечкой одними ногами, чтобы сильнее включать ноги. И гнул себя и растягивал, терпя боль. За два дня до соревнований ему удалось прокрутить полотенце чуть шире плеч и достать пола ладонями! На тренировках в воде туловище перестало чрезмерно поворачивать в сторону вдоха и обратно, что позволило не сбивать с ритма ноги. Есть шесть спринтерских ударов!

— -На четвертой дорожке спортсмен второго разряда, Степан Павлюков, трест Коммунарскстрой!

У него покраснели уши, когда судья так его объявил, став соучастником его лжи. Выстрел пистолета, полетели, упали вводу и понеслись! Что с ним такое происходит? Он что летит? Почему так легко? Почему все позади? Почему ноги молотят, словно отбивают чечетку, вода под руками твердая, плотная, а по телу бегут струйки воды и сходятся под ногами, так что ощущаешь себя реактивным двигателем? Откуда такая непривычная скорость? Выиграл заплыв?

— Первый, четвертая дорожка с результатом одна минута и восемь секунд!

Степан ошалел от радости, услышав это: на целую секунду быстрее норматива второго разряда! Он теперь честный человек!

Постепенно к нему приходило и тренерское честолюбие, и азарт. Но это честолюбие и этот азарт противоречили его предыдущему опыту в спорте.

Глава4. Спортивная юность.

С детства его воображением овладели два славных Юрия, в шестидесятые годы двадцатого века, прославившие страну Советов: Юрий Гагарин и Юрий Власов. Первый сказал: «Поехали!», — и словно вдоль по Питерской пронесся над землей. Спустя четыре года он, в блеске своей громкой славы, приехал в заполярный гарнизон военной авиации Луостари Новое, что на границе с Норвегией, посмотреть на своих сослуживцев, помнивших его как лейтенанта Юру, веселого и спортивного салагу, несколько лет назад приступившего к службе после окончания летного училища. Борис Григорьевич Павлюков, отец Степана, был первым наставником будущего космонавта №1, будучи опытным летчиком командиром звена, капитаном. Одиннадцатилетний Степан чуть в обморок не упал, когда внезапно открылась дверь в бараке, в котором он жил и на пороге вырос Гагарин со своей знаменитой сразу к себе располагающей улыбкой. Дальше происходило вообще что-то невероятное, с учетом того, что Павлюкову отец казался почему-то человеком слишком обыкновенным и прозаическим: маленького роста, с брюшком, в не солидном для своего возраста звании старшего лейтенанта, любитель опрокинуть один другой стакан спирта, который выдавался в обилии летчикам для очистки иллюминаторов ото льда. Дело было в сентябре. В бараке еще не холодно (зимой выше 11градусов никогда не бывало). Отец в одном синеватом казенном белье, а вошедший подполковник, похожий на Юрия Гагарина (не мог же это быть настоящий космонавт) — в щеголеватом мундире с золотой звездой на груди. Неужели и на самом деле Гагарин? Да мало ли у них здесь бывало с таким звездами фронтовиков. Но этот молодой для фронтовика, но может летчик-испытатель? Но почему так похож на космонавта №1? Да и не очень-то и похож, тот спортивный стройный, а у этого животик больше чем у отца, и лицо округленное, и ростом чуть выше бати, не может такой герой быть таким маленьким… Показалось! Но звезда откуда, и улыбка?

— Товарищ капитан, лейтенант Гагарин по вашему приглашению прибыл! Борис Григорьевич, сколько лет, сколько зим?

— Юрка!!!!

И маленькие толстоватые человечки кинулись друг другу в объятия. В принципе они были просто невысокие, а не маленькие, в этом поколении средний рост 164см, но юному акселерату, к одиннадцати годам вымахавшему до 176см, они на какое-то мгновение показались совсем маленькими.

— Ты что растолстел так, подполковник? — спросил отец.

— Кормят везде, куда не приеду, хлебосольничают, удивить хотят, на диету ссылаться неудобно. Вы- то, Григорьевич, почему добреете? Я вашу фигуру всегда за образец для себя принимал.

— Жена готовит хорошо и все удивить хочет, тоже неудобно отказываться. Шеф- повар в офицерской столовой, не помнишь, как она тебя заставляла макароны продувать, признаюсь, мы с ребятами тебя, новичка, тогда разыграли, науськали мою супругу дать тебе такое важное задание, как дежурному по части.

— Бессовестные зубоскалы, дедовщину развели в авиации! — подполковник повернулся к Степану и похлопал его по плечу, — Хорошо растешь, Степа! Только худой очень, мышц бы набрать тебе килограмма четыре! Борис Григорьевич, почему не повлияете?

— Повлияешь на него! Вот ты возьми и повлияй, ты же герой, космонавт, твои слова много весят. А я ему кажусь серым обыденным человечком, подумаешь на тихоходном транспортном ЛИ2 летаю, спокойно и без подвигов. Лыжами он увлекся как фанатик, твой рекорд гарнизона на десятке побить хочет. А пока на Спартакиаде народов Севера на детской дистанции 3 км проиграл только одному норвежцу.

— Это правда, Степан, что об отце так буднично думаешь?, — спросил космонавт и, не дожидаясь ответа, возразил, — Да, ты знаешь чтобы летать на Крайнем Севере на «Дугласе», который у нас в Ли2 переделали, нужно быть асом, классным летчиком, твой отец на истребителях был лучший, меня учил летать по-настоящему, а в прошлом году его экипаж в Северном Ледовитом океане нашел пропавших было полярников. Это тебе не подвиг? И в отряд космонавтов он был уже зачислен и мог бы полететь вместо меня, если бы зуб замполиту не выбил за подлость. Это не подвиг? Кстати, потому и ходит до сих пор в поручиках, разжаловали. А ты, небось, стесняешься?!

Парнишка стоял красный как рак. Ему было стыдно и неловко, что летчики словно прочитали его мысли. Отец возразил.

— Полететь первым вместо тебя я вряд ли мог, улыбаться не умею так, лицо суровое, а покрутиться вокруг Земли, конечно, мог бы с удовольствием, но не судьба летать так высоко и быстро, зато летаю далеко и долго хоть и не быстрее 400км в час! Подвигов я не совершал, конечно, зуб выбить замполиту, полярников искать, это не подвиги, работа обыкновенная.

