* * *
Увидев вас впервые, понял —
вы та, которую искал,
я красотою очарован,
прекрасней в жизни не встречал.
Красивых глаз таких не видел,
от вас я чувствую тепло —
души тепло, наверно, веет,
позвольте мне обнять её.
Мои намеренья серьёзны,
нет фальши в них, они чисты,
быть может, скоро вы поймёте,
что с вами мы одной судьбы.
март 1998 г.
* * *
Хоть редко вижу вас, но как же мне приятно,
ловлю я миг взглянуть на вас слегка
и голос ваш услышать — добрый, нежный,
к нему зовёт меня моя душа.
Прекрасна вы, красива, грациозна,
очарованье этих глаз не передать,
а волосы давно затмили солнце,
без вас теперь мне не прожить и дня.
Хочу я вас почувствовать душою,
открыть вам сердце я давно готов,
уверен я, вы будете счастливы
и впереди нас с вами ждёт прекрасный рок.
Я с каждым днём всё больше понимаю,
что чувствам этим нет теперь конца,
а сердце будет с вами постоянно,
глаза ведь ваши — вся моя душа.
Приятно чувствовать, не скрою,
когда вы, первый раз пройдя,
заставили стучаться сердце,
зажгли огонь в нём навсегда.
* * *
Есть женщина красы необычайной,
глаза её свели меня с ума,
и я её однажды в жизни встретил,
не знал тогда, что раз и навсегда.
И моё сердце всем она сразила:
умна, красива, хороша собой,
в ней всё прекрасно — руки, плечи, волос,
и голос у неё такой родной.
Её за талию обняв, я поцелую —
так никогда никто не целовал,
почувствую тепло её дыханья,
лица её прекрасного овал.
На танец приглашу её, на лучший,
мелодию, конечно, подберу,
такой красивой в мире больше нет,
она — та женщина, которую люблю!
* * *
Как же я хочу вас покорить,
те глаза, то сердце, вашу душу —
вершина вы, и выше не дано,
и вас прекрасней нет и нет милее.
Не покорить хочу, скорей завоевать,
глаза чтоб ваши видеть днём и ночью,
завоевать я вас хочу: вершина вы,
я в сердце вас хранил своей любовью.
Вы пик, Кавказа дочь, вершина гор,
и дочерей там больше нет, как эти горы,
одна она сквозь тысячи ночей
виднеется на утренних просторах.
* * *
Глаза твои художник не напишет:
он красок ведь таких не подберёт,
твоё лицо и взгляд он не опишет:
он кистью передать бы их не смог.
И нежность губ твоих он передать не сможет:
так сладко ведь никто не целовал,
и грудь твою в холсте он не оставит:
она нежнее даже, чем покой.
Твои черты, улыбка и фигура —
не в силах он всё это передать,
но главное — не передаст он душу:
в твоей груди хранится тот очаг.
Тогда позвольте мне, я сам стихами
попробую портрет нарисовать.
Скажу вам честно, право, не художник —
нарисовать любимую мою:
её стихами просто не опишешь,
её, наверно, Бог создал в раю!
* * *
Да! Ты прекрасна, я не ошибался
и верил, что наступит этот миг,
когда я, познакомившись с тобою,
почувствую и прелесть рук твоих.
Их нежность и тепло меня согрели,
душа твоя открыта и чиста,
я в жизни понял, что такое счастье —
собой ты изменила и меня.
* * *
Настало утро — тёплая постель и рядом ты,
свернувшись, спишь клубочком,
не потревожу, не посмею,
а просто нежно обниму,
укрыв собой, теплом своим согрею, ты спи.
Что может сердцу быть милее и прекрасней:
нахмурилась и снова улыбнулась, ты спишь,
ты видишь сон, его я охраняю, я рядом.
Во сне твоём, наверно, мы:
знакомство, встреча, первый поцелуй,
признание в любви…
Ты спи, устала ты.
И никогда тебя я не оставлю, я рядом,
ладонью нежно проведу по твоему лицу
и волосы тихонечко поправлю, поцелую. Спи.
Вдруг солнце озарило комнату лучами,
и ты, немного приоткрыв глаза, шепнуть хотела
«С добрым утром» и тихо так сказала не спеша.
Твой взгляд на мне, а я в нём утопаю,
прекраснее не видел я глаза,
ты улыбнулась — как же ты красива!
О боже, мне бы не сойти с ума.
Ты тихо встала, подошла к окну,
и волосы твои легли на плечи,
а солнце ослепило наготу:
как ты прекрасна, нет тебя милее.
И запах роз, что комнату наполнил,
переполняет чувства через край
и нежно обнял я тебя за плечи,
какое счастье рядом быть с тобой!
* * *
Прошли года, но в памяти моей
осталась ты такая, как и прежде,
я счастлив, что когда-то был с тобой,
я счастлив, что ты есть со мной сегодня.
Теперь могу я на тебя взглянуть,
увидеть глаз твоих очарованье,
волос роскошных блеск и аромат
и нежных губ прекрасное дыханье.
Как хочется тебя обнять сильней,
прижав к груди, — как сердце биться стало! —
и в сотый раз навек произнести:
«Люблю тебя, люблю, моя родная!»
А сердце снова рвётся в бой,
в душе немного трепетно, тревожно,
ты извини — нарушил твой покой,
теперь твой мир, наверное, иной.
Вернуть бы на минуту те мгновенья,
когда мы были вместе навсегда,
я жизнь бы отдал ради той минуты,
прости меня, что я отдал года.
