Оглавление

1. Забытые сокровища
2. Глава первая
   1. Авантюрист
3. Глава вторая
   1. Дама — загадка
4. Глава третья
   1. Две Элизабет
5. Глава четвертая
   1. Мемуары
6. Глава пятая
   1. Здравствуйте Небесные Горы
7. Глава шестая
   1. Сокровища
8. Глава седьмая

Предисловие

Идея написания романа «Забытые Сокровища» пришла ко мне после того, как я чудом остался жить, когда у меня оторвался тромб и попал в сердце. То, о чем я думал во время пребывания в реанимационном отделении было связано с тем, что доброго и чего плохого я сделал в жизни. Был ли я хорошим мужем, отцом, другом? Сделал ли кого-то счастливым или несчастным? Было ли людям, окружавшим меня всю жизнь легко и приятно со мной, или я причинял им дискомфорт и был причиной их страданий? Поэтому, в какой-то степени роман — автобиографичен и его строки содержат реальные переживания и чувства.

Всю свою сознательную жизнь я задумывался о ценностях — об истинных ценностях… Что есть истинные ценности у людей? Их достаток, комфортная и беззаботная жизнь или нечто эфемерное — чувства, отношения. А может величайшими ценностями являются идеи, стремления, тяга к познанию окружающего мира? Я встречал людей, для которых их честь и достоинство были наивысшими ценностями. Были и те, кто боготворил силу или красоту. Попадались и те, для кого власть над окружающими была столь сладка, что ради этого сладострастного ощущения они были готовы на любую низость.

Я никогда раньше не писал, и этот роман стал — что называется пробой пера. На его страницах — посредствам его героев, сталкивающихся с самыми разными жизненными ситуациями, я попытался проанализировать то, чем в действительности движется мир. И ваша, дорогой читатель, реакция на выводы, к которым приходят мои герои и их решения, будет, пожалуй, самым объективным суждением о том, что же для человека является истинным сокровищем.

Глава первая

Авантюрист

История, которую я хочу вам рассказать, фактически является описанием моих удивительных приключений. Приключений, которые среднестатистическому американцу даже во снах не привидятся.

И началась эта история еще за долго до моего рождения. Еще в начале прошлого века, когда весь Мир переживал небывалый рост промышленности и индустриализации, а также небывалое развитие естественных наук, но при этом находился в ожидании чего-то эпохально — катастрофического. В грезах одних людей мерцали картины из прекрасного будущего — в умах других — навязчиво летала идея конца света.

Но рассказывать эту историю я начну с короткого рассказа о себе. Все в моей жизни начиналось обычно, но с каждым поворотом на моем пути, история эта провоцировала выброс все большего и большего количества адреналина в мою кровь.

Родился я, Эдмонд Риддл летом 1970 года в Бейкерзфилде — штат Калифорния. Отца я помню плохо, он был увлечен геологией и часто оставлял нас с матерью, уезжая в свои дальние командировки на долгие месяцы. Мной он интересовался посредственно, и моим воспитанием занималась в основном моя бабушка, которая проработала в местной начальной школе учителем аж 40 лет, а теперь была на пенсии, и немного мать, подрабатывавшая стенографисткой — машинисткой в разных юридических и нотариальных конторах нашего города.

Жили мы в маленьком домике на улице, выходившей в конце на большой старый парк. Место было очень тихим и уютным. С чердака нашего домика часто можно было разглядеть в далеке горы Сьера Невада. И я часто забирался туда, смотрел на горы и представлял себе, как мой отец ходит по горам и ищет драгоценные камни.

Когда он приезжал, он иногда брал меня с собой погулять по горам и рассказывал про разные минералы. А когда он вновь исчезал, я пытался читать оставленные им иллюстрированные книги по геологии, где можно было найти описания разных минералов, камней и пород.

В общем, когда мне было 5 — мои родители окончательно развелись и весь мой опыт общения с мужчинами стал сводиться к походам к одному нашему соседу Мистеру Берштольцу, у которого был свой гараж, где он постоянно возился со всякими удивительными для меня — пацана устройствами. Я мог часами почти неподвижно наблюдать за тем, как Берштольц (дядька давно за 60) что-то выпиливал, сверлил, точил, а потом у него в руках появлялись разные механизмы и приспособления, которые, в свою очередь он за тем собирал во что-то гудящее, движущиеся и выполняющее самые разные работы по дому — как например, — подмести дорожки, ровно постричь изгородь или просто открывать и закрывать входную калитку.

Вся эта само-строганная техника так меня увлекла, что подрастая, я тоже занялся изобретательством всякой всячины — разных машинок, корабликов и т. д.

А так как благодаря бабуле я рано научился читать, я подписался на целую кучу изданий по занимательной и прикладной механике, кинематике и технике. Кроме того, в чулане я нашёл целый ящик отцовских инструментов. Так я стал мастерить из разного старья всякие вело-каты, подъемные механизмы, какие-то подобия грузовых рикш и т. д. Я частенько наведывался к мистеру Берштольцу за советом, а иногда за помощью, когда мне требовалась дуговая сварка или токарный станок.

Что-то получалось, а что-то так и осталось на стадии «доработки». Но с возрастом меня все больше тянуло к созданию всяких стреляющих и метающих орудий. Сначала миниатюрных, а затем уже и вполне боевых.