— Папа, так это у тебя работа такая зубы выбивать замполитам?! — сострил Степан, все трое засмеялись, а Гагарин пригрозил ему пальцем.

— Ты шути осторожно, молодой человек, а то чего доброго политику нам пришьют!

1965год.

Друзья после второй чарки, которая была наполовину меньше первой, начали вспоминать стрессовые ситуации, пережитые во время совместной службы. Не в каждом приключенческом романе встретишь такие драматические истории. После третьей чарки, которая была уже вдвое меньше второй, начали вспоминать смешные истории. Не в каждом юмористическом журнале прочитаешь столько смешного. Степан был в восторге! Через два дня Юрий Гагарин улетел, успев купить в Заполярном (городе в 16км от гарнизона) гантели по 4 кг и подарить книгу знаменитого атлета Игоря Тенно «Ты можешь стать сильным» с комплексами гантельной гимнастики с надписью: «Степану Павлюкову, сыну выдающегося летчика и замечательного человека, старшего лейтенанта Павлюкова. Будь достойным сыном своего отца!»

Дядя Юра, уезжая, вызвал его на заочное соревнование, кто окажется быстрее: Степан наберет 4 кг мышц или космонавт скинет 5кг жиру, занимаясь одними теми же комплексами с 4кг гантелями, пять дней в неделю. Книжка бывшего циркового атлета и узника Гулага, совершившего оттуда несколько побегов, жгла сердце горячим железом. Пришло время железной игры, и сразу появился у Степы Павлюкова еще один кумир — Юрий Власов! До этого он знал это имя, и даже, увидев его однажды в журнале перед кинофильмом, был им восхищен. Сюжет спортивного эпизода был разыгран блистательно. Лежит на помосте огромная штанга с множеством 20кг блинов, выходят к ней огромные толстые монстры, жмут на вытянутые руки, добавляют еще два килограмма, гиганты, похожие на слонов, гнутся, трясутся, но с весом не справляются. Вдруг на сцену выходит стройный мускулистый пижон в черных очках, с лицом интеллигента, радостно улыбается, играет стальными буграми мышц и жмет снаряд, с гнущимся от тяжести дисков грифом, как пушинку! Потом пижон бросает махину на пол, подпрыгивает до потолка и улыбается как дед Мороз на детском утреннике! Юрий Власов самый сильный человек планеты! Но мал был тогда Степан, восхитился и благополучно забыл богатыря-пижона, а там Гагарин полетел в космос, всех затмил! И вот получил из рук первого астронавта вдохновенную книжку о железной игре, о русских силачах прошлого и нынешнего века: Поддубном, Елисееве, Заикине, Крылове! А кто нынче самый сильный? Узнать помог случай. Сидел юный Павлюков в очереди в парикмахерскую, очередь длинная, стригут медленно ручной машинкой, а чтобы клиенты не скучали, на столике лежали старые журналы. Открывает Степан со скуки журнал «Смена» за 1961 год и натыкается на репортаж о виденных им в кинотеатре четыре года назад событиях в Риме. Статья длинная, с фотографиями и комментариями известных атлетов, читает наш герой и мурашки бегут по коже. Накал страстей, яркая победа и слава. Слава яркая всемирная как у Гагарина!

До Власова силу наедали, тяжеловесы штангисты были похожи на бегемотов, поэтому Степан, с детства мечтавший быть самым сильным, потерял интерес к этой мечте. Стройный пластичный и взрывной Власов завел его снова, буквально заставив заболеть вновь этой несбыточной детской мечтой. Гагаринские гантели и комплексы вылепили Павлюкову к седьмому классу крепкую мускулатуру, но штанги в руках он еще не держал ни разу. Он сидел в парикмахерской и перечитывал возбужденно пятый раз статью о Юрии Власове, когда пришел постригаться и его одноклассник Юрка Степашкин, тоже занимавшийся гантелями по книжке, подаренной Степану космонавтом. Павлюков, молча, придвинул журнал приятелю и через десять минут тот тоже покрылся румянцем от возбуждения. Потом он вскочил как ошпаренный на ноги и, схватив Степана за руку, сказал: «Пойдем! Потом будем стричься! Пойдем штангу поднимать!». Степан смотрел на Юрку как на волшебника, который готов воплощать его едва созревшую мечту, сразу и сейчас.

— Где ты возьмешь штангу? — спрашивал Павлюков, потому что не верил что Степашкин — волшебник.

— У моего отца в части есть, но он не разрешал мне туда ходить, грозил, что расти перестану, но мы с тобой уже выше среднего роста, навру дежурному по части, что запрет отменен.

Они вышли из огромного мрачного пятиэтажного здания офицерского общежития, где помещалась на четвертом этаже парикмахерская, и пошли по широкой дороге, вдоль которой тянулся гарнизон. До дивизиона связи, которым командовал подполковник Степашкин, километра два, было четыре часа дня, но стояла январская полярная ночь. Дорога освещалась тусклым светом редких фонарей и гуляющими по небу разноцветными столбами северного сияния, из репродуктора возле клуба звучала бравурная музыка Хачатуряна, приятели быстро в ритме музыки перебирали ногами, обутыми в офицерские унты, а скрип снега под ними как бы озвучивал их нетерпеливый задор. «Джик, джиг, джиг, джиг» миновали клуб, офицерскую столовую, «джиг, джиг, джиг» возле бани снег заскрипел уже в пятьдесят раз сильнее, шел взвод матросов в баню и пел: «А все мы парни обыкновенные и дружбой матросской верною сильны!» Приятели посмотрели на матросов насмешливо. Сыновья летчиков-полярников морской авиации Северного флота не хотели быть обыкновенными парнями, они были не городские, не деревенские, а гарнизонные, они все мечтали заселить большие города и покорить их. Покорить чем-то необыкновенным: волей, талантом, настойчивостью, может быть, просто силой, как Юрий Власов. Юрий Гагарин покорил мир, преодолев земное притяжение, но он был не легендой для луостарских пацанов, они его видели, общались с ним как с земляком, а вот Юрий Власов казался легендарным, далеким. Юрий Власов тоже преодолевал земное притяжение, прославляя Родину по-своему. Первый человек в космосе — русский! Самый сильный человек в мире тоже русский! Поголовно близорукие подростки Крайнего Севера не могли уже мечтать о полетах в космос, подражая Гагарину, а вот очкарику-силачу Власову подражать можно и они спешили добраться до места, где имеется возможность начать вершить свою судьбу, хватаясь не за соломинку романтических грез, а за реальный железный гриф штанги. И они торопились! Наконец, друзья очутились в маленьком полуподвальном помещении, в котором едва помещался теннисный стол и деревянный помост для тренировок со штангой, под окном возле помоста на железных стрежнях помещался набор дисков для олимпийской штанги в 240кг. Двое матросов играли в теннис, а трое крепко сложенных амбалов в тельняшках безуспешно пытались взять на грудь штангу весом в 65 кг. Приятели, быстро раздевшись до спортивных костюмов, босиком ринулись на помост. В это время мускулистый матрос с волевым лицом закинул было на грудь железный снаряд, помогая себя громким криком, но, не успев вовремя сделать полуподсед, уронил его с грохотом на помост. Потом он повернулся к новичкам со смешинкой в глазах.

