Оглавление

1.1

Ангар вновь поразил Евгения своим конструктивным совершенством. Объёмность и чистота помещения, высокая технологичность оборудования, выраженная в эргономичности и компактности, красота форм космических аппаратов восхищала. Какое счастье работать здесь, тем более летать в космос и открывать новые рубежи для человечества! Евгений с некоторой завистью и в тоже время с добротой смотрел на немногочисленных работников, неспешно, но сосредоточенно занимающихся своими обязанностями. Их не только радует, но и вдохновляет окружающая обстановка на перспективное созидание, а его только восхищает. Да, и он вот-вот полетит в космос, но не в поисках нового, а ради смертельной схватки, где или погибнет или выживет. Пятьдесят на пятьдесят, расклад прост. Мало кто захочет оказаться на его месте, не потому что впереди поджидает смерть, а потому что… всё бессмысленно.

Смутное состояние грустной восторженности и нарастающих размышлений о смысле жизни или смерти прервал жёсткий голос главного инструктора. Евгений взглянул в его глаза, обычно тоже жёсткие, даже иногда жестоко-презрительные, но сейчас и из них просачивалась мизерными капельками души печаль.

— Последний инструктаж! — пожилой мужчина, бывший пилот, наверное, часто вспоминающий о счастливом былом, но ныне вынужденный заниматься в его глазах со слабыми и глупыми созданиями, обвёл шестерых полусмертников внимательным чуть сочувственным взглядом. — Вы уже познакомились с космическими истребителями, налетали десятки часов на симуляторах, почти идеально соответствующих реальному полёту, изучили план военной задачи, — в его глазах снова мелькнуло на секунду презрение, — освоили тактику боя, короче… готовы. Но ещё можно отказаться, потому что четверо или трое в лучшем случае двое из вас не вернутся.

Все молчали. Внутри каждого бурлили переживания, но выбор был сделан уже давно. Не месяц, даже не год тому назад. По одинаковым или не совсем причинам. Никто не был новичком и уже проходил подобные моменты. И чем дальше, тем легче, хотя внутри каждого бушевало море сомнений и противоречий. Никто не хотел умирать, но кому-то придётся; полных глупцов среди тех, кто готов был идти на смерть, не было, и все понимали, что этим неудачником может быть любой.

Инструктор по привычке кивнул головой, отказов в последний момент видимо никогда не бывало, и громко сказал. — Ваши действия будут контролироваться с Земли, но вмешательство возможно только в экстраординарном случае. Управлять истребителем вам, будьте рассудительны, внимательны и организованы. Повторюсь, от совместных действий во многом зависит исход сражения. Будьте настоящими воинами, ведь бой будет для кого-то смертельным и последним. А умирать надо достойно! По машинам! — и тут его непроницаемое лицо озарила добрая улыбка, в первый раз и, наверное, последний для внимающих ему пилотов, словно они стали собратьями ему по молодости, и тихо добавил. — Удачи!

Евгений поблагодарил душой наставника, который больше месяца готовил группу к единственному смертельному полёту, уделяя всё своё внимание и знания всем и каждому. Инструктор хотел, чтобы никто не оказался неумелым пилотом, из-за нелепой ошибки погибшим в схватке, он хотел бы, чтобы все остались в живых, но это невозможно, смысл боя заключался именно в смерти половины. Приблизительно половины. И тогда ему оставалось желать одного, чтобы выжило больше, и все были в равных условиях, и пусть выбирает только судьба, кому жить, а кому умереть. Его тоже терзали сомнения, как он — лучший из лучших космонавтов в прошлом опустился до такой работы. Но если не он, то будет другой. Нет, пусть лучше он, здесь тоже надо быть самым лучшим.

Навстречу Евгению вышел техник, обслуживающий истребитель, молодой парень лет двадцати восьми. С чувством поздоровавшись, он сказал, что машина готова на все сто, потом его глаза уставились на пилота, чтобы понять насколько готов он сам. Евгений прикоснулся к гладкому корпусу и мягко провёл по нему рукой.

— Чудесная машина, как бы я хотел на ней тоже полететь, — машинально проговорил техник и тут же осёкся, испугавшись, что его неправильно поймут.

— В чём проблема?

— Здоровье чуток подкачало, — ответил он, и хотел аккуратно сглажено продолжить тему другого возможного варианта полёта, как у Евгения, но тот, считав мысли молодого, опрометчиво мечтающего парня, перебил.

— Медицина идёт вперёд, всё идёт вперёд и меняется, время у тебя есть. Главное, высоко мечтай и глубоко верь, и когда-то полетишь к другим планетам.

— Да, ничто не стоит на месте и всё движется вперёд, — глубокомысленно заключил парень, почувствовав собеседника. И тут он снова подумал о предстоящем полёте полусмертника, в его глазах появилась жалость, он очень хотел, чтобы и у Евгения жизнь не оборвалась. А тот, уже поднимаясь в кабину летательного аппарата, неожиданно для себя загадал, что если не погибнет, то парень должен в будущем полететь в космос, и не как он сейчас, а по-настоящему.

Шесть истребителей вышли в заданную точку. До атаки врага — двух космических средних кораблей, управляемых роботами, и оснащёнными мощным вооружением, особенно опасным на близком расстоянии, осталось пять минут. Командир группы давал последние указания (выбор командира был совершенно случаен, исходя из номера, выпавшего по жребию).

— Действуем по установленной тактике. Второй и третий (позывной Евгения) атакуют вместе со мной корабль, находящийся слева или вверху по курсу. Четвёртый (командир второго звена), пятый и шестой атакуют левый или нижний, соответственно. Разлёт, атака и уход; главное, не подходить близко к противнику.

Всё предельно ясно. Евгений смотрел на монитор и ждал появления врага. Ощущение у него было странное, с одной стороны, вроде как всегда, когда он садился в кабину истребителя-симулятора — реальность, но всё же не настоящая. А теперь сознание говорило, что это реальность, и самая настоящая. Зря симуляторы делают такими правдоподобными, есть и скорость, и вращение, и перегрузка. Теперь всё сливается с тренировками и теряется ощущение естества. Надо заставить себя сосредоточиться, если собьют, то уже не будет последующей перезагрузки. А что интересно будет? Боль? Да, но на симуляторе тоже возникает кратковременный болевой шок. А что потом? Особая перезагрузка?

На мониторе появились две красные точки. Приближается враг, приближается для кого-то смерть. Командир дал приказ выдвигаться навстречу. Евгений вздохнул. Вот и поглядим, что будет или… не будет, а сейчас некогда отвлекаться.

Началась атака, Евгений уже отчётливо видел точку врага за бронированным стеклом истребителя, но сосредоточил всё своё внимание на мониторе компьютера. Надо держать цель, сократить дистанцию, дать несколько залпов из пушки и уйти с линии огня вражеского корабля. Атака шла точно, как на тренировке — разойдясь веером, три истребителя неслись на максимальной скорости на одного, а три других на другого противника, которые немного стали расходиться, но держать атакующий курс было несложно. Неожиданно раздался голос командира второго звена, — пятый, почему отстаёшь?

Был ответ или нет, Евгений так и не понял, так как раздался приказ первого: «Огонь», и он полностью сосредоточился на прицельной стрельбе. Появились вспышки света на корпусе вражеского корабля, он тоже открыл ответный огонь. В кого целились автоматически устройства — в него, кого-то из соратников или во всех, было неясно, но появился страх. Страх на самом деле появился уже раньше, с начала атаки, но сейчас он приобрёл страшные формы. Летящие навстречу снаряды, несущие смерть, не воспринимались визуально, только компьютер неприятным звуком и красным цветом начал предупреждать об них. Дистанция быстро сокращалась, и Евгений не выдержал и начал совершать небольшие манёвры, уходя с траектории огня и вновь возвращаясь, количество выстрелов и точность попадания существенно уменьшилась.

— Через пять секунд расходимся, — раздался приказ командира. Евгений вздохнул с облегчением, расчёт верен и замечательно, что есть рядом боевой товарищ, не теряющий рассудка и духа. Эти пять секунд тянулись очень долго, но он выдержал, чуть маневрируя, и точно по приказу резко пошёл в сторону от врага, чтобы по расчётной траектории вернуться опять на линию огня. Снова появилось у него странное чувство, будто это опять всё происходит на симуляторе. Истребитель цел, он жив. Но и вражеский корабль тоже ещё не сбит. Не один. И тут Евгений только заметил, что на мониторе из шести флажков, обозначающих их группу, один не светится. Шестой.

— Мы потеряли шестого, — в ту же секунду раздался голос четвёртого, — но корабль противника №2 тоже частично повреждён. Как в первом звене?

— Вроде все целы, но противник №1 на плаву, — ответил первый.

— Ребята, надо атаковать дружнее и смелее, только так у нас есть шанс выжить. Хотя бы троим. Пятый, ты понял? — попросил четвёртый.

— Да.

«А ты, третий, это понял? Что ты лавировал? Жить хочешь? Так нас всех таких трусливых по одиночке и перестреляют. А потом, когда останется только два истребителя, уничтожит враг и себя. Ведь двое хоть как должны выжить. А смелых бойцов могло бы выжить четверо, надо просто сбить вражеские корабли, не такие уж и страшные, как тебе кажется. Но ты и пятый — трусы!» — с укором обратился Евгений к самому себе. Ему стало противно от своей слабости.

Началась вторая атака. Евгений открыл огонь, потом снова начал маневрировать, но уже совершенно не так, как при первой атаке. Длительность нахождения на прицельной линии в среднем существенно увеличилась. Да опасность быть сбитым возросла тоже значительно, но корабль противника начал сдавать. В конце пилот даже почувствовал, что ответный огонь стал слабым и не прицельным, и старался сосредоточить максимальный огонь в двигатели. А когда выходил из атаки, то уже полностью осознавал, что корабль противника уничтожен и через секунды окончательно разрушится.