Она нас развела по разным берегам,
но я тобою жил все эти годы,
ты не позволь себе себя терять,
душа моя открыта пред тобою.
Как всё это и близко, и далёко,
позволь мне иногда тебе писать,
и в жизни я своей не повстречал такую:
такой, как ты, на свете больше нет.
Пишу я женщине, что сердцу дорогая,
пронёс свою любовь я сквозь года,
наверное, должно было случиться:
ты просто знай, что я люблю тебя!
* * *
Уходят годы, дни летят,
а как ты прожила все эти годы?
Кто рядом был с тобой?
Кто друг, кто враг?
Одна с ребёнком, нет мужской опоры.
Наверно, это тяжело,
ведь нет того, кто бы плечо подставил
и, в трудную минуту позвонив, спросил:
«Ну как ты, Оля, всё в порядке?»
Наверно, я тебя не заслужил,
что в тот момент с тобою рядом не был,
не уберёг, не позвонил, не защитил —
и ты сама себе опорой в жизни стала.
* * *
О Боже! Я к тебе взываю,
прошу тебя дать мне один ответ.
Что делать мне? Ведь я уже сгораю,
иль о всём об этом вовсе ей не знать?
Когда увидел я её впервые,
молчали губы — описать не смог,
лишь слышу сердца стук, он всё сильнее,
и я набросил первых пару строк.
Да этим строкам двадцать лет почти,
но в них ведь ничего не поменялось,
А что я знал о ней? Да просто ничего,
но в сердце навсегда она осталась.
Ты мне прикажешь всё это забыть?
Забыть о встрече, поцелуе первом —
он на губах моих хранится до сих пор
и то, что испытал впервые с нею.
Одной лишь мысли мне о ней хватает —
рука сама берётся за перо,
а как мне не писать о моих чувствах,
ведь мне теперь другого не дано.
И строки эти ветру неподвластны,
развеять их не в силах он, не смог
их сжечь внутри себя, как я сгораю,
но сердце их с душою сохранят.
Ты дай хоть шанс ей всё это прочесть,
она сама своё решенье примет,
и дай ей время всё это понять —
такое только раз бывает в жизни.
* * *
Здороваться могу с тобой глазами,
прощаться тоже — взглядом до утра,
ведь у меня всего лишь только фото,
но знаю я, что в нём живёт душа.
Я к ней хочу своею прикоснуться,
твоя легка, моя ещё парит,
как будто это провиденье сверху,
и голос твой меня к себе манит.
И сердце я в твои кладу ладони —
тебе решать, что делать с ним теперь,
не бойся, что оно ещё живое,
ведь жизнь в нём всегда полна тобой.
Развеешь по ветру — тогда весь мир узнает,
а спрячешь — вдруг когда-нибудь найдут,
ты просто положи его с собою,
как фото у тебя будет в груди.
* * *
Ольга! Как много в этом имени меня,
я с ним ложусь, я с ним и просыпаюсь,
а ночью ты приходишь, и во сне
подолгу мы с тобой проводим время.
Ты у камина, я тебя обнял,
мой поцелуй твоей коснулся шеи,
я на руки тебя легко поднял:
«Будь осторожен — я же в положении».
И ты меня так нежно обняла
и голову на грудь мою склонила,
мы счастливы с тобой, у нас семья,
и мы с тобой ведь этого хотели.
Хоть на минуту солнце не будите,
он хочет с ней побыть наедине,
он с ней везде, она же с ним повсюду,
как в том счастливом и прекрасном тихом сне.
И этот сон, объятый тишиной,
луна и звёзды тихо созерцают.
О чём он думает сейчас? Ведь это сон,
пускай побудет он ещё с любимой вместе.
* * *
За что же Бог наказывает душу?
Люблю и не могу с любимой быть.
За что же наказание такое?
Люблю её. Наверно, за любовь…
За те года, что с нею рядом не был,
ни разу не писал и не звонил,
она ждала меня, наверно, и любила —
в словах её последних это было.
Но в жизни не всегда нам всё подвластно,
бывает, что приходится терять,
но с чувствами своими не расстаться:
они внутри — в душе любовь хранят.
Хорошее с собой мы забираем,
плохое оставляем навсегда,
любимую свою забрал с собою,
в ней нет плохого, я и не искал.
И разумом я это понимаю,
но сердцу приказать никак нельзя.
Скажите честно, кто осудит сердце?
Скажите честно, в чём его вина?
Что он её когда-то в жизни встретил
и на всю жизнь эту полюбил,
скажите честно, разве это судят?
Скорее, это будет приговор.
И приговор не вами дан, а сердцем,
в душе своей, в сознании тая
те чувства, что пронёс за эти годы,
оно их сохранило для меня.
О Боже, не суди ты мою душу,
её я ведь действительно люблю.
Как годы эти без неё я прожил?
Любить её — таков уж приговор.
Хочу у ней я попросить прощение
за годы те, что с нею не сберёг.
Простит ли нет — не знаю,
но, наверно,
она ждала меня, любила — не пришёл.
* * *
Как хочет сердце быть с тобой,
с твоим навеки сердцем слиться,
тебя сегодня нет со мной,
как жить не хочется порой.
Орлом бы стать — и камнем вниз,
но что-то не даёт разбиться.
И в доме этом пустота,
там нет тебя — к чему стремиться.
Подобно волку выть в лесу,
в луне не видя отраженья,
а завтра новая луна —
он воет до изнеможенья.
Он лапу бы себе отгрыз,
но только чтобы быть с волчицей,
и он один пока в лесу,
но зов его к ней устремится.
