рее всего, кухонный, с широким тонким лезвием.
И это просто чудо
Она вдруг с тоской ощутила всю ту пустоту и безысходность, которые охватывали ее всякий раз, когда она оставалась одна, наедине со своими мыслями.
Публика у нас собирается особенная, театральная, ну или, бывает, захаживают студенты, поэтому, думаю, Вера не боялась встретиться там с мужем или кем-то из его окружения.
И это вместо того, чтобы спокойно все объяснить.
Интересно, как бы он повел себя, если бы с ним случилось такое.
И больше всего она боялась, что Вик поймет, заметит перемены в ее поведении и со свойственным ему сарказмом и одновременно иронией посмеется над ней.
Я купила их, товарищ следователь, за две тысячи рублей у Савелия Кожина.
ей настоящее страдание. Хорошо
раздражаться. Она сама была виновата в том, что продолжала развивать эту тему. Словно для того, чтобы самой успокоиться. Наделала дел, дала себя поцеловать какому-то ослу из ее прежних воздыхателей, а теперь вот выкручивается.
— Я не посмотрела. Правда. Не знаю, как это получилось. Я задумалась…
— И о чем же таком ты думала?
Он продолжал разговаривать с ней уже из ванной комнаты, где мыл руки. Он слышал, как она накрывает стол в гостиной, как звенит посудой.
— Я знаю, ты человек добрый, даже щедрый… Но все равно, когда я что-то покупаю, а вкус у меня, сам знаешь, неплохой… Словом… — Ее слова доносились уже откуда-то издалека, вероятно, она была в кладовой. — Я купила платье… Знаешь, такое красивое, вечернее, черное, с блестками… очень секси! Нет, ты не подумай, оно не открытое, только декольте, но так плотно облегает фигуру, я знаю, тебе понравится… Может, на Новый год его надену, может
