Оглавление

Часть I: Море и любовь

Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так. Альберт Эйнштейн[1]

Истинное назначение вашего путешествия — это не место на карте, а новый взгляд на жизнь.

Генри Миллер[2]

 Альберт Эйнштейн (нем. Albert Einstein, 1879 —1955) — физик-теоретик, один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года, общественный деятель-гуманист.

 Генри Валентайн Миллер (англ. Henry Valentine Miller, 1891 — 1980 года) — американский писатель и художник.

1

Франция, Ла-Рошель, конец апреля 1673 года

Под конец дня разыгралась буря, волны были похожи на размах крыльев огромной птицы. Погода разбушевалась не на шутку: лил дождь, ветер гнул деревья почти к земле.

Женщина, средних лет, сидела у окна, и плача молилась, призывая святых успокоить бушующую стихию:

— Господи, спаси мою дочь и мужа, пусть они вернутся домой живыми и здоровыми.

Накануне, глава семейства Эрик Лорени со своей восемнадцатилетней дочерью Дианой и десяткой рыбаков, отправился в море. Мать не хотела отпускать дочь, но как было не согласиться на уговоры очаровательной блондинки с голубыми глазами. И в итоге, женщина не смыкала глаз всю ночь, рыдая у окна.

Ночь подходила к концу. Женщина накинула плащ и пошла на берег. Океан продолжал бушевать

— Спасибо тебе боже, — прошептала она, видя вдалеке очертание знакомого судна.

Корабль, казалось, приближался, но его относило в сторону рифов. Волна с силой ударила о корму и судно накренилось на бок, так, что вода стала заливать трюм.

— Тонем! — крикнул кто-то из рыбаков.

Тут же раздался оглушающий треск — корабль наткнулся на риф.

— Диана, Диана, дочка! — кричал мужчина.

— Папа! — послышался ответ с кормы.

Отец кое-как добрался до края, но там уже никого не было.

— Диана! — крикнул он, осматриваясь вокруг.

Новая волна обрушилась на судно и мужчина, не удержавшись, упал за борт.

Корабль медленно шёл ко дну.

* * *

Спустя несколько часов буря прекратилась, но волны упорно атаковали берег.

В середине залива в небольшой бухточке, куда не приставали суда, стоял трёхмачтовый корабль без флага и каких-либо опознавательных знаков. Он низко сидел в воде и мог быть как датским, так и английским, но определённо не французским. Корабль не принадлежал к рыболовецким судам, базирующимся в Ла-Рошели, так как это были корабли водоизмещением 180 тонн, а этот 250, а может и больше. Что могли делать купцы в этом заливе, всего в миле от порта? Это было определённо не самое удобное место для торговли.

Корабль имел две палубы и был вооружён батареей пушек, которые были закрыты, но при необходимости могли быть быстро расчехлены. На палубе туда-сюда сновали люди. Брезентом были накрыты длинные лестницы. Паруса были поставлены так, что могли быть быстро приведены в действие. Корабль был готов уйти при первом признаке опасности.

От корабля отошла шлюпка. Когда она достигла берега, на землю вступили пятеро мужчин.

— Герман! — окликнул капитан помощника, сжимая в руке подзорную трубу. — Шесть часов, не более.

— Не волнуйтесь, справимся, — кивнул помощник, коренастый мужчина лет сорока, и пошёл раздавать приказы морякам, — Ну что вы там возитесь? Время поджимает.

Недалеко был разведён костёр. Над огнём висел огромный котёл, в нём находилась смола, которой промазывали днище корабля. Одни моряки наливали кипящую смолу в вёдра, другие несли к шлюпке, чтобы везти на корабль.

Капитан пару минут наблюдал за работой моряков, а потом стал подниматься по склону. Это был высокий человек, одетый в чёрный сюртук, расшитый золотой нитью, темно-коричневые бархатные штаны, высокие чёрные кожаные ботфорты и чёрный бархатный плащ, развивающийся на лёгком северном ветре. Ему было лет тридцать с небольшим. Его строгий, надменный и пытливый взгляд тёмно-карих глаз, осматривал в подзорную трубу прибрежную местность. Он обернулся, опустил трубу и глянул на подошедшего к нему помощника.

— Может, я передам письмо? — предложил Герман, придерживая рукой небольшую шляпу, которую намеревался сорвать ветер. — Мы не хотим, чтобы вы рисковали.

— Граф у нас в долгу, надеюсь он не забыл ту историю, — ответил капитан, откидывая с глаз развиваемые ветром чуть длинные, до плеч каштановые волосы. — Я ввязался в самое худшее, что может быть на этом свете. Но пешка может стать важнее короля. Иметь два лица иногда не так плохо, — он загадочно улыбнулся. — Идём.

Они начали спускаться к остальным, но тут послышался топот копыт. Оба обернулись.

— А вот и Крис, — кивнул капитан. — Он поедет со мной, эти места ему знакомы.

Всадник остановился возле них.

— Всё готово господин Ляруз, — отчеканил прибывший, соскакивая с седла и держа за узды двух лошадей.

— Есть какое-нибудь новости? — спросил капитан.

— Особых нет. Но во всей деревне только и говорят о затонувшем утром рыбачьем судне, на борту которого находился хозяин со своей дочерью. Говорят, очень красивая девушка. Даже Андре де Виль просил её руки.

