Коля был убеждён, что Шарик принадлежит к какой-то неизвестной собаководам, но очень знаменитой породе собак. А Витя не думал так, потому что он знал, каких трудов ему стоило обучить охоте простую собаку с простой уральской кличкой Шарик.
Торика купили на выставке за большие деньги, а затем увезли в питомник, в Москву. Вскоре, наверно, появятся прекрасные щенки. И, наверное, они станут отличными охотниками, если их будут обучать так же прилежно, как это делал Витя. А может быть, из этих щенков вырастут такие же красивые баловни, бездельники, каким остался в памяти ребят уральского рабочего посёлка изнеженный красавец Тори…
ыл убеждён, что Шарик принадлежит к какой-то неизвестной собаководам, но очень знаменитой породе собак. А Витя не думал так, потому что он знал, каких трудов ему стоило обучить охоте простую собаку с простой уральской кличкой Шарик.
Торика купили на выставке за большие деньги, а затем увезли в питомник, в Москву. Вскоре, наверно, появятся прекрасные щенки. И, наверное, они станут отличными охотниками, если их будут обучать так же прилежно, как это делал Витя. А может быть, из этих щенков вырастут такие же красивые баловни, бездельники, каким остался в памяти ребят уральского рабочего посёлка изнеженный красавец Тори…
– Вот видишь, – сказал Коля, – уже нашёл дичь! Пойдём дальше.
Дальше была встреча с зайцем. Заяц бежал на Торика, а Торик и не заметил его.
– Что же ты, Торик? – крикнул Коля. – Ату его!
Тут Торик поджал хвост и в испуге кинулся прочь. Коля смутился, а Витя ободрил его:
– Это ничего. Он ещё молоденький. Первый раз в лесу.
– Да, конечно, конечно, – согласился Коля и, оглянувшись на треск в кустах, увидел Шарика.
В зубах Шарика был заяц. Живой. Когда зайца отобрали у Шарика и положили в мешок, стали искать Торика. Вскоре его нашли, дрожащего, под елью.
Это была первая охота.
Вторая охота оказалась ещё интереснее. Шарик отыскал нору с лисятами. Торик отказался подойти к норе. Коля волочил его за ошейник, а он, упираясь лапами, всячески старался вырваться. И, вырвавшись, убежал. Убежал домой, на мягкую подстилочку, где он стал выскуливать у сестёр Коли еду. И те угостили своего любимца коржиками. А Лида, младшая Колина сестра, поделилась с милым Ториком своей конфеткой.
Лисята были подарены юннатам. Шарик стал известен не только в школе – о нём поговаривали и взрослые охотники. Хвалил Шарика даже токарь-карусельщик Иван Сергеевич Кожевников. Это был знаменитый охотник. Он первый назвал Шарика красавцем.
И в самом деле, с Шариком произошло что-то невероятное. Его морда, оставаясь той же, вдруг стала выглядеть красивее. Про выпученные глаза Шарика один старик охотник так и сказал:
– Глазастый пёс! Всё ему видеть хочется, даже глаза из него выскочить норовят.
Новые успехи Шарика приносили ему новую славу. После первых заморозков Шарик выследил и добыл выдру. Коля махнул рукой на своего Торика и отдал его сёстрам.
Вскоре Торика потребовали на собачью выставку. Туда свозили породистых собак со всей области. Торик там получил золотую медаль – за рост, за вес, за ширину груди, за цвет шерсти, за длину ушей и лап, за удивительную красоту сложения, равного которому не знали даже опытные, образованные собаководы.
А Шарик за это время добыл ещё одну выдру и разведал две лисьи норы. С ним теперь и охотились два неразлучных друга – Коля и Витя.
Коля
…
– Ничего, Витька, ничего! – ободрял отец сына. – Терпи! Поближе держись к своему школьному товарищу. Подле его Торика и твой Пучеглазик на охоте поднатаскается. Привыкнет.
– Это верно, – утешал себя Витя. – Торик научит охотиться моего Шарика.
Друзья стали встречаться чаще.
И вот пришло время первой охоты с молодыми собаками. Ребята вышли до света. Подойдя к лесу, они пустили собак.
Торик, освободившийся от поводка, показал такую резвость, что можно было забыть об охоте, любуясь его грациозными прыжками, кувырканиями, восторженным лаем. А Шарик, отпущенный на свободу, побежал как-то боком, опустив низко морду, будто он был близорук и рассматривал землю, тычась в неё носом.
