Оглавление

2. 1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
   10. 10
   11. 11
   12. 12
   13. 13
   14. 14
   15. 15
   16. 16
   17. 17
   18. 18
   19. 19
   20. 20
   21. 21
   22. 22
   23. 23
   24. 24
   25. 25
   26. 26
   27. 27
   28. 28
   29. 29
   30. 30
   31. 31
3. 1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
   10. 10
   11. 11
   12. 12
   13. 13
   14. 14
   15. 15
   16. 16
   17. 17
   18. 18
   19. 19
   20. 20
   21. 21
   22. 22

Часть 1

1

— Не могу! Не могу! Не могу! — цедила я сквозь зубы. — Не могу и всё! К чёртовой матери! Достало! Бесит! Сколько можно? Я тоже человек!

На босу ногу надела кроссовки, схватила куртку и выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Бегом спустилась на улицу и оказалась под проливным дождем. Ну и пусть, так даже лучше. Вот промокну, заболею и смогу лежать на кровати с чистой совестью. И не буду оправдываться ни перед кем, что я бездельник. Каждый раз по одному сценарию. Терпишь, терпишь, терпишь, вся такая понимающая жена и мать. Замечания не делаешь, считаешь про себя до десяти, пьёшь стакан воды прежде, чем открыть рот, следуешь всем рекомендациям из умных книжек: посылаешь я-сообщения, не критикуешь, не оцениваешь. Как будто никто не бесит, как будто не возмущает, что дети целыми днями играют в идиотские игры, что книгу брали в руки в прошлом году, что муж ежедневно после работы лежит на кровати, не выпуская телефон из рук, а ты между ними бегаешь и приносишь то водичку, то яблочко, то зарядочку, параллельно подбирая вещи, протирая пыль, готовя обед, вешая полку на стену и делая их уроки. В какой-то момент наступает точка кипения, терпение лопается, хочется врезать кулаком хотя бы по стене, плюнуть на пол, заорать погромче и закрыться ото всех. Толку никакого. Ничего не меняется. Всё равно придётся вернуться и всё доделать. Никому и в голову не придёт помочь хоть капельку. А жаловаться нельзя. Ты же домохозяйка. Вот и хозяйничай.

Правда, в этот раз я не просто на всех наорала, напугав, по всей вероятности, соседей. В этот раз я решила уйти. Недалеко куда-нибудь, конечно. Куда я пойду в домашних трениках и вытянутой футболке, особенно в дождь? Мне никто не поднёс забытый зонтик к лифту и не проверил, застегнула ли я куртку. Куда я вообще хожу без детей и мужа?

Я стояла одна в пустом дворе под проливным дождём. Без телефона в кармане. Без наушников в ушах. Какой тут телефон, когда вылетаешь из дома в припадке бешенства? Не получится послушать какую-нибудь успокаивающую лекцию на тему принятия себя и невротизации населения. Ходи под дождем, мокни и рефлексируй. Прекрасный план. А муж с детьми в это время продолжат играть в свою стрелялку, каждый из своей комнаты. Всё у них хорошо. Даже не знают, что я тут мокну. И кто в этой ситуации дура?

Муж, дети, уроки, готовка, глажка, стирка — так я видела свою жизнь? Для этого я училась на одни пятёрки? Об этом я мечтала? Решила выйти замуж сразу после института, решила родить ребенка в двадцать три, решила не выходить из декрета и не работала ни дня в своей жизни. Нет, воспитание ребёнка — это работа, причём с круглосуточной занятостью без сменного графика, без отпуска и даже без больничного, но будем откровенны, с этим я могла бы справиться и с тремя классами образования. Что я сделала полезного за последние десять лет? Воспитала человека? Даже двух? Это звучит прекрасно, но по факту я сидела в четырёх стенах. Конечно, я много куда ходила: музеи, театры, детские выставки — я очень продвинутая мама, этого у меня не отнять, но я сама, что сделала я сама для себя? Каких вершин достигла? Научилась гладить рубашки без стрелок на рукавах? Кого я обманываю, даже этому не научилась. И рубашки эти — не мои. Я рубашек не ношу. Я свою одежду вообще не глажу. И еду для себя не готовлю. Всё для кого-то. А что для меня? Что впереди? Детям я в таких количествах буду не нужна, увлечений у меня нет, денег своих нет, подруг нет.

Пустота на улице, пустота в душе.

— Не хочу так больше! — заорала я на весь двор. — Не хочу, слышите! Не хочу! Не хочу! Не хочу! Я хочу жить по-другому!

2

Я с трудом открыла глаза и посмотрела на часы. Девять утра. Сначала надо вспомнить, какой сегодня день недели. Если суббота, надо вставать и везти сына на тренировку. Если воскресенье, можно не вставать. Если не суббота и не воскресенье, то почему я в девять утра лежу? Почему никто не поднял меня с криком «где мои штаны», «где мой завтрак», «где мой мозг» или ещё с каким-то криком… Неужели я сегодня лишена радости сборов в школу своего прекрасного старшего ребёнка? Неужели я не тащу на плечах младшую в детский сад? Неужели они не стали шуметь, чтобы мать могла поспать? За что такая милость? За мой вчерашний психоз?

Кстати, про психоз. Чем всё закончилось? Помню, что они меня опять взбесили (не помню, чем, но это неважно вообще, список их бесячих привычек огромный и постоянно пополняется), помню, как шлялась под дождём, помню, как орала на улице. Совсем рехнулась. Надеюсь, никто в окно не смотрел. Что же было потом? Как я вернулась? Как меня встретил муж, такую мокрую курицу? Как я разделась? Я вообще разделась или так и лежу в мокром?

Я откинула одеяло и застыла. Шёлковая сорочка с кружевами — это, мягко говоря, для меня необычно. Пижама с кошечками — да. Фланелевая ночнушка с сердечками тоже вполне подходит. Но шёлк с кружевами — это что-то интересное. Муж решил меня задобрить? Нашёл меня в луже, принёс, отмыл (для человека из лужи я выглядела слишком чисто) и осчастливил шелками? Нет, вряд ли он так рискнул. Я бы никогда не оценила такого подарка. Я бы лучше пустила деньги на ремонт, на билет в театр, на пиццу, на что угодно, но не на шёлковую сорочку для себя.