Проводя испытания своих «адских орудий», я устраивал настоящие тиры, сначала в чулане, а потом и на улице во дворе, расстреливая в качестве мишеней всякие банки, бутылки, старые поломанные игрушки и прочий вздор. И естественно, однажды «генетически врожденный» охотничий инстинкт подтолкнул меня к испытанию очередного мощного орудия, (нечто напоминающего арбалет) невероятно точно стрелявшего стальными шариками от подшипников на расстоянии до семидесяти ярдов, на живых объектах.

На деревьях, росших вдоль нашей улицы, всегда можно было заметить разных птичек. Вот я и решился… Сидя однажды на чердаке, выбрал удобно сидящего на ветке ярдах в тридцати от окна чердака воробья, прицелился и выстрелил… Воробей камнем упал на тротуар под деревом. Обрадовавшись — было своей меткости и изобретательности, я подбежал к трофею, взял его в руки и.…. —

Вид бездыханного и окровавленного тельца воробья привел меня в ступор! — За что я его убил? Что плохого мне сделала эта крохотная милая птаха? Мне стало так больно и стыдно!

И тогда я подумал: наверное, я нарушил какую-то высшую справедливость тем, что применил, данную мне силу против того, кто был заведомо слабее меня. Сильный должен быть прежде всего справедливым. А еще — рядом с сильным должно быть не опасно — а комфортно и уютно слабым.

В тот день, я похоронил несчастную птаху у нас на дворе за чуланом, и до самого вечера просидел на чердаке, размышляя о своем поступке. Все это время и всю следующую ночь передо мной то и дело представал тот бедный воробей, лежащий на тротуаре. Я решил для себя, что больше никогда не выстрелю ни во что живое! И вообще — никогда никого не убью!!!! На утро, я первым же делом разбил в щепки свое смертельное оружие.

Но с изобретениями я не завязал, только переключился на штуки — скорее шуточные, чем реально опасные. Такие свои изобретения, а это были разные брызгалки, хлопушки и пугалки, часто приводимые в действе дистанционно, я частенько притаскивал в школу и пытался хвастать перед ребятами своими достижениями. И только из уважения к моей бабушке, и имея в виду мои неплохие результаты в обучении, такие демонстрации заканчивались разговором у директора в кабинете в присутствии уважаемой бабушки и безвозвратной потерей демонстрировавшихя образцов.

К 7му классу у меня даже прозвище было — «Freak Inventor» — или «Чокнутый изобретатель». Так или иначе весь тот полученный опыт «рукоделия» мне очень пригодился в будущем.

Однако, популярности в школе мое изобретательство мне не приносило — и более того, меня считали чудиком и слабаком, за которого постоянно вступается его бабуля. Лупить меня особо не лупили — так, иногда подножку поставят, прилепят на спину ярлык с надписью: «Я чокнутый изобретатель» или «бабкин сынок» (a Grannie’s baby), шарахнут сумкой по голове или просто как-то язвительно оскорбят.

Постоять за себя я не мог, так как был довольно хилым и болезненным — сказывалось чисто бабушкино воспитание. Вот и воспоминания о том времени у меня не вызывают особой ностальгии.

Такая ситуация меня крайне не устраивала, и тогда я, насмотревшись всяких передач по ТВ про укрепление мышц, попытался самостоятельно начать качаться. И начал с подтягиваний на перекладине. Но вот беда — турник на нашей улице был единственным и был так высок, что я никак не мог до него допрыгнуть, чтобы ухватиться и повиснуть.

Однажды я увидел, как ватага соседских подростков залихватски выделывали на том турнике всякие немыслимые для меня кульбиты. А допрыгивали они до перекладины с примыкавшего к турнику с боку паркового заборчика.

Дождавшись пока крутые турникмэны потратят весь порох и уйдут, я попробовал так же, как они запрыгнуть на турник с того самого заборчика. Я влез на забор, набрался храбрости и сиганул изо всех сил… но чуть не долетел, и смог зацепиться только кончиками пальцев. Меня, естественно качнуло по инерции вперед, и я сорвался с 2,5 метровой высоты, упав плашмя на спину. В первые мгновения я подумал: «вот она какая — смерть» … но пролежав еще немного и восстановив сбитое дыхание я потихоньку поднялся и поплелся домой.

В тот же вечер дома родители заметили, что со мной что-то не так и учинили допрос — что, мол, и где случилось…. Я побоялся рассказать всю правду (а то вообще запретят подходить к любому спортивному инвентарю), а наплел что-то псевдо-правдоподобное о том, как я поскользнулся, наступив на что-то скользкое и упал навзничь. Заметив же на моей спине огромные кровоподтеки и мама, и бабушка забили тревогу и с первыми же лучами утреннего солнца потащили меня к местному частнопрактикующему ортопеду — травматологу.

Осмотрев мое тщедушное тело с синей спиной, доктор вздохнул и медленно выпуская воздух с надутыми щеками стал, что-то писать. Затем он попросил моих родных выйти на минутку — другую, а когда дверь за ними закрылась он, положив свою руку на мое плечо, сказал примерно следующее: «Если хочешь вырасти, стать настоящим мужчиной и когда-то отцом, ПЕРЕСТАНЬ СЛУШАТЬ СВОИХ ТЕТОК! — Они тебя в могилу сведут. Раздобудь, где ни будь пару разборных гантелей, найди по близости с домом какой ни будь спортивный зал и начни развивать себя физически!»

