а ведь она дура! Да ведь ей, дуре, только бы на печи лежать да блины есть! Да ведь она деревяшка, совершенная деревяшка, необразованная мещанка!
тридцать семь рублей сорок копеек ассигнациею
Мысли в нем волновались, словно дым или туман, а в груди было пусто и тяжело в одно время.
В линейке, лицом к нему, сидел г. Бублицын между двумя девицами, дочерями господина Тютюрева.
стоял у другого окна и глядел на улицу
Василиса подошла к окошку и молча села.
Она той-то, вашей-то, родная тетка.
желтоватую горячую водицу.
выбежала Василиса, с желтым платочком на голове и в душегрейке, накинутой, по русскому обычаю, на плечи.
Какой вы господин? Вы, сударь, просто мокрая ку-рица, Иван Афанасьич, помилуйте. Сидите себе сиднем целый божий день... много этак высидите. В карты вы не играете, с господами не водитесь, а что уж насчет того...