Голова трещала. Ощущение, будто железный прут проткнул мой лоб насквозь. Не просто проткнул, а медленно поворачивается, пытаясь вылезти через левый глаз. Я сделала усилие и встала с кровати. Ноги наткнулись на что-то пушистое. Смотрите-ка, у меня ещё и мягкие тапочки с меховым кантиком появились. Это точно перебор. Опять придётся орать на мужа за необоснованные растраты. Хотя, может, не орать? Может, просто спасибо сказать и оставить себе, причём реально себе, а не класть в передарки? Нет, это неинтересно. Лучше поору как-нибудь на досуге.

В квартире стояла тишина. Сегодня понедельник, сообразила я. Получается, что Артём на работе, Вова в школе, Наташа в саду. Вероятно, муж снизошёл и завёл её в садик. Как они там разделись-то? Опять в шкафчике всё перепутали, колготки не те надели… Сейчас выпью стакан воды, закончу всё, что бросила вчера, потом поеду в школу за Вовой, потом сделаем уроки, потом поедем на футбол, потом побегу в сад. Как будто вчера ничего не было. Как будто всё в порядке. И действительно. Всё слишком в порядке. Почему ничего не валяется на полу? Неужели настал счастливый миг, когда кто-то что-то в этом доме стал делать без меня? Подождите. Дело не в том, что кто-то сложил на место вещи. Дело совсем-совсем-совсем не в том. Это вообще не моя квартира. Это не мой дом.

Я как будто уже бывала в этой комнате. Но когда, с кем, при каких обстоятельствах? Я уже больше десяти лет не ночевала нигде, кроме своей квартиры. Гостиницы не в счёт. Это точно не гостиница. Это стильная, очень красивая, очень такая, как я всегда хотела, комната. Как будто кто-то влез в мою голову, покопался в ней, нашёл дизайн-проект моей мечты и реализовал его.

Я пошла по светлому коридору и уткнулась в большую кухню-гостиную. Панорамные окна со светлыми плотными шторами, белая глянцевая мебель, высокий стол с барными стульями прямо перед окном, уютный синий диван в центре комнаты грамотно разграничивает зоны, целая стена с фотографиями с лучшими моментами моей жизни. Стоп. Как фотографии с лучшими моментами моей жизни? Как? Как это возможно? Квартира не моя, а моменты мои? Со стены на меня смотрела я. Со школьного выпускного, с вручения диплома в университете, из первой поездки на море, с семьёй с годовщины свадьбы родителей. Вот они. Вот я, я, я, опять я. Что за чертовщина? Меня из лужи спас маньяк, который изучал меня тридцать лет, создал квартиру моей мечты, притащил меня сюда и заточил, как принцессу? Теперь меня спасёт принц? Или Шрек? Или меня не надо спасать? Что происходит? Надо присесть. Надо подумать.

Значит, что я помню? Я шла под дождём, я орала под дождём, я упала в лужу под дождём (не уверена, что я помню, как упала, но эта версия уже как-то прижилась в моём сознании). Так. Я решила, что меня принёс домой муж. А если не муж? А если не домой? Боже, я неизвестно где. И сорочка эта не моя. И тапочки-пушистики не мои. Где-то в глубине сознания я порадовалась, что муж не рехнулся и не накупил мне на кучу денег совершенно неприменимых в моём гардеробе вещей. Так. Что же тогда? Где я? Как я тут оказалась?

Я вернулась в спальню. Теперь я увидела, что спальня — тоже не спальня, а какой-то шедевр дизайнерской мысли. И карниз не висит на пластилине, и тумбочка рядом с моей кроватью не подклеена скотчем, и лампа не лежит на боку. Все, что я мечтала переделать последние пять лет, переделалось за одну ночь. Как? Как это возможно? Ответ один: никак. Это никак невозможно.

Краем глаза я увидела в стоявшем в углу комнаты зеркале девушку в ночнушке с кружевами. Я повернула голову. Девушка тоже повернула. Я встала, девушка тоже встала. Смутные сомнения закрались в мою душу. Это я, что ли? Какого чёрта? Очень медленно, как будто боясь спугнуть девушку в зеркале, я подошла ближе. На меня смотрела стройняшка в стиле «натуральная красота». Такая, как из-под хештега #nomakeup. Тёмные брови, пушистые ресницы, чёткие скулы, ни грамма жира. Боже, да как ты туда забралась-то, женщина? Где мои отросшие корни, где мой красный подбородок, где мои жировые запасы на случай голода? Но чем дольше я смотрела в глаза этой красотки, тем больше я понимала, что, если отвести меня пару раз на перманентный макияж, найти хорошего парикмахера и, главное, заклеить скотчем рот на полгода, я так и буду выглядеть в свои тридцать три.

Я стояла в полной растерянности. Интересно, я сошла с ума? У меня горячка от прогулки под дождём? У меня галлюцинации? Я сплю? Нет, я слишком приземлённая, слишком прагматичная, чтобы верить в чудеса. Возможно, я принимала участие в какой-нибудь «Перезагрузке», меня там переодели, перешили, показали на всю страну, какая я дура, зато теперь красивая… И я на стрессе забыла, что участвовала в этом безумии. Нужно с кем-то посоветоваться. Нужно срочно позвонить мужу. Кто может лучше знать подробности моей жизни, чем Артём? Он бы, может, и не хотел знать, но совместная жизнь с разговорчивой женой вынуждает быть в курсе всех событий.

Я стала искать телефон, чтобы ему позвонить. Телефон нашёлся под подушкой. Под прекрасной подушкой во фланелевом белье нежно-розового цвета. У меня не то, что такого белья никогда не было, у меня даже мысли не было купить такое, всем своим видом показывающее, что стоит неприлично дорого. И телефон такой я только в рекламе видела. Вряд ли он мой. Но с заставки на меня смотрела я. Красиво накрашенная, в сумасшедшем платье, какого у меня не могло быть. Очень странно, если я сама у себя на заставке в телефоне. Обычно я ставлю фотографию детей. А тут я. Может, я и в соцсети себя выкладываю каждый день на потеху людям? Тогда точно конец. Ладно, сейчас посмотрим. Раз на заставке я, раз телефон лежит под подушкой, на которой я проснулась, раз никого больше не видно и не слышно, будем считать, что телефон предназначается мне.

Однако смартфон не торопился разблокироваться. Что ж, я и сама себя с трудом опознала по лицу, что уж тут говорить про гаджет. Нужно попробовать по отпечатку пальца. Я стала вертеть навороченный айфон, какого отродясь в руках не держала, в поисках датчика для сканирования отпечатка пальца, но датчика нигде не обнаруживалось. На моём стареньком мобильном датчик сзади. Для него в чехле делается специальное отверстие, чтоб палец прислонять к корпусу. А тут что? Айфон настойчиво требовал ввести пароль, состоящий из шести символов. Может быть, телефон всё-таки не мой? Может быть, это какая-то проверка? Но кто меня проверяет и на что? И как объясняется моё экспресс-похудение, о котором я бросила даже мечтать? Отбросив запароленный телефон, я снова пошла по квартире в поисках подсказок.