— Андре зря времени не теряет, — усмехнулся капитан.

* * *

Вскоре они скакали по улицам города.

— Вот этот дом, — указал Крис.

Они остановились и спешились. Красивый особняк из белого камня был окружён очаровательным фасадом и не менее внушительным забором, в котором жил губернатор Ла-Рошели граф Андре де Виль.

— Что надо? — грубо спросил охранник у ворот.

— У меня срочное письмо для господина губернатора, — ответил капитан.

Охранник открыл ворота. К ним тут же подошёл слуга.

— Я вас провожу в дом, — слуга жестом пригласил следовать за ним.

Сопровождающий капитана остался у ворот.

По неширокой дорожке они начали подниматься по небольшому склону. С обеих сторон росли деревья и многочисленные клумбы с цветами. Мягкая и ровная трава напоминала ковёр.

Они вошли в дом, и пройдя через галерею, уставленную статуями древних римских богов, вошли в уютную гостиную.

— Как мне о вас доложить? — спросил слуга.

— Скажите, что прибыл… мистер икс.

— Хорошо, подождите здесь, — слуга скрылся за дверью.

Вскоре появился мужчина, одетый в расшитый восточный халат и тапочки. Его тёмные волосы были небрежно уложены, вид его был мрачным, но увидев гостя, он улыбнулся. Ему на вид было сорок с небольшим. Он вошёл в гостиную, поправив при этом и так аккуратно лежавшие усики.

— Ах, мистер икс! — улыбнулся он. — Вы ещё не избавились от этого странного титула?

— Как можно, господин граф, — чуть улыбнулся капитан. — Он мне по душе.

— Ладно-ладно, оставим эти сантименты Ричард, ты знаешь, что для тебя я просто Андре. Присаживайся, — он указал на невысокий диван, около которого стоял столик из слоновой кости. — Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал то, как я тебе обязан.

Оба сели на диван.

— Чарли! — крикнул граф и тут же появился тот же слуга, который провёл капитана в дом. — Принеси нам что-нибудь покрепче, только побыстрей, — граф облокотился на спинку дивана. — Прости, что я вот так выхожу к гостям, — он указал на свою одежду. — Сегодня я не расположен к серьёзным разговорам. У меня пропала вся жажда жить на этом свете, я потерял самое важное — своё счастье.

— Женщина? — спросил Ричард.

— Она погибла, утонула.

— Слышал об этом.

— Знаешь? — удивился граф. — Не вероятно. Не успел приехать в город, как тебе известно всё происходящее в нём.

— Слухи всегда распространяются быстро.

— О да, — вздохнул де Виль.

В гостиную вошёл слуга с подносом, на котором стояли два бокала и графин с ликёром.

— Ну наконец-то, — нервно буркнул граф.

Слуга поставил поднос на столик, разлил ликёр по бокалам, и подал господам, потом поклонился и ушёл.

Граф на одном дыхании опустошил стакан, и, встав с дивана, налил ещё.

— Ты не поверишь, но она была само очарование, — граф сел на диван. — Меня считают безумцем. Видите ли жениться на девушке без титула — не достойно меня. Чушь! Кому какое дело, хоть я на служанке своей женюсь, — он вздохнул. — Я подарил её семье корабль взамен их старой прогнившей шхуне, и её отец дал согласие на наш брак. А теперь бедняжка на дне морском. Спаслись двое, да и те толком ничего рассказать не могут. Злосчастные рифы. Неужто богу не жаль этого невинного создания?

— Мои соболезнования, — посочувствовал Ричард.

Де Виль покачал головой и с горечью вздохнул, сделав глоток из бокала.

В гостиную вошёл слуга. Андре раздражённо посмотрел на него и произнёс:

— Я же тебе сказал не показываться мне на глаза без приказа.

— Простите господин, только что сообщили, что нашли тело Эрика Лорени.

— А Диана? — граф вскочил с дивана.

— Сожалею, но нет.

Граф сел на диван, при этом швырнув бокал в стену, который вдребезги разбился.

— Пошёл вон! — прорычал граф.

— С вашего позволения, — чуть открывая рот, ответил слуга и на цыпочках удалился.

— Пожалуй ты и вправду не расположен сегодня к серьёзным разговорам, — понял капитан. — Но я должен поговорить с тобой о делах.

— Дела, дела, дела, — мягко проворковал граф и вздохнул. — Может мы поговорим завтра? Уже вторая половина дня, а все важные дела я обычно решаю с утра.

— Да, но мы собирались отплыть сегодня ночью.

— Ричард, не думаешь же ты оставить своего друга в такой беде одного? Останься на несколько дней. Хочешь, я прикажу приготовить для тебя комнату?

— Нет, — отверг это предложение капитан. — Я останусь в городе до завтра, но не дольше.

— Вот и отлично, будет кому скрасить моё одиночество хотя бы на день, — граф встал с дивана.

— Я вряд ли подойду на эту роль, — Ричард поднялся на ноги и поставил бокал на столик.

Они вышли из гостиной.

— Мой друг, море из вас сделало комок соли. Построй дом, женись.

— Боюсь, это не для меня, — отрицательно замотал головой капитан.

— Когда стрела Эрота поражает сердце, вот тогда и начинается настоящая жизнь, — граф кивнул на статую древнего божества, с лукавой улыбкой натягивающего лук.

Капитан взглянул на статую, а потом на улыбающегося друга.