— Третий, заходим на противника №2. Второго нет, он славно сражался. Нас вообще осталось только трое. Ещё есть пятый.

— Всё понял, выполняю, — ответил Евгений командиру и начал заход на вторую цель. Внутри него что-то зацементировалось. Может даже душа. Он стал настоящим воином, тем, кого хотел из него сделать инструктор. Автоматические движения рук и ног, оптимально расчётливые, и третья атака. Противник шёл на небольшой скорости и без манёвров, но часть пушек была ещё активна. Используя тактику предыдущей атаки, пилот старался сосредоточить огонь на противнике секунд пять, а потом сделать манёвр. Всё шло хорошо, Евгений чувствовал, что надо сделать ещё десяток выстрелов, и битва будет выиграна. Пора было уйти на манёвр, но ему хотелось ещё протянуть одну секунду, авось этот выстрел будет решающим, и тут весь мир бешено закрутился. Резко подступила к горлу тошнота, и внутри стало что-то рваться. Последними усилиями Евгений попытался напрячь мышцы тела и сосредоточиться. Но сознание уплывало в хаосе вращения сбитого истребителя и сумбурных мыслей — на симуляторе так тошно никогда не было; вот и доигрался, дурачок!; так что же будет после боли?; какой яркий свет; кто-то крикнул «Победа»; да… умереть, но победить.

Очнулся Евгений в светлой палате. Медицинская сестра, ласково улыбаясь, поинтересовалась его самочувствием. А чувствовал он себя замечательно. А как мог ещё чувствовать себя человек, полностью вернувшийся к жизни? Он не умер, душа радовалась жизни, чувства наслаждались восприятием окружающего мира, а ум активно анализировал. Чуть позже пришёл доктор, внимательно посмотрел данные физического состояния Евгения на мониторе и сказал, что ему повезло, спасатели не опоздали, и значительных повреждений не оказалось, терапия прошла успешно, и теперь пациент в полном здравии.

Он снова выжил, уже в шестой раз. И опять всё было на грани. Может, хватит играть с судьбой? Всегда один и тот же вопрос, и всегда один и тот же ответ — пусть не сию минуту, пусть через год, но игра должна продолжаться. Евгений, внутренне улыбнувшись самому себе и внешне медсестре, спросил, когда он может покинуть комплекс. Она тоже улыбнулась и ответила, что в любое время, другие везунчики уже ждут его в помещении отдыха. Так было заведено, соискатели на приз, которым являлась сама жизнь и солидный бонус в придачу, заходили вместе, и те, кто после тщательных исследований и подготовки был допущен к смертельной игре и кто из них оставался в живых, выходили вместе. Евгений не спешил присоединиться к победителям, ясно, что выжил первый и пятый, и решил побыть ещё в одиночестве и поразмышлять. И, как правило, все его размышления сводились к одному — почему он оказался здесь? Он пытался заглядывать в своё будущее, где станет нормальным человеком, найдёт себя и своё призвание, но будущее расплывалось в тумане, как мираж, а из тумана выплывало прошлое, приобретало чёткие привычные черты и давило, давило на сознание. Никуда ему не деться от прошлого.

Конечно, всё началось с Инни. Именно её лицо постепенно выплывало из памяти, заслоняя или вытесняя остальное, а потом начинали вспоминаться яркие события прошлого. Прошлого периода, когда она была рядом, точнее сказать, кода она просто была. Яркие события — не значит только приятные, а которые навсегда остались с Евгением и заставляли снова или радоваться, или переживать, а некоторые из них снова и снова разбирать и пытаться понять. Любил ли он её? Сложно было ответить и тогда, когда они были вместе, и тем более в настоящий момент, когда её уже нет. Наверное, всё же любил, потому что ни к кому больше Евгений не испытывал таких глубоких чувств и такой привязанности. Но, несомненно, их любовь была очень странной.

Любовь — вообще странное понятие, очень сложное, относительное и парадоксальное. Люди пытаются характеризовать, оценивать любовь. Вот этот умеет любить, потому что так внимателен, так нежен, так заботлив, в конце концов, так счастлив сам и так счастлива его возлюбленная. А вот этот не умеет любить. Правда бывает нонсенс, почему-то в экстремальных случаях ради любимой жертвует всем и даже умирает не первый, а второй. Впрочем, счастье такое же относительное и парадоксальное понятие, как и любовь, не поддающееся изучению. Так постепенно можно прийти через понятия чести, веры, свободы и к понятию самого разума. И если рассматривать его не усечённо, а полноценно, то и здесь желание людей оценить, протестировать его и расставить результаты по ранжиру, часто искажает, чем определяет истину. Одна маленькая одухотворённая часть разума способна порой перевесить все интеллектуальные его способности. Разум очень многогранен и основной его характеристикой может быть гармоничность. И здесь от всевозможных вариаций созвучности, глубины, динамичности можно только в бессилии развести руками. Люди излишне умничают. А ведь даже Мировая гармония не может уловить и охарактеризовать свою гармоничность. Всё в вечном движении, и надо просто стараться глубоко чувствовать, творить и наслаждаться светлыми моментами бытия.

В чём была странность любви Евгения и Инни? Больше в парадоксальности. Когда она была долго рядом с ним, то начинала его доставать, впрочем, как и он её. Не специально, просто так почему-то получалось, хотя она считала, что порой он это делает нарочно. А когда они разлучались, то обоюдная тоска по любимому человеку, желание обнять, целовать и ласкать его, возрастала с каждым днём. Они познакомились вроде случайно, но теперь Евгений чувствовал в этом некоторое определение. Они были во многом разные, но и в чём-то очень схожие. Внешность у обоих была привлекательная. Евгений, как-то любуясь спящей Инни — каждая черта лица, форма тела почти идеальна (хвала Мировой гармонии за сотворение красоты, и где красота женщины занимает одно из первых мест), задумался, почему люди не ходят голые? Если, конечно, не холодно. Инни запросто ходила бы обнажённой, позволяя всем любоваться собой, она и так в доме часто почти голая, и совершенно его не стесняется. А он? Если убрать приобретённую с годами привычку стесняться своей наготы среди незнакомых людей, нелепую привычку, то он тоже бы легко. Ему стыдиться тоже нечего. Так почему люди стесняются обнажаться? Ладно, с возрастом можно прикрывать не совсем лицеприятные места, но молодость можно сохранять довольно долго, главное чтобы не старела душа и проявлялась гармония, а она обязательно есть — не может внешне красивый человек быть внутри безобразным. А если нутро изменится и станет противным, то и на внешности это обязательно отразится. Интересно, зачем скрывать естественную красоту под ненужной искусственной мишурой, неважно — яркая косметика или тряпка, ведь люди уже не дикари.

Евгений вздохнул, что за глупые мысли лезут в голову. Люди если и не дикари, то полудикари, а женщинам, в том числе и первым красавицам, всегда хочется стать ещё наряднее. Вот почем он здесь? Почему позволяет себе и другим людям рисковать жизнью в какой-то дурной схватке со смертью? Но снова его разум погрузился в выплывший образ Инни. Часто они вместе беседовали на различные темы, находя общие точки соприкосновения и делая личные мира одним светлым миром. Тогда им было очень хорошо вместе, тогда они были счастливы. Их тянуло друг к другу, но порой и отталкивало. Инни имела довольно оригинальное мировоззрение на многие вещи, неважно мелкие или существенные, в чём-то оно совпадало с общепринятыми взглядами, но больше нет, по мнению Евгения. А она наоборот считала, что у Евгения много странностей, даже плохих привычек, по сравнению с другими людьми. Иногда они, сильно поругавшись из-за кажущейся для одного мелочной, но для другого важной причины, обижались, отворачивались и задавали себе вопрос — почему они вместе? Они свободны в выборе и имеют право жить так, как хотят, но постепенно всё сглаживалось и возвращалось на круги своя. Во многом этому способствовала неугомонность Инни, она не могла сидеть без дела, а дел было много и разных, и она легко соглашалась на разные предложения своих сотрудниц и друзей. Иногда нелепых предложений, как считал Евгений, но Инни всегда решала сама, и почему-то прислушивалась больше к другим, чем к нему. Только потом, когда её не стало, Евгений понял, что был довольно субъективен по отношению к своей любимой. Так вот, Инни много ездила по работе и иногда просто путешествовала с подружками. Разлуки притупляли противоречия в их отношениях и обостряли желание снова быть вместе. Она была дизайнером в одной из фирм по производству женской одежды. Видимо хорошим дизайнером, потому что иногда ей насчитывали приличные бонусы. Евгений удивлялся больше не её способностям, она, бесспорно, была творческой натурой, а такой высокой оценке её труда. Но что самое удивительное, Инни при неплохом заработке была довольно экономна в расходах. Случалось, на неё находило, и она тратила много на пустяковую вещь или услугу, правда бывало, что и жалела потом, но в целом она была бережлива, очень бережлива. Евгений несколько раз предлагал ей поменять их жильё на лучшее, пусть и дороже, ссылаясь на доводы друзей, что надо жить настоящим, получая от жизни всё, что можно, а не сберегать бонусы на неопределённое будущее. Она мягко отказывалась, утверждая, что и их гнёздышко тепло и удобно, которое она действительно приукрасила, но которое снимал за свои средства именно он. Евгений про себя обижался, думая, что Инни просто не верит в их совместное будущее. Может, всё было именно так, а может и не так. Главное, всё было предопределено.