— Будете разминаться, парни, или вес для вас смешной и разминки не требуется?

Отвечал Юрка, как более форсистый и нахальный.

— Вес смешной, будем толкать без разминки!

Матрос обиделся.

— Это получается что мы слабаки, если не можем поднять такой совсем смешной вес?

Неожиданно для себя обнаглел и Павлюков.

— Получается, что с сегодняшнего дня все по сравнению с нами должны становиться слабаками. Потому что мы члены клуба богатырей с этой минуты.

— Ах, вот как! Бойцы, давайте посидим, посмотрим, как богатыри покоряют железо, поучимся!

Разумеется, сказано это было с иронией. Хотя юные нахалы уже три года занимались гантельной гимнастикой и гирями, но в дешевых мешковатых спортивных костюмах, которые они носили вместо нижнего белья, они не выглядели богатырями. У худощавого Юрия при росте 173 весившего всего 63кг были железные рельефные мышцы, но в настоящий момент он казался просто хиловатым, а очки это впечатление укрепляли. Широкоплечий с выпуклой грудью Степан выглядел покрепче, но чрезмерно тонкая талия и худощавые ноги в сочетании с диоптрическими очками тоже оставляли сомнения в успешности его подхода к стоявшей на помосте штанге весом 65 кг. Служивые готовились посмеяться от души над незрелыми хвастунами. Юрка подошел к снаряду, взялся за гриф, сел на корточки и сделал несколько движений на растяжку, подражая именитым штангистам. Он покраснел, это было признаком его боевого задора. Резким движением он дернул вес на грудь, штанга покорно легла у него на груди. Поймав момент, когда вибрирующие диски устремились вверх, атлет резко вытолкнул снаряд на вытянутые руки, его повело, но, добежав до края помоста, он остановился. Матросы переглянулись, а когда Степан поднял штангу легко как палку, уже не удивлялись. А Павлюков сам себе удивился и штанге, которая, казалось, не имела тяжести, лишь оказывала сопротивление подобное предмету, привязанному к полу амортизатором. Потом, поднимая штангу многие годы, Павлюков постоянно поражался этому ощущению. Это был волшебный снаряд, затмивший гантели и гири, которые давали ощущение тяжести и напряженной борьбы с ней. Штанга не поднималась дрожащими от напряжения руками, она вылетала на грудь и вытянутые руки, ее не нужно поднимать как тяжелый мешок или гирю, ее нужно дергать, вырывать, выталкивать и наслаждаться своим могуществом при этом, своей прыгучестью, резкостью и где-то даже наглостью. Пока Степан под уважительными взглядами матросов переваривал свои новые ощущения и приходил к сознанию, что он влюбился в этот волшебный снаряд, Степашкин добавил 5 кг и швунганул 70кг. Павлюков поднял без напряжения 75, Юрию этот вес не поддался. Степан посмотрел на него с удивлением, так как его не покидало ощущение, что диски набиты воздухом, что они не тяжести поднимают, а делают фокусы. Он поставил на штангу 80кг, взялся за гриф и был готов испытать то же самое ощущение, что в и предыдущих двух подходах. Но штанга не поддалась и упала на помост. Но и в неудачном подходе он не почувствовал тяжести, только сопротивление. Матросы стали его отговаривать от дальнейших попыток, что, мол, и так здорово, в первый раз в жизни подошел к снаряду в 14 лет и сразу толкнул 75кг! Но Павлюков вспомнил кадры из киножурнала, где Юрий Власов и другие атлеты берут штангу на грудь в низкий сед. Он схватился судорожно за гриф и дернувшись вверх, резко упал в низкий сед, штанга оказалась на груди и… Впервые дала ощущение огромной тяжести, нужно было встать из подседа, но ноги не тянули, не хватало силы в худых бедрах, но и бросать вес не хотелось!

Но это уже была настоящая тяжесть, которая давила все сильнее и сильнее, бороться с ней становилось опасно, но Степан не хотел сдаваться, он вставал, в глазах потемнело, не хватало воздуха, но он вставал, оглашая зал громким криком. Кричали и матросы, и Степашкин: «Вставай! Вставай!». Вот для чего нужны сильные толстые мускулистые ноги, которых у них с Юркой пока не было. Вот он уже стоит, чуть отдышался и толкнул железку. Есть! Хотя толкнул коряво, и водить стало по помосту, и была опасность сильно травмироваться, но удержал и был на седьмом небе от радости. Слава Богу, хватило разума у обоих прекратить поползновения поднять еще больше, иначе дебют нашим богатырям мог бы дорого обойтись. С этого дня железная игра прочно вошла в их жизнь. Они достали старенькую книжонку «Подготовка современного тяжелоатлета» Богдасарова (тренера Юрия Власова) и приступили к трехразовым тренировкам в неделю по типовым планам. Рывок в полуподсед, рывок в ножницы, тяги рывковые, толчковые, швунги жимовые и толчковые, жим, рывок, толчок, но особенно уделили внимание приседаниям со штангой на груди и спине. По мере того как «толстели» ноги и осваивались азы техники результаты росли как на дрожжах. К лету они приседали по шесть раз с весом 110кг. Степан выжал 85кг, вырвал 80кг и толкнул 110кг, выполнив третий взрослый разряд, а Юрий соответственно 75, 70 и 95кг. Десятый класс они заканчивали с рекордами Северного флота в жиме: Степан при собственном весе 82 кг выжал 120кг, а Юрий при весе 67кг, выжал 90кг, оба в суме троеборья выполнили первый спортивный разряд, хотя в динамических движениях рывок и толчок они значительно отставали: как самоучки, не могли овладеть хорошей техникой. Зато силы набрали вагон! И приобрели оба необычайно красивое телосложение. Слово свое сдержали, богатырями стали, но Юрка постепенно охладел к этому виду спорта, а Степан наоборот зафанател и решил стать чемпионом мира!