Оба вместе вышли из дому и направились к воротам.

Крис подвёл лошадей. Заскочив в седло, капитан проговорил:

— Я думаю, за ночь твоя грусть пройдёт.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил граф. — Жду тебя утром.

Охранник открыл ворота, и всадники устремились прочь от дома.

* * *

— Как улов? — спросил капитан, поднявшись из шлюпки на борт корабля, смотря, как матросы забрасывают сеть.

— Мы вам русалочку выловили, она в вашей каюте, — проговорил один из моряков улыбаясь.

Ещё четверо, стоявшие невдалеке, засияли улыбками.

— Что ещё за шутки? — недовольно спросил он.

— Это не шутки, — подошёл Герман. — Ваша команда выловила вместо рыбы девушку.

— Только утопленников мне не хватает.

— Она жива. Джавад почти привёл её в чувство, но она вновь потеряла сознание. Мы решили уложить её на кровать в вашей каюте.

— В моей? — переспросил капитан.

Он осмотрел всех присутствующих на палубе, которые тут же перестали улыбаться, а потом перевёл взгляд на Германа.

— Ну… да… — нерешительно терялся помощник в наборе слов для предложения, под пытливым взором капитана. — В вашей каюте кровать мягче. Простите.

— Ты жалуешься на свою кровать? — усмехнулся капитан.

— Нет, что вы, но мы думали только об удобстве для девушки.

— Ну хорошо, — задумчиво хмыкнул Ричард.

Мысли капитана были так же хаотичны, как море, когда он поднимался по ступенькам кормовой надстройки. Одна неожиданность за другой. Это в его планы не входило. Он намеревался побыстрей решить все дела и исчезнуть. Внимание к его персоне было излишне. Подойдя к двери своей каюты, он, на мгновение, остановился, и решил, что стоит прекращать связываться с тайнами и секретами, тем более чужими, даже если они приносит огромные средства, но неприятностей и врагов ещё больше.

Он открыл дверь и вошёл в каюту. Её освещала лампа в двойной оправе, удерживающей её в равновесии. Окна были завешены дорогой портьерой с шёлковыми кисточками, которая явно не подходила для корабельной каюты, даже капитанской. Около окна стоял стол и кресло. Вся имеющаяся мебель была наглухо приколочена к полу. Из-за сильной качки множество предметов на столе валялось в беспорядке.

В каюте никого не было, кроме очаровательной блондинки, лежащей на восточном ложе, и укутанной шалью. Шнурки корсажа были ослаблены и рубашка, соскочив, обнажила левое плечо. Её волосы, слипшиеся от воды, были беспорядочно разбросаны по подушке. Её лицо, с плотно закрытыми веками, было грустным и бледным, но невероятно красивым. Она, и впрямь, была похожа на русалочку с морского дна, которых рисует воображение бесчисленных художников.

«Ну и что мне с вами делать? — задал он сам себе вопрос. — Сначала граф с его амурами, теперь это… А она, случайно, не та, о которой говорил Андре?..»

Его мысли прервала открывшаяся дверь. В каюту вошёл Джавад — невысокий пятнадцатилетний парень арабской внешности, ученик доктора, умершего год назад. В его руке была миска с водой и небольшое полотенце.

— Ах, это вы капитан? — чуть растерянно произнёс мальчик.

— Как она? — спросил мужчина.

— Думаю, сознание скоро вернётся к ней, — он поставил миску на стол и окунув полотенце в воду, положил ей на лоб холодный компресс. — У неё сильный жар.

Девушка пошевелила головой, из её рта вырвались стоны и едва различимые слова:

— Папа… папа… Помогите…

Её тихие слова оборвались так внезапно, словно должно было что-то случиться. Голова осталась повёрнутой на бок, рот приоткрыт. Она снова провалилась в забытьи.

— Это уже происходило несколько раз, — проговорил Джавад, — Она бредит, зовёт отца, просит о помощи. Что мне делать, капитан?

— А что делать? — ответил вопросом Ричард. — Не дай ей умереть. Как только придёт в себя, отправим домой.

Ричард вошёл в соседнюю комнату, служащую ему рабочим кабинетом. Закрыв за собой дверь, он рухнул в кресло перед большим столом, вытянув вперёд ноги.

«Сомнений нет, — решил он. — Это та о которой говорил граф, — он задумчиво вздохнул. — Бестолковое стечение обстоятельств. Ну хоть что-то полезное я совершил за последнее время. Андре безусловно будет рад, — он вспомнил лицо убитого горем графа. — Ненавижу вмешиваться в такие дела. Рыбачка и губернатор, — смекнул он. — Интересно, кому из них повезло больше?..»

* * *

Утром Ричард отправился к графу, решив, что сначала они поговорят о делах, а потом он расскажет о девушке.

— Как ты знаешь, большое значение для Франции имеет государство Персия. Три четверти импорта шёлка идёт именно оттуда.

— Ты прав, — перебил граф. — Наши дамы, да и мы с вами, не сможем обойтись без парчи и атласа. Месье Кольбер[1] старается наладить производство шёлка во Франции и разместить фабрики в Лионе.

— Но восточные тонкости изготовления дороже ввозимых тканей.

— Ты решил заняться торговлей? — удивился де Виль. — Что-то я не понимаю.