Только потом Евгений понял, что ничего изменить по большому счёту было невозможно. В деталях — да, но в целом — нет. Свободолюбие, бескомпромиссность Инни по отношению к жизни, знакомым, любимому, ко всему просто была необходима для неё; впрочем, и для всех знакомых, а в первую очередь для самого Евгения. Ведь он согласен был ей служить, быть счастливым слугой, которого балует и ласкает госпожа, согласен прислушиваться к её пожеланиям и больше исполнять их, чем отвергать. Правда, когда Евгений говорил Инни при спорах, что он больше идёт ей навстречу, она удивлённо вскидывала глаза и отвечала, что ничего подобного, она больше уступает, а потом, чуть подумав, добавляла, ну может поровну. Видимо Истина была где-то посередине.

Вот так — в любви, порой неприязни, дружно, иногда в размолвке они шли по жизни. Как однополярные частицы, летящие в синхрофазотроне, соприкасаясь, отталкиваясь и снова соприкасаясь, но иногда происходило непонятное сложное взаимодействие, и они сливались в одну частицу, живущую кратковременно, и снова распадающуюся. И это слияние стоило всех больных ударов, разлетов, потому что происходило взаимное проникновение, обогащение разума. Все его составляющие, начиная от простых чувств и нежных мыслей до глубокой душевности и бессмертной чистоты, радовались жизни. Мир озарялся чудесным светом.

Сколько лет они были вместе? Удивительно, пятнадцать! А сейчас Евгению кажется, что совсем мало. В общем-то, действительно мало, когда в настоящее время большинство любящих людей вместе проживают сто лет. Почему она решила уйти? Ведь у неё было всё. Творческая перспектива, весёлые друзья и любящий человек. Всё же он любил её. Хорошо, допустим, Инни не устраивал он, но она легко бы смогла найти другого спутника по жизни. Нет, наверное, нелегко. Она искала, точно пыталась искать, когда они были в ссоре, но так и не нашла. При всей её увлечённости Инни обладала повышенной чистоплотностью и души и тела по сравнению со многими девушками. Она была очень придирчива и нетороплива в выборе близкого друга. Евгению вроде бы повезло, но ему не нужно было такое везение. Лучше бы она нашла более подходящего сильного друга, который мог влиять на неё, а он бы ушёл. Легко ушёл, потому что у него очень обострено чувство лишнего. Он ничего так не боится, как стать обузой, помехой другому человеку. А вообще-то Инни и не хотела уходить из жизни, её всё устраивало, но она увлеклась и поверила, что всегда будет только так, как она захочет. Но так не может быть.

Всё началось неожиданно. Инни заинтересовалась чем-то новым. Евгений привык к её увлечениям, которые длились довольно долго и затухали постепенно, а некоторые оставались навсегда. Их знакомство и произошло благодаря возникшему интересу к йоге, они встретились на занятиях по совершенствованию состояния духа и тела. Евгений постепенно переключился на изучение современной психологии, считая, что всё ценное из древних наук и религий уже скрупулёзно выявлено и разумно обосновано, а обычного спорта вполне достаточно для поддержки нормального физического состояния. Но Инни усидчиво, правда не систематично изучала древние трактаты и пыталась некоторые теории из йоги донести до Евгения, а он только улыбался и приводил свои веские доводы, что там больше фантазии мудрецов далёкого прошлого, стремящихся как-то обосновать свои поверхностные представления о мироздании. А настоящих знаний-то маловато, остаётся только домысливать и выдумывать что-то более-менее правдоподобное. Каждому времени свои догмы и теории. Но она не соглашалась, а он не настаивал, её право. И вот новое увлечение. Как-то Инни пригласила Евгения съездить вместе с ней в другой город к ребятам, с которыми она месяц назад познакомилась, мол, некоторые из них особенные. Он хотел уточнить, в чём заключается их необычность, но она сказала, что лучше ему всё узнать уже на месте.

Путешествие было недолгим, и они оказались перед солидным шумным клубом, куда не так просто было войти, но Инни назвала имя — Алексий, и через три минуты вышел мужчина приятной внешности и спортивного телосложения, лет на десять старше их, и приказал, именно приказал, а не попросил пропустить её с другом в заведение. Большая группа людей, в основном в возрасте от 30 до 50 лет, довольно молодых по нынешним меркам, праздновала какое-то событие, чествуя пятерых героев. Постепенно до Евгения стал доходить смысл всего происходящего. Здесь собирались те, кто решил рискнуть своей жизнью ради большого бонуса и их поклонники. В данный момент поминали добрым словом неудачников и поздравляли счастливчиков, недавно закончивших смертельную игру. Грусть и веселье сменяли друг друга, но веселье всё же доминировало. Евгений уже раньше слышал о том, что любой человек в возрасте от 40 до 80 лет, может сыграть по собственному желанию в эту «игру». Главное — сильное желание, здравый ум и тело. Не вдаваясь глубоко в особенности и нюансы, подобное его совершенно не интересовало, Евгений однозначно считал, как и большинство людей, существующую возможность рискнуть жизнью в корыстных и тщеславных целях анахронизмом и пережитком прошлого, от которого надо окончательно человечеству избавиться. Он обернулся к Инни и спросил, что они тут забыли? Она попросила его быть терпеливым и просто слушать и наблюдать. Но Евгений в то время ещё не научился терпению. И когда знакомый Инни, благодаря которому они и оказались здесь, говорил громким торжественным голосом о смелости и твёрдости духа победителей, он не выдержал и в небольшую паузу негромко, но внятно произнёс. — И для чего всё это?

Алексий резко обернулся к Евгению и пристально посмотрел в его глаза. Евгений выдержал пронизывающий взгляд, хотя было и сложно, но он уже научился говорить только то, что думал, и не опускать глаза перед взглядом того, кто ему не нравился. А этот мужчина ему не нравился. Во-первых, потому что он знаком с Инни (где она умудряется сталкиваться с подобными людьми) во-вторых, потому что все им восхищались (на его счету было уже пять побед в смертельных играх), в-третьих, он действительно был обаятелен, красив и храбр (он, несомненно, был лучше него). Получается, Евгений был несправедлив. Да, тогда он был таким.

Прошло секунд пять, и тут всматривающийся улыбнулся, словно понял, что собой представляет тот, кто тупо влез в его речь, и мягко обратился как бы ко всем, а не только к Евгению. А вокруг стояла тишина.

— Меня немного раздосадовал не ваш риторический вопрос, молодой человек, словно только вы один знаете на него ответ, а интонации, с которыми вы его произнесли, словно вы нас презираете за бессмысленность совершаемых поступков. Так?

— Я никого не презираю, но смысла нет рисковать жизнью, подаренной Мировой гармонией, в какой-то порочной «игре», обрекая или других или себя на смерть.

— А вы где и кем служите?

— В одной фирме ведущим сотрудником, — ответил Евгений, хотя ничего не вёл, а больше был ведомым.

Так вы — будущий гений науки или талантливый художник, а может известный спортсмен? — спросил, улыбаясь, Алексий, поняв, что похвастать выскочке нечем, неужели он начнёт врать?

Но он был честен и отрицательно покачал головой.

— Так ответьте теперь нам, а есть ли смысл в вашей жизни, в ваших поступках? Может, в вашей жизни были чудесные приключения, тяжёлые испытания, а может вы — спаситель человечества; хотя бы в будущем? — ирония и смех лучился из глаз, — и бонусов у вас много на счету?

Евгений обвёл взглядом окружение. Все с восторгом смотрели на говорившего мужчину, и только единицы с некоторым недоумением или слабым презрением на него, но всё это было неважно. Важно, что и в глазах Инни было восхищение Алексием, а когда она перевела взор на него, он стал просто добрым. Неожиданно всё для Евгения потеряло смысл, и его ответ был больше автоматическим.

— Нет, я — обычный человек, но мне всё равно непонятно, зачем вам это.

— А вот нам непонятно, куда идёт человечество, кому и зачем это нужно? Сможете нам объяснить? В глобальном плане, но коротко и ясно, без философской демагогии.

Евгений совсем потерялся, но ещё пытался расшевелить свои мозги, но мышление зависло от эмоционального недоумения, а душу распирало болезненное бессилие. И тут произошло совсем странное. Неожиданно мужчина вытащил из кармана настоящий револьвер — старинное оружие, высыпал патроны из барабана на стол, взял один и вернул назад, а потом провёл барабаном по руке.

— Сыграем, Евгений, — он резко изменил обращение. — Я вспомнил твоё имя, нас же представила Инни. Русская рулетка. Конечно, нам с тобой нечего ставить на кон, мы не в «игре», а безделушки нас не волнуют. Вот раньше всё было просто и без проволочек. Не надо никаких обследований, испытаний, лишних условий; револьвер, одна пуля и золото на кон, победитель забирает всё. Куда катится мир? Подожди, и у нас может быть приз — Инни! — он весело посмотрел на неё, — это очень дорогой приз. Стоит сыграть. Как думаешь? — он протянул револьвер Евгению и жестом попросил в свою очередь прокрутить барабан. — Первым начну я!

Все замерли в восторге. Вот представление, где главным актёром был, конечно, Алексий, и второстепенным, но без которого не было бы шоу, Евгений. Сейчас все смотрели на него. И тут на Евгения нашло, он специально или машинально провёл рукой по барабану, казалось, что он не сознаёт, что делает, просто делает то, о чём попросили, но и казалось, что он делает всё осознанно, глубоко вникнув в происходящее. Честно сказать, сам Евгений не мог сейчас ответить на вопрос, осознавал ли он полностью, что творил в тот вечер.

Мужчина кивнул согласно головой и начал подносить оружие к своему виску.

— Алексий, прекрати, пожалуйста, — первой опомнилась и произнесла Инни.