Орлом бы стать — и камнем вниз,
но что-то не даёт разбиться,
наверно, время не пришло,
он ждёт ещё свою орлицу.
* * *
Иду по парку, шелестит листва,
на лавочке влюблённые воркуют,
и у фонтана два белых голубка —
у них любовь, они друг друга любят.
Бывает, так не хочется домой,
машину просто брошу на дороге
и вдаль пойду под проливным дождём,
прийти в сознание, понять: «А это будет?»
Густой туман окутал всё в округе,
вдали идёт какой-то силуэт —
не ты, тебя в тумане нет,
твой образ я б узнал, ведь он один.
В душе моей как будто пустота,
ах если бы тебя в тумане встретить,
услышать голос твой, воскликнуть в небеса…
Тебе меня, наверно, не услышать.
И что-то стало больно так в груди,
печёт ли, жжёт? Одно невыносимо —
дышать уже становится трудней,
с душой моею что-то происходит.
И в этом парке снова тишина,
ах если бы сейчас тебя мне встретить,
сквозь утренний туман сказать «люблю»…
Тебя в тумане нет. Ты где-то наяву.
* * *
Хочу я ветром стать
Не жарким, не холодным, тёплым,
тебя душой своею нежно обдувать
слегка порывами, волос твоих коснуться.
Хочу потоком ввысь тебя поднять,
где ты увидишь поле голубое,
я на него тебя тихонько опущу,
и ты увидишь небо голубое.
Ты в васильках, красивые цветы,
я за тобою сверху наблюдаю,
я облаками напишу, что я люблю,
а ласточки напишут твоё имя.
Ты видишь небо, облака, кругом цветы…
Ты самая красивая на свете!
А что ещё мне нужно для души,
чтоб счастлива была на этом свете.
Твоим я океаном стать хочу,
волной своей тебя лаская нежно,
на ней тебя далёко унесу,
и ты увидишь новый мир, и он безбрежный.
Плыви вперёд, в волнах моих купаясь,
ныряй, плескайся, хочешь ляг звездой,
я тихо подплыву с тобой на берег,
но ты всегда останешься со мной.
Я снегом стать хочу морозным белым,
кружиться в небе, падать на тебя,
всегда спасу тебя я от метели,
ведь ты на свете у меня одна.
Хочу, чтоб счастлива была — и в снег, и в стужу,
и в море летом, и на всех ветрах,
хочу с тобою быть я, при любой погоде
всегда, везде тебя оберегать.
* * *
Мечтаю нашу дочь назвать я Олей,
мечтаю счастливо с тобою я прожить,
наверное, я сильно в это верю,
и я хочу свою мечту осуществить.
Но разумом своим я понимаю,
что сердцу приказать никак нельзя,
и твоё сердце покорить я не сумею,
оно ведь занято другим, там нет меня.
Забыть тебя я просто не сумею,
и сердце не позволит, не велит,
оно тебя одну на свете помнит
и в памяти своей тебя хранит.
Ладони мои тоже тебя помнят:
твою фигуру, плечи и лицо,
и этот запах бархатного тела
забыть им никогда ни суждено.
И губы мои помнят твои губы —
так целовать, как ты, не мог никто,
никто так не сумеет и поныне,
и повторится им, наверно, не дано.
Глаза твои всю жизнь буду помнить,
когда мы были вместе и потом,
и как сейчас смотрю на твоё фото —
таких красивых нет ни у кого.
* * *
Кто мне расскажет о мечте?
Её давно не слышу голос,
лишь изредка придёт во сне
на миг всего, покой нарушив.
Когда и кем она дана?
Когда лишь только ты родился?
А может, после повстречал?
Но жизнь всю ты к ней стремился.
Мечта живёт недалеко,
совсем уж рядом, в твоём сердце,
немного долог, правда, путь —
его пройти сочти за счастье.
И сам услышишь ты ответ,
когда приблизишься ты к цели,
мечте ты скажешь: «Я пришёл»,
и распахнёт она те двери.
* * *
Как хочется с тобою рядом быть,
души тепло тебе одной дарить,
тебе одной-единственной на свете —
и розы, и стихи, любовь навеки.
Как хочется обнять тебя сильней,
почувствовать, как сердце твоё бьётся,
рукой коснуться твоего лица,
улыбку твою видеть без конца.
Как хочет сердце быть с тобой,
ты для меня всегда бесценна.
«Да, Ольга, я тебя люблю!» —
скажу открыто непременно.
* * *
Весна пришла, и мир открылся снова,
весна, конечно, время перемен,
и солнце заново прохладу согревает
своим теплом для завтрашних побед.
И почки на деревьях тихо оживают —
в них жизнь новая, а старая ушла,
и солнце их дыханьем согревает,
для них впервые открывается душа.
И тех цветов, что аромат вдыхаешь,
в них тоже жизнь и своя душа,
в них жизнь вдохнул, и в них моё дыханье,
хочу, чтобы ты счастлива была!
* * *
Бывают дни, принять решенье надо —
то волевое качество мужчин,
они ведь тоже люди, тоже любят,
бывают и такие, что всю жизнь.
Есть женщин много разных по натуре,
но есть одна, и он стремится к ней,
она в его сознании навечно,
глаза её нарушили покой.
Она — бокал вина, и в ней вся прелесть,
изысканность и тонкий аромат,
вино с годами будет только краше,
он чувствует её и близок ей.
Она как свет луны, букет цветов,
она в его сознании навечно,
он хочет покорить её покой —
им это предначертано судьбой!