— Я узнал, что во Франции посол персидского шаха. Королю следует встретится с ним лично и подписать торговое соглашение, а не посылать кого попало.

— В какой-то мере ты прав, но, увы, короли не всё могут делать сами. К тому же Людовик[2] ждёт встречи с русским послом. Если Россия согласится, то у нас будет более безопасный путь для доставки шёлка. Нам не придётся опасаться турок, генуэзцев и прочих.

— Значит, тогда товары не будут поставляться морем?

— Да, они пойдут сушей.

— Король не так глуп, — улыбнулся капитан и облокотился на спинку дивана. — Но всё же… — он достал из кармана пакет с письмом. — Я думаю, это, король тоже учтёт.

— Что это?

— Некие сведения об Ост-Индийской компании[3].

— Чёрт бы побрал эту компанию, — злобно стукнул граф по подлокотнику дивана. — Я вложил в неё кучу денег и всё пошло прахом. Сейчас она торгует с Америкой и её акции не стоят ни одного су.

— А тут написано, что Ост-Индийская компания глухо стоит на ногах и не собирается падать, — Ричард протянул графу пакет. — Она собирается сотрудничать с Персией и поставлять шёлк в Америку.

— Невероятно! — де Виль схватил документы и жадно стал изучать несколько листов, исписанных мелким разборчивым почерком, бормоча еле слышно и удивляясь интересным фактам.

Ну вот, полдела было сделано. Ричард облегчённо вздохнул. Теперь осталось рассказать о спасённой гостье его каюты, и в этой стране его больше ничего не удерживает.

— Невероятно, — граф уставился на друга. — Как это попало к тебе?

Ричард чуть улыбнулся и развёл руками.

— Ладно, мне это не интересно. На следующей неделе я еду в Париж на аудиенцию к королю, — Сколько ты хочешь за такие сведения?

— Мне не нужны деньги, письмо попало ко мне случайно. Я долго думал, кому его отдать и мне на память пришло только одно надёжное имя.

— Друг мой, — заулыбался Андре де Виль. — Моя жизнь в твоих руках. Ты всегда желанный гость в моем доме.

— У меня есть ещё одна новость, которая тебя обрадует намного больше.

— Что же может быть лучше милости короля? — граф засмеялся. — Ты меня заинтриговал.

— Вчера мои люди выловили из воды девушку, и я уверен, что это та из-за которой ты погружен в траур.

— Диана?! — воскликнул граф. — О боже. Я с почестями похороню это милое дитя.

— Она жива, но без сознания со вчерашнего дня. Мой юный доктор присматривает за ней.

— Хвала небесам, — не веря своим ушам проговорил губернатор. — Её необходимо привезти сюда, — решил он и не дождавшись ответа Ричарда, вскочил с дивана и крикнул, — Чарли! Чарли!

Слуга в мгновении оказался на пороге гостиной.

— Скажи, чтобы запрягали карету, и побыстрей. Пусть Мери приготовит самую лучшую комнату.

— Слушаюсь месье.

— Живо! — крикнул он.

Слуга испарился за секунду. Граф умиротворённо сложил ладони вместе и глянул на друга. Ричард поднялся с кресла.

— Ты в одночасье изменил мою жизнь. Что мне сделать для тебя?

— Твоего радостного лица мне вполне достаточно, — ответил Ричард.

— Впервые вижу человека, которому ничего не нужно, — засмеялся граф. — Кажется я знаю, от чего ты не откажешься.

Граф покинул гостиную, войдя в соседний кабинет, и тут же вновь появился, держа в руке саблю, с богато украшенным эфесом и ножнами.

— Прими это, — он протянул подарок капитану.

Ричард вытащил саблю из ножен. Оружие было его слабостью, он вполне мог бы дать фору любому знатоку.

— Прекрасное оружие, — одобрил капитан и вложил саблю в ножны. — Благодарю. Не возражаешь, если карету поведу я? Не хочу, чтобы мой корабль видел кто-то ещё.

Губернатор, не раздумывая, кивнул головой.

* * *

Карета мчалась по улицам города и приближалась к скалистым берегам океана.

— Дальше пойдём пешком, — Ричард натянул поводья и соскочив с дрожек, открыл дверку кареты.

Граф вступил на землю, осматривая местность.

— Здесь неподалёку у меня домик с фруктовым садом, — подметил невзначай губернатор.

К ним подошёл человек и опустил голову в приветствии.

— Позаботься о лошадях, Джек. — сказал Ляруз.

— Да капитан, — ответил тот.

Они спустились по склону. На берегу ждала шлюпка.

— Хорошее место для тайной пристани, — одобрил граф де Виль. — Сюда никто не заглядывает.

— Глаза есть всюду.

Они сели в шлюпку.

— У меня сердце стучит словно колокол, — проговорил граф. — Я думал, она погибла, и я больше её не увижу.

Поднявшись на корабль, они быстро приблизились к каюте капитана. Ричард отворил дверь.

— О боже, это она, — граф бросился к кровати. — Ты жива, какая радость.

Он схватил руку девушки и расцеловал каждый палец. Её лицо уже было не так бледно, но она всё ещё была без сознания.

* * *

Королевская галера медленно входила в гавань Ла-Рошели. В голубом зеркале рейда отражались малиновые шёлковые вымпелы и золотые кисти, раскачивающиеся на ветру. На верхушках мачт взлетали алые гербы на адмиральских флагах и малиновые военно-морские штандарты, расшитые золотыми лилиями.