Он всё же поднёс револьвер к голове, посмотрел очень серьёзно сначала на неё, потом на Евгения, задумался на три секунды, а потом улыбнулся и ответил. — Я пошутил. Ведь вы все меня знаете, я же муху не обижу. Что-что, а доброте я научился, — тут он поднял дуло револьвера вверх и надавил на спусковой крючок, раздался лишь щелчок, он больше не стал давить и убрал оружие и высыпанные на стойку патроны в карман. — Я всех вас люблю и приглашаю в гости на пару дней в мой новый дом в «Райском краю».

Снова стало очень шумно и весело. Евгений хотел уйти, но Инни умоляюще попросила ещё остаться, ей хотелось лучше узнать этих людей. И он согласился, ему было уже всё безразлично. Он думал лишь об одном, какой у неё был красивый взгляд, но направленный не к нему, и почему она так не смотрит на него. Может, раньше смотрела, а он не замечал, но разве такое можно не заметить? Неожиданно отношение к нему всех присутствующих в зале стало дружелюбным, несмотря на всё произошедшее. А через полчаса к нему подсел снова Алексий, немного захмелевший, но его глаза и видимо мысли оставались чистыми.

— Знаешь, Евгений, ты мне понравился, что-то в тебе есть. Я научился там, — он сделал многозначительную паузу, — не только быть добрым здесь, но и чуять нутро людей. У тебя приятное нутро. Внешне вроде слаб, но внутри чувствуется сила. Поехали ко мне. Не бойся, я больше шутить не буду, и Инни не в моём вкусе.

— Я не боюсь, но не поеду, а Инни, если хочет, пусть едет, решать ей самой, — немного грубовато ответил Евгений, ему до сих пор было всё безразлично.

— Даже так! Ну что же, всё правильно, каждый решает сам, — он задумался. — Знаешь, в чём сила «игры», что никто никого не может заставить играть со смертью, просто возможностей нет. Также наобум или в аффекте туда не пролезть, контроль жёсткий. Но с другой стороны, никто уверенного в себе и сильно устремлённого человека не может лишить права на «игру». Много тестов, обследований, подборов, короче всяких затяжек, но в любом случае «игра» состоится, — он ушёл немного в себя. — Я лет двадцать назад считался очень перспективным футболистом, мне прочили звёздный статус, но потом травма спины. Вроде всё восстановилось до прежнего уровня, но не совсем. Спиной мозг — сложная штука, и наша хвалёная медицина ещё не тянет. Короче, я стал уже чуток не тем, кем был раньше, но этого вполне достаточно, чтобы я стал никем. Обидно, что из-за случайности я всё потерял, хотя продолжал играть в футбол для души, тренировать детей, в общем, вести нормальный образ жизни. Но на самом деле, я ждал срока — сорока лет, чтобы сыграть со смертью. Прошло восемь лет, как я вошёл в «игру», и теперь ни о чём не жалею. С каждым годом, с каждой удачей я становился в два раза богаче, принцип удвоения бонусов, и в несколько раз знаменитее, не сказать что у меня сейчас море поклонников, но мне вполне хватает. Кто может так много получать бонусов и так быстро приобретать популярность? Только суперзвезда.

— Но звезда максимум чем рискует, так это здоровьем, и то в очень редких случаях, а ты рискуешь жизнью. Нечестно, — гнул свою линию Евгений, он уже пришёл в себя.

— Там особенная исключительность, гениальность, обожание. А здесь серая обыкновенность, если не считать удачи. Вот если я не погибну десять раз, тогда тоже стану суперзвездой удачи. Но не будет загадывать, — мужчина суеверно постучал по столу. — Короче, всё соизмеримо и сопоставимо.

— Я слышал, что шансы у всех очень ровны, этому придаётся приоритетное значение? — спросил без большого интереса Евгений.

— Колоссальное значение, — уточнил Алексий. — Конечно, разница до 5—10% всегда будет, идеала нельзя достигнуть, но тут уже всё может компенсировать удача. Подбираются «игры» так, чтобы исход очень сильно зависел от случайных факторов. Здесь нет такого, кто сильнее или быстрее или умнее хоть на капельку, тот и победил, всё очень сложно.

— Тогда математическая вероятность против тебя, — жёстко сказал Евгений.

— Не всё подчиняется логике, — усмехнулся Алексий, — на этом стоим, и надеюсь, стоять будем.

— Тогда удачи, — просто сказал он.

— Спасибо. Так не желаешь присоединиться? — снова спросил мужчина, вставая и всматриваясь в Евгения.

— Нет.

— Ну что же, насилу мил не будешь, — он перевёл взгляд в сторону площадки, где танцевали люди, в том числе и Инни. — Знаешь, в твоей жизни пока ничего стоящего не было и возможно не будет…, если не считать Инни. Это говорю не я, а твоё нутро, правда, ты сам себя плохо слышишь. Не разбрасывайся ценным, — и Алексий ушёл, снова озадачив Евгения.

Инни, конечно, вернулась домой вместе с Евгением. Она чувствовала его подавленность, пыталась расспросить и утешить, но он отмалчивался. Некоторое время они не вспоминали свою поездку к «игрокам». Но постепенно Евгений пришёл в обычное состояние и сам упомянул о прошедшем. И не просто упомянул, а стал рассуждать о нелепости «игры» в настоящее время, когда ценность человеческой жизни неоспорима, когда есть все условия совершенствовать себя, свой чистый разум и в целом всё человечество. Когда каждый человек понимает, что реальная жизнь является звеном Истинной жизни, и не просто является, а определяет её развитие или деградацию. Если взять конкретно Алексия — красивый, умный, смелый мужчина, ему бы жить, любить и дарить свои способности окружающим, но он обрекает себя на смерть через год, три или пять лет. Это неизбежно, если он не остановится. А его выходка с револьвером? Пусть антиквариат, но из него можно убить, а он бесконтрольно, словно ему всё дозволено, махает им у головы, хоть и своей. Полная дикость! А потом Евгений специально спросил Инни, как она считает, может Алексий остановиться и стать нормальным человеком? Она просто в ответ пожала плечами. Из неё сквозило равнодушие, словно слова Евгения совершенно не задевали её, проносились мимо, как тихий шелест листьев на слабом ветру или щебет птичек в сквере.

В их жизни наступил какой-то непонятный двухлетний период спокойствия. Они меньше ругались между собой, но и меньше совместно восторгались. Инни перестала излишне суетиться, но искать кого-то или что-то продолжала. В ней уже больше проявлялась не неугомонность, а неудовлетворённость. Евгений говорил, что у неё всё сложится, она раскроет свои способности и в творчестве и вообще в жизни, только надо планомерно реализовывать себя и не кидаться из стороны в сторону. Он спрашивал, о чём она мечтает, она отвечала, что хотелось бы того и этого. Для реализации одного нужны были большие бонусы, для другого ещё что-то, чего ни у неё, ни у него не было. Инни следовало бы родиться в прошлом времени в королевском дворце, когда с рождения есть роскошь, власть и преклонение толпы. Нынче знатным и богатым человеком невозможно родиться, им можно только стать, но для этого нужны исключительные данные, длительный срок и даже удача. Наступило справедливое время, когда понятие наследства, дарения, владения или исчезли или приобрели новый смысл. Каждый ребёнок рождается в равных условиях. Лучшие воспитатели и педагоги занимаются с ним, чтобы выявить потенциал и помочь в будущем его реализовать. Влияние родителей очень мало. У детей, юношей, молодёжи есть всё необходимое для жизни, развлечения и учёбы. Потом начинается трудовая деятельность, когда все необходимые социальные условия жизни и созидания также доступны и совершенно бесплатны, но уже дополнительно начисляются бонусы. Начисление бонусов оптимально систематизировано, лучшие умы занимались многими десятками лет разработкой программ и сейчас продолжают заниматься, чтобы учитывать все факторы, влияющие на оценку труда. Бонусы звезде, определяемые не только количеством фанатов, но и множеством других более значимых моментов, конечно выше бонусов обычного работника, но не в такой степени, как в прошлые дикие времена, когда доход одного мог превышать доход другого в тысячи и более раз. Разумные бонусы необходимы людям, всегда есть что-то, что не может быть доступно всем — например, роскошный дом, высокотехнологичные машины, антикварные вещицы и многое другое, но их можно только заслужить. Их нельзя взять у кого-то или передать кому-то, хоть близкому или родному человеку. Время получения незаслуженного богатства кончилось, только честное созидание может принести особые удобства и привилегии человеку, а когда он умирает, то исчезают и все его бонусы, имущество изымается и его можно снова приобрести любому человеку, но уже за свои бонусы. И ни для кого нет исключения. У человечества благодаря высокому развитию разума, открывшему новые технологии в энергетике и производстве, новые экономические и организационные устои общества, наступил период относительного материального изобилия, духовного благоденствия и перспективного поступательного движения.

Но Инни родилась в душе принцессой, и существующее положение, хоть и относительно справедливое, её не совсем устраивало. Казалось, красивая внешность, богатый внутренний мир, творческие наклонности — всё у неё есть. Другие, имеющие подобное, радуются каждому дню и неспешно воплощают мечты в жизнь; и их глаза не устремлены в грустной надежде в даль. Может, вся проблема была в Евгении? Он вроде видел глаза Инни, но получается, не видел их так, как видит сейчас. Он смотрел на неё через призму своего «я», и всё расплывалось и искажалось. Да, он давал ей больше, чем брал от неё, но видимо надо было давать всё, а может, и этого не хватило. Это — судьба.

Печальные думы о прошлом прервало появление в помещении одного из сотрудников. Евгений давно его заприметил, почти с самого начала своего появления в этих стенах, хотя этот служивый сам лично с «игроками» не контактировал, но часто наблюдал со стороны и, наверное, изучал материалы исследований и самой «игры». У него явно была более высокая должность, чем у тех лиц, кто вплотную работал с полусмертниками. Евгений каждый раз, увидев этого сотрудника, про себя называл его небесным шпионом.