Глава5.Поиски смысла

Во время досуга его всегда мучил вопрос о смысле жизни, так как он интуитивно чувствовал, что этот вопрос советской школьной дидактикой решался примитивно, не выдерживая самой поверхностной критики пытливого разума. Решил поступать с Ленинградский университет на философский факультет, хотя для выпускника без стажа поступить туда было практически невозможно. Но перворазряднику по тяжелой атлетике заведующий спортивной кафедрой помог успешно преодолеть и этот барьер. Штангисты были в моде в те времена, в фаворе. Павлюков был полон самых радужных надежд, все мечты сбываются: он студент философского факультета, имеет койку в общежитии, тренера и большой специализированный зал тяжелой атлетики. Но жизнь оказалась сложнее. Тренер оказался примитивным ремесленником, хотя и помог немного в освоении современной техники рывка и подъема на грудь в низкий сед, но на вопрос: « Как построить тренировочную программу, чтобы стать чемпионом мира?», — психанул: «Стань сначала мастером спорта, потом толкуй о чемпионстве. Просто нужно заниматься, как все, приходить и поднимать. Незачем мудрить! И вряд ли из тебя чемпион получится, фигура у тебя какая-то не тяжелоатлетическая, на пловца ты больше похож или на легкоатлета десятиборца, а мастером каждый может стать, без всяких премудростей! Поднимать нужно и питаться хорошо!» Степан смотрел на его коренастую фигуру, с толстыми ягодицами, бедрами галифе, покатыми плечами и думал: «Вот такую фигуру как у тебя, я точно не хочу иметь! Юрий Власов тоже не похож был на тяжеловесов-штангистов фигурою, но выигрывал у всех, потому что тренер у него был настоящий: и телом красивым, и с мудрыми тренировочными методами!» Но лицо тренера, с мохнатыми черными бровями, колючими глазками и тонкими губками, выражало такую уверенность в своей правоте, что Павлюков невольно с ним согласился. На самом деле, может быть и правда не стоит мудрить, тренироваться просто как все до мастера, а там найти другого тренера. Но прошел год, а результаты росли так медленно, что можно было считать, что не росли совсем. Он подтянул немного рывок и толчок, но в жиме потерял 7кг, и не только до мастера было далеко, но и до кандидата в мастера не хватало 15кг в троеборье.

— Леонид Михайлович! Просто занимаюсь, результаты растут слабо. Что можно сделать?

— Какие результаты?!!! Приходишь три раза в неделю, это только для поддержки формы. Чтобы расти нужно пять, шесть раз в неделю тренироваться, а некоторые делают и две тренировки в день. Вон Смирнов был слабее тебя год назад, а теперь установил мировой рекорд среди юниоров! Тренируется 9раз в неделю!

— Но в учебниках написано, что нужно тренироваться три раза в неделю, иначе не успеваешь восстанавливаться, мышцам отдых нужен.

— Устарели твои учебники, медицина вперед шагнула. Пойди в аптеку купи, неробол, будешь восстанавливаться быстрее.

— Что такое неробол, это допинг?

— Какой допинг, чудак! Это средство для дистрофиков, усиливает расщепление белка, мышцы быстрее растут. Это вроде витаминов, безобидная пищевая добавка.

Купил Павлюков неробол, стал его принимать как дистрофик и ежедневно ходить на тренировки. Уставать на самом деле стал меньше, нагрузки переносились намного легче, но возникла одна интимная проблема. У него от природы была очень сильная половая конституция, но после приема препарата половое влечение превратилось в настоящее наваждение. Его половой орган начал становиться в боевую стойку в самые неподходящие моменты: в университетской библиотеке, в транспорте, на улице, в магазине, в столовой, где угодно! На танцевальных вечерах ему приходилось прекращать танец и отводить партнершу на место под самыми нелепыми предлогами, чтобы не допустить эякуляцию и не опозориться перед всем залом. Когда он ехал в переполненном троллейбусе, и его прижимало к женщине, приходилось выскакивать на ближайшей остановке по той же причине. Еще хуже было то, что у него возникало почти непреодолимое желание хватать встречных или впереди идущих женщин за ягодицы, груди и бросающиеся назойливо в глаза трехугольники между ног. Он буквально сходил с ума, чтобы держаться в рамках приличного социального поведения. Но через три месяца он набрал 82кг чистых сухих мышц и выполнил норматив кмс в среднем весе! Чем все это закончилось бы неизвестно, но его разочаровал философский факультет, с его культом Гегеля, Фейербаха и Маркса, которые приводили его душу в мрачное уныние. Противны его духу были они все, хотя причины этого ему сформулировать в четкие мысли не удавалось. Они подавляли его душу своим преклонением перед необходимостью. Формула «свободы как осознанной необходимости» приводила Павлюкова в бешенство и уводила далеко от чаемого поиска смысла жизни. Возникло желание уйти подальше от философии, которая производила впечатление пустой игры смыслами, напоминая о древних софистах. Про себя он так и подумал, что никакая это не любовь к мудрости, а элементарная софистика! Кроме того стала надоедать голодная жизнь студента, которая мешала карьере тяжелоатлета и хотелось сменить тренера.

