Снаружи он нашел два скелета. Один явно принадлежал ее виду, и кости ног ахромо и правда оказались жутковатыми, но в то же время необычными. А рядом с ней лежали кости одного из его народа. Огромный самец с хвостом почти в два раза больше, чем у Арджеса, что говорило о его силе и впечатляющем возрасте. Они свернулись рядом друг с другом, словно само море не решалось разлучить их. Вместе даже после смерти.
Только огромный кит то и дело проплывал где-то вдалеке. Иногда по ночам она слышала их леденящие душу песни рядом с городом. Они были прекрасны, и от этих звуков у нее почему-то постоянно наворачивались слезы.
Я в порядке, — сказала она, сжимая ладонь, пожалуй даже слишком крепко. — Я в полном порядке. Меня никто не ранил. — Хорошо, — тихо сказал он, зная, что она его не понимает. — Потому что иначе я бы всю воду очернил их кровью. Неважно, что он мой брат; неважно, что остальные из моего отряда — семья. Они не понимают, как ценна твоя жизнь, кайрос, и я не потерплю такого отношения к тебе. — Нежно проведя пальцами по ее волосам, он добавил: — Ты стала дорога мне, Мира. И мне страшно, что я привел тебя в мир, где для ахромо нет ничего, кроме смерти.
Потому что он был прямо перед ней. Ну конечно. Почему-то теперь, через стекло, он казался в десять раз больше, чем она его помнила. Может, из-за хвоста, который теперь развернулся во всю длину. Она видела все его три метра, а значит, в сумме он достигал… сколько? Четыре с половиной метра? Или все пять? Он был массивный. Огромный. Гигантский. Все синонимы к слову «большой». Матерь божья. И все это прямо перед ее глазами.
В воде перед стеклом завис монстр. Его черный хвост достигал по меньшей мере трех метров в длину и путался в водорослях. Плавники темно-синего цвета, почти незаметного на фоне океана, выступали из черной чешуи, которая поднималась до его талии и очень плавно сменялась бледной, почти серой кожей. Его тело полностью соответствовало слухам — такое красивое, что больно было смотреть, и очень похожее на золотые скульптуры вокруг нее.