Когда он подошёл ближе, Евгений, шутливо иронично улыбаясь, произнёс. — Значит, надо выжить шесть раз, чтобы вы снизошли с небес к смертному, — он сделал паузу, внимательно оценив реакцию на свои слова, а потом добавил. — Но вы не знаете, что надо сделать вам, чтобы смертный снизошёл до вас, — только теперь на лице сотрудника появилось удивление. Евгений насладился моментом и уже очень весело сказал. — Не берите в голову, я шучу. Правда…, — и он сменил улыбку в конце на озабоченность, но мысль так и не продолжил.

Человек сел рядом на кушетку и, быстро придя в себя, начал разговор. — Меня зовут Павел. Мы с вами, Евгений, почти одногодки, поэтому давайте обращаться друг к другу по-простому, по именам, так будет легче вести нам диалог, — он бросил выжидательный взгляд, ожидая согласия, которое и получил кивком головы, а потом с места в карьер спросил. — Почему ты здесь?

Евгений грустно усмехнулся. — Я думал, ты, Павел, дашь мне ответ.

— У меня есть ответ, но я не знаю, примешь ли ты его? — Евгений никак не отреагировал на эти слова. — У тебя была девушка, она тоже «играла» и погибла. Ты любил ее?

— Не знаю.

— Думаю, любил, и именно она, точнее её гибель подтолкнула тебя прийти сюда. Но почему ты и сейчас здесь? Достаточно одного раза, пускай трёх раз, чтобы понять, что таким образом любовь не вернуть, а жизнь должна продолжаться. Нормальная жизнь, — Павел сделал паузу, надеясь, что собеседник что-то скажет, но он молчал. — Сомневаюсь, что тебе нужны большие бонусы, может, ты их на что-то копишь? — Евгений неопределённо пожал плечами. — Я тоже так не думаю. Ты живёшь как монах, ничем себя и свою плоть не теша. Может, тебе нужна слава счастливчика и фанаты, но почему ты тогда с виду больше несчастлив и избегаешь общества поклонников? — он снова сделал паузу. — Так почему ты здесь? Ты хочешь умереть, чтобы быть с ней?

— Не знаю. Но мне кажется, я не хочу умирать, — задумчиво ответил Евгений.

— Может, ты что-то хочешь доказать людям, может, ты с чем-то не согласен и протестуешь таким образом? Скажи с чем?

— Я со многим раньше был не согласен, вот например с тем, что тут творится, но теперь мне всё равно. Сейчас я вижу, что настоящий человеческий мир довольно справедлив и закономерен. Я ничего никому не хочу доказывать.

— Даже Мировой гармонии? — улыбнулся Павел.

— Тем более ей, может она через меня, убогого создания, что-то хочет доказать, но сомневаюсь, — улыбнулся в ответ Евгений.

— Во всём есть провидение! — перестал улыбаться сотрудник и глубоким взглядом посмотрел на «игрока», а тот пристально посмотрел в ответ.

— Хочешь разгадать Мировую гармонию? — после паузы спросил Евгений. — Вряд ли получится, разума маловато будет.

— Давай вместе!

— Значит, я в окопе под смертельным огнём, а ты в тылу, получая мои сводки с места боёв и беседуя по душам после удачного исхода со мной в лазарете?

— Красивое, надо же, не ожидал, но неверное сравнение. Перестань рисковать жизнью, и будем работать вместе. Устроишься официально сюда, я помогу. Главное, перестань «играть», — произнёс Павел и только потом понял, что сказал не то.

— Давай лучше так, я делаю то, что хочу на своём месте, а ты делаешь то, к чему тебя обязывает должность на твоём месте. И не надо никаких «вместе», каждый сам по себе, — резко ответил Евгений.

И тут вместо того, чтобы как-то мягко исправить ошибку и попытаться повернуть разговор в другое русло, Павел, словно в отместку, также резко выпалил. — Ты здесь, потому что потерял или вообще не нашёл себя и не хочешь искать. Испытываешь низменное удовлетворение от смертельного риска, но в то же время боишься умереть и, самое главное, отстраняешься от всего остального, где надо прикладывать чистую душу и светлый ум.

— Всегда одно и тоже, — вздохнул смиренно Евгений. — Я принимаю твой ответ, Павел, — он очень естественно улыбнулся, не иронично, а чисто, словно так оно и есть. — Спасибо. Приятно было поговорить, — он встал и пошёл к выходу, но у самой двери повернулся и также улыбчиво произнёс, — ещё свидимся.

Павел грустно смотрел ему вслед, и когда дверь закрылась, тихо ответил в пустоту. — Лучше бы нам больше не встречаться. Здесь!

Евгений вошёл в помещение, где находились другие везунчики. Первый играл в компьютерную игру, находясь внутри большой объёмной проекции, надо же не настрелялся, а пятый что-то изучал на планшете. Евгений сразу почувствовал натянутость в их отношениях. Увидев вошедшего соратника по закончившемуся сражению, они сразу бросили свои занятия и поспешили к нему. Вопросы о самочувствии, поздравления — всё как всегда. Когда пыл у всех быстро иссяк, Евгений предложил покинуть комплекс, и они пошли к выходу. Евгений остановился, а следом и остальные у самых ворот, за которыми был настоящий мир. Мир, где жили и трудились нормальные люди, правда, за которыми стояли и поклонники, ожидавшие своих кумиров, большая часть из которых поумнеет, остепенится и присоединится к большинству, и лишь маленькая часть дождётся своего часа и встанет в ряды «игроков».

— Будем прощаться, — произнёс он.

— Может в клуб, помянем погибших, отпразднуем, как следует, — предложил первый.

— Нет, я устал, — просто ответил Евгений, хотя особой усталости и не было, его организм полностью восстановился. Он всегда использовал этот приём, чтобы не было ненужного упрашивания.

— Ну что же, рад был с тобой вместе сражаться, надеюсь, мы ещё встретимся, только не один на один, — первый засмеялся, — побьёмся и снова победим, — и они обменялись крепким рукопожатием.

Потом первый повернулся к пятому. — А тебе я не советую больше «играть». Плохо для всех, особенно для тебя самого, думаю, ты понимаешь, — и он выразительно презрительно посмотрел на него.

Пятый растерянно забормотал в оправдание. — Я не знаю, что со мной произошло вначале, я выпал из времени, из всего происходящего. Это моя четвёртая «игра», но никогда ничего подобного не было. Но я вернулся и бился как все. Если бы…, — он осёкся и посмотрел на Евгения, а тот всё понял, что пятый хотел сказать. Да, он выжил благодаря его последним выстрелам почти в упор, полностью уничтожившим вражеский корабль. Евгений не видел, ведя последнюю атаку, но чувствовал поддержку, кто-то вёл огонь вместе с ним. Пятый тоже шёл до конца. Евгений ничего не сказал в ответ, ни благодарности, ни упрёка, а просто протянул руку.

2.1

Когда Павел вернулся вечером с работы домой, его как всегда с доброй улыбкой встретила супруга Елена. Уже двадцать пять лет они вместе, и он просто представить не может, как жил бы без неё, такой заботливой и милой. Все его достижения и успехи связаны с ней, потому что с самых первых дней она твердила, что он — самый умный и добрый мужчина на свете, по крайней мере, для неё, а она разбирается в людях. Да, Елена хорошо чувствует и понимает людей, и она счастлива, что связала свою жизнь именно с ним. Он с ней тоже счастлив.

Бедный Евгений! Почему-то переживания и мысли об этом «игроке» никак не покидали его разум. Да, разговор с ним не получился, вполне возможно по собственной вине, что довольно странно, он — хороший психолог, тонко чувствующий настроения, переживания людей, а тут случилась такая промашка. Но если копнуть глубже, то в любом случае ничего бы не вышло, Евгений запер свой мир от других людей, и так просто с наскока этот замок не сломать. А может, и нет смысла взламывать, по большому счёту он не отличается от других «игроков» — та же потерянность, безысходность и зависимость. Он мог бы быть счастливым человеком, чувствуется некоторая сила разума, но не сложилось. Почему? Из-за случайности или злой рок преследует таких как он, обрекая, в конце концов, на «игру». Тягостные думы, спровоцированные странным «игроком», вроде таким, как и все, но и в чём-то особенным, правда толком не разобрать в чём, никак не отпускали Павла, заставляя сознание углубляться и в собственный мир, перебирать или перетирать былое и настоящее.

А ведь так славно начиналась его жизнь. Когда Павел был ещё совсем молод и только что с отличием окончил курсы по психиатрии, когда влюбился в красивую добрую девушку, и она ответила взаимностью, когда перспектива будущего была самой радужной и безоблачной, ему предложили работу в этом Центре, где он трудится и поныне. Центр игры со смертью — так по-простому, без лишних завуалированных фраз, называется этот комплекс «услуг населению» в обиходе. Он хотел сначала отказаться, ответив, что рождён помогать людям, а не убивать их. И тогда ему посоветовали сначала пройти собеседование с одним из руководителей Центра, в настоящее время его директором, чтобы он разобрался, что к чему, и за одно с ним разобрались, на что он способен, а потом уже состоялось решение двух сторон. Ещё заметили, что здесь перспективы на самом деле ничем не хуже для настоящего специалиста, думающего о своём профессиональном росте, чем в обычном медицинском учреждении. И он согласился, потому что это было логично.