Затем, повернувшись назад к рабочему столу, он достал что-то из нижнего шкафчика и протянул мне — «На. Дарю.» Это была хорошо иллюстрированная книга за авторством самого Арнольда Шварценеггера — «Бодибилдинг Арнольда для Мужчин». В ней рассказывалось и подробно объяснялось, как путем плавного наращивания нагрузок в различных упражнениях, достичь выдающегося физического развития даже для тех, у кого нет к этому делу генетической предрасположенности.

Затем доктор пригласил моих «любимых теток» в кабинет и объяснил, что со мной все в порядке, но для наиболее полного моего развития, мне следует заняться специальной гимнастикой, а руководство по оной — он мне уже вручил.

Придя в тот день домой, с жадностью проглотил всю книгу за остаток вечера и следующую ночь. Позднее я раздобыл пару разборных гантелей, тяжелый строительный лом, несколько пар разных ржавых колес от вагонеток — в место блинов для штанги, и на небольшие сбережения от обеденных денег купил в аптеке большой маток резинового бинта. Затем я завел толстую тетрадь, в которой скрупулезно расписал для себя программу тренировок по книге Арнольда, и после каждой тренировки заносил туда свои показатели в выносливости и силе. Мои женщины были не против такого расклада и позволили мне в качестве тренажерного зала использовать тот самый чулан, пристроенный к нашему домику. «Пусть чадо пар выпускает на глазах, а не где-то там…»

Уже через год таких регулярных занятий я заметно окреп и стал частенько издеваться над теми самыми «крутыми» турник-мэнами с нашей улицы, демонстративно выполняя перед ними всякие атлетические финты на турнике, на скамейках, а иногда с тяжеленным ломом, который я специально приносил с собой к тому турнику, а еще через год я заметно раздался в плечах и приобрел ярко выраженные атлетические черты.

И хотя в школе обо мне стали поговаривать — особенного уважения я не приобрел. Обижать меня стали гораздо реже — да и то, только старшеклассники, но такие случаи все-же имели место и комок в горле от безысходной обиды и злобы я чувствовал довольно часто. Тогда, а учился я уже в 9м классе, мне стало понятно, что мне попросту не хватало не физической силы — а силы духа!

На дворе шел 1985й год. В те времена всю Америку буквально захватило поголовное увлечение различными восточными единоборствами — в частности всевозможные школы карате открывались чуть ли не на каждом углу. Но все они были платными, а мои мама и бабушка не были готовы регулярно выделять какие-то средства из без того скудного бюджета семьи на «жутко глупые и опасные» увлечения чада.

Я не мог мириться с таким положением вещей, и решил, что пора самому зарабатывать какие-то деньги на свои нужды и потребности, а также облегчить жизнь своим кормилицам.

В свои 15 я уже выглядел гораздо старше большинства сверстников, да и в общении мог дать фору взрослым мужикам при разговорах о любой технике. Для меня не составило большого труда найти мастерскую по ремонту автомобилей и устроиться туда помощником слесаря на условиях почасовой оплаты. В мои обязанности входило выполнение не сложных операций по замене масла, масляных, воздушных и топливных фильтров, а также регулировка работы тормозов.

Получалось зарабатывать вполне себе приличные деньги, которых хватало не только на оплату занятий в школе карате, но и на приобретение разных необходимых мне аксессуаров для тренировок, специального питания, некоторой одежды и обуви, а также на небольшие подарки маме и бабушке.

Из всего разнообразия школ карате я выбрал стиль «Киоку-Син». Сделал я это осознанно. У меня было не так много свободного времени между учебой, работой и занятиями с тяжестями. А это направление карате не предусматривает слишком большого набора эффектных приемов и финтов, а напротив — сравнительно небольшой набор отшлифованных до совершенного автоматизма и эффективности блоков, уклонов и разящих ударов. Практика этого стиля подразумевала превращение твоих незащищенных рук и ног в реальное оружие — или «Тамиши Вари», что переводится как: «покажи свою силу».

Кулаки, кончики пальцев ребра ладоней, предплечья, голени, пятки и носки босых ног набивались о различные предметы — в начале относительно мягкие, а позже — все тверже и тверже. В результате двух лет регулярных упорных тренировок, я мог свободно разбить кулаком подброшенную передо мной кровельную керамическую пластину, или проломить двухдюймовую сосновую доску. Абсолютно безболезненно я мог парировать предплечьем или голенью удар деревянной палки, нанесенный со всей силы так, что палка просто разлеталась в щепки.

Тем временем, работа в гараже тоже стала дополнительно приносить неожиданно полезные результаты. В нашем гараже работали взрослые мужчины, имевшие довольно большой жизненный опыт. Большинство из них, как, собственно, и хозяин, имели за спиной «веселое» криминальное прошлое, тюремное заключение и путь исправления. Находясь в гараже за работой, и во время перерывов я жадно вслушивался в разговоры мужиков, и учился у них многим полезным вещам.

Например — настоящим человеческим ценностям — любви к семье в противовес пристрастию к наркотикам и алкоголю.

Эти люди в большинстве своем научились ценить свое слово, ценить жизнь, ценить возможность быть защитой и опорой для родных и близких — для слабых. Я как пересохшая губка впитывал все эти истины, и таким образом получал настоящее мужское воспитание.

Шло время. Как-то само-собой получилось так (и слава Богу), что мне ни разу не пришлось применить свои приобретенные навыки бойца карате в школе. Может я стал как-то по-иному относиться к окружающему меня миру, людям с их несовершенствами, слабостями и глупостями? А может вести себя и разговаривать стал с достоинством и независимостью? Меня не особо интересовали всякие посиделки с девчонками, пивом, танцами и любовными приключениями. Меня тянуло к общению со взрослыми интересными людьми, которые уже чего-то добились в жизни, от которых я мог научиться чему-то полезному.