Логично начать со стены с фотографиями. Хорошая подборка. Много фотографий из детства и юности. Разные путешествия. Но я нигде не видела мужа. Ни на одной фотографии не видела сына. Ни на одной фотографии не видела дочки.

У каждого события должно быть разумное объяснение. Обязано. Чудес не бывает, визуализация не работает. Я и в детстве-то не верила в сказки и принцессой себя никогда не считала, не начинать же теперь. Но как можно объяснить происходящее? Логичнее всего мне, человеку, насмотревшемуся американских фильмов, казалась потеря памяти. Я забыла какой-то кусок жизни, пропустила ремонт, пропустила своё фантастическое преображение (это мне нравилось, потому что попытки похудеть раз за разом заканчиваются на третьем дне решением принимать себя любой). Но выходит, что я пропустила развод? Окей, это тоже можно понять: вычеркнула мужа из жизни. Прямо так по-настоящему вычеркнула. Но дети? Куда делись дети?

Страшная мысль пришла мне в голову. Случилась трагедия. Все погибли. Мой мозг заблокировал воспоминания об этом. Я выбросила фотографии, стёрла усилием воли память, переделала внешность и пытаюсь жить заново. Эта версия казалась настолько логичной, что я заплакала. Какой ужас, кошмар! Как я справилась?

Я медленно опустилась на белоснежный стул. Слёзы потекли из глаз. Сквозь пелену я разглядела календарь на стене. Такой, с двигающимся пластиковым окошком. Он странно смотрелся на этой современной кухне, наверное, поэтому мой взгляд за него зацепился. 22 октября. Что-то зашевелилось в моём мозгу. Подождите, я прекрасно помню, что вчера было 21 октября. Как, скажите на милость, за одну ночь моя семья могла погибнуть, а я восстановиться? Ответ всё тот же: никак. Значит, версия с катастрофой, после которой я осталась одна и вынужденно начала жить сначала, отпадает. «Главное — никто не умер», — говорила моя бабушка. Я, как никогда, ощутила точность этого замечания.

3

Зазвонил телефон. Я вздрогнула от неожиданности. На экране высветилось «Ира». Я никакой Иры не знала. Нет, каких-то Ир я, конечно, знала, но не таких, чтоб они мне звонили в понедельник в 9 утра. Мелодия звонка звучала так энергично, мне очень хотелось её отключить, я стала тыкать в экран и случайно нажала «ответить».

Трубка зашипела:

— Ты вообще где? У тебя совесть есть? Бросила меня тут одну!

— Эээээ, ­­– это всё, что я смогла из себя выдавить.

— Что ты там бормочешь? Где ты, спрашиваю! — Голос в трубке шептал, но шептал очень грозно.

— Не знаю, где, — я решила говорить правду. Вдруг эта непонятная Ира даст ключ к пониманию происходящего?

— В смысле, не знаешь? — растерялась незнакомая мне девушка. Но быстро нашла объяснение: — Не домой поехала вчера? Завязывай, а, доиграешься!

Я не понимала, о чём она говорит. Я добропорядочная мать семейства. Меня не в чем упрекнуть. Я всегда езжу домой и только домой. Куда ещё мне ехать? Впрочем, уверенности, что телефон мой, пока нет. Может быть, звонок вообще не мне. Как бы так аккуратно спросить, с кем она разговаривает? Пока я обдумывала обтекаемую формулировку вопроса, трубка строгим голосом сказала:

— Ох, Полина-Полина. Ладно, на обеде расскажешь. Быстро собирайся и приезжай на презентацию. А то опять получишь выговор. Оно тебе надо?

Полина — это я? Вернее, не так. Я-то Полина. Но, может быть, ей нужна какая-то другая Полина? Ясное дело, я не имею понятия, о какой презентации идёт речь, куда я должна ехать. Вдруг это очередная ловушка? Надо как-то аккуратно уточнить детали, а потом подумать:

— Ира, — я понадеялась, что у меня нет привычки записывать телефоны под ненастоящими именами в целях какой-нибудь конспирации. В текущей ситуации я могла ожидать от себя чего угодно. — Ира, а что за презентация? Куда ехать? Я забыла.

— Почему-то я не удивлена, — вздохнула Ира. — Пиши адрес. И оденься поприличней.

Ира отключилась. Я бросилась на поиски бумажки с ручкой, чтобы записать продиктованный адрес. Хоть какая-то зацепка.

Что же мне делать? В качестве кого и куда ехать? Какие ещё варианты есть, чтобы разобраться в происходящем? Позвонить маме и спросить ее, куда делись мои дети и муж? Во-первых, не стоит так пугать маму. Во-вторых, телефон по-прежнему запаролен. Ответить на звонки я могу, а позвонить сама — нет.

Так что прежде, чем ехать на какую-то презентацию, надо разобраться с телефоном. Что я могла выбрать в качестве пароля? Свою дату рождения? Вряд ли. 22 ноября обычно не очень надёжно выглядит в качестве цифрового пароля. Ещё ноль-ноль добавить вместо года — и вообще получится какой-то обратный отсчёт. Что ещё? Я попробовала дату рождения моего сына. Неверно. Дочки. Неверно. Сколько ещё есть попыток? И что бывает с айфоном, если попытки заканчиваются? Спросить не у кого. Погуглить? Да как тут погуглишь, если телефон не разблокировать? Как бы я хотела сейчас позвонить мужу. Артём бы посоветовал что-то. Или погуглил бы про количество попыток. Но стационарного телефона в квартире нет. Как и других гаджетов. На всякий случая я ещё раз прошла по квартире, заглядывая в каждый угол, где мог бы притаиться телефон, ноутбук или компьютер.