* * *
Я в Бога верю, хоть его не видел,
и я его всего лишь попросил,
когда её во сне своём увидел,
мольбы свои ему превозносил.
Я жил в том мире, где она бывала,
с утра её на кофе пригласил,
в обед согрел её горячим чаем,
а после и на танец пригласил.
И поздно вечером, придя домой с цветами,
любимую свою поцеловав,
обнял её, согрел своим дыханьем
и тёплым пледом на ночь укрывал.
Я любовался ею и глазами,
фигурой той, что в зеркале была,
и в отражении моя душа осталась,
когда её с любовью обнимал.
Я гладил волосы, улыбку,
когда она спала, коснулся рук,
глаза она открыла в то мгновенье,
почувствовав прикосновенье губ.
Во сне ли было всё или в виденьях,
скажу вам честно, и свидетель — Бог:
была одна она, я чувствовал душою,
не оставлял её, иначе бы не смог.
И встретились мы, как и не прощались,
не расставались будто никогда,
да, мы поссорились немного — так бывает,
но дверь открытою осталась навсегда.
И моё сердце ключ не подбирало,
его ведь не было, и дверь не заперта,
глаза её увидел на пороге,
к друг другу шли навстречу — ты и я.
Пройдут года, и мы об этом вспомним,
с улыбкой на лице проговорим,
когда в двери, открытой на пороге,
тебя я встретил и сказал «люблю».
* * *
Пришла весна, она всегда стремилась
открыть сердца и обрести покой
и зимних этих дней изгнала стужу,
теперь пришёл её черёд земной.
Она дыханием своим — лучами солнца —
истопит лёд и превратит в ручей,
всё то, что не сбылось, теперь уходит,
и утекут воспоминания рекой.
И жизнь новая в тех почках набухает,
а в тех цветах — рождение души,
той новой, о которой пишут в прозе,
о той любви, которая внутри.
И чувствам, и цветам, что ими дышат,
не страшен больше лютый холод тот:
они себя теперь своим теплом согреют,
и не остынет чувство, будоражащее кровь.
* * *
И через годы они встретились однажды,
она красива и всё так же хороша,
он возмужавший, с лёгкою сединой —
вот это пара! Судьбоносная была.
У каждого из них свои рассветы,
закаты тоже ведь у каждого свои,
и об ушедшем они тихо говорили,
шептались будто бы всё было в них, внутри.
Он глаз своих с неё никак не сводит,
она же слушает, о чём он говорит,
сказал он ей: «Ты знаешь, дорогая,
твои глаза! Ты в моей жизни всё!»
Он хочет с ней встречать рассветы и закаты,
и жизнь свою он на алтарь кладёт,
«прощай» он ей ведь никогда не скажет,
он просто будет ждать только её.
* * *
И к голове друг друга мы прильнули,
твои ладони на мои легли,
и оба мы, скрестивши пальцы,
стоим в безмолвии, в тиши.
Молчим.
Давай мы просто помолчим,
глаза ведь сами всё расскажут,
им есть друг другу что сказать,
они ведь только правду знают.
В безмолвной тишине я слышу стук —
моё мужское громко бьётся сердце,
и тут из глубины донёсся звук —
он лёгкий, нежный, словно звуки флейты.
«Родная, милая, так это же твоё,
твоё сердечко бьётся так ранимо!»
Я обнял просто бережно тебя,
губами нежных губ твоих коснулся,
и по щеке твоей скатилась вдруг слеза…
«Не плачь, родная, это же ведь я».
И мне минута эта показалась часом,
да, мы с тобой не виделись давно,
но в жизни ты моей чужой не стала,
я не любил так больше никого.
Их губы слились воедино —
в безмолвный разговор открывшихся сердец,
история такой любви не знала,
и это только им дано понять.
* * *
Позволь мне подарить тебе букет,
он небольшой, но он от сердца будет,
любовь свою вложу я в лепестки,
ты слышишь запах — это моё сердце.
И я себе представить не могу,
что было бы, если б тебя не встретил,
я б в жизни просто не писал стихов,
и чувства бы другой я не дарил на свете.
Хочу с тобой прожить я настоящим,
хочу тебя, обняв, поцеловать,
хочу, чтоб счастлива была всё это время,
чтоб счастье до конца связало нас.
Ты есть! И это главное на свете,
я счастлив, что тебя когда-то полюбил,
в тебя ведь не влюбиться невозможно —
такая женщина дарована судьбой!
* * *
Лето пришло — то,
в котором её нашёл,
я увидел её глаза,
те, которые навсегда.
Они были всегда со мной,
и во сне, даже наяву,
ту походку запомнил я,
она стала любовь моя.
Сквозь года и раскаты лет
повстречал я судьбу свою,
тихо обняв, скажу: «Привет»,
«Здравствуй…» — тихо шепнёт она.
Обернулся, как в первый раз,
и увидел её взгляд,
те глаза в сердце навсегда,
она в жизни моей одна.
Раз уж встретились мы вот так,
пролетели года за час,
я скажу ей: «Да, я люблю
ровно, как двадцать лет назад».
Обниму я ещё сильней,
те года захочу вернуть,
те, что прожил я без неё,
подарю ей теперь сполна.
* * *
Очарование твоё покоя не даёт,
твой образ — он стоит перед глазами,
уснуть я не могу, проснуться не хочу,
такой красивой больше нет и в мире.
Твой взгляд, улыбка — всё к тебе влечёт,
остановиться просто невозможно,
и так влюбиться было б не дано,
если б глаза твои тогда бы я не встретил.