Со временем, к концу школы я стал чувствовать себя в школе вполне комфортно. Со мной советовались, ко мне прислушивались. Иногда даже приглашали в качестве «рефери» в различных спорах.

Почему-то ко мне часто подходили ребята со своими проблемами, и просто рассказывали мне о самых своих сокровенных переживаниях — как будто я был их психолог или священник.

Приобретя уже значительный опыт в спортивных поединках, которые не подразумевали по правилам школы полного контакта и пройдя аттестацию на получение черного пояса и статуса «симпай» — или старший ученик, я стал задумываться о том, что не плохо было бы использовать свои навыки и силу на благо слабым, униженным, оскорблённым, вспоминая себя и того самого воробушка…

К тому времени, мне предложили самому начать преподавать карате начинающим, за что предложили вполне адекватную компенсацию. Это позволило мне оставить грязную работу в гараже и больше уделять времени саморазвитию физическому и духовному. У меня появилось время больше читать и изучать разные прикладные науки помимо школьной программы, которая давалась мне очень легко. Я освоил технику скорочтения и мог проглатывать целые книги за одну ночь!

Так как у меня появилось дополнительное время, и я попробовал поискать возможности кого-нибудь защитить или даже спасти. По вечерам я отправлялся в самые злачные места в городе — разные там ночные бары и клубы, где всегда можно было найти себе «приключение на… — ну вы понимаете…».

Возможностей проявить свою справедливость, приправленную железными кулаками, было хоть отбавляй. Чуть ни каждый вечер я становился свидетелем грабежей, домогательств и даже попыток изнасилования. Естественно, внезапно появляясь из ни от куда, я за несколько секунд вырубал обидчиков, подхватывал жертву нападения под руку и провожал до дома или до безопасного места.

Мне все это очень нравилось. Адреналин — буквально брызгал из ушей! Но кроме чисто морального удовлетворения и развлечения, я получал еще и жизненно важные уроки поведения в таких опасных ситуациях.

Я понял, что жизнь далека от кино, где один герой с легкостью разбирается с дюжиной мальчишей — плохишей и остается при этом невредимым. Практика показала: будь ты трижды Брюсом Ли, когда тебя окружило больше двух агрессоров с разных сторон — есть только один — самый эффективный прием! Выруби самого здорового и беги, как молния! А еще: — если ты заметишь в руке противника нож или заточку, то никакое «Тамиши вари» тебе не поможет! 99% что тебя порежут или убьют!

Однажды так и произошло. Тогда мне просто повезло, а может кто-то сверху решил, что я ему еще пригожусь. В пылу одной из очередных потасовок, боковым зрением я замелил летящий в меня на уровне горла справа блестящий нож. Все, что я успел сделать — это приподнять повыше правое плечо. Нож вонзился острием прямо в кость сустава. С горяча я все же умудрился-таки успокоить «мушкетера» ударом ребра левой руки с разворота в шею. Но через пару мгновений до меня дошла пронзительная боль в плече и осознание, что правая рука меня не слушается. Мне пришлось быстро ретироваться и просто дать деру.

От травматолога в тот же вечер я узнал, что получил повреждение одной из связок, отвечавшей за подъем и отведение локтя назад. Мне наложили швы и два месяца я ходил, со специальным корсетом на плече. В общем: если бы не та узкая полоска света, вырывавшаяся из соседнего бара, которая заставила тот нож сверкнуть… — мои похождения на том и закончились бы.

То приключение заставило меня задуматься о будущем, и я стал подумывать о получении высшего — университетского образования и, хотя у меня были все шансы получить государственную стипендию, я понимал, что эта стипендия не перекроет в полном объеме финансовую составляющую моего будущего образования. Я должен был думать о маме и бабушке, которой в то время уже требовался особый уход. Я искал возможности заработать серьезные деньги, но как? Вернуться в гараж? Устроиться в Макдональдс?…бррррррр.

Но вот, примерно в марте 1988 года, не за долго до окончания мной школы, после одной из обычных тренировок, когда я вышел из зала карате, ко мне подошли двое парней — по старше меня, и отведя в сторону предложили мне подзаработать реальных денег всего за один вечер… Я, в начале, отмахнулся и сказал, что мне это не интересно, но они остановили меня и сказали, что речь не идет ни о чем противозаконном. — «Просто один уважаемый и состоятельный человек видел, тебя в зале карате и поспорил со своим другом, что ты сможешь легко победить того в поединке на татами, и в случае твоей победы заплатит тебе 500долларов».

«Ну и кто этот человек?» — спросил с недоверием я.

«Если интересно — завтра познакомим»…

«Ну вообще-то попахивает запрещенными боями» — попытался было я возразить.

«Да ну какие запрещенные бои!.. Все будет по правилам. Только в полный контакт. Да и спорить на деньги еще никто не запрещал…».

«Полный контакт! А вы ребята не боитесь? Дело может кончиться переломами…»

«А ты что боишься?»

«Да, боюсь — за того парня.»

«Тот парень тоже не мешок для битья и прекрасно знает, что такое полный контакт.»

«Ну давай попробуем.»

«Ок! Тогда завтра в 19:30 на углу Юнион и Калифорния авеню.»

«Хорошо, я там буду»

По тем временам за 500 баксов можно было приобрести вполне себе сносный подержанный автомобиль. А заработать такие деньги за вечер… — казалось невероятным!

