Ну так вот, слушайте, – грозно сказала Ася. – «А за ним-то народ и поет и орет: «Вот урод так урод! Что за нос, что за рот! И откуда такое чудовище?»[2]
– Какая вопиющая нетолерантность, – ужаснулся Адам. – Вы уверены, что Еве это стоит слышать?
В конечном итоге человек ничего не может сделать со своим возрастом, но если он еще ничего и не хочет делать и с собственным весом тоже, а его все равно целуют, то дело здесь вовсе не во внешности.
Но вот о чем следовало действительно задуматься – о собственных закидонах.
Ни к чему обрушивать на бедного мальчика потоки своей неуравновешенности.
Возможно, впервые в жизни ей хотелось не защитить себя от мужчины, а защитить мужчину от себя.
– Конечно. Ты будешь расти, становиться взрослее, перестанешь меня слушаться. Я стану на тебя сердиться, и ты на меня тоже. Мы даже будем ругаться. Но все равно не перестанем любить друг друга.
– Точно. Как звали того придурка, который вытряс из тебя всю душу и деньги, а потом уехал дауншифтить на Бали? Он еще написал цикл постов «Моя шизоидная бывшая» и прославился своими видосами на ютубе.
Ничто не длится вечно, – пожала плечами Ася. – Ты рождаешься, взрослеешь, стареешь. Ждешь ребенка. Потом он вырастет и уедет от тебя. Морщин станет больше, а сожалений – меньше. Жизнь утечет сквозь пальцы, и, оглядываясь назад, ты так и не поймешь, на что ее потратила. Так какая разница, чем закончится одна из множественных историй на длинном и бессмысленном пути?
