Предисловие
Пора историю поведать
О Жанне-Деве, без прикрас,
Хоть то, что было в самом деле,
И недоступно для всех нас.
Но то, что было вероятно,
То здесь мы можем описать.
О Деве сказку оставляя,
Реальность мы спешим искать.
Да, на устах у всех та Дева
Сейчас зовётся как «де Арк»,
Но в те года «де Арк» не знали:
Как Жанну-Деву — знали так.
В местечке Домреми Жанеттой
Её от рода нарекли,
А позже звали просто Жанной,
И знают подпись ту листки…
Одновременно стали Девой
Её привычно называть
(точнее, может быть, сказать,
Девицей, а не Девой звать).
Но часто слитно: Жанна-Дева
Из уст молвы людской звучит,
И это имя повсеместно
Под небом Франции гремит.
А после Реймса Жанна также —
То в честь короны Короля —
Как Дева Франции зовётся,
Тем честь великую храня.
Но не прижилось это имя,
Почти уж нет его в помине…
Спустя сто лет уж постепенно
В различных книгах и устах
Всё чаще «девой Орлеанской»
Зовётся Жанна. И в веках
То имя прочно закрепилось,
В нём вечный подвиг — Орлеан,
Тогда в войне всё изменилось…
Почёт в том прозвище воздан.
Что до фамилий, то не важно
В те годы было это знать.
А если знать, то подобает
В том деле точность соблюдать.
Ведь в Домреми тогда девицы
Не по отцу звались — суть в том,
Ну а по матери, выходит,
Звать Деву Жанной де Вутон.
Частица «де» не означает
Дворянский род — в те времена
Частицу «де» употребляли
Лишь в смысле «из» — проста она.
А впрочем, род де Арк в дворянах
Когда-то был, не так давно…
Война семейство разорила…
С тех пор хоть временно, но было
Оно дворянства лишено,
С верховных лож низведено.
Но, тем не менее, не беден
Был в эту пору Жак де Арк.
И в Домреми дом двухэтажный
Простым нельзя назвать никак.
Земли же он гектаров двадцать
В те времена арендовал,
Имел усадьбу в Грё, дохода
Пять тысяч франков в год считал.
И Жанна не была пастушкой,
Как часто принято считать, —
Домохозяйством занималась,
По вечерам садилась ткать.
Была она немногословна,
Горит свет набожности в ней.
Прочь сторонясь увеселений,
Она в молитве каждый день.
И добродушие, и строгость
В ней сочетались наравне,
Плаксивость вместе и весёлость
Сплелись в душевном полотне.
А рассудительность такая,
Что вмиг любого убедит.
Приятный голос, чёрный волос,
Красивый стан, изящный вид.
Уединённые беседы
Предпочитает лишь она,
А что до сборищ многолюдных —
К ним нетерпением полна.
Не больно женственность в ней блещет,
В обман бросает внешний вид:
Легко за юношу поспешно
Принять её в короткий миг.
Мужской костюм с ней так сливался,
Как будто создан для неё,
А платье женское она же
Не почитала за своё.
Родилась Жанна в ту эпоху,
В те переломные века,
Когда закат Средневековья
Угрюмо шёл издалека.
В эпоху перемен любую
Вдруг вырастают, как грибы,
Провидцы, маги и колдуньи —
Спасители чужой беды.
И в ту эпоху много было
Всех тех, кто чудо обещал,
Тех, кто себя посланцем Бога
Пред всеми громко объявлял.
И женщин-мистиков в то время
Царит немало с разных стран:
Бригитта Шведская, Катрин Сиенская,
Констанция де Рабастан…
Попасть к правителям стремились
Они, чтоб тем глаза открыть,
Чтоб тайну важных откровений
Им непосредственно вручить.
И Жанна к мистикам прильнула,
К ней приходили «голоса»,
Святые сказочно являлись,
Ей Божью волю тем неся.
Вопрос таится между строчек:
Где есть видений сих источник?
Ответ же, надо полагать,
В простых словах не отыскать.
В мир бессознательный войдём мы,
Разгадку, знать, отыщем там,
Где, представляться может многим,
Лишь существует всякий хлам.
Мы что-то пламенно желаем,
И вот приходит то во сне.
О чём-то долго размышляем,
Безрезультатно всё бросаем…
Но вдруг ответ вмиг получаем
В безмолвной мысли тишине.
И то, что где-то далеко,
Открыться может здесь легко…
Кто говорит нам? Чей зов слышен?
С кем в диалог вступаем так?
Всегда загадочный наш спутник
Готов нам дать какой-то знак…
Сосредоточенность на чём-то,
До напряжения взойдя,
В галлюцинаций мир уходит,
Барьер какой-то перейдя.
У женщин тот барьер попроще,
Его и легче перейти,
Мираж видений к ним тем чаще
Стремится в гости вдруг прийти.
В Средневековье тема Бога
Умы стремится занимать,
А потому галлюцинаций
На эту тему так видать.
Что важно: люди той эпохи
В однообразии живут.
Где монотонность есть, там чаще
Галлюцинации идут…
В молитвы долго погружаясь,
В галлюцинаций плен сдаваясь,
Общалась Жанна только с ним:
Лишь с бессознательным своим.
И здесь стремимся уточнить:
В видениях бывает нить,
Где бессознательное тайну
О многом может приоткрыть.
Мир бессознательный — загадка,
И часто видим мы во сне
То, что потом на самом деле
Предстанет в яви новизне.
Как не всегда во сне есть бред,
В галлюцинациях есть свет.
***
Ну что ж, пора теперь и к делу,
Ведь плен истории нас ждёт.
Что тлеет в прошлом — так прельщает,
А что сейчас — то подождёт.