Где-то на втором плане у меня в мозгу маячила надпись красным: «НЕ ЛЕЗЬ!» Но будучи в достаточной мере авантюристом и подогреваемый жаждой мгновенной наживы, я затер эту надпись напрочь и в назначенное время был на месте.

«Агитаторы» не заставили себя ждать и уже через минуту подкатили ко мне на шикарном Шевролете, пригласили сесть в машину, и без лишних разговоров повезли меня ни куда ни будь, а в кампус местного университета, где, как я знал базировалась одна их местных школ карате и часто проводились официальные соревнования. Меня это несколько приободрило, так как я настроился было скорее попасть в какой ни будь частный ангар на окраине города, а не всем известный большой зал.

В тот вечер я подумал, что в свои почти 18 выхватил джек-пот!!!! Бой закончился уже на первой минуте. Соперник, хотя и был явно старше, значительно уступал мне в скорости. Срубив по легкому свои полштуки и познакомившись с организатором этого «избиения младенцев», который оказался ни кем иным, как замом мера по спорту и молодежной политике, я ничего другого, как только согласиться на следующий бой, и придумать не мог. А предложение последовало незамедлительно.

С тех пор я ничего не имел против того, чтобы разок — другой в неделю отлупить какого ни будь забияку под восторженные крики состоятельной части Бейкерзфилдской темной публики, и получить за это (со временем) до полутора тысяч с боя. Мне даже прозвище дали «Эдди Справедливость», так как я никогда не добивал лежащего на татами противника, а только обозначал последний «контрольный» удар.

Так, или с небольшими потерями в виде синяков, ссадин, нескольких рассечений бровей, разорванной верхней губы и пары сломанных ребер, прошел целый год или чуть больше. У меня уже скопилась довольно приличная сумма. Я разъезжал на собственном Форд — Мустанге 1986 года, щеголял в дорогих спортивных костюмах, слушал самые современные треки на виниловом стерео. Кроме того, я регулярно оставлял дома по 200 — 300 долларов в неделю, которых с лихвой хватало на содержание сиделки и лекарств для бабули, а также на оплату коммунальных услуг. Но и про учебу я тоже не забывал. Мне за глаза хватало времени на подготовку к поступлению в университет.

В итоге, я благополучно сдал экзамены и получил приглашение на учебу в Калифорнийский Университет в Беркли на факультет Медиа и Коммуникации.

Нужно было уезжать. И хотя университет находился сравнительно не далеко от дома — но и я, и мои любимые «тетки» понимали, что видеться мы теперь будем редко. А уж со своими «деловыми партнерами» по мордобойному бизнесу — и вообще придется распрощаться — для меня начиналась новая жизнь!

Все складывалось замечательно до момента, когда, узнав о моих планах, мои «партнеры», очевидно, не до конца осознали важность момента для меня такого молодого и перспективного, и напрочь воспротивились лишаться регулярных халявных заработков от моих стараний.

Я, конечно, заявил, что — мол не подписывал ни каких обязательств и договоров, и не собирался продавать им свою жизнь — пусть даже и за такие деньги. Но все эти разговоры довольно стремительно перешли из разряда деловых в разряд — «По понятиям»! Шеф, при своем положении, естественно, вообще не появлялся, и ни коим образом не определял себя. Все разговоры вели его подручные — те самые два «Зазывалы», оказавшиеся на деле уголовниками.

Не буду рассказывать о ходе тех «Переговоров», но в итоге мне пригрозили что, если я еще хоть раз вылезу, где ни будь на ринг или татами — меня просто потушит «случайно» проезжающий мимо грузовик…

Угроза была вполне реальной и ощутимой, имея в виду знание того, кто стоял за всем тем «предприятием». Вот я и решил для себя, что с мордобоем за деньги нужно завязать. Но где тогда брать деньги на жизнь, к которой я уже успел привыкнуть?

Государственная стипендия — это, конечно, хорошо, но жизнь в студенческом кампусе предполагает определенные ограничения свободы, к которой я тоже привык, а съем жилья поблизости от университета такого уровня — предполагает наличие богатого папаши, готового ежемесячно выкладывать за такое жилье для своего отрока по паре тысяч долларов! А помощь маме?!….

Обстоятельства вновь заставили меня напрячься и подумать о заработках. Первое, что пришло мне на ум — было взять местную газетенку с объявлениями о вакансиях. Просматривая колонки объявлений, я наткнулся на такое объявление: «Требуется помощник по дому и хозяйству на неполный день. Кандидат должен быть хорошо образованным, начитанным, быть физически сильным для выполнения некоторых тяжелых работ. Оплата — 400 долларов в неделю. Предоставляется проживание и трехразовое питание. Звонить с 18:00 до 22:00… телефон и адрес — Кёртис Стрит 16…».

Мне показалось, что это как раз для меня. Неполный рабочий день позволит мне учиться, а 400 баксов в неделю — вполне — себе приличные деньги. И даже если будет трудновато со временем — я всегда смогу наверстать за счет уплотнения или вообще полного отказа от своего свободного времени.

Судя по адресу это было где-то совсем недалеко от университета. «Надо брать быка за рога» — подумал я и в тот же вечер, ровно 18:00 набрал указанный номер. На другой стороне мне через пару мгновений ответил приятный голос молодой девушки или женщины. — «Здравствуйте…»

«Добрый вечер. Я звоню по объявлению» — отозвался я…

«А… да, да. А простите за бестактность, скажите — Сколько вам лет и как вас зовут?»

