– в индуизме каста лебедя, хамса, हंस. Ее носителем мог являться только тот, в ком жреческие и воинские функции не просто совмещались, но возводились к (еще) нерасчлененному единству.
В отношении покоренных народов Александр проводил политику уравнивания их в правах с греками, выступая как классический властитель Империи, для которого каждые новые земли становятся не колониями (как в случае морских Империй), но провинциями, то есть территориями собственного государства, населенными такими же гражданами, что и исконные земли[341].
• огромные полноценные Империи (средиземноморские – от Нововавилонского Царства до Рима через Ахеменидов и Александра Великого, Китайскую Империю, Империю Чингисхана, индийскую Империя Гуптов и т. д.); • сакральные монархии регионального масштаба (Япония, индокитайские и индонезийские монархии, государства майя, ацтеков и инков в Новом Свете и африканские локальные Империи, такие как Ашанти или Мали, и т. д.); • архаические общества с институтом совершенно лишенных власти, но
Это был поворотный момент в истории Европы: вместе с казнью Карла I Стюарта наступил конец сакральности королевской власти. Впервые в истории Европы в ходе прямой диктатуры, завуалированной под «демократию» и «парламентаризм», состоялся акт политического цареубийства (регицид). Королей убивали в ходе династических заговоров и дворцовых переворотов, но никогда этому не предшествовала стилизованная под «легальность» правовая процедура.
Собственно, это и есть Империя в ее абсолютном понимании: единое сакрально-политическое измерение, объединяющее все разнообразие человеческих обществ, традиций и культур в единую область, в общее поле духовных смыслов.
Отныне можно прослеживать ее судьбу как по линии Востока (Византия и Московское Царство, Третий Рим), так и по линии Запада (Каролинги, Оттоны, Штауфены, Габсбурги). И наконец, в переходный период от Средневековья к Новому времени возникают новые – экстравагантные версии имперской идеи, предвосхищающие колониальный империализм европейских национальных государств. Даже некоторые секулярные политические тенденции Нового времени – от Наполеона до американской гегемонии или глобализма – могут быть идентифицированы как предельные стадии искажения все той же имперской идеи, а, точнее, ее симулякры.
Власть Царя Мира действенна всегда: и тогда, когда это осознается, и когда это отрицается большинством. Явное в райские эпохи могущество Царя Мира становится тайным могуществом, когда человечество вступает в цикл деградации и вырождения.