При собеседовании сначала вопросы задавали Павлу, чтобы определить его уровень знаний и склонности, а потом позволили уже задавать вопросы ему самому, чтобы понять, с кем и чем предстоит работать. Это было лестно и приятно для молодого специалиста. Его уже выбрали, но он ещё не выбрал. Он задавал прямые вопросы, а ему опытный уважаемый человек отвечал точно и доходчиво с терпеливым, но чуть отрешённым взглядом. Суть ответов сводилась к следующему, что его задачей как раз и будет спасение людей, выискивание причин их влечения к смертельной игре, и если возможно, а это часто возможно, лечение и вразумление. Обычные люди поверхностно судят о предназначении Центра, потому что им лень изучить историю его образования, функционирования, просмотреть статистические данные и провести качественный анализ. А ведь в результате несложных действий можно увидеть, что количество спасённых от смерти людей после появления Центра намного больше, чем, если бы его вообще не было. На замечание Павла, что этому не может быть прямых доказательств, говоривший ответил, что согласен, но увидеть невидимое можно, только надо закрыть глаза и смотреть разумом, тогда поверхностное, правда настырно лезущее в глаза уйдёт, а появится глубокое истинное. Есть ещё множество других факторов, доказывающих полезность Центра, работающего уже три века, для развития человечества, но долго рассказывать. В конце Павлу дали чип с некоторыми историческими и организационными материалами, но только для сугубо личного просмотра в целях ознакомления со спецификой работы, потому что есть отдельные файлы, не предназначенные для широкого круга, и предоставили время их изучить — две недели. По окончании срока он должен сделать свой выбор.

И они — Павел и Елена совместно его сделали. Изучив техническую базу, а она была на самом современном уровне; профессиональный состав, а тут работали лучшие из лучших; перспективность и сложность выполняемых задач, разумеется, здесь ничего не могло стоять на месте; бонусные вознаграждения за труд, довольно прогрессивные, они приняли положительное решение. Но если быть справедливым к себе, а может, и к жене, то Павел очень долго сомневался. Вроде всё как на ладони, но если смотреть с закрытыми глазами на все эти плюсы, ведь не даром при собеседовании его не упрашивали, а именно акцентировали, что надо иногда смотреть на важные вещи разумом, то подводные камни проглядывались. Но любимая сказала, что она уже видит, каких больших успехов он добьётся на новом поприще, и не надо лишних сомнений, надо просто шагнуть вперёд. И он ей поверил и шагнул.

Все ожидания Елены и его самого оправдывались. В Центре была масса возможностей проявить себя, и он, неспешно и систематично развиваясь, заслуженно поднимался и по карьерной лестнице. Все слова, которые сказал ему при собеседовании наставник, а этот человек быстро превратился для Павла из обычного руководителя в настоящего наставника, были полностью правдивы. Фактические материалы, а Павел решил ещё в самом начале трудовой деятельности по ходу работы дополнительно в свободное время досконально изучить историю развития Центра, только подтверждали его мысли. Действительно, Центр представлял собой особенное учреждение, где все крайности, противоречия человеческого общества сгущались и выплёскивались в страшном суррогате — игре со смертью. Люди с самого начало его становления и поныне спорят, полезен ли он человечеству или вреден. Правда, сейчас рассудительно и толерантно, а раньше дико и непримиримо.

Первые элементы его построения появились в двадцать первом веке. Это был самый противоречивый век в истории человечества. Сейчас считают, век, положивший начало настоящему развитию землян. Новые источники энергии, основанные на синтезе, старые, основанные на излучении солнца, свойствах ветра, воды и земли, но уже более эффективные и дешёвые, высокая технологичность производственных процессов и самое главное уже относительно высокая одухотворённость разума людей повлекла неизбежные трансформации в политическом, экономическом и социальном построении человеческого общества. Потихонечку стирались границы между странами, религиями и многими другими отличиями между народами, ведь люди так долго стремились и так сильно привыкли выделяться, отделяться, противостоять, использовать и тому подобное. Процесс был сложен и болезнен, материальная порочность и бессмертная духовность жила в каждом человеке, с различной гармонией, сдвинутой больше у кого-то в одну, у кого-то в другую сторону. Страсти бурлили, но чаша весов склонялась в сторону полноценного гармоничного разума. Считалось уже неприлично глупо произносить такую популярную в прошлом фразу — «живём только один раз». Но произносить вслух — это одно, а ощущать — совсем другое. Но многие люди уже стали ощущать, что жизнь дана не для того, чтобы ненавидеть, а больше для того, чтобы любить, не для того, чтобы забирать, а для того, чтобы отдавать, не для того, чтобы злиться рассудком, а для того, чтобы радоваться душой. И тогда появились те, кто не только утверждал, что бояться надо не смерти, а жизни в страхе смерти, отнимающей самое главное у человека — его истинную свободу и волю, но и жил этим утверждением. Они отстаивали свободу своего «я», связанной неотрывной нитью со свободой всего общества, свои высокие устремления, невзирая на лишения, боль и даже смерть. Они умирали смелыми, молодыми и красивыми, смеясь в глаза убийцам и трусам, цепляющимися за свою развращённо-уродливую жизнь, словно у них день в сто раз был светлее и счастливее их дня, словно они ещё оживут, а те уже никогда. А может так оно и есть в высшем понимании. Следом наступил рассвет, и право на жизнь, как хочу и как достойно человека, и смерть, когда хочу и как достойно человека, стало неотъемлемым правом каждого человека. Конечно, не все им пользовались и многим мешали пользоваться, но естественное и разумное право — это основа основ Мировой гармонии, и тут запреты бессильны.

Тогда и появилась идея создания Центра игры со смертью, вызванная ещё во многом корыстью, тщеславием, себялюбием людей, а не только чистыми помыслами. Гуманисты кричали, что бесчеловечно организовывать убийство ради порочных ценностей, хотя всё человеческое общество было сильно пропитано пороком, замазанным сверху краской добродетели и любви. Ещё возникали отдельные военные конфликты и страдали, даже умирали дети от равнодушия взрослых. Гуманисты были чуть образованнее и чуть нравственнее остальных, правда жили и сытнее и ленивее многих, и их лозунги нравились больше им самим, чем другим людям. Себялюбцы же обрадовано ждали кровавых гладиаторских боёв как в древние времена, которые легко будут соперничать с самыми массовыми спортивными состязаниями и даже опережать их по зрелищности. Сами они неглупы и на смертельную арену не полезут, они продолжат лгать, хитрить, отбирать и даже убивать, но в скрытности для всех и безопасности для себя, а понаблюдать за дерущимися смертниками будет приятно. Более-менее нормальные люди проходили, отворачиваясь или не особо приглядываясь, мимо, если имели возможность жить согласно своему глубокому мировоззрению или ещё своими высокими мечтами, и только когда мир окончательно для них рушился, а мечты превращались в утопию (к счастью для меньшинства), они обращали свой безысходный взор к Центру. Тоскливый взор, имеющий маленькую надежду на перемены или ничего не имеющий. Взор уже не зрителя, а «игрока» с шансами или без.

Центр игры со смертью не мог бы долго существовать, его и так то закрывали, то снова открывали, если бы он не вносил прогресс в жизнь людей. При всей своей поверхностно кажущейся дикости и бесчеловечности он имел глубокие естественные корни.

Кто-то удивлённо спрашивал. — Какой прогресс — право ставить на кон свою жизнь и в справедливом состязании побеждать или умирать?

— И это тоже! — отвечали другие. — Плюс, выплеск человеческого примитивного негатива в безопасное русло; плюс, контакт желающего пойти на смерть с опытными психотерапевтами, которые помогут изменить необоснованно эмоциональный выбор и предотвратить ужасный исход; плюс, создание предпосылок для свободной и справедливой жизнедеятельности людей.

— Всё ложь! Никакого справедливого соперничества нет, многое подстроено. А люди также продолжают ругаться, драться и убивать друг друга.

— Убивают меньше!

— Не доказано! Центр только привлекает множество людей к азартной смертельной игре, а не спасает слабых и больных от неудовлетворения и даже самоубийства, он развращает человека ещё больше и как зрителя, пока он не станет больным фанатом, и как «игрока», пока он не погибнет.

— Да, на сей день много есть негативных моментов, но надо стремиться к совершенству организации «игры», чтобы привлечь к ней тех, кто в потенциале может быть опасен для человеческого общества, но в тоже время ограничить по возрасту и другим показателям количество «игроков». А многих из тех, кто всё же попадает в их число, убедить в непонимании и недооценке того пути, который они выбрали. Самое главное, что всё должно в Центре выстраиваться не беспрецедентной справедливости, в этом заключается главная идея, которую невозможно достичь и проконтролировать в обычном обществе. Ведь речь идёт о жизни и смерти. Вознаграждения должны быть справедливо высокими. Получается, Центр должен являться вроде маяка для развития экономических, особенно в части системы вознаграждений за труд, социальных, в части доступа к определённым благам всех людей, и нравственных, только любовь и красота по-настоящему созидает мир, устоев и приоритетов человечества.

— Центр Смерти будет развивать и нести справедливость в человеческий мир? Смеётесь?

— Нет, не смеёмся и не злимся, и просим только не мешать, а лучше помогать, а время всё расставит по своим местам.

Удивительно, но Центр игры со смертью при всей кажущейся абсурдности действительно выстоял и спустя многие десятилетия стал в чём-то ориентиром для развития общества в целом. Жестокость и несправедливость присутствовала порой и в «игре» и вокруг неё, но не пускала корни. Парадоксально, но тёмная игра наполнялась светом, шедшим из глубины природы человека и Мировой гармонии. И не потому, что там работало больше разумных людей, чем порочных, каждый день сталкивающихся со смертью других и просто по-человечески старающихся помочь остаться в живых любому, невзирая на индивидуальные качества, или умереть по честным правилам, а потому что и сами «игроки» порой проявляли благородство. Конечно, каждый понимал, если не другой то он, поэтому не было особой жалости, но и ненависть не сверкала в глазах каждого. Трусость, подлость имела место, но она тихонько отмирала. Если взять настоящее время, то почти не бывает случая, когда кто-то в «игре» открыто подтолкнёт другого к смерти, куда чаще протянет руку помощи, рискуя собственной жизнью. Вот такой как Евгений.