* * *
Уверен я, что в день прекрасный
я позову тебя с собой,
дотронься, вот мои ладони,
не бойся сделать шаг со мной!
И впереди нас ждёт дорога,
она открыта и чиста,
и моё сердце путь проложит,
чтобы ты счастлива была.
* * *
Видеть тебя хочу только супругой,
иного позволить себе не могу:
не друг — я тебе никогда им не буду,
ни я не позволю, ни сердце моё.
Мечта
Мне кажется, что сердце разорвётся:
любимая моя теперь со мной,
чего ещё желать мне в этой жизни,
тебя благодарю, о Боже мой!
Мне больше в жизни ничего не нужно,
она как клад, её всю жизнь искал,
моё сокровище ты, Ольга, и навеки
тебя я больше в жизни не отдам.
Двух женщин я люблю на этом свете,
и обе одинаково важны,
одна из них, конечно, будет мама,
другая — непременно это ты.
* * *
Я счастлив, когда ты счастлива,
мне грустно, когда ты грустна.
Ты плачешь — мне в душе тоскливо,
я всюду чувствую тебя.
Наверно, сердце просто знает,
когда бывает что с тобой,
оно же, сердце, и не слепо,
оно всегда будет с тобой.
Я грусть отгорожу собою
и от обид уберегу тебя.
Ты плачешь, но сейчас от счастья —
ты счастлива, тогда и счастлив я.
* * *
Зима пришла, на улице метель,
в саду цветы давно уже уснули,
а я принёс домой большой букет
и просто подарил тебе любимой.
Они с тобой в сравнении — ничто,
они не пахнут, так как ты, хотя и розы,
в них лепестки, они обычные цветы,
но подарил я их тебе с большой любовью.
Не в лепестках, конечно, суть, они цветы —
они увянут, опадут, придёт их время,
моя душа останется с тобой —
моей любви к тебе не властно время.
Я счастлив, я влюблён, да, я люблю,
тебя люблю — единственную в мире,
такой, как ты, на свете больше нет,
такая раз рождается вовеки!
* * *
Тебя бы рисовал простой да Винчи,
если жила бы ты столетий пять назад,
такой, как ты, на свете нет поныне,
от красоты твоей я просто без ума.
И я уверен, не найду ответа,
и просто я представить не могу,
если бы в жизни я своей тебя не встретил,
тебя бы не было, что было? Не найду.
Очарованье твоих глаз меня сразило,
умна, красива, хороша собой,
в тебе есть всё, к чему душа стремится,
и красота твоей походки неземной.
Уверен, и душа твоя прекрасна,
её загадочность внутри тебя самой.
Ты есть! Ты — женщина-загадка,
и просто восхищаюсь я тобой.
* * *
Мечты, мечты, о как же вы прекрасны!
С каким мы нетерпением вас ждём,
стремимся, верим, любим, побеждаем,
и с этой верой в счастье мы живём.
Мечта моя — в той женщине-загадке,
теперь её я знаю изнутри,
всю жизнь свою к любимой я стремился
и сердцем своим чувствовал: найду!
* * *
Счастье моё спит с утра на плече,
я её нежно собою согрею,
сон, о котором мечтал я во сне,
в жизни моей не прошёл стороною.
Дни, как и годы, летели вперёд,
месяц за месяцем час отбивая.
Где она? С кем? Она не со мной,
сердце моё только всё это знало.
Жил, как и прожил, и всё. Ничего.
В памяти образ её лишь остался,
тот поцелуй, о котором мечтал,
я так хотел его возвращенья.
Думал о ней сквозь прожитые годы,
воспоминаний счастливые дни
чувствовал сердцем, не знал я покоя,
что же судьба приготовила мне.
Рук её нежных и тёплых забота,
цвет и волос, красота её губ —
сердце моё всё запомнило это,
всю душу мою наполнило ей.
Счастье вернулось, как не хватало,
тихо свершилось, о чём попросил,
и глаз несравненных то время настало,
той женщины-жизни, что я полюбил.
Глаза несравненные, голос, походка —
всё это в женщине той навсегда,
друг друга мы любим и счастливы вместе,
любовь свою мы пронесём сквозь года.
Я верил всегда в это счастье простое,
оно же обычное, как и мечта,
мечта о той женщине вкуса ванили,
глаза её в сердце моём навсегда.
Счастье моё спит с утра на плече,
я её нежно собою согрею,
та, о которой мечтал я во сне,
в жизни моей не прошла стороною.
* * *
Самая счастливая пора —
та, когда проснулся утром рано,
та, когда с работы ты пришёл,
та, когда жива, конечно, мама.
Самая счастливая пора —
ни зима, ни лето и ни осень,
это долгожданная весна —
та весна, где жить ты снова начал.
Самая счастливая пора —
та, когда вы вместе и любимы,
та, когда не надо даже слов,
зная, что вы связаны, едины.
Самая счастливая пора —
та, когда глаза её увидел,
пусть она продлится навсегда —
та весна, в которой жить ты начал.
* * *
Подари себя мне ты,
подари немного, малость:
подари мне ту звезду,
раздели со мною радость.
Счастье встреч тех подари,
чувствам этим не растаять,
поцелуем одари,
чтоб навеки не влюблялась.
Знаю, ты навеки мой,
сердцем чувствую, душою,
только ты не уходи,
это ты пришёл с весною.
* * *
Послушай, Оль,
отдай мне боль, и я её развею,
отдам я ветру — пусть несёт,
уносит вдаль сомненья.
Ты раздели со мной ту боль,
облегчи свою душу,
захочешь плакать, так уж плачь,
мою наполни — сполна.