Павлюкову стало скучно в университете, после того как он успел спросить у всех профессоров, доцентов и старшекурсников: «В чем смысл жизни?» Ответы поразили его свой неосновательной глупостью: «Работать для счастья будущих поколений, строить коммунизм, в познании законов природы и общества, в самосовершенствовании и т.п.» Для него, думающим над этим вопросом с ранних лет, ответы выглядели если не детскими, то инфантильными точно. Некоторые говорили, что смысл жизни в том, чтобы стать настоящим человеком. Это звучало глубже, но вставал вопрос, что такое есть человек! На этот вопрос следовали уже не детские ответы, не инфантильные, а нарочито запутанные, сложные, напоминающие математические формулы и не убедительные для Павлюкова.

На первенстве Ленинграда Степан познакомился с мастером спорта токарем-карусельщиком Ижорского завода, которому требовался крепкий подручный на огромный карусельный станок: 200рублей зарплата, общежитие и спортклуб «Колпино» с великолепным залом штанги, с играющим тренером, рекордсменом мира в рывке в первом тяжелом весе Иваном Хрульковым. Принял решение сразу — из университета нужно уходить! Завалил весеннюю сессию и через месяц переехал в Колпино и, снявшись с учета в военкомате, ускользнул от майского призыва в армию. Это давало время и возможность, выполнив норматив мастера спорта, попасть в СКА Ленинграда со всеми вытекающими приятными последствиями. Но история эта закончилась по-другому. Иван Хрульков оказался честным человеком и рассказал своему новому ученику, что такое неробол и другие анаболики. Рассказал, что он сам в 35 лет, имея молодую красивую жену, супружеские обязанности выполнять не мог, поэтому пришлось лечиться. Но жена его бросила, начал пить, однажды напившись, упал с платформы под электричку и остался без руки. Павлюкова шокировало, когда на матчевой встрече Ленинград- Белоруссия судья информатор почему-то объявил, что судья на помосте — Иван Хрульков, рекордсмен мира в первом тяжелом весе в рывке двумя руками. Он так смачно произнес последнюю фразу, что белорусские гости с изумлением посмотрели на пустой рукав на месте левой руки широкоплечего богатыря.

Такова цена мировых рекордов для многих. Хрульков поставил свой диагноз и Степану, который заключался в том, что у него нет сверх выдающихся данных для тяжелой атлетики, и без анаболиков рекорды ему не светят. Это был удар молотком по голове для Павлюкова. У него нет данных!!!!

— А если я вам назло докажу обратное и стану рекордсменом мира, как вы? — задиристо сопротивлялся он.

— Я шапку перед тобой сниму в этом случае!

Он целый месяц находился в мучительных раздумьях: «Быть или не быть!» Быть чемпионом мира это: слава, поездки по всему миру, денежные премии за рекорды, воплощенные в жизнь мечты! Не быть, значит все начинать в жизни сначала, отслужив в армии, но не ставить под угрозу свою мужскую силу, иметь семью и здоровых детей. В конце концов, он принял разумное решение и разочаровался в тяжелой атлетике. Так была убита мечта Степана Павлюкова, пойти по стопам Юрия Власова. Но два легендарных Юрия сумели сыграть важные роли в его судьбе.

А вот вопрос о смысле жизни повис в воздухе. Попалась где-то фраза в журнале, что Лев Толстой считал смыслом жизни процесс самоусовершенствования. Сразу вспомнился лозунг о новом советском человеке, «который совмещает в себе физическое совершенство, духовное богатство и моральную чистоту». Хорошие задачи, но для чего, если неумолимо нагрянет старость и смерть, если не придет смерть до старости. И все!!! Зрело решение уйти в нормальную армию, а н в спортроту, но решил посоветоваться и навестил в Пушкине своего дядю, младшего брата матери, Александра Степановича Смирнова, инженера-газовика, гиревика обладателя замечательной мускулистой фигуры. Татьяна Степановна, мать Степана, всегда говорила, что он похож на ее брата, что заставляло его ему подражать. Дядя Саша был человек отчаянный и самоотверженный, всегда встревал во все драки, разнимая драчунов, поднимал целину, строил газопровод, чинил технику соседям, давал всем взаймы без отдачи на опохмелку, утешал лаской несчастных разведенных женщин, играл на баяне на свадьбах, потерял глаз, спасая пацанов, игравшихся где-то найденной боевой гранатой. А пять лет назад на перекладных прилетел в Луостари-Новое с мешком за спиной, в котором была двухпудовая гиря, полтора пудовая и двенадцати килограммовые гантели в подарок племяннику к тринадцатилетию!

Степан вбежал по лестнице на третий этаж и не успел позвонить в дверь, как она открылась, и на пороге показался ласково улыбающийся дядя Саша. Степан никогда в жизни не встречал человека, умеющего так согревать улыбкой. Перед ним стоял по пояс раздетый рослый крупно мускулистый мужик с суровым лицом, со стеклянным глазом, со шрамом на щеке, как две капли воды похожий на артиста Урбанского, и улыбался как улыбалась бабушка Зина, сидящая возле сепаратора и угощающая пятилетнего Степку стаканом свежих сливок!

— А я тебя из окна увидел, над чаем колдуя по рецепту твоего отца. Заходи, прими экзамен! Скажешь честно, насколько хорошо мой чай! Мне лично кажется, что я твоего батю в этом деле превзошел. Я вот холостякую, жена с сыном в санаторий уехала на 24дня.

— А сколько сортов чая намешали? Краснодарского сколько щепоток?

— Все как положено, только грузинского я достал не высший сорт, а «Экстра», на него и рассчитываю! А к чаю у меня сюрприз, от бабы Зины!

— Неужели пампушки? Она мне всегда грозилась, что приедет с мешком своих волшебных пампушек, когда вырасту и буду студентом, прямо в университет! Я страшно этого боялся.

— Разлюбил пампушки бабушкины?

— Разве есть что-то вкуснее ее пампушек? Просто неудобно как-то перед сокурсниками. Бабушка с мешком пампушек в университете.

Дядя Саша засмеялся, вновь преображая свое суровое лицо в ласковое.

— А дядя с мешком гирь, тебя не шокировал в свое время, конечно! Витька Баранов, сосед наш деревенский, шофер-дальнобойщик был вчера вечером проездом и передал посылочку от бабы Зины.