Павел снова непроизвольно вернулся к мыслям о нём. Он говорит, что хочет жить, а подставляется почему-то чаще других. Вот если взять его третью «игру», он чуть ли не специально убил себя ради другого «игрока». Сколько раз Павел внимательно просматривал эту из ряда вон выходящую «игру»? Раз двадцать. В принципе хватило и пяти раз, чтобы полностью запомнить каждую мелочь, каждый нюанс, но он искал суть, первопричину случившегося и, к сожалению, никакого истока не нашёл. Или его разум не способен уловить и связать тончайшие нити или их просто нет. Но не может быть, чтобы в настоящем материальном мире, выстроенном на физико-математических закономерностях, рождались такие удивительные совпадения, полностью убивающие логику. Павел не смог устоять и, в который раз, погрузился в анализ третьей «игры» Евгения.

Ничего в организации особенного не было, сценарий и технологии использовались многократно, новшества отсутствовали. Одним словом, стандартная игра с обычным исходом. Играло десять человек. Выжить, согласно расчёту сверхточной программы, должно было пять человек с математической вероятностью 94%. Задача у «игроков» была проста — пробежать в среднем темпе около двух километров по каньону, из щелей и отверстий которого лезут фантастические насекомые (роботы), реагирующие на колебания поверхности и стреляющие в людей ядовитыми иглами. У каждого «игрока» есть небольшое оружие, с помощью которого можно поражать насекомых. Внимательность, точность, расчётливость и главное удачливость — вот что было нужно «игрокам». И это всё у них было по природе и немного развилось в результате тренировок в относительно равных показателях, если не считать удачливости. Тут у кого-то всё, а у кого-то ничего.

В начале «игра» протекала как обычно, полусмертники бежали довольно плотной группой в две колонны, растянувшейся на метров десять, контролируя стороны и подстраховывая соратников. Они считали себя соратниками, у которых есть шанс в три процента выжить не пятерым, а шестерым, только надо не паниковать и организованно с оптимальной для выживания скоростью двигаться к победе. Легко запланировать, тяжело осуществить. Вот ядовитая игла попала в одного «игрока». Он вскрикнул не от боли, а от страха, но продолжил бег, но яд начал быстро действовать, нарастала слабость, боль, и он стал отставать. Бежавшие впереди его этого не видели, а те, кто сзади, печально вглядывались на секунду, отвлекаться нельзя, в его безумные полные мучения и моления глаза, и обгоняли, у них был договор не помогать неудачникам, чтобы не погибнуть многим. Евгений тоже бросил взгляд на умирающего человека, но пробежал мимо. Вот поражён ещё один, вот ещё один, ещё один. Осталось шестеро «игроков», но финиш уже недалеко, и «игра» полностью соответствует программному расчёту, должна быть ещё одна жертва и конец. Павел расслабленно уже смотрел на объёмную проекцию, когда игла робота-насекомого попала в одну молодую женщину, бегущую сбоку и чуть впереди Евгения, она вскрикнула от испуга, чуть сбавила ход и машинально посмотрела на него, находящегося рядом, а он, быстро поразив убийцу, бросил взгляд на неё. В её глазах не было просьбы о помощи, а неверие, что такое могло произойти с ней, а ведь осталось до победы не так уж много. Потом испуг-удивление сменился на покаяние-смирение, она улыбнулась через боль и пожелала печальным взглядом ему удачи, начав снижать темп бега. А он ещё две секунды бежал в нормальном темпе, даже обогнал её на метров пять, но неожиданно остановился, повернул назад, схватил её под руку и со словами, что осталось немного и он поможет, потащил вперёд. Тогда Павел вздохнул и сказал самому себе, что вот и неожиданный человеческий фактор, из-за которого погибнут не пять, а шесть «игроков». Сомнений у него совершенно не было в таком исходе. Но случилось волшебство, другого слова не подобрать, во-первых, девушка проявила недюжинную силу воли и не сдавалась, сопротивляясь всем телом воздействию яда, во-вторых, Евгений успевал свободной рукой точно поражать цели, а роботы промахивались. У них запрограммирован определённый процент попадания исходя из расстояния, скорости движения. Евгению просто улыбалась фортуна, правда девушке меньше, в неё ещё пару раз попали, но и тут удача была на их стороне, количество яда не переходило существенно в качество его воздействия. Девушка уже не могла идти, но ещё была жива. Но силы у Евгения не беспредельны, тащить быстро на себе другого человека невозможно, в него хоть как бы попали, что в конце концов и случилось, и итог был бы закономерным, если бы ещё не третье. Замыкал шествие полусмертников один мужчина. Он показывал хорошие результаты на тренировках, но вполне соизмеримые с другими соревнующимися. Но в настоящей смертельной игре явно выделялся своей решительностью, смелостью, точностью и быстротой. Он храбро бежал последним, хотя и мог всех обогнать в нужный момент, ему нравилось сражаться с роботами-насекомыми, нравилось опережать и убивать их. Смельчак бросал на миг сочувственный взгляд на тех, кто был поражён и отставал, но его пьянил азарт, он горел битвой, и остальное его мало интересовало. Когда перед ним остался только Евгений и девушка, а остальные постепенно удалялись вперёд, он задумался от неожиданности ситуации. Ему хотелось прийти последним, заключить смертельную битву, но тут какой-то простофиля решил тащить умирающую. Он крикнул несколько раз Евгению, чтобы бросил ношу и спасался сам, но тот только махнул оружием, чтобы обгонял. И тогда он принял отчаянное опасное решение прикрывать обречённых.

Павел много раз повторно изучал показатели этого храброго человека и на тренировках и в самой «игре», подозревая, что он хитрил, полноценно не раскрывая свой потенциал, чтобы иметь преимущество перед остальными. Но все данные говорили о том, что это — эффект необычайного воодушевления, когда сложилось всё в одно целое и подняло человека на невозможную высоту. В следующих двух «играх», последняя из которых для него кончилась трагически, таких фантастических всплесков уже не наблюдалось.

В общем, как не рассуждай, случилось настоящее волшебство. Когда игла поразила наконец-то Евгения, до финиша оставалось метров сто пятьдесят, но он продолжать тащить молодую женщину. Прикрывающий уже кричал другое, что осталось совсем немного, он чувствует дистанцию, надо крепиться и только двигаться вперёд, не останавливаясь, а убивать тварей, которых придумали и создали другие твари, будет уже он. Евгений дополз и дотащил. Молодой женщине оказали экстренную помощь и буквально вытащили с того света, её сердце уже не билось. В результате в живых осталось шестеро, ломая все самые логичные и неопровержимые расчёты.

Именно тогда Павел заинтересовался Евгением, наставник тоже видел «игру» и отметил её необыкновенность. Нет, Павел не верил, что при таком отношении к самому себе, Евгению суждено и дальше побеждать. Чудес на свете не бывает, или они крайне редки. Поэтому не искал с ним встречи, а просто наблюдал и изучал данные обследований. Но чудо снова случилось, и теперь он решил пойти на контакт, а контакта и нет. Евгений победил шесть раз, а в последние десятилетия редко кому удаётся дойти до восьми — десяти побед, шансы на смерть очень ровны, невзирая на личные способности. «Игры» подбираются так, что многое зависит не от человеческих качеств, а удачи. Ей отдаётся львиная доля. Индивидуальные качества потенциальных «игроков» очень тщательно изучаются во время тестов и тренировок, а потом идёт окончательный подбор по физическим, психическим, интеллектуальным параметрам. Общее расхождение параметров, способное повлиять на исход не может превышать 10%, а вероятность случайного фактора должна достигать 40%. Эти сорок процентов с лихвой покрывают десять, и тот, кто считался чуть слабее, выживает по статистике почти так же, как и тот, кто считался чуть сильнее. Более слабых «игроков» предупреждают, что условия не могут быть идеальными и у них победить шансов поменьше, но редко кто пугается и отказывается, и расчёты способностей не всегда могут быть абсолютно верны и удача может улыбнуться любому, надо только верить в себя и в неё.

После ужина Елена спросила мужа. — Ты сегодня какой-то озабоченный, проблемы на работе?

— Нет, всё хорошо, просто не смог найти контакт с одним полусмертником. Он победил уже в шестой раз.

— Везунчик! Никак не может остановиться? Это тебя гнетёт? Но мало кто останавливается так разогнавшись. Ты же сам знаешь!?

— Не могу понять его внутренние устремления. Он — вроде не зомби, и совсем непорочен, даже наоборот. На счету куча бонусных вознаграждений, но он ничего из призовых не потратил за весь срок, как начал играть. Ничего! Он просто их не замечает, как мусор, сброшенный на Венеру.

— Надо же. Это на самом деле удивительно. Но может и тут игра. Есть такие, которые всё складывают, складывают, трудясь в поте лица и мечтая выйти на отдых и оторваться на всю катушку, но никак не остановятся, и когда сил уже нет ни на что — ни на работу, ни на отрыв, в телесных и душевных муках умирают. Может, и этот — такой же, верит, что ещё один раз победит, а потом закончит «игру» и будет только наслаждаться жизнью. Но потом ещё одна «игра», а потом ещё, а в конечном результате он просто проиграет, и вся его глупая затея лопнет, как мыльный пузырь. Обычно так и происходит. Ты же сам знаешь!?

Почему Елена так часто произносит фразу «ты же сам знаешь», словно не она с ним, а он сам с собой разговаривает. Словно она считывает его мысли. Правильные, доминирующие мысли, убивающие все сомнения и недопонимания. Её способность понимать другого человека, сразу поразила Павла ещё при первых встречах, наряду с её красотой и добротой. В симпатичной милой девушке, которая младше его на шесть лет, столько проникновенности и разумности. Невероятно замечательно. Но сейчас её способность почему-то больше раздражала. Она так глубоко и точно воспринимает его, что хочется громко крикнуть, а что остаётся самому ему. Но Павел только ласково улыбнулся жене. Да, она права, он всё это сам знает, так как много раз с подобным сталкивался. Но он никогда раньше так не сомневался…, нет, не в Евгении, а в себе.