Для порядка я выдвинула пару ящиков в кухне, потом в прихожей. Не знаю, что именно я хотела найти. Среди совершенно незнакомых мне вещей попадались какие-то договора, документы. При ближайшем рассмотрении все они оказывались оформлены на Полину Калинину. Калинина — моя полузабытая девичья фамилия, музыка для моих ушей. Я обожала звучание моих имени и фамилии в юности. Фамилия моего мужа, которую я гордо носила уже больше десяти лет, совершенно не монтировалась с именем Полина, но деваться было некуда — вопрос смены не обсуждался вообще, однозначно нужно было становиться Полиной Коваленко. Мне не нравились несклоняемые фамилии, мне не нравилось, как это звучит вместе, но мне нравился мой будущий муж, поэтому я не спорила. И вот я снова Полина Калинина. Что это может значить? Маньяк, который меня сюда непонятным образом затащил, не в курсе моего замужества? Или не хочет признавать факт моего замужества? Стёр моего мужа и детей, вернул мне девичью фамилию? Никаких подсказок. Что остаётся? Сидеть ждать, когда кто-то придёт в эту квартиру и даст разъяснения? Вряд ли это перспективный план. Попробуем Иру с презентацией. В конце концов, там есть люди, телефоны, справочные службы. Кто-то что-то посоветует.

Я отправилась на поиски ванной. Большая, светлая, уставленная десятками каких-то тюбиков, баночек, ванная встретила меня всем своим женским великолепием. Да я настоящая женщина! В моём обычном арсенале всего этого не имеется. Я и так прекрасна. Проводить в ванной два часа, втирая отдельные крема в разные части своего тела, — у меня терпения не хватит. Я делала несколько попыток, но все безуспешно. Крема ждала одинаковая участь — стать просроченными и отправиться на помойку. В этой ванной дела обстоят явно иначе. Я проглядела разноцветные модные баночки и не нашла ни одной просрочки. Скинув ночнушку, я залезла под душ. Очевидный бонус этой непонятной ситуации — фигура мечты без диет и физических упражнений. Прекрасный способ — сойди с ума и стань стройной.

После душа мне требовалась одежда. Несмотря на шикарность шёлковой ночнушки, вряд ли выход в ней на улицу возможен. В конце коридора я наткнулась на огромную гардеробную. Как тут можно быстро одеться поприличнее, неизвестно. Я просто зависла перед вешалками. Сколько кружков и секций моих детей пришлось бы отменить, чтобы купить эти шмотки. Вспомнив в очередной раз, что меня где-то ждёт неведомая Ира на неведомой презентации, я схватила с вешалки что-то похожее на брючный костюм и нацепила на себя.

Увидев своё отражение в зеркале, я вынуждена была признать, что я прекрасна. Я как с подборки фэшн-блогеров о 10 способах носить брючный костюм стильно. Мне не пришлось надевать трусы с утяжкой, не пришлось избегать облегающих бёдра моделей. Мне не нужно полчаса замазывать лицо тональником, чтобы спрятать прыщ на лбу и синяки под глазами. Я просто надела костюм и туфли, накинула пальто, брызнула на себя дорогущими духами и выпорхнула за дверь.

Стоп. Куда я там выпархиваю? Чуть не забыла телефон. Без телефона никак. Хоть он и заблокирован, я надеюсь решить как-то эту проблему в обозримом будущем. Телефон — мой шанс понять, что происходит, и, главное, зачем происходит. Прекрасно знать, куда ты едешь. Но неплохо бы ещё было знать, откуда. И на чём. И на какие деньги. Да много всего было бы неплохо знать, но мой внешний вид так меня воодушевил, что я была уверена, что разберусь.

Впервые за десять лет я оказалась в непривычной ситуации. Мой день сошёл с рельс дня сурка. Обычно я могу с точностью до минуты рассказать, чем буду занята с утра понедельника до вечера пятницы. В субботу и воскресенье могут быть варианты, но они не блещут разнообразием, просто чередуются между собой с неопределённой последовательностью. Сегодняшним утром я не понимаю ничего. Мой мозг взорван. Да, оказывается, у меня ещё есть мозг. А я-то совсем позабыла о нём, больше чувствовала себя машиной для выполнения механических функций по обслуживанию других людей.

Я вышла на лестницу. Закрыла дверь, вызвала лифт. В лифте я не могла оторвать взгляд от своего отражения. Руки чесались, чтобы сделать лифтолук. Для быстрого фото и телефон не надо разблокировать. Ладно, успею потом. Я вышла из парадной и оказалась в незнакомом дворе элитного жилого комплекса. Всё свежее, мало обжитое. Я огляделась в поисках таблички с адресом. Оказалось, что я почти в самом центре города, но немного в стороне от главных шумных магистралей. Интересно, что пришлось снести для строительства? Страшно подумать, сколько здесь стоят квартиры. Кто мог решиться так на меня потратиться? Зачем?

Наверное, нет смысла искать мою красненькую фиесту на подземной парковке. Вряд ли кто-то перетащил её сюда. До метро недалеко, но получится круг. Интересно, что у меня с финансами? Я могу позволить себе такси? Как узнать хоть что-то о себе, если не знаешь пароль от телефона? В телефоне же всё: контакты, фотографии, вызов такси, банковские приложения, карты… Нужно пытаться угадать пароль. Может быть, день рождения мамы? Мама на фотографиях была моя, и на том спасибо. Я набрала шесть цифр, но попытка снова оказалась неудачной. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. И хоть шампанское я не люблю и вообще крайне редко употребляю алкогольные напитки, я решительно набрала папину дату рождения. «У вас осталась одна попытка». Так, дело пахнет жареным. Если я не смогу разблокировать телефон, я точно не смогу разобраться с происходящим. В телефоне точно найдётся ключ к пониманию происходящего безумия. С телефона можно позвонить! Это же основная функция телефона. Можно позвонить Артёму и попросить его меня забрать. Он точно найдёт объяснение переезду и похудению. Вряд ли ему понравится, что ко мне вернулась девичья фамилия, но мой внешний вид, вероятней всего, компенсирует некоторые неудобства.

Но одна попытка ввода пароля — это совсем мало. А что потом происходит с айфоном? Он блокируется совсем или есть какие-то варианты? Спросить у прохожего? Вот парень идёт, по виду похож на продвинутого пользователя модных гаджетов. Нет, это не вариант. Решит, что я воровка. Или сумасшедшая. Хотя разве я не сумасшедшая? Очень похоже на то.

В общем, деваться некуда, еду на презентацию. Как вызвать такси без телефона и приложения? Каменный век какой-то. Раньше были стоянки такси. Помню, мы с мамой ходили в детстве под специальную букву «Т», там можно было сесть в «Волгу» и поехать на ней в театр. Поездка на такси была куда интереснее спектакля. Спектакли, видимо, были не по возрасту, а вот машина — сплошное удовольствие. Хотя мои дети от такого «удовольствия» бы скривили нос: на задние сиденья накинут плед, сидеть нужно обязательно на нём, вместо вытягивающегося ремня безопасности тканевый трос, который никому не приходило в голову использовать по назначению.