Слезами горькими навзрыд
ты поделись со мною,
и всё, конец — возврата нет,
поверь мне, дорогая.
Другие будут у тебя —
они иные счастья!
Реви теперь ты сколько хочешь,
душе сколько угодно.
А счастья слёз, их аромат,
их цвет и вкус, и запах
сродни всегда будут тебе,
хоть плачешь, хоть не плачешь.
* * *
Прошу принять мои ладони —
они открыты и чисты,
позволь обнять мне твою душу,
согреть теплом своей души.
Прости за дерзость и упрёки,
не будет больше ссор, прости
мальчишество, забудь — не будет.
Характер вспыльчив? — Победим.
Давай мы вместе той дорогой
и от весны к весне пойдём,
и сохраним с тобой навеки
все наши чувства, сбережём.
* * *
Здравствуй, счастье моё,
как я долго искал,
отыскал тебя, ты была рядом,
ты же в сердце жила,
там всю жизнь процвела,
моё счастье навеки и рядом.
Я тебя больше в жизни
нигде не отдам,
никому, никогда не оставлю,
ты же счастье моё,
и тебя я люблю,
и другого мне счастья не надо.
* * *
Он в тех краях ни разу не был,
душою был он там всегда,
и жизнь свою он там оставил,
и будто замерла она.
Пройдя сквозь годы и лишенья,
не мог забыть он, что прожил:
всего лишь несколько свиданий,
он жизнь всю этим дорожил.
И сердцем он туда стремился —
к той песне, к северным ветрам,
к кубанской девушке красивой,
к очаровательным глазам.
Он верил, знал, и он наступит —
тот час, он чувствовал — судьба!
Что ждёт его в краю далёком?
Любовь он встретил навсегда.
* * *
Эх, Россия, ты, Россия!
Ты — огромная страна,
сердца два соединяешь
в двоеглавого орла.
В судьбоносной встрече этой
те два берега сошлись,
сквозь года живут их чувства,
Счастье! Богу помолись.
Над опушками лесными,
сквозь дубравы и моря
берег левый, берег правый —
вот судьбинушка моя!
Я люблю её родную,
она ведь моя земля,
я люблю свою мирскую,
она — женщина моя!
* * *
Хочу твоей души своей душой коснуться,
обнять её, согреть своим теплом
и счастье это пронести на годы,
где ты и я, но правда не вдвоём.
Быть может, это рано, но уверен,
с тобой связать хочу свою судьбу,
ведь в сердце ты, другой там не бывало,
и не писал я больше никому.
Да, пауза была у нас с тобою,
и каждый друг без друга жизнь прожил,
давай мы вместе пропасть перепрыгнем —
другого нам с тобою не дано.
С тобой, уверен, обретём мы счастье,
и Бог его подарит нам, дождись!
Пусть девочка, пусть мальчик — мне не важно,
он будет наш с тобой, желанный наш малыш!
И сердце я в твои кладу ладони,
что делать с ним — решать теперь тебе,
но есть весы, в твоём хранятся сердце,
на них ты моё сердце положи.
Что перевесит, я ещё не знаю:
другое сердце иль ушедшие года,
а может, перевесит просто время —
на время перевесит, для тебя.
Тебе самой ведь надо разобраться
и в жизни то решение принять,
с которым жить оставшиеся годы,
чему ведь быть, того не миновать.
Давай мы вместе нашу жизнь с тобой откроем,
уж если суждено нам быть вдвоём,
я подожду, я ждать теперь умею,
где ты и я пока ещё вдвоем.
Судьбу свою мы сами выбираем,
дорога есть, она всегда светла,
прошу вас, Ольга, стать моей женою
на годы долгие и просто навсегда!
* * *
Я знал, что в жизни встречу тебя снова,
не встретить я не мог, я б не простил
себе бы, не простил, что я оставил
свою мечту там, где-то позади.
Ты женщина, которой я любуюсь,
ты женщина, которой я живу,
в тебе прекрасно всё, дано с рожденья,
я счастлив, что тебя одну люблю.
Люблю тебя и сердцем, и душою
лица неповторимого овал,
я счастлив, что ты есть на этом свете,
я счастлив, что тебя я повстречал.
* * *
Она необычна сегодня —
то смела, то снова грустна,
и будто бы всё надоело,
терпенье в ней есть до конца.
Не сломят недуг и все хвори
прекрасную женскую стать,
и будто бы стержень суровый
себе говорит: «Так держать!»
Не в помощи дело: не просит —
характером сильна всегда,
бесстрашием, волей к победе,
к вершинам стремится она.
И к пику её совершенства
дорога открыта всегда,
духовность её безгранична,
она всю ей себя отдала.
Позвольте мне ваши ладони,
я легко вас на руки возьму
и к вершине любви совершенства
донести вас за честь я сочту.
* * *
В глазах её я вижу отраженье,
в словах её — стремление быть с ней,
строга она, но в меру, и открыта,
хоть жизнь её совсем не идеал.
Прошла она сквозь все ворота ада,
но не сломилась и всегда сильна.
Как можно женщиной такою не гордиться?
Она ведь женщина кубанская моя!
* * *
Сие творение бесценно,
как здорово, что Бог её создал,
внутри неё бушует страсть, стихия
познать, раскрыть для мира идеал.
Её раскрыть, то милое создание,
пусть даже через сотни тысяч лет,
обняв её тончайшую натуру,
её глаза — благоухания букет.
Пусть её тайны остаются тайной —
души её прекрасной уголки,
хочу, чтобы была она счастлива,
и для себя прошу, и для своей души.