«Я Эдмонд Риддл. Мне скоро 19. Я студент Калифорнийского университета и ищу возможность подработать.»

«Я, право не знаю… Вы так молоды… А у вас есть какие-то рекомендации и опыт какой-либо работы?»

«Уверяю вас — у меня есть все, что вам может понадобиться! Я выгляжу гораздо старше своих лет и обладаю отличным здоровьем — я спортсмен, очень начитан и вообще…»

«Ну что ж, раз вы такой начитанный — давайте на вас посмотрим. Завтра в это же время вас устроит?»

«Конечно же устроит. Ровно в 6 я буду у вас.»

«Хорошо мистер Риддл — до встречи.»

Ровно в 6, как и обещал я стоял у ворот большого старого особняка с длинной аллеей, на фронтоне которого красовался отливавший медным блеском странный вензель в каком-то готическом стиле. Не мешкая я смело нажал на кнопку домофона.

— «Я вас слушаю…»

— «Я Эдмонд Риддл…».

— «Проходите».

На высоком пороге дома меня встречала совсем юная и на вид хрупкая как стекло девушка — скорее даже девочка, но в ее спокойной манере говорить, вести себя угадывалось прекрасное воспитание, достоинство и острота ума не по годам.

«Меня зовут Элизабет. Проходите в дом…»

«А.… простите, …?!»

«Ну — да… Помощник требуется для моей прабабушки — миссис Шмидт. Сейчас я вас представлю…»

Глава вторая

Дама — загадка

Элизабет проводила меня на второй этаж, в просторный кабинет, все стены которого были уставлены полками с книгами и разными красивыми композициями из натуральных камней, причудливых коряг и удивительно красивых кристаллов, подсвеченных точечными софитами. В глубине кабинета рядом с огромным окном стоял большой старинного вида деревянный письменный стол, на котором также в какой-то особой последовательности были расставлены дорогие канцелярские письменные приборы, и разные сверкающие под светом большой настольной лампы минералы на изящных подставках.

Перед столом стояли два огромных кожаных кресла. В том, что слева сидела очень пожилая леди как будто сошедшая с полотна какого-нибудь художника викторианской эпохи.

«Позволь бабуля, я представлю тебе мистера Эдмонда Риддла… — Мистер Риддл — это миссис Шмидт.»

«Элизабет Шмидт!» — добавила, подняв вверх указательный палец правой руки, почтенная леди. — «Присядьте молодой человек», указывая на противоположное кресло, пригласила миссис Шмидт.

«С вашего позволения, я оставлю вас» — сказала Элизабет младшая и закрыла за собой дверь в кабинет.

Повернувшись ко мне, миссис Шмидт подставила свое лицо льющемуся через окно яркому дневному свету, и передо мной сидела уже не дряхлеющая леди из викторианской эпохи, а удивительно красивая пожилая женщина с ухоженными волосами, тонкими чертами лица и глазами юной девушки — такими живыми и блестящими — как будто наблюдающими за разворачивающимися грандиозным действием. На ней было длинное элегантное платье из черной с зеленым отливом дорогой ткани. Она была стройна, и облокотившись одним локтем на подлокотник, закинув ногу на ногу, производила впечатление босса крупной компании, готового в мгновение вскочить и начать активно жестикулируя, раздавать важные указания своим подчиненным перед началом полной реорганизации компании. На ней были явно очень дорогие украшения — гарнитур из сережек, подвески, браслета и огромного перстня на левой руке. Все это сверкало в дневном свете и переливалось всеми цветами радуги. Соотнеся в голове дорогое убранство дома, лаковый паркет даже в прихожей, наличие огромного количества картин в дорогих окладах и вообще весь антураж — заключение о том, что все украшения на миссис Шмидт были натуральными брильянтами, пришло само собой.

Но в моей голове как-то не укладывалось — не стыковалось понятие «прабабушка» и эта деловая леди, сидевшая передо мной с натянутой спиной и буквально сверлившая меня своим проницательным взором.

Визуальное изучение друг друга продлилось всего несколько мгновений, но каждый из нас успел сделать для себя какие-то выводы…

«Так вы говорите, что вы студент и у вас есть все, что нам будет необходимо для выполнения работы?»

«Я думаю — да мэм.»

«То, что вы действительно выглядите старше своего юного возраста — это так. Ваше физическое развитие также не вызывает у меня сомнений, а что вы можете сказать о вашей образованности и кругозоре?»

«Мэм, я очень рано начал читать и хорошо знаком с прикладной механикой, кинематикой и даже электрикой. Кроме того, так как мой отец был геологом и у нас дома было много книг по геологии, я могу назвать некоторые минералы из вашей коллекции…»

Миссис Шмидт вопросительно — удивленно приподняла правую бровь, слегка наклонив при этом голову.

«Да… вот, например, у вас на столе есть несколько кристаллов лунного камня, а там на книжной полке блестит пирит, а канцелярские приборы — из малахита.»

Ну надо-же, как интересно… тихо процедила леди Шмидт. «А что вы скажете об этом»? Спросила она и взяв с подставки на столе, протянула мне не огранённый огромный — размером с мандарин кристалл.

Взяв его в руки, я заметил, что когда на него попадает дневной свет из окна — он отливает вкусным зеленым цветом, а когда его подносишь к искусственному освещению, он приобретает ярко выраженный розовый оттенок — память у меня была хорошая и я вспомнил описание этого минерала в одной из отцовских книг.