Прекрасные воспоминания, но что они дают мне сейчас? Без большой надежды я подняла руку и так и пошла в сторону метро. Буквально через пару минут около меня остановилась брендированная машина. В машину без опознавательных знаков я бы не рискнула сесть. Мало ли, куда увезут. Я слышала разные истории. Одно дело — неведомым образом оказаться в элитном жилом комплексе, а другое — очень даже ведомым оказаться в лесу. Так что я наклонилась к пассажирскому окошку и уточнила:

— Довезёте? Телефон разрядился, никак не оформить заказ через приложение.

Я решила не посвящать водителя в подробности своего утра. Разряженный телефон куда правдоподобнее. Водитель кивнул, я юркнула на заднее сиденье. Настоящее блаженство. Я еду куда-то одна. Я красиво одета. Никого рядом не укачивает, не надо слушать «Детское радио», можно просто смотреть в окно. Я не верила своему счастью.

Такси припарковалось около бизнес-центра.

— Выходить будем или дальше поедем? — нелюбезно спросил водитель через плечо и вернул меня в реальность из мира принцессы, которой я себя чувствовала с момента, как увидела своё отражение в зеркале.

Я не удостоила грубияна ответом. Протянула ему скомканные деньги, по счастью оказавшиеся в кармане пальто. Я не слишком грациозно вылезла из машины и посильнее хлопнула дверцей. Хоть как-то постояла за себя. Ему вообще повезло, что я смогла с ним расплатиться. У меня обычно налички с собой нет, везде плачу в касание телефоном. Опять телефоном. Всё телефоном. Мне срочно нужен пароль!

Доехать до бизнес-центра оказалось только половиной задачи. В полной растерянности я стояла перед стеклянным современным зданием с лесенкой посередине. Ни о чем не говорящее название над входом, автоматически раздвигающиеся двери, просторный холл. Всё это манило, но совершенно не приближало к ответам. Нужно сообразить, куда ткнуться внутри. Я понятия не имела, что мне презентуют. Мало того, я не была уверена, что презентация ещё не закончилась. Всё-таки любование своим отражением в зеркале отняло у меня прилично времени. Но мой мозг сегодня очень оживлён, видимо, с непривычки, поэтому я с самым деловым видом обратилась к девушке на ресепшн, мимоходом отметив, что одета она куда проще, чем я:

— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, куда пройти на презентацию?

Самым сложным было сделать независимое лицо и не волноваться о том, что ни на один уточняющий вопрос ответить не сможешь. А вдруг тут две презентации, а вдруг мне нужен пропуск, а вдруг надо было регистрироваться, да мало ли. Когда я в последний раз была на презентации? Разве что на презентации пылесоса, на которой я не то, чтобы была, скорее презентация настигла меня у меня дома в очень неподходящий момент. Было это очень давно, Вова совсем маленький, я держала его, плачущего, на руках, пока менеджер обкладывал все горизонтальные поверхности белыми кружочками с пылью, высосанной из ковролина, штор и дивана. Страшное зрелище. Но ещё страшнее была цена этого пылесоса. Примерно три тогдашних зарплаты моего мужа — молодого специалиста. Кстати, в нашем окружении нашлись люди, которые умудрились вкопаться в кредит ради этого чуда бытовой техники.

Я зря волновалась. Девушка с ресепшн, не поднимая на меня глаз, сказала:

— Паспорт давайте!

Где же я возьму паспорт? Я не могла припомнить, видела ли паспорт среди бумажек, которые попались мне в ящиках. Машинально стала ощупывать сумку. Её я схватила с комода в коридоре перед выходом и даже не подумала поинтересоваться содержимым. Удача снова улыбнулась. Паспорт оказался в сумке. Как ни в чём не бывало, я протянула девушке паспорт. Она быстро выписала мне временный пропуск и не слишком вежливо сказала:

— Из лифта направо третья дверь. Пятый этаж.

За нужной дверью слышалось монотонное чтение. Деваться некуда, я вошла, села на заднем ряду и приготовилась вникнуть в суть презентации. Было очень плохо слышно. Удивительно, почему не обзавестись микрофоном? Вроде, это нетрудно в наше время… Что он там бубнит?

— Показатели продаж во втором квартале упали до минимума… — удалось мне расслышать. О чём он? Я вся превратилась в слух. Наверное, я очень деловая и успешная, раз у меня есть такой костюм и я хожу на презентации по понедельникам. Слушая, я разглядывала сидевших передо мной. Сложно составить однозначное мнение о том, что из себя представляют люди, по их спинам, но в мою душу начали закрадываться смутные сомнения об успешности собравшейся аудитории. Обычные костюмы-джемпера на мужчинах, шарфики на шеях и бадлончики на женщинах. Я в своём наряде решительно выбивалась из общей картины. Но ведь была команда одеться поприличней. Как же эти люди одеваются, когда одеваются неприлично?

Я стала озираться по сторонам. В паре рядов впереди женщина с хвостиком, бадлоном и шарфиком грозно смотрела на меня и делала какие-то знаки. Я догадалась, что нужно пересесть к ней.

— Ну ты даешь! — прошептала женщина, когда я села рядом. — Я тут чуть не подралась, чтоб стул тебе занять, а ты уселась непонятно где.

— Э-э-э… спасибо, — я не знала, что ещё ответить. Я представляла себе Иру совсем иначе. Я думала, меня ждёт такая же красотка, как та, которую я видела в лифте в зеркале, но в действительности я оказалась рядом с женщиной средних лет, которая выглядела примерно так, как я вчера.

— Ты чего так разоделась? — продолжала шептать Ира. — Нам же до ночи сидеть потом, отчёт писать. Не знаю, как успеть. Катю надо из садика забирать, Коля не сможет сегодня. Уроки потом эти придурочные делать… Когда жить, Полина, когда жить?

Я не верила своим ушам. Разоделась? Писать отчёт? Делать уроки? У меня в голове это не соединялось с тем, что я успела себе представить, пока ехала на презентацию. Я думала, что меня окружат красивые люди, что я буду слушать интересную лекцию и делать пометки в красивом блокноте, а потом пойду в небольшое кафе, где выпью латте или капучино или ещё что-то с не менее звучным названием. Почему-то я не брала в расчёт, что не пила кофе ни в каком виде ни разу до сегодняшнего утра и любовь к этому напитку могла и не появиться у меня вместе со всеми благами, которые на меня сегодня свалились. Я бы даже сказала, рухнули. В общем, реальность меня очень-очень-очень удручала. Я посмотрела на Иру. Видимо тоска в моём взгляде её напугала, она осеклась посреди предложения. Всё это время она продолжала что-то жалобно рассказывать о своих планах на вечер.