В порту царило возбуждение. Люди толпились как на карнавале, не столько для того, чтобы полюбоваться летучей грацией судна, с какой она скользила по воде, или разодетыми в кружева офицерами, сколько на изнурённых работой каторжников-гребцов.

Наконец, галера, как огромная птица, скользнула к причалу под широкими взмахами двадцати четырёх весел, оставлявших на воде белые водовороты.

Группа офицеров при всех регалиях появилась на шканцах[4] около позолоченного деревянного трапа. Один, с весьма важным видом первым спустился по трапу, и вступив красными каблуками на скользкую набережную, направился к экипажу, возле которого стоял губернатор де Виль.

— Приветствуем вас, адмирал, — воскликнул де Виль. — Мы не ждали вас так внезапно.

Мужчина одарил графа улыбкой. Это был адмирал его величества маркиз Шарль де Брунель, тридцати семи лет от роду. Три года назад он сделал карьеру из-за влияния своей сестры на короля и сейчас вкушал все прелести высшего света, но вот в морском деле он не смыслил ровным счётом ничего.

— Я здесь совершенно случайно, — проговорил он. — Два дня назад мы должны были отплыть в Кандию, но шторм нанёс такой ущерб судну и команде, что пришлось зайти в Ла-Рошель.

— Что ж, тогда будьте моим гостем, — заулыбался губернатор.

— Премного благодарен.

Слуга открыл дверку кареты и господа уселись на мягкие сиденья.

Карета тронулась в путь.

— До меня долетели слухи, что наш непревзойдённый граф собирается жениться на бедной красавице, — иронично улыбнулся маркиз. — Как в сказке.

— Слухи правдивы, — подтвердил де Виль. — Её отец управляющий торговой гильдией рыбаков. Я как-то увидел её с ним и был сражён сказочной красотой.

— О красота! — заискрился улыбкой адмирал. — Она покоряет даже королей. И когда свадьба?

— Думаю в конце недели, а может на следующей. Она чудом уцелела при кораблекрушении.

— И вы, как герой, спасли её? — засмеялся маркиз.

— О да, без ложной скромности, — улыбнулся губернатор.

Эта встреча произошла спустя три часа после того, как Диана была привезена в дом графа.

* * *

В просторной комнате стояла роскошная кровать. Полог из тонкой белой ткани свисал с такой грацией, что ложе походило на корабль, плывущий по морской пене. Посреди белых шёлковых простыней и алых одеял лежала Диана, уже переодетая в сухую, чистую одежду.

Мать находилась возле неё. Как только ей сообщили, она не переставала молить бога за столь невероятное и чудесное спасение.

— Девочка моя, — шептала женщина, гладя дочь по голове, а из её глаз капали слезы. — Родная моя доченька. Спасибо тебе боже, что спас моё единственное дитя.

Слова матери оборвал стон девушки, которая пошевелила головой.

Женщина стёрла слёзы с глаз.

— Диана, доченька.

Девушка с трудом открыла глаза, разглядывая помещение в дымке тумана. Яркость зрения постепенно возвращалась к ней.

— Мама, — прошептала она. — Где я?

— В доме господина де Виля. Теперь мы в долгу перед ним.

— В долгу, почему? Мне казалось, я была где-то в другом месте. Как болит голова. А папа? Где он?

Из глаз матери вновь заструились слёзы. Диана пыталась вспомнить, что произошло, но в её голове были лишь обрывки страшной трагедии: шум ветра, огромные волны, треск ломающегося судна и холодная вода, потом смутные тени каких-то людей. Она посмотрела на мать.

— Он погиб, да? — едва сдерживая слёзы, вновь спросила девушка.

Мать кивнула головой и обняла дочь.

— Я не отдам тебя графу, — женщина стёрла слёзы с глаз, смотря на дочь.

— Что ты сможешь мама? Этот человек убил твоего брата. Ради форта он готов на всё.

— Кто знает, может это неправда, — ответила мать.

* * *

Спустилась ночь. На небе сияли звезды и горела половинка луну. Море было спокойным, с берега дул лёгкий прохладный бриз.

Ричард стоял на палубе и смотрел вдаль горизонта. Всё случившееся за день он вспоминал с какой-то иронией. Граф был чрезмерно любезен, но что-то явно пытался скрыть. Он его не выдаст, нет, попавшие в его руки козыри слишком дорого стоят. К тому же, всегда интересно посмотреть со стороны, правильно ли ими воспользуются другие. Деньги были бы не лишние, но за эти сведения и так пролита напрасная кровь.

— Капитан, — раздался позади голос Германа. — Погода отличная, можно сниматься с якоря.

— Повременим, — ответил Ричард. — У пристани галера маркиза де Брунеля. К тому же де Виль пригласил меня на свадьбу.

— И вы пойдёте? — поинтересовался Герман.

— Не знаю, — задумчиво ответил капитан.

— Что сказать команде? — спросил кормчий.

— Пусть займутся торговлей. В трюме полно ненужных вещей.

Получив ответ на свой вопрос, Герман удалился. Он спустился на нижнюю палубу, где несколько человек играли в кости, а все остальные наблюдали за игрой, покачиваясь на висячих кроватях.

— И что? — раздался вопрос от моряка со шрамом через всю левую щёку.

