умещался миллиард дат, чисел, фактов, фамилий и т. д. Из жизни на Брюсовском он помнил много интересных эпизодов, встреч, разговоров – больше, чем я. Но в обыденной жизни ему были свойственны рассеянность и невнимательность, часто присущие людям, страдающим сильной близорукостью с раннего детства. У Кости близорукость ослабла лишь с годами. Он лучше запоминал не то, что видел, а то, что слышал, на это и полагался. На многое, связанное с житейскими делами, в том числе с убранством квартир, ему было чихать, не мог он относиться к этому, как к чему-то, требующему скрупулёзности.