— Эй, что с тобой? Мало того, что не слушаешь, оделась непонятно как, бросила меня тут на полтора часа, так ещё и смотришь на меня, как будто в первый раз видишь. Ты не заболела?

«Поразительная проницательность», — мелькнуло в моей голове. Именно первый раз я Иру и видела. Ладно, надо что-то ответить, молчание слегка затянулось.

— Всё… всё нормально, проспала, надела первое, что под руку попало, прости. Так что там с… э-э-э отчётом? — у меня было очень много вопросов. Очень. Я решила начать хоть с чего-то.

— Ничего с отчётом. Сдавать завтра, а с ним ничего. Можно подумать, ты не знаешь, что в отчёте 3 страницы из 10, — Ира была возмущена моей непонятливостью. Она шипела на меня, как разъяренная змея. — Ладно, сиди слушай, а лучше — записывай.

Я послушно взялась записывать. Вместо красивого блокнота я раскопала в сумке жалкую тетрадку школьного вида, где несколько страниц занимали записи, почему-то сделанные моей рукой.

Надежда на то, что встреча с Ирой поможет понять, что происходит, не оправдалась. Казалось, Ира прекрасно знакома со мной такой — стройной, модной, свободной.

4

Презентация меня не впечатлила. Я почувствовала себя студенткой экономического вуза, которой была примерно пятнадцать лет назад. Не в том смысле, что молодой и полной энергии, а наоборот: когда глаза слипаются, рука сама по себе выводит какие-то каракули за лектором, голова падает, от этого ты просыпаешься и несколько слов записываешь разборчиво, после чего всё повторяется с начала. Ира демонстративно молчала. Возможно, она на меня обижена, а может, ей интересна заявленная тема. Во всяком случае она всё время строчила в своей тетрадке. Задавать ей вопросы не представлялось возможным. К тому же у меня создалось полное впечатление, что Ира не обладает секретными знаниями относительно новых обстоятельств моей жизни. Её ничего не удивляло, как будто она каждый день много лет ходит со мной, Полиной Калининой, на презентации. Увязать это с моей привычной жизнью, состоящей из мужа, детей, футбола, хореографии и бассейна, никак не получалось.

Наконец лектор замолчал, раздались вялые аплодисменты, слушатели стали вставать со стульев. Мы с Ирой оказались за дверью среди первых. Я не очень понимала, как строить беседу. Трудно, знаете ли, сообразить, насколько прочные отношения меня связывают с этой женщиной: мы коллеги, или подруги, или она мой босс? Я надеялась, что фотографии или переписки в телефоне помогут разобраться, но доступа по-прежнему не было. Так что я находилась в полном неведении относительно наших взаимоотношений и решила подождать, что скажет Ира, а дальше действовать по обстоятельствам.

— Ты на машине? — спросила Ира.

Это был простой вопрос. На него я знала точный ответ:

— Нет.

— Да ладно?

— Ну да.

— То есть мы с тобой попрёмся сейчас в метро? — Ира явно была недовольна.

— Ну давай такси вызовем, — робко предложила я.

— Давно мы с тобой такие обеспеченные стали, чтоб на такси ездить на работу?

Я понятия не имела, обеспеченная я или нет. Интерьеры моей квартиры и шмотки в шкафу говорили, что обеспеченная, но в Ирином вопросе явно слышался сарказм. Я решила воздержаться от ответа на всякий случай. Женщина тяжело вздохнула и зашла в лифт.

В молчании мы дошли до метро. Станция была в пяти минутах хода, так что большой трагедии в том, что я не на машине (в существовании которой я не уверена), я не видела. Куда быстрей доберёмся до места, чем по пробкам по верху в середине рабочего дня. Только как я расплачусь за поездку в метро? Всю наличку я выгребла в такси. Телефон без пароля не поможет. Я стала рыться в сумке. Паспорт волшебным образом в ней оказался в нужный момент, может, жетон найдётся. Через пару минут моих копаний нашёлся не просто жетон, а целый проездной. Большая удача! Хотя бы перемещаться по городу смогу.

— Долго ты молчать будешь? — сказала Ира, когда мы оказались на эскалаторе.

— Не знаю. Недолго.

Эта женщина меня пугала. Но на данный момент она единственный человек, кто может понимать, что со мной происходит. Я должна прояснить для себя ряд вопросов. Но с чего начать? Видимо, Ира тоже должна была прояснить для себя ряд вопросов и, в отличие от меня, она знала, с чего начать.

— Почему так одета? Где машина? Почему опоздала? Почему ничего не записала на презентации? Кто отчёт будет писать? Опять я? — вопросы посыпались градом.

— Ира, извини, я совершенно не знаю, что тебе отвечать, — я подумала, что сейчас быстренько признаюсь ей, что знать не знаю, кто она, кто я, где мы работаем, во что надо одеваться. Я уже открыла рот, но Ира продолжила тараторить:

— Опять Борис вернулся? Костюм привёз, а ты и рада? Всю ночь болтались неизвестно где? Не смогла за руль сесть? — она стала нюхать моё лицо. — Нет, не пахнет от тебя. Тогда что? Ключи от машины опять профукала? Тебя ж Борис убьёт! Как он со своей аккуратностью тебя не научит? Никакого толку от него. А ты ждёшь его, как дурочка. Вот и будешь ждать его ещё десять лет. Ну жди, кто тебе мешает.

Что ещё за Борис, с которым я шляюсь и которого жду? Он мне шмотки дарит? А машина моя или его? А квартира? Спросить, что ли? Но никакой возможности вставить хоть слово не наблюдалось.

— Когда глаза у тебя откроются? Не уйдёт он от жены. Не уйдёт. Так и проживёшь в ожидании. Смотреть на тебя жалко. И чего ты такая довольная сегодня была, когда пришла? Опять лапши на уши навешал, а ты и рада? Когда ты уже поумнеешь?

— Завтра, — сказала я.

— Что завтра? — Ира не ожидала от меня ответа. Складывалось ощущение, что она привычно отчитывала меня, не рассчитывая на реакцию.

— Завтра поумнею. Сегодня не успеваю уже, — я улыбнулась.