Все остальные, как по команде, уставились на первого помощника капитана.

— Остановка на неопределённый срок, — ответил Герман.

— Что-то не по душе мне эта остановка, — проговорил бритоголовый, затачивая точилом свою саблю.

— Чем ты недоволен? — отозвался одноглазый бородач в шапочке странного цвета, видимо когда-то она была зелёной. — Лучше стоять двумя ногами на земле, чем болтаться над сотней льё[5] над бурлящей бездной. Тебе разве не пришлись по душе ласки той милашки из трактира? Заглянешь к ней завтра ещё раз.

Все разразились дружным хохотом.

— Марк прав, — подтвердил длинный и худой как жердь с трубкой в зубах. — Милашка лучше соли и пороха. А дела капитана — это его дела. Меньше знаешь — лучше отдыхаешь.

— А я бы не прочь поподробней узнать, что мы тут забыли, — отозвался Марк, кивнув на помощника, молча стоявшего прислонившись к косяку двери. — Герман знает и молчит.

— Иш чего захотел, — ухмыльнулся Герман.

— Кажется наш капитан скучает по русалочке? — хихикнул кто-то из тёмного угла, покачиваясь в койке.

— Ага, — ответил со шрамом. — Стоило оставить её на борту.

— Мы спасли будущую жену губернатора, — ответил Герман.

— Ух ты, — протяжно просвистел моряк и у него даже игральные кости выпали из ладони.

 Жан-Батист Кольбер (фр. Jean-Baptiste Colbert, 1619 — 1683) — французский государственный деятель, фактический глава правительства Людовика XIV после 1665 года. Главная должность — министр финансов, но также занимал и многие другие руководящие посты.

 Людовик — имеется в виду Людовик XIV де Бурбон, также известный как «король-солнце» (фр. Louis XIV Le Roi Soleil), 1638 — 1715) — король Франции и Наварры с 14 мая 1643 года по 1 сентября 1715 года.

 Ост-Индская компания — название ряда торговых обществ в европейских странах колониальной эпохи, наделённая монопольным правом торговли с Ост-Индией.

 Шканцы (от нидерл. schans, нем. Schanze — «вязанка хворосту») или квартердек (англ. quarterdeck, от quarter — «четверть» и deck — «палуба») — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень — выше шкафута, где обычно находился шкипер, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры и где устанавливали компасы. Позднее «шканцами» называли часть верхней палубы военного корабля от грот-мачты до бизань-мачты.

 Льё (фр. lieu; норв. Lie) — старинная французская единица измерения расстояния.

2

Прошло три дня.

Диана полностью поправилась, а граф готовился к свадьбе.

«И во всем виноват этот форт, — размышляла Диана, лёжа на кровати рано утром. Она уже проснулась, но встать с постели не хотелось. — Я не хочу за него замуж!»

Нежданно-негаданно Диана стала наследницей форта на берегах Америки после безвременной кончины дяди, о смерти которого она узнала месяц назад. Его поверенный привёз это ужасное сообщение как раз в день её именин, и то, что племянница стала хозяйкой форта «Артемида», названного так в честь греческой богини-охотницы, а в римской мифологии эту же богиню звали Дианой. И получается, что её дядя, барон Вильгельм де Белюярд, назвал форт в честь своей племянницы.

Мама оплакивала смерть брата целую неделю. Когда-то она была знатной английской дамой, но лишилась всего из-за любви к простому помощнику капитана торгового французского судна. Об этом как-то узнал де Виль и Эрик Лорени тут же разбогател, поставляя рыбу и морские продукты прямо к столу губернатора. И вскоре Диана удостоилась чести оказаться в фаворитках губернатора Ла-Рошели и получила предложение, повергшее в шок всё высшее общество города.

Постучали в дверь и мысли Дианы рассеялись.

— Войдите, — ответила она.

В комнату вошёл граф. Диана одарила его недовольным взглядом голубых глаз. Она видеть не могла этого двуличного человека. Она хотела исчезнуть из этого дома, но за ней неотступно следили слуги и лично приставленный к ней лакей, вполне похожий на конвоира из военного гарнизона.

— Мне сообщили, что ты проснулась, — граф закрыл за собой дверь. — Лекарь сказал, что твоему здоровью уже ничего не угрожает.

Диана молча осматривала нежеланного непрошенного гостя, а потом отвела взгляд в сторону.

— Почему ты молчишь? — спросил он, подходя к кровати. — Я третий день пытаюсь услышать от тебя хоть слово. Ты разговариваешь с матерью, с прислугой. А для меня у тебя нет слов?.. — он властно сложил руки на груди. — Очень жаль. Но я хочу напомнить, что на завтра назначена свадьба. И перед алтарём ты скажешь: «да».

— Нет, — ответила Диана, подняв на него глаза. — Я не стану вашей женой, ни завтра, ни послезавтра. Никогда, — властно пояснила она.

— Не забывайся, это я спас тебя от смерти.

— Я бы предпочла утонуть.

Граф подошёл вплотную к кровати и чуть склонился над ней.

— Вероятно тебе и маму не жаль. Её благосостояние тоже зависит от твоего решения.

— Вы не посмеете её тронуть, — испугалась девушка.

— Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

С этими словами он вышел из комнаты.