* * *
Хочу тебя обнять собой,
ты за спиной, всегда я рядом —
во сне иль даже наяву,
но глаз своих я не сомкну.
И ревность мною уже движет,
я жить так больше не могу,
тебя терять я не позволю,
что сердцу я потом скажу?
* * *
Ночью дождь пошёл тихо так,
незаметно на землю лёг,
он весенний всегда такой,
я люблю его просто так.
Его лёгкость — души порыв,
долгих лет ожидания,
я люблю её сердцем всем,
эта женщина — жизнь моя.
Где она теперь? Не со мной…
я стремлением этим жил,
я же сердцу пообещал,
что найду её для него.
Для него найду, для души,
глаза помню её с тех пор,
не забыть мне их никогда,
нет преград для моей любви.
* * *
Тишина кругом, далёко
где-то слышно пенье птиц,
горной речки шум весною
завораживает дух.
Дух свободного полёта,
дух мечты — он ей присущ,
глоток воздуха свободы
окрыляет всё вокруг.
Мимолётные виденья
в скором времени уйдут
и исчезнут, будто ветер
унесёт далёко прочь.
Черновласая девица
стоит молча у окна,
созерцает звёзд сиянье —
там покой найдёт она.
Горной речки летний шёпот,
гор обрывистых гряда…
Единение с собою,
с ней он будет навсегда.
* * *
В старой тихой деревушке
возле дома, у реки,
парень девушку увидел
небывалой красоты.
Он признал её по сердцу
и душой своей,
поделился той улыбкой,
что сродни и ей.
Глаз своих с неё не сводит,
в памяти она,
он её девчушкой помнит —
той, что у окна.
Пролетели словно ветер
эти времена,
он глаза её увидел —
те, что навсегда.
Брови чёрные красивы,
и лица овал —
сердце бьётся,
оно помнит
ту, кого искал.
Он искал свою невесту
не из тысяч тех,
а во сне её увидел
за полтысячи вёрст.
Увезёт её далёко
он в свои края —
в платье белом,
подвенечном,
с сердцем навсегда.
На дубравах, возле моря
у подножья гор,
их там ждёт своя обитель
и свой дом родной.
* * *
Вот мы вдвоём, настало это время,
ты просто на плечо моё легла,
прижмись ко мне, и я тебя согрею,
рукой своей меня ты обняла.
В глаза твои смотрю — не насмотрюсь,
в улыбку на лице, на твои губы,
я их целую нежно, а в ответ
ты сладко и мои целуешь тоже.
И грудь твоя легла в мои ладони,
такой красивой нет ни у кого,
её я ласково и с нежностью целую,
ладонью обвожу твоё тату.
Позволишь?
Ты ответила глазами,
причёской провела мне по лицу,
друг друга мы сейчас легко обняли,
а дальше обо всём не напишу.
И чувства эти мы друг другу дарим,
глаза твои сейчас не описать,
здесь не интим, здесь что-то неземное —
ты счастлива! Чего ещё желать.
И месяцы так быстро пролетели,
я глажу округлившийся живот,
да, ты беременна, о боже, как красива,
и от тебя мне глаз не оторвать!
Ты счастлива, ты снова будешь мамой,
как счастлив я — тебе не передать,
мне кажется, родится скоро дочка,
а может, мальчик — он ведь тоже наш.
Родится девочка, назвал бы просто Оля,
как мама, чтоб красивая была,
глаза чтоб были точно как у мамы,
ведь в них когда-то и влюбился я.
А сын родится — право переходит:
ему ты имя дай уже сама,
но главное, чтоб были все здоровы:
и ты, и я, и вся наша семья!
И он родится под звездой счастливой,
и Бог его всегда будет хранить,
как хочется, чтоб всё это случилось,
как хочется, чтоб всё это сбылось!
* * *
Нет её, пустота… и не хочется,
жить не хочется мне без неё,
я сам создал себе одиночество
и остался опять без неё.
Без мечты я остался во времени,
пробил час — и всё будто ушло.
Я украл своё счастье? — Не верится.
У себя сам украл? — Не прощу.
И как жить мне теперь, и не хочется,
во что верил — рублю на корню
сам своею упрямостью, норовом.
Всё чем жил и отдать? — Никому.
Не могу я тем мыслям довериться,
и что сердцу теперь я скажу?
А душе что отвечу? Не верится,
дай мне силы творить для неё.
Без неё она гибнет — без женщины,
той, которая в сердце живёт,
когда любишь ведь как это здорово:
она жизнь, она всё мне даёт.
Она в сердце моём, её бережно
обниму и подставлю плечо,
если будет вдруг плохо, чтоб верила —
я её не оставлю одну.
Не оставлю одну с её мыслями,
ни на шаг, никогда отступив,
её нежно обняв, склоню голову
и прощенья у ней попрошу.
Каюсь искренне, Господи, грешен я,
и тебя об одном лишь прошу:
ты верни мне её, мне любимую,
без неё я и жить не хочу.
Поклянусь никогда не расстраивать,
не до ссор мне теперь, ты прости,
ты мечта моя, ты счастье-женщина,
слава Богу, ты есть на земле.
Я ушёл, но вернусь обязательно
за тобою — своею судьбой,
ты, родная моя, будешь счастлива,
я для этого жизнь проживу.
* * *
Да! 27 — счастливое число,
твоё число, оно тебе родное,
да, цифры, как пятёрка, как и три,
они о жизни нашей больше знают.
Ты любишь цифру три?
