то, что, по-вашему, я хочу услышать. Что вы гово
подняла брови.
– Вы больше уже не дочь Уиклиффа. Вы герцогиня Темберлей. У вас есть определенные светские обязанности, и вы останетесь в Лондоне. Вы должны быть представлены ко двору. А когда вы действительно забеременеете, вы отправитесь в замок Темберлей. Наследник герцогства должен родиться там. Впредь вашей матушке придется обходиться без вас.
Мэг возразила:
– Это брак по договоренности, а не по любви, ваша светлость. Никто не ожидает, что мы будем вместе появляться в свете.
– Напротив, Маргарита. Вас выбрали, чтобы придать Николасу респектабельности. Вы будете появляться на каждом балу, на каждом званом вечере, а также в опере как его жена, добродетельная дочь графа Уиклиффа. Это ваш долг, такой же долг, как и рождение наследника.
Это означало больше ночей в его объятиях и дней в его опасной соблазнительной компании. Так был ли он героем войны, как полагал Гардинер, или повесой и распутником – героем бульварных газет? Привлекательный на карикатурах, во плоти он был просто неотразим.
– В чем дело, дитя? – спросила герцогиня с притворным сочувствием. – Наверняка вы сознаете, что теперь слишком поздно выказывать недовольство. Вы вышли за Темберлея, чтобы спасти свою семью, не так ли?
– Я вышла за него, чтобы снова стать богатой! – в запале выкрикнула Маргарита.
Старая герцогиня опять рассмеялась:
– Тогда почему вы стремитесь вернуться в Уиклифф? Если вам хочется пользоваться его деньгами, тогда Лондон для этого – самое подходящее место. Драгоценности, наряды, званые вечера, приемы – все это здесь, не в Сомерсете. Понимаю, вам этого не нужно. Вы продали себя дьяволу ради своей семьи. – Герцогиня прошлась по комнате, опираясь на трость. – И все-таки я подозреваю, что ваш выбор обусловлен чем-то большим, чем семья или деньги. Разве не так? Вы хотели его!
Мэг покачала головой, чувствуя, как запылали ее щеки.
– Ну, полно, не надо лукавить теперь, когда все случилось. Я видела ваше лицо в тот день, у модистки. А почему бы и нет? Он красивый мужчина, имеющий определенную репутацию…
Маргарита в ужасе вскочила.
– Нет!
Вдова недоуменно вскинула брови.
– Вы же сказали, что брак был успешно консуммирован. Герцог пользуется славой непревзойденного любовника. Вам понравилось?
Мэг молчала. Ее охватил жар. Тело помнило каждую его ласку, каждый поцелуй.
– Ну так как? – требовательно спросила старая герцогиня.
Ярость придала Маргарите смелости.
– Он был великолепен, ваша светлость, – выпалила она, стараясь шокировать и заставить молчать старуху.
Но та усмехнулась и радостно ударила тростью в пол.
– Вот видите? Я знала, что вы будете ему прекрасной парой! В вас есть
губ сорвался сдавленный звук ответной ярости.
– Как? Лежа на спине, в то время как вы будете сравнивать меня с ней? – выкрикнула она. – Пожалуйста, уходите, ваша светлость. Вы слишком явно показали мне, что я вам противна…
Маргарита осеклась, когда он двинулся к ней.
– Мне что же, уложить вас в постель и показать, какой я нахожу вас?
Она в недоумении уставилась на мужа, и он увидел, как гнев борется с неуверенностью в ее глазах. Она отвернулась.
– Нет. Не сегодня. Не сейчас.
Некоторое время он смотрел на ее прикрытую шелком спину, на ее босые ноги.
– Я не имею обыкновения принуждать женщину к близости. Ложитесь спать, Мэгги. Одна. Желаю вам в полной мере насладиться покоем.
Не обращая внимания на ее возмущенный возглас, Николас переступил через выбитую дверь и ушел к себе в спальню. Улегшись в холодную постель, он накрыл голову подушкой и закрыл глаза, чтобы избавиться от преследующего его образа страдающей Мэг. В ушах звенели последние слова Дэвида: «Это вина Николаса».
На этот раз по крайней мере это было правдой
Он широко улыбался, сверкая безумными глазами на почерневшем лице.
услуги потребуются. Похоже, он регулярно
внуке, ваша светлость, даже здесь, в Сомерсете. Кто в Англии
Я подумал, может, он имел в виду таверну поблизости, называется «Карета и ангел»…
Дэниела и собиралась за него замуж
Он помнил, что когда-то и сам был таким же, причем одним из самых худших – закоренелым повесой, необузданным в распутстве и пьянстве, богатым скучающим молодым лордом.