Диана уткнулась в подушку и заплакала. Теперь-то она точно знала из-за кого погиб папа. Граф сам распустил слухи о свадьбе, а потом под страхом смерти заставил Эрика Лорени согласиться на брак. Об этом отец рассказал только ей, во время этого злосчастного плавания. Он предполагал, что и в смерти Вильгельма де Белюярда тоже виновен де Виль. Отец собирался тайно увести свою семью из города, но морская буря решила иначе.

Тихо скрипнула дверь и в комнату вошла мать. Диана вздрогнула и подняв голову вытерла слезы с глаз. Женщина села на край кровати.

— Мама, обними меня, — жалобно простонала она. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Что ты, — женщина прижала дочь к своей груди и нежно гладила по голове. — Ради тебя я сделаю всё, что угодно.

— Нет, мам, нет, — Диана подняла голову и отстранилась от матери. — Не надо ничего. Я выйду за него замуж. И будь что будет.

— Боже мой, девочка моя, — мать вновь обняла дочь.

— Я боюсь этого человека, — всхлипывая проговорила Диана. — Столько сплетен об этой свадьбе: граф, губернатор Ла-Рошели женится на рыбачке. Чем я это заслужила? — она посмотрела на маму. — Но никому невдомёк, что причина в наследстве. Мам, зачем ты приехала сюда?

— Я была счастлива, — чуть улыбнулась мать, вспоминая прошлое. — Твой отец покорил меня с первого взгляда. Я никогда не жалела о выбранной судьбе.

— Прости мам, я всё понимаю, — она шмыгнула носом.

В дверь постучали и в комнату вошла служанка с подносом, на котором была чашка горячего шоколада, пиала с черничным вареньем и три маленькие булочки.

— Ваш завтрак мадемуазель, — горничная поставила поднос на столик, а потом обернувшись сказала, — Хозяин просил передать, чтобы вы были готовы к обеду в честь важных персон. Я принесу вам платье и драгоценности.

— Хорошо, — покорно кивнула Диана и тяжело вздохнула.

* * *

На обед собралось довольно большое количество гостей. Губернатор решил представить свою невесту уважаемой публике, хотя боялся, что она выкинет какую-нибудь неприятность, но надеялся, что его угрозы подействовали. Ему не терпелось вступить в права владения кусочком земли, на столь заманчивым континенте, и для этого были все средства хороши.

— Ну и где же ваша невеста, господин губернатор? — спросила миловидная дама.

— Не беспокойтесь леди Элен, она не замедлит появиться с минуты на минуту.

Он подошёл к одной из служанок.

— Молли, пойди узнай готова ли мадемуазель Диана.

— Вот и она, господин, — служанка кивнула на лестницу.

Де Виль поднял голову, на верхней ступеньке лестницы стояла Диана. По мере того, как она спускалась, гости в зале замолкали. Граф был поражён не меньше. Диана выглядела изумительно: платье по последней моде, на шее сверкало бриллиантовое колье, а волосы были уложены в красивую причёску.

— Представляю вам мою невесту! — величественно проговорил губернатор, когда Диана спустилась с лестницы. — Завтра она станет моей женой.

В груди у Дианы застучало от страха, но она заставила себя улыбнуться, смотря на гостей, которые все разом сделали ей реверанс.

Граф поцеловал ей руку и они вместе подошли к огромному столу, где были расставлены блюда с едой. Тут же весело заиграла скрипка.

Диана понравилась всем гостям. Она была вежлива и рассудительна со всеми. Она ни разу не была в подобном обществе, но старалась вести себя, как подобает в таких случаях. Ей даже удалось поговорить с любителем женской красоты, адмиралом де Брунелем, но его навязчивость ей оказалась не по душе.

Граф был не в себе от радости, красота невесты его пленила больше её наследство, но одно другому не мешает, стоит только найти правильный подход, не зависимо от его способа.

Обед затянулся чуть ли не до самого ужина. Гости стали потихоньку расходиться, не переставая восхищаться красотой юной невесты.

Маркиз подошёл к графу перед уходом.

— Я вас поздравляю мой дорогой друг, — восхищённо проговорил он. — Мадемуазель Диана великолепна. Она затмит всех красавиц в городе, да что там, в целом свете.

К ним подошла Диана.

— Я буду очень рад если вы, маркиз, станете посаженным отцом моей невесты, — сказал граф и прочитал удивление на лице Дианы. — Её отец погиб, мир праху его.

— Это великая честь, — адмирал поцеловал руку Диане. — Благодарю.

— Спасибо вам, — ответила девушка.

Вскоре все гости разъехались. Граф направился в загородный дом. От слуг, Диана узнала, что именно там он решил провести с ней брачную ночь.

«Завтра, завтра, завтра, — твердила она себе меряя шагами комнату. — Я погибла, я пропала. Что же делать? Кого позвать на помощь?..»

Она взяла со стола нож, лежащий возле подноса с фруктами.

— Нет, — испугалась она своих мыслей и отбросила нож обратно на стол.

Она упала на кровать и разрыдалась.

* * *

Диана не спала почти всю ночь. Мысли о её загубленной жизни не давали ей покоя. Утром она была рассеянна, кружилась и болела голова.

В комнату вошла Молли с белым, как снег платьем из атласа и бархата, расшитого мелким жемчугом. Застёжки и банты были украшены бриллиантами.

— Вот и конец моей свободе, — произнесла она тяжело вздохнув.