Ира протянула руку к моему лбу, потрогала. Потом потрогала свой лоб.

— Да что с тобой сегодня? Какая-то ты не такая.

Что тут ответишь? Конечно, не такая. Мне нужно ещё послушать комментарии по поводу моей жизни. В них содержалось много полезной и совершенно новой для меня информации, которая никак не вязалась с наличием у меня мужа Артёма и двоих детей. Но мы сошли с эскалатора, шум прибывающих поездов заставил Иру замолчать. Ненадолго. Оказавшись в вагоне напротив меня, она продолжила:

— Ладно, как знаешь. Не моё дело.

Я улыбнулась. Затеплилась надежда, что Ира — не тиран, который мной командует.

— Просто я за тебя волнуюсь, — Ира пыталась перекричать грохот поезда, — в конце концов, кто сказал, что я лучше знаю, как тебе жить…

Или всё-таки командует? Я так привыкла командовать последние десять лет у себя дома. Привыкла, что никто не знает, что поесть, что надеть, куда пойти в выходные, как решить задачу. Моё положение в качестве Ириной подруги обещало быть интересным.

Оказалось, что нам выходить на следующей станции. Поднимались наверх молча. Ира уткнулась в телефон. У меня по-прежнему оставалась одна попытка угадать пароль, я твёрдо решила её приберечь.

Эскалатор закончился, мы снова оказались на улице. Ира взяла меня под руку. Ненавижу, когда вторгаются в моё личное пространство. Только мужу и детям можно меня трогать. Хотя, может, мне это теперь нравится? Очередной факт, который я про себя не знаю?

— И что с ними делать, ума не приложу. Орёшь — нет толку. Не орёшь — нет толку. Кручусь целыми днями — никакой благодарности. Всё им покупаю, а они хоть бы раз спасибо сказали… — Ни с того, ни с сего начала Ира.

— И не говори. Такая же фигня, — ответила я автоматически.

Ирина реакция была неожиданной. Хотя, если задуматься, ещё как ожиданной.

— Какая такая же у тебя фигня? Насмешила! Живёшь себе, радуешься. Хочешь — телек смотришь, хочешь — на выходные сваливаешь. А я десять лет ванну не могу принять с пузырьками. Так задрало, сил моих нет.

Господи, как хорошо я понимаю Иру… И как мне нечего ей ответить. Моё текущее положение не предполагает ответа «да, меня тоже задрала эта семейная жизнь», потому как никакой семейной жизни у меня пока не наблюдается.

Я услышала, как Ира шмыгнула носом. Господи, да что ж такое? Только я ощутила радость свободной женской жизни без мужей и детей, как на мне повисли те же сложности, только чужие. Надо как-то поддержать эту Иру, наверное. Я отлично знала, что такое не иметь возможности десять лет принять ванну. Да я сама не принимала ванну десять лет. Но если я это произнесу вслух, вряд ли мне кто-то сейчас поверит. Я выглядела, как девушка, которая из ванной не вылезает вообще. Я прокручивала в голове разные реплики, но всё казалось неуместным, неподходящим. Наконец заговорила Ира:

— Ну ладно, рассказывай. Где были вчера? Послушаю тебя, помечтаю.

Вчера я предположительно валялась в луже под дождем. Вряд ли об этом хотела помечтать Ира. Но лишить мою новую (или старую) подругу романтичной истории никак нельзя, поэтому я сказала:

— Пришёл с розами. Повёл в ресторан. Пили вино.

Ира остановилась.

— Ты издеваешься надо мной?

— В смысле? — я искренне не поняла её возмущения.

— Единственная романтика в моей жизни — это твои свидания с Борисом. И ты мне говоришь «пришёл, повёл…» Кто так рассказывает?

Я так рассказываю. Я — человек, который десять лет никуда не выходил без детей, не видел цветов, не принимал ванну с пузырьками, не надевал каблуки, да, этот человек я, и я так рассказываю. Но глубокое разочарование, написанное на Ирином лице, заставило меня ещё раз напрячься.

— Ну, знаешь, букет такой, ну такой, огромный, с открыткой на палочке. Глазок цветами закрыл, сам звонит…

— Не своими ключами открыл? — перебила меня Ира.

У него ещё и ключи есть от моей квартиры? Я живу с ним? Нет, погодите, она что-то там сказала про жену, никогда не бросит… Это я на содержании, что ли? Стыд-то какой! Или не стыд, а прогрессивная жизнь?

Дело в том, что я всегда придерживалась очень патриархальных взглядов на семью. Замуж по большой любви, ребёнок только в браке, муж — официальный глава семьи, жена — хранительница очага, всё такое. Не может же быть, что у меня настолько изменилась не только внешность, но и базовые моральные принципы?

Ира продолжала вытягивать подробности неизвестного мне романтического свидания:

— Ну звонит, ну розы, куда пошли-то?

Так, куда мы могли пойти? Я никуда, кроме фудкорта в торговом комплексе, не хожу. Не могла же я на свидание туда пойти. Блестящая идея возникла в моём мозгу:

— Да никуда не пошли. Заказали домой еду. Ванну приняли… — промямлила я, решив, что в этой ванне моё спасение от описания деталей невиданного мной ресторана.

Но Иру так легко не проведешь:

— Ты ж сказала, что повёл в ресторан!

Чёрт, точно. Что ж она так внимательно меня слушает!

— Да это я так, условно. На стол накрыл, коробочки открыл, в тарелочки переложил. Посуду помыл, — выкрутилась я.

— Вот это романтика! — вздохнула Ира и махнула рукой. — Ладно, уволь меня от дальнейших подробностей. Никакого от тебя толку сегодня. Дочь моя лучше рассказывает про свидания в туалете в детском саду, чем ты.

Эти слова Ира произнесла у железной непримечательной двери со скромной табличкой «ООО«Балтис». Вывеска ни к чему не приближала: компания с таким названием может заниматься чем угодно, а я никогда о такой не слышала. Значит, снова никаких намёков на связи с моей настоящей жизнью.

5

Мы прошли через небольшой коридор и оказались в комнате с несколькими столами. Стены, выкрашенные краской неописуемого цвета, то ли жёлтого, то ли зелёного, в общем стандартно-офисного. Вертикальные жалюзи, отвалившиеся в паре мест. Большие мониторы на столах. Принтер посреди комнаты, как новогодняя ёлка на детском утреннике. Бесчисленные разноцветные папки на подоконниках и стеллажах. Комната, похожая одновременно на нотариальную контору, турфирму, страховое агентство средней руки, где выполнение текущих задач в приоритете перед порядком, ремонтом и уютом. Я в своём шикарном брючном наряде снова выглядела неуместно.

