Маурисио решил не упускать столь удачного случая и радостно воскликнул: — Я знаю, что ему надо! Кольцо Чанго, духа войны! А сделать его следует из какой-нибудь косточки Симона Боливара. И мы, разумеется, сумеем ему это устроить! Изумленный Сантамария вскочил со стула и схватился руками за голову: — Что ты несешь, Маурисио? Ты ведь марксист! Неужто тоже веришь в подобную ерунду? Но Маурисио был просто счастлив, что ему в голову пришла такая блестящая мысль. — Верю — не верю! Какая разница? Да и вреда от этого никому не будет. Раз Уго желает, чтобы дух Боливара сидел у него в кармане, лучше уж поспособствуем ему в этом мы, понятно? А если возжелает стать бессмертным, мы сделаем его бессмертным. Погоди, сам увидишь.
Итог таков: сочетание кибероккупации XXI века с лучшими приемами общественного контроля, политическими репрессиями и шпионажем, заимствованными из минувшего столетия, — вот стратегия, которую Куба применила, чтобы без единого выстрела завоевать страну с самыми крупными в мире залежами нефти.
— У меня нет никакого желания вечно оставаться при власти, — заявил он в одном из своих первых интервью в качестве государственного деятеля после выхода из тюрьмы “Ла Куэва”. Кажется, и по этому вопросу он тоже изменил свое мнение
тарые ястребы и вообразить себе не могли, чтобы нечто подобное венесуэльскому путчу вспыхнуло исключительно из-за анархии, чисто карибской безответственности и склонности к экспромтам. А ведь это было бы куда более справедливым объяснением, нежели чьи-то секретные операции и геополитические планы.
етод этот состоит в том, чтобы для виду идти под революционными, антисевероамериканскими и социалистическими знаменами Чавеса, но одновременно в мире бизнеса действовать по-капиталистически и с гангстерской агрессивностью.