Вскоре Торик вспугнул какую-то большую птицу. Может быть, это был тетерев. Птица с шумом взвилась и скрылась в лесу. Торик шарахнулся в сторону и залаял на дерево.
охотничьему делу. И Витя отдавал ей немало времени.
Коля и Витя теперь виделись редко. Нельзя сказать, что их поссорили собаки, но всё же водить на прогулку пучеглазого, косолапого Шарика рядом с таким осанистым Ториком стало неудобно. Шарик, идя с Ториком, выглядел ещё смешнее и
страшнее. Даже у хороших, доброжелательных людей, видевших Шарика и Торика вместе, появлялась улыбка, и это причиняло большие страдания Вите. И, чего скрывать, он даже как-то раз всплакнул, обнимая Шарика:
– Ну зачем ты, Шарик, зачем ты становишься всё хуже и хуже? Даже новый кожаный ошейник не украшает тебя!
А Шарик в ответ на это поскуливал, лизал Витину руку, смотрел умильно и преданно в глаза своему хозяину и будто старался скрасить какой-то собачьей улыбкой свою удивительно некрасивую морду и от этого становился ещё некрасивее
Коля и Витя очень любили охоту.
Охотиться с ружьями им было ещё рановато да и не под силу. Но ведь на охоту можно ходить и без ружья: силки, петли, ловушки, капканчики… Мало ли всяких охотничьих хитростей знают уральские мальчики! Такие тугие луки натягивают да такие точные стрелы мастерят, что даже можно охотиться на белок. Ну, а если у охотника есть собака, тогда и голыми руками можно добыть зверька или птицу.
Уж кто-кто, а Коля и Витя знают, как хорошо охотиться с собакой. Поэтому-то они и решили обзавестись щенками.
Коле отец достал очень красивого щенка – стройного, подвижного. И не просто щенка, а с родословной, в которой назывались по имени все его предки: дедушки, бабушки. И у всех у них были золотые и серебряные медали, полученные на собачьих выставках. В этой же родословной было напечатано крупными буквами имя щенка: «ТОРИ».
Дорого заплатил Колин отец за породистого щенка. Стоил он этого. Да и Kоля заслуживал такого подарка. Учился он хотя и не на круглые пятёрки, но троек тоже не получал. Да и потом, собака не для баловства покупалась, а для дела – для охоты.
И у Вити появился щенок. Без родословной. Конечно, у него была какая-то родословная, но её никто не знал, поэтому даже не могли назвать породы щенка. Щенок получил простое, незатейливое собачье имя: Шарик.
Вите немножечко было обидно, что Шарик – никто. Неизвестный щенок. Зато он ничего не стоит, его просто отдали даром, потому что у Вити была большая семья и его отцу труднее было купить дорогую собаку. Но отец, чтобы ободрить Витю, сказал:
– И да́ровые щенки хорошими собаками могут вырасти, если этого захотят их хозяева.
Витя, конечно, очень хотел, чтобы Шарик вырос хорошей собакой. И Шарик рос. Рос и с каждым месяцем становился смешнее. Неуклюжее. И все над ним посмеивались, давали ему обидные прозвища. Называли его Пучеглазиком, Пучешариком, Пустолайчиком и даже просто-напросто тупой собачонкой.
А Тори рос красавцем, общим любимцем. Приятно было Коле пройтись по рабочему поселку с такой собакой. Все называли щенка ласково: Торик. Школьники угощали Торика печеньем, сахаром и сулили ему славу знаменитого охотника.
Дома Торик жил в холе. Он спал на ватной подстилочке. Сёстры Коли мыли щенка в тёплой воде, мылили хорошим мылом, вытирали специально купленным для него махровым, пушистым полотенцем, затем расчёсывали. От этого мягкая шерсть собаки становилась ещё шелковистее и ещё блестящее.
Такого ухода, разумеется, и вполовину не видел Шарик, спавший в холодных сенцах и получавший довольно простую пищу.
Любил ли его Витя?
Пожалуй, не очень. Витя жалел его. Жалел за всё: и за малый рост, и за жёсткую, кудлатую шерсть непонятной окраски, и за короткие уши, которые нельзя было назвать ни стоячими, ни висячими. Жалел и за выпученные глаза, жалел и за хвост.
