работа создаёт диалог с окружением, заставляя зрителя воспринимать произведение и энвайронмент как целостную, ориентированную на погружение презентацию. То есть, в отличие от картины, скульптуры, коллажа, для восприятия инсталляции требуется активное участие зрителя. Вступая в пространство, зритель рассматривает произведение с многочисленных точек зрения.
Инсталляционистское искусство переворачивает принципы функционирования скульптуры. Инсталляция запланирована так, что её можно рассматривать извне, воспринимая аранжировку различных элементов. С другой стороны, инсталляции часто включают и вовлекают зрителя в окружающую произведение среду. То есть инсталляция преображает опыт её восприятия зрителем. Более того, часто инсталляция специально создаётся с ориентацией на участие зрителя (Олафур Элиассон, Джеймс Таррелл, Аниш Капур).
Site-specific инсталляции предназначены для существования и «функционирования» только в определённом месте, для которого были созданы, что делает их частью окружающей среды. Инсталляции другого типа можно было свободно перемещать и представлять в различных местах, независимо от окружения. Это сенсорная художественная практика с вовлечением, которая размывает границу между искусством и жизнью и берёт природу в качестве модели или отправного пункта.
Только в 1970-е термин «инсталляция» начал использоваться для описания произведений, которые полностью воздействовали на сенсорный опыт зрителя или охватывали весь интерьер зала музея, галереи, сохраняя пространство и время как единственные мерные константы.
На искусство инсталляции, с его гибкостью и трёхмерностью, оказало влияние компьютерное искусство — использование software в проекциях видео и фильмов. А также техники авангардистского театра и танца. Другой источник воздействия на инсталляцию — архитектурный и интерьерный дизайн.
Цель интерактивности — осуществить сенсорное и когнитивное экспериментирование с рождающимся виртуальным миром, оригинальным, необычным, включающим нечто новое, когда происходит освобождение от случайной интерактивности с пользователями. Как притягивают многочисленные интерпретации этих новых возможностей! Интерактивность предполагает нечто непредвиденное, чрезвычайное, не зависящее от интуиции, жеста руки, как и от изображения: живопись, скульптура, рисунок, фотография, фильм. Зато предлагает относительную независимость сотворённого тем, кто является автором. Какие заманчивые перспективы открываются! Главное: правильно ими воспользоваться, не злоупотребляя манипулированием изощрёнными технологическими приспособлениями, компьютерными программами.
Художники обращаются к виртуальной реальности как к специфическому, очень перспективному, с точки зрения экспериментирования, средству. Ян Чень на выставке в Центре PS1 MoMA в Нью-Йорке в 2016-м представил оригинальную инсталляцию, одну из своих динамичных симуляций с использованием Oculus Rift (2013). Эта технология нашла более широкую аудиторию в 2015-м на Триеннале в Новом музее в Рио-де-Жанейро (Бразилия), Дэниэль Стигмэн Мангране с помощью Oculus Rift перенёс зрителей в бразильский лес в дождливый день. Он добился пугающей иллюзии «присутствия» в лесу: листья шелестели и трава волнообразно колыхалась. Несомненно, виртуальная реальность — средство без границ, средство, с помощью которого можно попытаться найти параллель виртуальным мирам в окружающей жизни. Поэтому художники с увлечением экспериментируют с виртуальной реальностью
Многие современные художники и дизайнеры усматривают в компьютере новое средство искусства
В проекте «The Weather» (2013) масштабный закат воспроизведён в Турбинном зале Тейт Модерн в Лондоне таким образом, чтобы зритель не только получил специфический опыт восприятия, переживания важного атмосферного явления в нашей жизни с незапамятных времён и в соответствии с нашими социальными структурами, но скорее ощутил странную, тонкую, непостижимую взаимосвязь вечного временного потока с ограниченными возможностями наших физических тел. В инсталляции осуществляется необычная связь, слияние между художником и произведением именно в то мгновение, когда зритель взаимодействует с инсталляцией, входит в неё, создавая таким образом удивительный общий «сиюминутный союз» между художником и зрителем. В результате такого экспериментирования зритель воскрешает в памяти прошлое (концепция художника, его личный прошлый опыт) и предвосхищает будущее (значения и проекции, которые оно предлагает), таким образом превращая «сиюминутный союз» в оба временных измерения
Олафур нас ориентирует на трансформацию нашей манеры наблюдения за реальностью, предлагает освободиться от предрассудков, предубеждений, заранее обусловленных действий, чтобы открыть другой способ взаимоотношения с реальностью. Как форма пространственного искусства, инсталляция хорошо подходит для этого