— «Так это же александрит!» Стараясь сказать это как можно спокойнее, выпалил я.

«Хм… верно, молодой человек. А какую специальность вы выбрали для себя в университете мистер Риддл?» — спросила Элизабет старшая.

«Журналистика.»

«А почему не естественные науки — геология, например?»

«Я хочу приобрести по истине широкий кругозор и наиболее полное представление о нашем мире. Любые другие направления сфокусированы на одном каком-то направлении познания, в то время как журналист может за короткое время познакомиться с самыми разными аспектами человеческого знания. Не хочу ограничивать себя только познанием того, что можно найти под ногами, и именно журналистика, я думаю, позволит мне узнать как можно больше из того, что на сегодняшний день известно человеку.» — ответил я.

«Вы интересный молодой человек. И судя по шрамам на вашем лице, кроме всего прочего, вы имеете представление о том, на что способны сегодня люди» проговорила миссис Шмидт откинувшись на спинку кресла.

«Вы удивительно наблюдательны мэм. Просто мне довелось попасть в пару — тройку передряг…»

«Понимаю юноша. А девушка у вас есть?

«Да все как-то занят я был на столько, что просто на это не было времени.»

«Ваши родители — где они?»

«Я рос без отца и меня воспитывали мама и бабушка. Бабушка уже очень слаба… Они живут в моем родном Бейкерзфилде, и я стараюсь им помогать.»

«Будучи студентом?! — Хотя… я вижу, что вы не из тех, кто ждет подачек от других…»

«Я получил государственную стипендию на обучение и плюс…»

«Да -да присутствуете сейчас на собеседовании со странной старухой по поводу непонятной для вас работы.» С легка улыбнувшись звонко прошептала Элизабет старшая.

«Мэм, я никогда бы не позволил кому-то назвать вас старухой!

«Спасибо мистер Риддл.»

«Эдмонд… — для вас — просто Эдмонд мэм.»

«Почти Эдмон… Дантес» — чуть слышно прошептала миссис Шмидт.

«Простите мэм, а можно поинтересоваться — что за работу вы мне предлагаете, и в чем она заключается?»

«Какой вы быстрый молодой человек. Я пока вам еще ничего не предлагала. Я пока еще изучаю вас. Но наличие умеренной наглости в вашем случае многое мне в вас объясняет, и не скрою — вызывает интерес. Позвольте мне предложить вам кофе — или вы предпочитаете какую ни будь гадость — вроде колы со льдом?»

«Кофе мэм будет замечательно! Я сам противник любых сладких газированных жидкостей, так как имею довольно неплохие знания общей физиологии человека, благодаря нескольким годам серьезных занятий спортом.»

Чуть заметно кивнув миссис Шмидт элегантным движением позвонила в позолоченный колокольчик, стоявший на столе и через минуту, появилась Элизабет младшая.

«Ты что-то хотела бабуля?»

«Да, будь любезна — приготовь нам с мистером Риддлом кофе по нашему рецепту.»

«Конечно бабуля.»

Лиз ушла и уже через несколько минут вновь появилась с серебряным подносом в руках и кофейным набором на двоих. Кофе показался мне очень странным…

«Какой странный, но очень приятный вкус и аромат!» — удивленно сказал я.

«Да, это кофе с черным ароматным перцем и корицей. Я привезла этот рецепт из далекой страны и другой жизни… Но сейчас не об этом. Так каким именно видом спорта, позвольте узнать, вы занимались?»

«В начале — бодибилдингом, а затем восточными единоборствами…»

«Так вот откуда у вас шрамы на лице!»

«Да мэм. …… Так можно ли узнать…?»

«И с терпением у вас тоже есть проблемы…»

«Простите мэм, но я тоже должен сделать для себя вывод -…»

«Терпение, молодой человек, — сила! Только терпение и время превращают тутовый лист в шелк… А не могли бы вы мистер Риддл оказать мне некую любезность выполнив одно мое небольшое поручение. Я уже не совсем в состоянии на долго покидать свой дом, а мне очень необходимо забрать одну вещь из банковского хранилища.»

«Я с удовольствием мэм, но…»

«Моя правнучка Элизабет младшая поможет вам со всеми формальностями.»

«Я готов…!»

«Хорошо, тогда сможете ли вы завтра в первой половине дня, найти в вашем „плотном“ (скептически) расписании пару часов, чтобы … — а у вас, кстати, имеется какой ни будь транспорт?»

«Конечно мэм, у меня вполне приличное авто.»

«Ну тогда необходимо будет заехать за моей маленькой Лиз и сопроводить ее в Чейз Банк, а затем обратно.»

«Конечно мэм. Завтра занятия в университете начнутся только с 11, а в 8:30 я могу заехать за мисс Элизабет.»

«Тогда — до завтра. Более не могу уделить вам времени сегодня мистер Риддл…. — Да! Убедительно попрошу вас никому даже не заикаться о моей просьбе Эдмонд!»

«Безусловно мэм. До завтра миссис Шмидт. А ваш фирменный кофе был действительно — просто супер!» Обронил я на прощание и отправился к себе в кампус.

Весь вечер у меня во рту витал непередаваемый терпкий вкус странного кофе, а в голове летали мысли о таинственной «леди загадке». Уж очень занимательным персонажем она была. Какая-то графиня или баронесса… Какой же она была в молодости, если и сейчас она так красива?

