дом? – спросила она, а я пожала плечами.
– Одной здесь, наверное, страшновато.
– Илья тоже так говорил, поэтому, когда я уезжала, предпочитал ночевать в гостинице или у друзей
мне мало кто знает, и моя квартира для нее идеальное убежище.
Внизу стало тихо. Как я
операцию? Ты вот говоришь
звонила, нарвалась на автоответчик, а с ним
Просто так людей в тюрьму не сажают.
– Ага… грамотная очень… Между прочим… – В этом месте он махнул рукой, обиженно засопел и всецело сосредоточился на бутербродах.
Так что будьте так любезны… – Юрий Павлович стукнул себя ладонью по лбу, точно неожиданно что-то вспомнил, и, наклонясь ко мне, пропел: – Поздравляю с выигрышем, Катрин.
Училась Катька плохо, целыми днями валялась на диване, листая глянцевые журналы, и каждые пять минут повторяла: «Куплю себе такую тачку… куплю себе такую шубу…» – до тех самых пор, пока я, потеряв терпение, не запускала в нее подушкой, после чего Катька либо замолкала, либо швыряла подушку в меня, и мы отчаянно дрались.
– Она не появится, – хмыкнул Мишка. – Я уверен, Катька в этой истории увязла по самые уши, и, пока здесь все каким-нибудь образом не разрешится, она будет где-то отсиживаться.
Когда я поделилась этими мыслями с Мишкой, он посоветовал мне не переживать, я в ответ обозвала его придурком, и мы немного повздорили, но, вернувшись домой, довольно быстро помирились.
– Так мне Николай Семенович сказал.