— Зачем вы так, мадемуазель, — горничная подала ей шкатулку с драгоценностями. — Господин граф очень щедрый и хороший человек.

— Да, знаю я какой он щедрый.

Когда она спустилась в зал, всё её тело болело, она дрожала, как осиновый лист и думала, что упадёт в обморок.

Граф улыбнулся, оценив красоту невесты. Диана присела в реверансе и смотрела в пол. Усыпанные бриллиантами банты на туфлях графа приблизились к ней.

— Зачем это? — спросил он.

Диана подняла голову. Граф был одет в роскошный костюм с огромным кружевным воротником.

В полдень, под перезвон колоколов, кортеж направился в сбор. Навстречу новобрачным на паперть вышел сам архиепископ.

Вопрос, заданный священником, словно молнией, поразил её тело. Но боясь за жизнь мамы, она спокойно, горделиво, и внятно произнесла:

— Да.

После обряда бракосочетания, Диана, по обычаю, шла от алтаря одна, а граф шёл впереди.

Возле церкви толпился народ. Диана не могла поверить, что вся эта шумиха вызвана её свадьбой с главой города графом де Вилем. Все взоры были устремлены на неё. Ей кланялись сеньоры с пылкими взглядами и дамы в ослепительных нарядах. Дробь тамбуринов и душераздирающий вопль труб оглушали её.

Когда она села в карету, к ней на колени упал огромный букет красных роз. Она представила их каплями крови на белом платье. От такого сравнения по телу Дианы прошла дрожь.

— Боже мой, как же ты красива, — восхищённо и страстно произнёс граф.

Диана посмотрела на мужа, но ничего не ответив, склонилась к цветам, чтобы не видеть этого человека, которого ненавидела всем сердцем.

В саду, у дома в тени деревьев, были расставлены длинные столы. Все знаменитые горожане были приглашены на этот праздник.

Диана ощущала себя словно в гостях, не зная, что ей делать. Кусок не шёл в горло, она лишь смотрела на бесконечные перемены блюд, которыми лакеи обносили гостей.

Нет ничего тяжелее, как знать, что выбор счастья зависит от других. Она мечтала о счастливой, взаимной любви, как у родителей. Теперь она понимала маму, что для взаимной любви нет преград. Диана так хотела обнять маму, наверняка находившуюся где-то в стороне, и не вправе подойти к ней. Защиты у ней больше нет. Ей уготована судьба жить с человеком, страшнее которого нет на свете. У церкви она видела своих бывших друзей, которым нет доступа в губернаторский дом, ведь они простые люди из рыбацкого посёлка. Бежать некуда, спасаться не у кого. Теперь только смирение и покорность.

Понемногу она приходила в себя и принялась пробовать кушанья. Внутри она дрожала от страха за свою дальнейшую судьбу, но гордая по натуре, она не показывала вида и улыбалась, для каждого находя приветливое слово.

Она дружелюбно беседовала с маркизом де Брунелем и соседними ей дамами, и старалась не выдавать свою злобу при разговоре с мужем.

Между тем, изнуряющая жара сменилась вечерней прохладой.

Скрипачи заиграли весёлую мелодию, которую она слышала ещё в детстве. Она улыбнулась, вспомнив давно ушедшее детство. Маркиз поднялся с кресла и протянул Диане руку.

— Разрешите пригласить вас на танец? — предложил адмирал.

Граф в это время беседовал с рядом сидящим к нему господином в огромном парике, но он тут же обернулся к жене.

— Маркиз, я думаю, первый танец моя супруга подарит мне? — сказал он.

— Вы опоздали, господин граф, — Диана улыбнулась и встав с кресла, положила свою ладонь на ладонь адмирала.

— Ну ладно, — растерянно усмехнулся губернатор и откинулся на спинку кресла.

Маркиз пожал плечами и повёл даму в центр дворика, выложенного каменными плитками, посередине которого шумел фонтан. Он обхватил её талию и закружил в танце.

— Вы будете чувствовать себя королевой в этих хоромах, — произнёс маркиз улыбаясь.

— Надеюсь, — ответила она, но после недолгого молчания спросила, — Над чем вы смеётесь?

— Мне интересно, где дочь рыбака научились так танцевать?

Диана уже сожалела о выбранном партнёре для танца, и, недолго думая, гордо ответила:

— На палубе. В папиной команде был знаток танцев.

Маркиз смутился такому ответу, но быстро нашёл новый язвительный вопрос:

— Не корзиной же с рыбой вы покорили губернатора? И это отнюдь не любовь, а наверняка деловое соглашение.

— Я не понимаю, о чём вы. Думаю, самый верный ответ, вам даст мой муж, обратитесь к нему за разъяснениями.

— Вы неподражаемы, — засмеялся маркиз. — Обожаю женские уловки, без них вы скучны и неинтересны.

Ещё несколько танцев она танцевала с другими гостями и почти забыла этот язвительный разговор с маркизом де Брунелем.

Она знала множество модных па[1], разученных с мамой, и не испытывала смущения перед этими светскими дамами и кавалерами, большинство из которых подолгу жили в Париже.

Она решила немного отдохнуть. Чтобы не попасться на глаза мужу, или маркизу, она отошла в тень большого куста. В эту минуту чья-то рука осторожно легла на её плечо, и она обернулась.

— Мама, — обрадовалась девушка и обняла её.

— Госпожа, — к ним подошла служанка.