Ее дом и его убранство также бередили мои мысли — фамильное гнездо вампиров — что ли… «жена графа Дракулы» …… В вампиров я, конечно, не верю, да и при всем богатстве и готичности, дом был каким-то слишком светлым и уютным для вампирской саги.

Неопределенность, связанная с моей будущей работой, если таковую мне удастся заполучить, тоже подливала масла в огонь фантазии. Все это было очень необычно и даже таинственно. В общем вся эта история меня по истине заинтриговала и, хотя многое мне было не ясно, она вполне умещалась в рамки моего авантюрного образа жизни. Короче, адреналин замешанный на том самом странном кофе (надо обязательно узнать, что еще они туда подмешивают) и любопытство — взяли свое, и я решил сделать все, что смогу, чтобы заполучить эту работу.

Глава третья

Две Элизабет

На следующее утро я встал пораньше. Нужно было подготовиться к очередной встрече с леди Загадкой — начистить перышки — так сказать. Кроме того, проанализировав свое вчерашнее интервью, я согласился с миссис Шмидт в том, что терпения мне не доставало. — Надо быть посдержаннее.

Движимый любопытством, адреналином и все тем же стойким приятным привкусом кофе, уже в 8:25 я был у дома леди Загадки и рассматривал из окна своего мустанга медный вензель на фронтоне. В овале, выполненном в виде сплетенного в косичку толстого кованного прута, красовались стилизованные под готику латинские буквы SUS. Что бы это могло значить?.. Надо будет порыться в библиотеке в изданиях по геральдике — сделал я для себя заключение.

Тем временем, входные ворота приоткрылись и из них выскользнула легкая как тень фигурка Элизабет младшей. Я решил проявить учтивость и выйдя из машины обошел ее и открыл перед девушкой пассажирскую дверь, приглашая ее сесть. Лиз поздоровалась и с чуть заметной улыбкой скользнула в машину. Я закрыл дверь, уселся за руль, и мы поехали.

Я еще не совсем хорошо был знаком с городом и мисс Элизабет немногословно подсказывала мне дорогу к заветному банку. Всего через четверть часа езды по довольно оживленным улицам Беркли мы были на месте.

«Проводите меня пожалуйста» — попросила юная леди.

Без слов я немедленно вышел, вновь открыл пассажирскую дверь и направился в банк идя в шаге позади от девушки, как полагается телохранителям.

У стойки в банке юную леди, к моему удивлению, сразу же узнали, поприветствовали как дорогого клиента и предложив мне подождать в зале проводили ее в хранилище.

Минут десять ожидания, дали мне возможность вновь погрузиться в размышления о том — во что я уже влип или только собираюсь. Меня мучали вопросы: мне вежливо отказали…? Но тогда зачем попросили сегодня сопроводить Лиз в банк?.. Что там такого ценного она должна доставить из банка своей загадочной бабуле, что следует соблюдать режим полной секретности?.. — Наличные?… драгоценности?… Какие-то документы?… Неужели у такой состоятельной семейки нет приличного управляющего или какого-то «дворецкого». Наконец, при их то состоянии, можно же было нанять лицензированных охранников — инкассаторов…?! Почему в доме вообще не было прислуги?.. Где остальные члены семейства?… Прабабушка и правнучка-…????????? Почему вчера леди «Дракула» не захотела говорить о самой работе?… А может все банально просто — и ей нужен «боди» для правнучки?… В банке встретили Лиз как драгоценного клиента, явно часто сюда захаживающего — кто тогда раньше ее сюда сопровождал?.. — Сама прааааабабуля…? — тоже мне «боди-гард» … Но тогда почему работа будет «физически тяжело…?» И при чем здесь грамотность, кругозор…?

В итоге, то ли моя молодость в вперемешку с авантюризмом, то ли антураж таинственности происходящего, упрочили меня в желании получить эту работу.

Тем временем, в сопровождении сразу четырех клерков банка появилась Элизабет с довольно толстым бумажным конвертом, запечатанным сургучовой печатью. Лиз поблагодарила банкиров и взглядом пригласила меня отправиться в обратный путь.

Обратная дорога заняла несколько больше времени, так как Лиз постоянно оглядывалась назад и подсказывала мне какие-то объездные пути, что почти утроило расстояние до ее дома.

Пока мы ехали, по мимике и небольшой нервозности Лиз (а она, держа пакет на коленях все время трепетно прижимала его к себе), я понял, что в пакете было действительно что-то очень ценное, и что незримо присутствовала какая-то опасность. Казалось, Лиз опасалась какой-то слежки или преследования. В то же время я понимал, что какие бы то ни было вопросы и расспросы с моей стороны будут категорически неприемлемыми.

Однако, мы благополучно добрались до «Вампирского Гнезда». Последовала секундная пауза… Лиз взглянула на свои очень оригинальные часы — кулон, очевидно вспомнив о моих временных ограничениях и, очевидно прикинув, что у меня еще оставалось время до начала занятий — пригласила меня войти.

Войдя, мы вновь направились в кабинет. Я заметил, что кроме тиканья больших старинных напольных часов с боем, в доме не было ни малейшего звука. Даже старинная деревянная лестница вообще не скрипела! На мгновение, мне показалось, что слышу, как у меня по венам бежит кровь, подгоняемая любопытством и тем же адреналином.

«Вечная» баааабуля на этот раз, сидела за тем самым рабочим столом и без очков что-то увлеченно изучала, время — от времени делая какие-то короткие пометки дорогущим золотым перьевым паркером.

Ааа… Эдмон… — простите Эдмонд! Проходите и присядьте на мин