– Я скучал, – прошептал Кирши, разрывая поцелуй и утыкаясь носом в макушку Василисы, вдыхая запах её волос. – Ты обещал мне свидание. Разве я могла упустить такую возможность?
И ты смеешь игнорировать меня? Обвинять меня? Чего ты хочешь? Извинений? Хорошо! Извини! Извини, что я вернулась! Извини, что потревожила! Извини, что ты потратил на меня свой чёртов кинжал! Извини, что осталась жива!
– Тогда, – прошептал Хару, прикрыв глаза, – пока ты со мной, мне не о чем беспокоиться.
Его губы, тёплые и удивительно мягкие, нежно коснулись губ Кирши, прогоняя тревогу, и горечь воспоминаний, что обволакивала язык, растворилась в поцелуе.
– Да нет. Ты, как прознал об этой шкатулке, перестал пытаться убить себя на каждом задании. А я, как ты понимаешь, морда заинтересованная в сохранении твоей жизни. Но выглядишь ты, конечно, всё равно как дерьмо кикиморы.