Ира плюхнулась за свой стол и вопросительно смотрела на меня. Очевидно, я тоже должна была занять своё рабочее место, но возникла небольшая проблема. Свободных столов было три. На мой взгляд, совершенно одинаковых: монитор, клавиатура, замызганная чашка, крем для рук, ежедневник, стикеры. Я готовилась применить все дедуктивные методы, чтобы в минимальные сроки определить, какой стол мой. Странно просто стоять и пялиться по сторонам, поэтому я решила медленно расстёгивать пуговицы на пальто. Делать это с сумкой в руках неудобно, однако поставить свою сумку на чужой стол означало совершить большую глупость. Никто так не станет делать. Хотя я точно не знала, как делают в офисе люди. Все мои представления об офисе заканчивались просмотром сериала с соответствующим названием лет восемь назад. Но я точно знала, что у каждого сотрудника свой стол. И стол этот за ним закреплён. И каждый сотрудник точно знает, куда ему сесть. А если он за выходные забыл, куда ему сесть, то что ещё он забыл и что он будет делать на работе, про которую он ничего не помнит.

Хорошие вопросы я задавала себе, расстёгиваясь, но, к моему большому сожалению, пуговиц было всего пять, а количество свободных столов не уменьшалось. Была не была, решила я, и, повесив на вешалку в углу комнаты пальто, села за ближайший к двери. Секунду спустя я поняла, что первая попытка отгадать провалилась. Справа от монитора стояла фоторамка, которую от двери мне было не видно. С фотографии на меня смотрели две одинаковые девочки лет семи. Я уже поняла, что ситуация с моим материнством непонятным образом изменилась, но вряд ли эти дети имеют ко мне отношение. Возможно ли, что я просто их поклонница или фото стоит у меня от отчаяния найти счастье в своей личной жизни? Я подняла глаза, увидела, как таращится на меня Ира, и поняла, что невозможно. Провал. Надо как-то выкручиваться.

— Жуть, как ноги болят в этих туфлях, не могу больше сделать ни шагу, — не очень убедительно сказала я.

— Потому что нечего такие туфли носить, — раздался голос из угла комнаты. Только сейчас я увидела, что за одним из столов, который казался мне пустым, кто-то сидит. Из-за монитора не видно даже макушки. Я наклонилась в сторону, чтобы разглядеть, кто ещё даёт мне советы о том, как мне жить, что носить и не носить, и увидела, что за монитором, уронив голову на руки, сидит женщина. Её принадлежность к женскому роду я определила по розовой резиночке, стянувшей плохо покрашенные волосы в хвостик. Я решила на всякий случай оставить этот комментарий без ответа, поднялась и прошла к своему столу, который теперь легко определила методом исключения.

Оказавшись перед монитором, я выдохнула. Монитор большой, за ним можно спрятаться и подумать. Что я знаю о себе в настоящий момент? В лотке на моём столе лежал ежедневник. Почему-то я уже не удивилась, что он наполовину исписан моим почерком, хотя я точно никогда не видела его раньше. Я взяла ручку и стала записывать известные мне факты на чистой странице. Итак, я живу одна в хорошей квартире. У меня есть друг. Я зачеркнула «друг» и написала «любовник», зачеркнула «любовник», написала «МЧ», хотя доподлинно неизвестно, молодой это человек или старый. Допустим, молодой. Понадеемся, что молодой. Как там Ира его назвала? Борис? С этим именем у меня ассоциировался только первый президент нашей страны. Ни одного знакомого Бори у меня нет. Так что я поставила жирный знак вопроса. Дальше. У МЧ есть жена, которую, по версии Иры, он никогда не бросит. МЧ предположительно меня содержит. Свои деньги — здесь я поставила ещё один знак вопроса и огляделась. Вряд ли я что-то здесь зарабатываю. Ладно, пропущу пока этот пункт. Теперь Ира. Подруга, коллега, товарищ по несчастной женской доле — непонятно. Работа — непонятно. Друзья, свободное время, машина, хобби — всё непонятно, всё в знаках вопроса. И главный вопрос: что вообще происходит? Большими буквами я подвела итог: всё по-другому.

— Что ты там так активно строчишь? — услышала я Ирин голос. — Отчёт пишешь уже?

Точно, отчёт. Неизвестно, о чём, неизвестно, как и когда. Я добавила к перечню непонятных пунктов ещё и отчёт.

— Нет, список покупок в магазин, — выглянула я из-за монитора и тут же услышала взрыв смеха.

— Смешная шутка, — отсмеявшись, сказала «розовая резиночка». Других опознавательных знаков у этой коллеги пока не было. — Давно списки пишешь?

Строго говоря, я пишу списки в магазин всегда. Удержать все йогурты, каши, яблоки и стиральные порошки в голове невозможно. У меня на холодильнике есть специальный блокнотик на магните и ручка на пружинке, я всё записываю, отрываю листочек и иду с ним в магазин. Попытки писать списки в телефоне я предпринимала несколько раз, потому что муж надо мной постоянно смеётся, что я, как старая бабулька, с бумажкой хожу. Только мокрыми руками тыркать в телефон неудобно. А на кухне руки всё время или мокрые, или грязные, или ещё какие-нибудь. В общем, проще ручкой на бумажке писать. Конечно, потом надо эту бумажку с собой взять вовремя, но с этим я справляюсь. В основном. Ладно, часто не справляюсь, но я к этому стремлюсь.

Однако здесь мой ответ про списки вызвал такую реакцию, что стало очевидно: записи — не мой конёк. Очередной провал на ровном месте. Ладно, проехали. Посмешила коллег, подарила заряд бодрости — пусть спасибо скажут.

Откладывать начало работы дальше некуда. Я включила компьютер и замерла. Введите пароль. Очередное препятствие на моём пути. От кого этот пароль? От врагов, которые ворвутся в наш офис и решат разложить «косынку» в моём компьютере? От моих коллег, чтоб не выкрали мой драгоценный отчёт? Что же делать? Сколько попыток хоть?

Я набрала 12345. Да, знаю, что такие пароли использовать нельзя, они ненадёжные, но всегда использую и живу как-то. Но на экране загорелась надпись «неверный пароль». Хорошо, попробуем 54321. Снова неудача. 11111? Ура! Подошло. Видимо, я совсем не заморачиваюсь с