Хвост был у Шарика крючком. А разве с такими хвостами бывают охотничьи собаки? Но ведь не прогонять же за это Шарика на улицу! Нужно было мириться и давать собаке необходимое собачье воспитание, заниматься с нею, приучать её к охо
Коля и Витя очень любили охоту.
Охотиться с ружьями им было ещё рановато да и не под силу. Но ведь на охоту можно ходить и без ружья: силки, петли, ловушки, капканчики… Мало ли всяких охотничьих хитростей знают уральские мальчики! Такие тугие луки натягивают да такие точные стрелы мастерят, что даже можно охотиться на белок. Ну, а если у охотника есть собака, тогда и голыми руками можно добыть зверька или птицу.
Уж кто-кто, а Коля и Витя знают, как хорошо охотиться с собакой. Поэтому-то они и решили обзавестись щенками.
Коле отец достал очень красивого щенка – стройного, подвижного. И не просто щенка, а с родословной, в которой назывались по имени все его предки: дедушки, бабушки. И у всех у них были золотые и серебряные медали, полученные на собачьих выставках. В этой же родословной было напечатано крупными буквами имя щенка: «ТОРИ».
Дорого заплатил Колин отец за породистого щенка. Стоил он этого. Да и Kоля заслуживал такого подарка. Учился он хотя и не на круглые пятёрки, но троек тоже не получал. Да и потом, собака не для баловства покупалась, а для дела – для охоты.
И у Вити появился щенок. Без родословной. Конечно, у него была какая-то родословная, но её никто не знал, поэтому даже не могли назвать породы щенка. Щенок получил простое, незатейливое собачье имя: Шарик.
Вите немножечко было обидно, что Шарик – никто. Неизвестный щенок. Зато он ничего не стоит, его просто отдали даром, потому что у Вити была большая семья и его отцу труднее было купить дорогую собаку. Но отец, чтобы обод
Хромая курица
У Таниной тётки была хромая курица. Квохча.
– Непутёвая курица, – говорит про неё тетка, – хромает только да квохчет. На насест даже взлететь не может. В горшок её, да и дело всё.
А Танечка очень любила чужую хромую курицу. Подкармливала её. Гладила. Изо всех сил бежала Квохча, как только Таню увидит. А та ей то зерна́ принесёт, то гусениц.
Заметила это тётка и сказала:
– Хочешь, Танюшка, я тебе хромую обжору подарю?
Танечка чуть не до неба подпрыгнула:
– Хочу, тётя Маруся.
Принесла Таня домой курицу. А Квохча будто и не рада. День проходит, два – квохчет, словно охает, жалостно озирается, места не находит. Загрустила Танечка, а бабушка говорит:
– Плохо тому, кто добра не делает никому. В гнездо ей надо садиться. Цыпляток выводить.
Добыла бабушка на ферме отборных яиц и посадила на них в хорошее гнездо Квохчу.
Сидит Квохча тихо в своём гнезде. Не квохчет. Танечка ей питье и еду приносит да дни считает.
Двадцать четыре дня прошло, пока из хороших куриных яиц цыплята не проклюнулись.
Матерью стала Квохча. Не узнать её. Жалкая пугливая хромоножка ходит по двору как царица важная, неприступная, цыплят за собой водит. Глаз с них не сводит, от ястреба охраняет, к ненастью под крыло склика́ет. Никого, кроме Танечки, и близко не подпускает. Даже щенка так клюнула, что тот под крыльцо забрался. И кудахчет иначе. «Куд-куда, цыплята сюда», – кажется бабушке, а Танечка смеётся:
– Нет, бабушка, все двенадцать цыплят тут. Просто радуется наша Квохча. Слышишь: «Кудах-тах-тах. Давно бы так!»
Дедушкин
проклюнулись.
Матерью стала Квохча. Не узнать её. Жалкая пугливая хромоножка ходит по двору как царица важная, неприступная, цыплят за собой водит. Глаз с них не сводит, от ястреба охраняет, к ненастью под крыло склика́ет. Никого, кроме Танечки, и близко не подпускает. Даже щенка так клюнула, что тот под крыльцо забрался. И кудахчет иначе. «Куд-куда, цыплята сюда», – кажется бабушке, а Танечка смеётся:
– Нет, бабушка, все двенадцать цыплят тут. Просто радуется наша Квохча. Слышишь: «Кудах-тах-тах. Давно бы так!»