— У меня чаще стало возникать чувство, что я занимаюсь чем-то не тем. Сомнения были и раньше, но сейчас они почему-то стали острее и больнее, — грустно улыбнувшись любимой, признался Павел. Наконец, он открылся ей до конца. Елена чувствовала порой в нём неудовлетворённость, но которая быстро исчезала под напором реальных доводов, положительных результатов и желания двигаться вперёд. Он сам гасил её как слабенькую искру, не способную вылиться не то что в пожар, а даже в маленькое пламя, одним дуновением трезвой рассудительности.

— Ты считаешь, что Центр пора закрывать, об этом много сейчас говорят, или тебе там тяжело работать? — озабоченно спросила жена.

— Об этом много говорили всегда, — заметил отвлечённо он, а следом уже неуверенно ответил на вопрос. — Вполне возможно и одно и другое вместе.

— И это всё ты особенно сильно почувствовал после неудачного разговора с одним из полусмертников?

— Его зовут Евгений.

— Ты первый раз мне называешь имя «игрока», — тоже задумчиво произнесла Елена, и после длительной паузы продолжила. — Ты устал. Давай в воскресение встретимся с Настей, я с ней говорила, она скучает и хочет нас увидеть.

Павел улыбнулся, и почти вся его грусть улетучилась. Он любил свою дочку Настю больше всех на свете, хотя виделся с ней не чаще, чем любой другой родитель со своим ребёнком. Разве что можно отметить его неплохие бонусы, позволяющие раз в два года, больше нельзя, совершать семейное путешествие, неважно куда, главное, что Настя с группой детей находится рядом с ним и женой, а они составляют уже группу родителей. Весь распорядок дней расписан, чтобы все контакты детей и родителей были под контролем во избежание негативных влияний, но это ни в коей мере не снижает радость от совместного времяпровождения. Сейчас Насте уже двенадцать лет, и у неё всё больше и больше личных интересов, но для родителей она всегда готова выкроить пару часов в выходные.

— Точно, я устал, — опять согласился Павел со своей женой и обнял нежно её.

Она ответила лаской, и уже успокоившись, заключила весь их разговор. — А с Евгением давай подождём. Посмотрим, как сложатся его следующие две-три «игры». Там будет всё видно.

Он кивнул головой в ответ. Что-то, а ждать, вдумчиво соизмерять и неторопливо анализировать ему не впервой.

Павел снова вернулся в свою тарелку и постарался, как только возможно, забыть о Евгении. Всё правильно. Не надо делать поспешные выводы. Центр игры со смертью делает человеческое общество чище разумом — это бесспорно. Жёстко, кто-то решит — бессердечно, но это не так, гуманность здесь превыше всего; с человеческими жертвами, кто-то решит — невинно убиенными, но это тоже не так, ответственность несут не организаторы и даже не общество, а сама жертва, её выбор разумен и окончателен.

1.2

Евгений, окинув привычное убранство квартиры, где ничего не было лишнего, тем более роскошного, а только самое необходимое и полезное для его жизни, улыбнулся своему возвращению в родные пенаты и сказал сам себе, что как ни крути, а теперь он должен на некоторый срок стать нормальным человеком. Таковы правила, не раньше чем через год он имеет право подать заявку на участие в следующем смертельном состязании, а потом ожидание, снова тесты, подборки, тренировки и всё может протянуться на целых полтора года. Всё разумно. Даже для него, погрузившегося в «игру» полностью без шансов всплыть. Ничего страшного, у него есть чем занять себя. Во-первых, основная работа, во-вторых, увлечение музыкой, спортом и другими мелкими, но приятными вещами. Жизнь Евгению тоже представлялась очень парадоксальной — радость восприятия красоты и гармонии плавно перетекала или соседствовала с печальной созерцательностью отрицательных моментов, связанных в основном с человеческими суетливыми устремлениями.

Работать нравилось Евгению, но не нравилось, что надо было много контактировать с другими сотрудниками, особенно с начальником отдела — его непосредственным руководителем, с которым он был знаком ещё со школьной скамьи. Да, «игра» изменила его, сделала странным, диковато-обособленным человеком, а кого-то наоборот делает очень общительным и компанейским, но ясно одно — она меняет людей, уводя из нормы в крайности. Ведь раньше он был не такой или не совсем такой.

После окончания курсов по психологии и получения диплома кто-то посоветовал Евгению пойти поработать в одно интересное перспективное предприятие, занимающееся оказанием услуг населению в развитии глубоких личностных качеств и ведущее комплексные исследования в этом направлении. «Найди себя не только в настоящей, но и в Истинной жизни!» — вот главный лозунг, которым встречали здесь клиентов. Довольно пафосный лозунг, но он работал, клиенты шли, предприятие работало уже много лет и продолжало расширяться; открывались новые филиалы и приглашались новые сотрудники. Вот в один из таких филиалов и пришёл Евгений, где столкнулся со своим бывшим одноклассником Валерием, уже год работающим в этом месте.

Валерий проявил себя в школьные годы хитроватым и трусоватым парнем. Группа ребят, лидирующая в классе, недолюбливала и чуточку сторонилась его. А Евгений входил в эту группу, потому что считался в кругу друзей искренним, активным, задорным, короче добрым малым без особых достоинств, но и без лишних недостатков. Именно в юности и молодости лучше всего проявляются потенциальные и скрытые качества в человеке, а одноклассники даже лучше педагогов их улавливают. Характеристика одноклассников, сокурсников — самая важная характеристика, которую молодой человек несёт в жизнь, правда, её никто не пишет и не читает, она лишь передаётся устно и то не всегда.

Когда они столкнулись вновь в офисе, на лице обоих за удивлением и некоторой радостью от встречи стоял больше вопрос, как же теперь быть. Они хорошо помнили, кем были в школьные годы и как друг к другу относились. Евгений быстро решил вести себя по отношению к однокласснику сдержанно уважительно, а Валерий сделал вид, что всё забыто, теперь они уже не дети и значит, могут пересмотреть старые взгляды и подружиться. Но внутренний мир не изменить, хитрость всегда пролезет через самую плотную маску добродетели, надо только дождаться сложных моментов; впрочем, и несложных, она сочится изнутри мелкими капельками, которые одни люди воспринимают, как естественное, даже необходимое условие жизни, а другие, как порочность.

Хитрость — постоянный попутчик живых относительно разумных существ. Она свойственна и животным, особенно слабым животным, которые с помощью неё выживают. Тем более она свойственна людям, которые тоже ещё во многом животные, но приобретшие высокий интеллект. В древние времена даже подлость принималась человеческим обществом и легко называлась хитрой расчётливостью и тому подобным. Хитрость породил страх и эгоизм, но многие считают умеренный эгоизм полезным, так как он способствует конкуренции, следовательно, эволюции. Главное, всё должно быть в меру, но мера меняется, и постепенно эгоизм деформируется и трескается под давлением нравственных ростков, которые тоже стремятся занять своё заслуженное место в человеческих взаимоотношениях, в разуме людей. Хитрость также облагораживается, и то, что было приемлемо сто-двести лет назад всеми, уже не приемлемо некоторыми людьми сейчас.

Евгений входил в число этих некоторых. Кто-то мог обвинить его в предвзятости к Валерию, который был напротив заметен в коллективе своей солидарностью, деловитостью, целеустремлённостью, да и начальство к нему относилось довольно благосклонно, но сам Евгений так не считал. Он видел показное лицемерие в действиях бывшего одноклассника и даже получал прямые доказательства двуличности из его же уст, когда Валерий, расслабившись, непринуждённо откровенничал в узком кругу о ком-нибудь или чём-нибудь. Это Евгению не нравилось, но он сдерживался и старался не вмешиваться, поэтому в целом, отношения между ними были ровными. Евгения больше всего интересовал сам трудовой процесс, и именно ему он уделял всего себя на рабочем месте, и порой вечерние и выходные часы дома. Три месяца стажировки, и его приняли в число сотрудников, а потом потихонечку стали предоставлять возможность работать с клиентами, сначала как помощнику, но настало время, и как специалисту.

Тогда ещё нельзя было сказать, что Евгений нашёл своё созидательное поприще в жизни, например как Инни нашла себя в дизайне, но ему нравилось заниматься с людьми и помогать им идти по жизни. В чем заключалась эта помощь? Как-то его клиентом стал один профессиональный музыкант, играющий в симфоническом оркестре, просто влюблённый в классическую музыку. У него было всё хорошо, есть любимый спутник по жизни, работа по душе, приличный месячный бонус. Вроде человек нашёл себя и больше ему ничего не надо, но он признался, что внутри есть какое-то неудовлетворение, словно чего-то не хватает. Тогда Евгений попросил не торопясь, откровенно и вдохновенно рассказать о себе. Это очень важное действо, позволяющее проникнуть и почувствовать внутренний мир. Полученная информация строго конфиденциальна и удаляется по окончании сотрудничества. Евгений умел слушать и вникать в слова рассказывающего, чем поощрял клиента на искренность и дружелюбие, а если что-то было непонятно, уточнял. Потом он, проанализировав полученные данные о клиенте, начинал подбирать и компилировать материал для компьютерных программ, которые использовались в дальнейшем. Суть заключалась в следующем, человек вводился в определённое гипнотическое состояние, когда активизировалось подсознание и частично притуплялось активное сознание, и воспринимал различные образы, даже не воспринимал, а как бы