высшее не должно произрастать из низшего, не должно вообще произрастать…
Кажущийся» мир есть единственный: «истинный мир» только прилган к нему…
«У злых людей нет песен». – Отчего же у русских есть песни?
Человек стремится не к счастью; только англичанин делает это.
Называть укрощение животного его «улучшением» – это звучит для нашего уха почти как шутка. Кто знает, что происходит в зверинцах, тот сомневается в том, чтобы зверя там «улучшали».
Это называют «жертвой»; восхваляют в этом его «героизм», его равнодушие к собственному благу, его самопожертвование идее, великому делу, отечеству – сплошные недоразумения… Он изливается, он переливается, он расходует себя, он не щадит себя, – с фатальностью, роковым образом, невольно, как невольно выступает река из своих берегов.
Как? разве человек только промах Бога? Или Бог только промах человека? —
Чтобы жить в одиночестве, надо быть животным или богом, говорит Аристотель[2]. Не хватает третьего случая: надо быть и тем и другим – философом.
increscunt animi, virescit volnere virtus[1].
Принимать себя самого как фатум, не хотеть себя «иным» – это и есть в таких обстоятельствах само великое разумение.
