Судьба ведет нас запутанными дорогами, Фарди. Любая встреча не случайна, и, даже если потом мы навсегда расходимся с этими людьми, они оставляют в нас свой след.
голубого в центре до ярко-рыжего по краям. И вдруг мне до боли захотелось
Фрид взял мое лицо в ладони и прижался лбом ко лбу.
– Что насчет клятвы дуалов? Я клянусь в вечной любви своем дуалу, второй половине души и сердца.
– Клянусь всегда быть рядом, что бы ни случилось, – подхватила я слова, чувствуя, что они связывают нас еще крепче.
– Хранить верность…
– И никогда не обращать нашу силу во зло.
Клятва прозвенела в воздухе и растаяла снегом на ресницах. Ее свидетелями стало небо, горы и ночь. Некоторое время мы стояли, замерев и боясь шевелиться. Я видела самые настоящие звезды в глазах своего мужа и знала, что они зажигаются только для меня.
дарила возможность использовать
– Ах, да. Я забыла тебя кое о чем предупредить.
Хоть какая-то польза от случайного брака. Надеюсь, это отобьет у него желание вскрыть мне ребра. Он сложил руки на груди, показывая, что весь внимание.
– Узор полумесяца в татуировке значит не только обряд венчания, но и то, что теперь наши жизни связаны. Умру я, умрешь и ты. Мы не можем причинить друг другу вред, зато другие могут. Убив меня или тебя, они убьют обоих
вдохнула.
– Ты не должен так говорить. И смотреть так на меня не надо.
Я встала с камня, физически ощущая, как рвутся незримые нити, протянувшиеся между нами.
– Сам не хочешь ничего мне рассказывать?
– Давай дождемся завтрашнего дня, – он встал и приблизился, накрыв меня тенью от своей фигуры. – Обещаю, завтра ты все узнаешь. А пока не убегай, Фарди. Все равно не пущу.
– Никто не смеет мне приказывать, – ответила я сквозь зубы, чувствуя, как слабеет решимость.
Внутри рождалась странная потребность остаться и подчиниться. В этот момент я была какой-то слишком… женщиной.
– Я не приказываю. Я прошу.
Рука его потянулась к моему лицу, пальцы ласково заправили за ухо прядь волос. Я следила за ним, не отрывая взгляда. И вдруг по глазам ударил отблеск в далеком небе.
– Северный огонь, – произнес Фрид. – Не хочешь показать мне, на что еще способна твоя магия?
Тех немногих, кто обладал магией северного сияния, называли зимними ночными убийцами. В отличие от льда, северный огонь не оставлял следов – убивал чисто и мгновенно.
Чувствуя, как сила струится по жилам и заполняет меня, как хрустальный сосуд, я вытянула руки ладонями вверх. От них отделились, сияя бирюзой и зеленью, две сферы – медленно поднялись вверх и рассыпались искрами.
Я не собиралась поддаваться на провокации южанина, просто захотелось сделать что-то красивое. Раньше я могла создавать удивительные иллюзии, но смерть близнеца что-то во мне сломала, и вместо сказочных животных, призрачных дворцов и сияющих цветов получались только клинки, сети и все то, что способно лишь убивать.
И удивительно, и страшно, что рядом с этим человеком моя способность к созиданию начала возвращаться. Я сама не поняла, в какой момент у нас под ногами начали распускаться бело-голубые цветы. Лепестки трепетали, как волны на черном небе, а в воздухе плыл аромат весны.
Этот южанин мог с дурацкой усмешкой нести всякую чушь и быть абсолютно несерьезным, а мог говорить вот так – негромко и уверенно.
Прошло уже шесть лет, а боль не утихает. Только отползает в угол, прячется, но при каждом удобном случае начинает скалить зубастую пасть.
А эта вдобавок хотела сбросить меня и раздавить.
Быть счастливой оказалось так просто. Когда я до конца приняла и поняла свои чувства, и пришло это ощущение счастья.