Разливая душистый чай по стаканам с вагонными железными подстаканниками, раскладывая пампушки по тарелкам, и, подсыпая в чай ровно по две ложечки сахара, по семейной традиции, Александр Степанович бросал время от времени испытывающие взгляды на племянника. По лицу Степана было видно, что в нем зреет какое-то судьбоносное решение и что нуждается в совете.

— Как дела в университете и спорте?

— Плохо. Бросил университет, работаю на Ижорском заводе и решил бросить тяжелую атлетику пойти в армию, разочаровался в марксистской философии, но и Гегель с Феербахом не вдохновляют. Предлагаемые ими решения вопроса о смысле жизни меня тяготят, вызывают страх и протест. В спорте тоже, оказывается, без химии далеко не уедешь. Хожу, как в воду опущенный, потерял все цели в жизни.

Дядя Саша просиял.

— Молодец! — Он разрезал пампушку пополам, помазал в середине сливочным маслом и смородиновым вареньем и протянул племяннику, — вот тебе приз за это!

Пампушка напоминала формой обыкновенную маленькую булочку, но была желтоватого от домашних яиц цвета и обладала непередаваемым вкусом, который в сочетании с пахучим густым крепким чаем возрождал в памяти свежие сливки, деревенский хлеб из печи и сотовый свежий мед. На короткое время Степан окунулся в детство и молчал, наслаждаясь этими воспоминаниями, и чаем с любимыми с малолетства пампушками. Александр Степанович тоже впал в ностальгическое состояние, вспоминая, как в шестнадцать лет удрал из родительского дома на целину. Они молчали несколько минут, сосредоточенные на своих воспоминаниях. Наконец Степан спросил.

— Вы радуетесь, что я бросил университет, штангу и потерял все цели в жизни?

— Я радуюсь, тому, что ты имеешь волю принимать нужные решения. Ты хотел, чтобы тебя в восемнадцать лет сделали философом на кафедре научного коммунизма? А мне видится, что философом можно стать лишь в зрелом возрасте, набив шишек, лишившись щенячьей спеси. А на кафедре растят не философов, а партийных функционеров и пропагандистов. Из человека искренней павлюковской породы такого фрукта-ханжи не получится. А штангу ты не бросишь, ее не бросают, это образ жизни. До конца своего века мы с тобой будем поднимать тяжести! А цель я могу тебе нарисовать сразу. Что еще осталось? Со смыслом жизни мы не определились? Так еще, может быть, время есть, жить только начинаешь. Мне тридцать три, возраст Христа, а думать о смысле жизни все не нахожу времени. Только не говори своей матери, что я тебя поддержал в твоем судьбоносном решении, иначе она меня съест. Спит и видит тебя Генеральным Секретарем КПСС, не понимает, что это не твоя стезя.

— А какова моя стезя?

— Ты сам должен найти себе дорогу. Но пока, я считаю, тебе нужно отслужить в армии и поступить в институт физкультуры. Ты сам достиг физического совершенства, помоги другим. Это очень важно — делиться самым лучшим, что у тебя есть. Физическая культура, здоровье, красота тела — это фундамент для счастливой интересной жизни, абсолютно для всех! Посмотри, как люди выбирают себе одежду в магазинах, крутятся перед зеркалом, чтобы казаться стройней и красивей. Прикинуться это называется. А Маяковский сказал просто: «Нет лучше одежи, чем бронза мускулов!» Нужно не прикидываться, а быть. Учить этому — благородная задача!

— Учителем физкультуры работать не интересно. А тренером, пожалуй, да. Но спорт современный вырождается, стоит на допинге, рекорд, победа становятся самоцелью, а не дорогой к здоровью и физическому совершенству.

Возражал неуверенно Степан, но дядя Саша его оборвал.

— А ты плыви против течения, придумай, как по-своему сделать. Найди свои рецепты!

— А почему я не смогу стать партийным деятелем и плыть против течения?

Александр Степанович нахмурился и заиграл желваками.

— Я не хочу тебя морочить своими политическими взглядами, да не нужно тебе это, по крайней мере, рано. Я крестьянский сын, поэтому коммунистов не люблю. Не буду углубляться, скажу лишь, что они называют себя слугами народа, а сами народ считают своими слугами. В партию меня пытаются давно затащить, отказываюсь. Говорю, я сочувствующий, но до партии не созрел еще. Давай не будем подробно об этом! Прошу тебя только, не лезь туда, держись в стороне!

— Вы как дед Степа, не верите в коммунизм?

— Не верю! Но социализм уважаю. Уважаю и идею воспитания человека, совмещающего в себе физическое совершенство, духовное богатство и моральную чистоту. Вот и тебе предлагаю этим заняться, пока не найдешь свой философский камень.

— Может быть, вы и в бога верите как безграмотная моя баба Зина?

— Нет, как мои родители верить не умею, но им завидую. И я не считаю себя умней их, я обыкновенный рабфаковец-инженер и если не от сохи, так от тракторного прицепа. Посмотрим, во что ты будешь верить, через десять лет! А пока служи, там тебя от эгоизма чуть-чуть подлечат и…

Степан его перебил.

— Влиятельный вы человек, дядя Саша! Так на меня повлияли, что мне не терпится бежать в военкомат, отслужить два года и поступить в физкультурный! Все колебания ушли!

Александр рассмеялся.

— Только матери своей не говори, что это я тебе посоветовал, она меня убьет! Помню, как мне досталось от нее за то, что научил тебя с девушками знакомиться. Говорит: «Разврату учишь моего сына!»

Через год после этого разговора, младший сержант войск специального назначения, командир отделения радиоперехвата ГРУ, Степан Павлюков, зашел в ленинскую комнату и наткнулся на статью в Советском спорте о рекордсмене мира по тяжелой атлетике Павле Первушине, который учился в Военном институте физической культуры в Ленинграде. Оказывается, после года службы туда можно поступать. Перед глазами встал город на Неве со всеми его благами и красотами. Конкурс был сто человек на место, так институт был приравнен к военной академии и туда поступали не только солдаты и школьники, но и офицеры, желавшие ускорить продвижение по службе, но мотивация у Павлюкова была такая сильная, что все барьеры были преодолены и он переоделся из армейской в курсантскую шинель! Но перенесемся на несколько лет вперед, в бассейн «Строитель» треста Коммунарскстрой.

