Российская империя, 1881 год. Пару месяцев назад террористами убит император Александр II. В государстве идет жестокая и непримиримая борьба с нигилистами, поднявшими руку на Помазанника Божьего. На фоне таких судьбоносных событий в далекой Вологодской губернии происходят не менее интересные происшествия: похищение столичной княгини, нападение на полицейский патруль, уничтожение банды каторжников. Во всех этих событиях оказался замешан наш современник, волею судьбы сумевший перейти грань между мирами.
Да, он оказался прав, все, что произошло с Ольгой Алексеевной, было направлено на ее мужа, князя Таранского, про настоящую службу которого ротмистр имел представление. Поэтому и офицер, и его подручный – доверенный денщик, который был в курсе всех дел, просто исчезли, как и исчезли все их вещи из комнаты, за которую они остались должны. Чуть позже, задав сакральный вопрос: «А он не вернется?», Ольга Алексеевна, увидев, как в глазах всегда мягкого и немного застенчивого Володи на мгновение появился хищник, который и дал понять, что мерзавец, который терроризировал и княгиню и ее дочку, больше никогда ее не побеспокоит. И ей почему-то очень не хотелось спрашивать, куда он пропал, – она дочка русского офицера, который никогда не кланялся пулям и не боялся крови, не стала задавать лишних вопросов. Единственное, что она потом поняла, что Володя имел разговор с ее мужем, на что Ольга Алексеевна очень обиделась на ротмистра и попыталась объясниться с мужем. Но тот только по-доброму улыбнулся и очень ловко ушел от разговора, давая понять, что в курсе, все знает, зла не держит, но вспоминать про это больше не рекомендует. Княгиня дурой никогда не была, быстро смекнув, что вся эта история как-то связана со службой супруга, и последовала совету. Прошло еще пару лет, и она с подросшей дочерью поехала к дальним родственникам в Вологду. Оттуда ее под благовидным предлогом
Котову сразу стало понятно, что его раскрыли, и винчестер, который он придерживал, начал свое движение, чтобы застрелить наглого урядника, но тут голова лошади, на которой он сидел, буквально взорвалась брызгами крови, залив глаза станового пристава, а где-то слева со стороны деревьев раздался несильный хлопок, похожий на громкий щелчок хлыста.
