Список действительно типичный – медицина, религия, народные средства и магия. Справедливости ради следует заметить, что сомнительные народные средства и тем более магию Маргарите посоветовала ее сестра Франческа, которая вполне могла считаться экспертом, поскольку у нее проблем с деторождением не было. К тому же это было после того, как Маргарита узнала о незаконных детях ее мужа и окончательно убедилась, что в бездетности их брака виновата именно она. Кстати, несмотря на все это их брак с Датини был достаточно счастливым, они были друзьями, поддерживали друг друга, и смирившаяся со своим бесплодием Маргарита как родная мать заботилась о незаконной дочери своего мужа Джиневре. Она воспитала девочку, дала ей образование, помогла устроить ее брак и потом продолжала много общаться с ней и ее мужем, в том числе уже после смерти своего супруга. Ну а законных наследников у них так и не было, поэтому свое огромное состояние Датини оставил госпиталям, воспитательному дому для подкидышей и благотворительному фонду
Маргарита вышла за него замуж в возрасте около шестнадцати лет, но к тридцати все еще оставалась бездетной, и это очень сильно беспокоило не только ее саму, но и всех, кто ее окружал. Друзья и родственники изо всех сил пытались помочь ей советами, как забеременеть, и список средств, к которым она прибегала, очень показателен и, можно сказать, типичен для Средневековья.
Во-первых, она, конечно, как положено представительнице богатой и образованной элиты (в торговой Флоренции купцы относились к верхушке общества), обращалась к одному из лучших врачей того времени, другу своего мужа, Наддино Альдобрандини. Во-вторых, она делала пожертвования церкви, вымаливая ребенка у Бога. В-третьих, следуя рекомендациям сестры, она применяла некие народные средства. И, наконец, по ее же совету, прибегала к религиозно-магическим, не особо одобряемым церковью ритуалам – в частности носила пояс-талисман[28].
Но осознание того, насколько важной в то время считалась способность к деторождению, все же очень помогает и в понимании некоторых особенностей средневековой морали. В частности, того, что многие мужчины своих незаконнорожденных отпрысков не только не скрывали, а даже гордились их наличием. Будь ты какой угодно король или император, но если у тебя нет детей, значит, ты неполноценен как мужчина, и следовательно тебя не будут уважать. Чтобы считаться настоящим, как сейчас говорят, альфа-самцом, наличие детей (в идеале – сыновей) было необходимым. Вплоть до того, что мужчины, состоявшие в бездетном браке, заводили романы на стороне не всегда для плотских удовольствий, но иногда и для того, чтобы доказать свою мужскую полноценность.
Не менее ценны для изучения женского вопроса 73 письма Алессанды Мачинги Строцци (1408–1471) к ее сыновьям[15], написанные во Флоренции в период с 1447 по 1470 год
В поздней Античности, например, слово «vidua», которое принято переводить как «вдова», обозначало просто женщину без мужа, не важно, овдовела она, развелась или вообще никогда не была замужем. Тогда как в Средние века, наоборот, существовало несколько разных терминов, в частности то же самое слово «vidua» у христианских авторов (которые писали, разумеется, на латыни) стало обозначать женщину, давшую после потери мужа обет целомудрия, а просто вдовы стали именоваться «relicta».
Хильдеберт, впрочем, был в основном с ним согласен: «Женщина – создание хрупкое, она постоянна лишь в преступлении и всегда несет с собой вред. Женщина – это ненасытное пламя, высшая мера безрассудства, враг, который всегда поблизости, который учится сам и наставляет других всевозможным способам совершать дурное. Женщина – отвратительный forum, общедоступный предмет, существо, рожденное для обмана, успех для нее – это возможность совершить преступление. Всеядная во грехе, она позволяет любому пользоваться собой. Хищница, охотящаяся на мужчин, она, в свою очередь, становится их добычей».