Главах6 Мечты и личная жизнь.

Постепенно зрела мечта, проявить себя в жизни как великий тренер в плавании, где, как ему казалось, никаких допингов не требуется. Чистый и благородный вид спорта, для белых людей! Стас после соревнований опять ушел в загул, а его ученики, Степана за тренера не признавали и не слушались, поэтому он стал набирать свою спортивную группу. При этом, молодой тренер понятия не имел о системе отбора юных пловцов. Правда, он штудировал книгу американского тренера Каунсилмена, подаренную ему Стасом, но специфика американской системы спортивного плавания не имела ничего общего с советской реальностью. Он брал всех подряд, кто хотел заниматься плаванием, не только не обращая внимания на способности, но и на возраст новичков. Естественно, что такой подход не сулил мировой или хотя бы всесоюзной тренерской славы, но Степан Павлюков об этом не догадывался и говорил родителям, на смех: «Я буду лучшим тренером Европы!» Отец ехидно спрашивал:

— Почему не в мировом масштабе?

— Не потяну, американцы непобедимы! — книга Каунсилмена показала ясно, что американская система спортивного плавания недостижима, что ограничивало его амбиции до европейского уровня.

— Необычайное смирение, не ожидала от тебя. Подумаешь — лучший тренер какой-то там Европы! –шутила мать, подливая ему в тарелку суп. Потом она махнула рукой: «Борис Григорьевич, разрешаю по сто грамм, выпьем за лучшего тренера вселенной!»

— Европы, только Европы, дорогая Татьяна Степановна, поэтому предлагаю выпить по сто пятьдесят, за нашего скромного сына! — При этом умудрился налить себе и Степану по двести грамм! Степан опьянел, но не сильно, а в самый раз, в этой стадии любишь весь мир, а в двадцать лет и ясно видишь свое блестящее будущее.

— -Вы смеетесь надо мной зря. Мой европейский триумф неизбежен как победа коммунизма во всем мире!

Читатель, наверное, уже догадался, что мой герой врать не умел, в том смысле, что все что привирал, обязательно воплощал в жизнь!

Если родители посмеялись по-семейному, добрым смехом, то другие, услышав бахвальство «лучшего тренера Европы» превратили его в посмешище… Стас как старший товарищ и тренер пытался сначала вразумить выскочку рациональными логическими построениями: «Во-первых, тебе, штангисту-недоучке, потребуется лет двадцать стажа, чтобы стать просто опытным тренером по плаванию. Во-вторых, в бассейне треста Коммунарскстрой нет условий для подготовки пловцов высокого класса. В-третьих, в стране работают тысячи квалифицированных тренеров, с какой стати ты окажешься сильнее их? В-четвертых, с твоим характером и бахвальством тебя просто напросто сожрут еще на областном уровне! В-пятых, и это самое главное, ты, со своей прострелянной рукой, не поступишь в институт физкультуры, так как там очень высокие вступительные требования по общефизической подготовке, а без диплома в серьезную спортивную школу тебя не возьмут!» Павлюков его внимательно слушал и не спорил, но думал по-своему: «За год стану толковым тренером, специалисты страны окажутся позади, если нет условий здесь, буду работать в другом месте, диплом получу, чтобы это мне не стоило, подавятся, не сожрут никогда Степана Павлюкова!»

Следовало бы сказать несколько слов о внешности моего героя в то время. Прошло всего четыре года с того времени, когда он вошел в набитое битком купе местного поезда Мурманск-Никель и был шокирован тем, что все эти люди внимательно слушают сослуживца его отца, старшего лейтенанта Лобова, рассказывающего как покорила всех женщин гарнизона удивительная красота семнадцатилетнего Степана Павлюкова. Прошло всего три года с тех пор, как обнаженный атлет, чемпион Ленинграда по тяжелой атлетике среди юношей Степан Павлюков, стоял на возвышении в качестве натурщика в Академии художеств, а седой профессор ругал студентов: «Что вы лепите? Вам дали натуру такой красоты и совершенства, перед которой Поликлетовский Дорифор — замухрышка, а вы лепите из него мускулистого пролетария с плаката! Посмотрите на него, это живой шедевр. Да если бы у меня была такая внешность, я никогда бы не стал профессором!» Степан до сих пор ломал голову над загадкой, кем бы стал профессор, если бы… Прошло два года с тех пор, как курсант Военного института физкультуры Степан Павлюков, в ладно пригнанной форме, косая сажень в плечах, гордо вышагивал по перрону Московского вокзала под восхищенные возгласы иностранок его фотографирующих: «О русс офисер, гуд, прек-ррр-асный!» После ранения и госпиталя тело потеряло пропорциональность, и упорные занятия плаванием еще не полностью компенсировали атрофию мышц правого плечевого пояса, он стал немного сутулиться, волосы поредели, в глазах проглядывала неуверенность, одежда с отцовского плеча сидела мешковато, походка стала суетливой. Можно было и нужно было постричь покороче поредевшие волосы, чтобы кудряшки на бакенбардах не подчеркивали залысины на лбу и начинающуюся раннюю плешь на затылке, можно было купить одежду по- лучше и помоднее и, как «лучшему тренеру Европы», иметь гордую осанку и твердую поступь победителя, но драматические зигзаги судьбы немного выбили его из колеи. Кроме того, имея оклад лишь восемьдесят рублей, он, из- за своей щепетильности, не смел просить деньги у родителей на хорошего парикмахера и портного, тем более потребовать себе джинсы за двести рублей. Тем не менее, он себя видел по-прежнему ярким красавцем, в то время как со стороны выглядел почти невзрачным тридцатилетним неудачником. И этот чудак твердил, что будет готовить чемпионов Европы? Людям было смешно!

