– Мне нравится ход твоих мыслей.
Я подхватываю ее на руки, несу в спальню, пинком закрываю дверь, чтобы запереть собак. Я полюбил этих крыс, но я не занимаюсь сексом на публике.
Один мудрый человек однажды сказал… если ты хотя бы немного не боишься своей женщины, значит, она не та самая.
Поппи спрыгивает с кровати в чем мама родила и бежит на кухню. Я лежу, очумело глядя ей вслед. Такого со мной еще никогда не было, и я не знаю, что делать.
Она сказала «про все это», очевидно имея в виду наш секс. Она что, собирается выдать мне карточку с оценкой моего труда? Типа «нуждается в улучшении» или «превзошел все ожидания»? Я всегда рад обратной связи, но это уже чересчур.
Я хлопаю по дивану, приглашая присоединиться.
– Хочешь, сниму джинсы?
– Нет, не стоит, – уверяет она, ставя пиво на журнальный столик. – Ты разденешься, я отвлекусь, мы будем заниматься безумным сексом всю ночь, я не закончу книгу, Хильда убьет меня, а потом придется разбираться со всем этим бардаком, а у меня нет подходящего черного платья, в котором меня можно было бы похоронить.
сумасшествие – это просто камуфляж для весьма сообразительной головы.
Когда Босс бросает на меня взгляд, Поппи пользуется моментом и хватает ближайший тяжелый предмет – статую, которую меня якобы послали украсть. Тяжелая фигурка вмиг превращается в адскую дубину, и как только Босс отворачивает, она прилетает ему прямо в висок.
Босс падает на пол, как будто это в него стреляли, а Поппи начинает прыгать вверх-вниз, словно она выиграла соревнование по ударам молота на ярмарке.
– Я сделала это! – Ее восторженный крик напоминает Дашу Путешественницу, такой громкий и нелепый, учитывая то, что она только что сделала. – Сработало лучше, чем я думала! Я спасла тебя! С помощью женской изобретательности и… сисек! – Она показывает на грудь статуи, гордясь собой, пока я пребываю в полном замешательстве. – Что ты так смотришь? Ты меня не спас, так что я решила сама спасти твою задницу.
человек гораздо более уважителен, когда знает, что может получить топором по голове
если ты хотя бы немного не боишься своей женщины, значит, она не та самая
Я видела, как ты ходил утром голый, размахивая членом, как вертолетом
Нежным глубоким поцелуем, совсем не так, как прежде. Я словно растворяюсь в нем, а он изучает каждый мой уголок… я имею в виду не дырки в зубах, а мою душу