В конце осени в жизни молодого тренера произошло событие: он скоропостижно женился! Как инвалид войны он мог получить квартиру, поэтому отправился в инвентарбюро получать справку о том, что у него нет планов на постройку домостроения. Перед студенткой-заочницей Харьковского юридического института Людмилой Крамаренко предстал застенчивый интеллигент в помятой шляпе, коротеньком плащике и делающий отчаянные попытки выглядеть бравым остряком и ловеласом: «Девушка, дайте мне справку, что у меня нет никаких идей». Она тоже произвела на него, на самом деле хоть и не остряка, но отчаянного донжуана, противоречивое впечатление: худенькая, с обесцвеченными волосами, которые зрительно еще сильней удлиняли ее и так длинноватый нос, но прекрасно сложенная и с огромными темными глазами мадонны. «Какая чистая и добрая душа у этого Буратино!», — подумал Степан и ему стало, вдруг, стыдно перед родителями, что у него нет девушки. В том смысле, что он серьезно ни с кем не встречается, а имеет любовные романы с тридцатилетними разведенками. А перед ним сидела не только серьезная девушка, но и человек, на лице которого было написано: не предаст! Интуиция ему подсказывала, что лучшего человека он не встретит никогда в жизни! А она тем временем выписывала справку.

— Как вас зовут?!

— Людмила! А вас Степан, — она улыбнулась, как сестра…

— Напишите еще свой телефон! — голос его предательски дрожал.

— У нас общий телефон! — она покраснела, а он вообще запылал, воспринимая ее ответ как отказ.

— У вас есть жених!? — он спрашивал таким тоном, будто изобличал ее в самом страшном преступлении.

— Да… Но… А зачем вы спрашиваете?

Степан не ответил, деревянными руками взял справку и был таков.

Он испытывал досаду. Как это так: первый раз в жизни встретил такого человека и отказ. Ему не приходило в голову, что может быть этот хороший человек не для него, что может быть он может испортить ему жизнь. Нет! Хороший — значит мой! И вдруг его осенило: «А может быть, не было отказа? Может быть, с женихом не ладится, может быть, там любовь лишь со стороны ухажера, иначе чтобы значило это, но. И: „Телефон у нас общий“? Может быть, это значит, что телефона дома у нее нет, а телефон инвентарбюро я сам знаю, просто он общий и говорить нужно по нему только официально. Этим мы и воспользуемся коварно!» Достав две копейки, он подскочил к таксофону: «Это инвентарбюро? Люда, завтра суббота, давайте сходим в кино, я буду ждать вас в час дня возле шпиля! Вы придете!?»

— Да, спасибо, приду! — и раздались гудки. Сработало! Она, в присутствии сотрудниц, постеснялась спорить и теперь обязательно придет, так как дала слово!

На следующий день он догадался подстричь усы, сбрить бакенбарды и заменить короткий помятый болоньевый плащ длинным отцовским офицерским кожаным пальто. Подошел к зеркалу и решил, что стал, почти, похож на супермена. Потом тщательным пробором замаскировал все залысины и плешь, обильно побрызгал получившуюся довольно пышную прическу лаком для волос, а шляпу беспечно и опрометчиво закинул на шифоньер… Действовал Степан инстинктивно, не ведая, что таким образом может спугнуть свое счастье. Без пятнадцати час он уже вышагивал вокруг шпиля, почти уверенный в своей неотразимости. Шли минуты, дул холодный ноябрьский ветер, минуты сложились в целый час, стало холодно, тоскливо и понятно, что давно пора уходить! Степан Павлюков, в свое время, самый красивый мужчина города- героя Ленинграда, (таковым он по крайней мере считал себя сам) никогда не ждал девушек больше семи минут… Что с ним? Почему болтается целый час возле шпиля замерзший, без шляпы, с красными от досады ушами? Он весь превратился в ожидание с ярко выраженными шизофреническими реакциями, каждая проходящая девушка казалась Людмилой, а каждый мужчина виделся ее женихом, приближающимся к нему с намерением влепить оплеуху. Билеты в кинотеатр уже выброшены в урну, уже почти грела мысль вернуться домой, пить горячий чай с маминым печеньем и признаваться родителям, что настоящая любовь к нему никогда не придет, уже и слезы наворачивались на глаза, и разбирал истерический смех и тупое равнодушие охватывало…

А Людмила не приходила, хотя обещала, хотя не могла не прийти! Неужели он ошибся в ней? И вдруг Степан Павлюков почувствовал, что время остановилось, что его нет вообще. Как комсомолец-атеист он еще не мог знать, что у Бога нет времени, поэтому это ощущение казалось ему странным. Он уже не спрашивал себя, почему он не уходит и стоит здесь полтора часа: внизу справа стоял парк с остановившимся чертовым колесом, перед ним гордо высился и белел своими колонами Дом культуры металлургов. Уже выходили люди из него после просмотра кинофильма, на который он пригласил Людмилу, слева на кольцевой остановке один-за одним останавливались троллейбусы, и из каждого вот-вот должна была выйти Людмила, но она не выходила, но приходил другой троллейбус, и она должна была оттуда выйти! Она не выходит? Ну и что? Она обязательно выйдет! Полтора часа прошло или полтора тысячелетия и сколько еще пройдет, какая разница. Люди выходили и уходили после киносеанса, но приходят другие на другой киносеанс. Он никогда не ждал больше семи минут девушек, был самым красивым парнем в Ленинграде? Может быть, он сам себя таковым назначил, опираясь лишь на мнение нескольких человек, из миллионов жителей огромного города на Неве, и сам себе придумал эту сомнительную игру: считать себя нарциссом, не умеющим ждать более семи минут. Вера и надежда сильнее времени, а он точно знал, что Людмила не могла его обмануть, никогда: ни тысячу лет назад, ни через двадцать лет, ни сегодня, поэтому плевать на здравый смысл и логическое мышление, которые вынесли свой вердикт: «Не придет!» Он даже не удивился, когда перед ним выросла долгожданная Людмила и задала глупый, на первый взгляд, вопрос: «Я не сильно задержалась?»

— Нет, не опоздала! — улыбнулся Степан и взял ее за руку.

— Я пришла ровно в час, но увидела тебя в этом плаще, такого яркого самоуверенного неотразимого, экспрессивного, похожего на Боярского, и испугалась. Сбежала домой. Потом возвращалась, смотрела на тебя издалека и снова сбегала.

— -Но я хотел понравиться тебе!

— И напугал. Свидание мне назначал, совсем другой человек: скромный и застенчивый.

— Почему все-таки пришла?

— Не поймешь, рано говорить об этом…

Как она могла сказать ему, что мелькнула у нее перед глаза