Рожденья день —
обычный день, в который я родился,
я появился в твоей жизни с цифрой три —
не случай, просто велено судьбою.
Поверить в цифры? Просто посчитав
по звёздам, шаг за шагом отмеряя,
не математик я, сложу их просто так,
я в свои силы больше теперь верю.
Что в жизни нашей цифры эти значат?
В судьбе обоих, каждого из нас
они пройти не могут вереницей,
для нас двоих настанет этот час.
И цифрам этим есть куда стремиться,
сплести едино целое звено —
звено цепи, которое не рвётся,
две единицы в нём, так будет суждено!
В судьбе твоей хочу остаться третьим,
последним стать и первым после всех,
кому судьбу свою доверила, поверив —
твоё число продлится на всю жизнь!
* * *
Как зовут вас, девушка, скажите,
позвольте ваше имя угадать?
Нет, я сдаюсь, я имени не знаю —
и для красы такой его не подобрать.
Позвольте, приглашу я вас на кофе —
здесь рядом, то кафе я буду ждать.
Да, я не скрою, вы красивы очень,
хоть имя для меня ещё секрет.
Каков тот взгляд, приятны эти руки,
в них что-то есть, позвольте пригласить
на танец просто тихий и спокойный,
в глаза чтоб ваши пристальней смотреть.
Хоть имя своё держите вы в тайне,
созвучно оно будет тем глазам,
когда вас, незнакомку, провожая,
скажу: «До завтра, Ольга!» — я же угадал.
* * *
И нет такого тела больше,
нет глаз таких — они одни,
её улыбка совершенна,
я знаю имя красоты!
* * *
Люблю вас, Ольга!
Как же вы прекрасны,
вы стать особая, вы женский силуэт,
и знаю я, что в мире этом больше
другой красивой женщины и нет.
Позвольте вашу душу я согрею
теплом своей, я с вами поделюсь,
ведь мы не разные, моя и ваша схожи,
похожи на друг друга и сейчас.
Похожи всем и дальше будем схожи,
намного будем ближе, впереди,
люблю вас, Ольга, вас хочу увидеть,
обнять вас сердцем и прижать к груди.
О, как же вас люблю, моё вы счастье,
судьба моя, вы в жизни моей — всё,
и ближе не встречал я человека.
Родная. Ближе нет. И не найду.
* * *
Как хочу её увидеть,
как хочу её обнять,
голос тот услышать нежный —
перед ним не устоять.
Да, она красива очень,
красота тех глаз пленит,
я ведь душу её знаю,
к ней моя душа манит.
Она снится мне порою —
та, с которой хочешь жить,
и душа её открыта,
неделимы мы как нить.
Просто тихо обернувшись,
нежно так поцеловать,
закружить её как в танце
и сказать: «Люблю я вас».
Как хочу её увидеть,
красоту тех глаз, души,
сердце чувствует родное:
нет меня, есть только мы.
* * *
Мать! Как много в этом слове —
всё то, что в нашей жизни есть:
любовь, надежда, вера. Ольга,
и сын тебя благодарит!
Рожденья миг ты подарила,
он счастьем этим дорожит,
родное знает слово «мама»,
и с ним оно, как первый крик.
* * *
Ты мне признайся, я тебе кто —
озера гладь или речки приток?
Древа осины иль клёна листок?
Просто скажи, а то мне невдомёк.
Может, я ветра поток или ливень?
Может, зыбучий песок я пустыни?
Солнца я луч или звёзд тех мерцанье?
Или Луны той ночное сиянье?
А может быть, просто я — это лист?
Тот, на котором весь этот стих,
тот, что у клёна раскрылся весной,
рядом с осиной всегда молодой.
Сильно природу такую люблю,
дерево жизни, живую мечту,
та, у которой крона в цвету,
где ветер колышет те ветви в саду.
* * *
Почему мне хорошо только с тобою?
Я не сплю теперь один по вечерам,
утром я проснусь, услышав имя —
доброе, созвучное глазам.
Почему же раньше я не встретил
глаз таких — их не было и нет,
голоса такого я не слышал,
он один на белом свете, как куплет.
Почему мне хорошо только с тобою?
Потому что у тебя душа моя,
Бог, наверно, просто не заметил —
одну большую подарил напополам.
Почему мне хорошо только с тобою?
Полжизни ведь я прожил без тебя,
наверно, Бог с рожденья дал то имя,
и песни тот куплет я отыскал.
Я отыскал свою родную в этом мире,
заметил он, и благодарен я
той жизни, что я прожил половину,
вторая половина — для тебя.
* * *
Если б не было этих рук,
если б не было тех волос,
если бы взгляд был совсем другой,
если бы не было этих глаз,
Я бы, наверно, с ума сошёл,
что Бог не создал красоты такой,
Он всё же творец, и ему видней,
Он создал её — красоты венец.
Другой ведь такой и на свете нет,
прекрасна она, и мудрее совет,
он создал её, и душа — ларец.
Позвольте открыть? Ключа, правда, нет.
Ключом пусть послужит душа моя,
она, как и ваша, сродни моей,
такой же другой больше в мире нет,
и ключ для меня подарил творец.
* * *
Какой у счастья аромат?
Как пахнет счастье, кто-то знает?
Нельзя его ведь в руки взять,
его словами не измерить.
А может, всё же можно так —
одним лишь словом, просто нежным,
обнять её собой, вот так
шепнув на ухо, только нежно.
Пусть будет разное у всех,
и главное не только имя,
она поймёт его и так,
оно родное с полуслова.
А может, слов не надо ей,
спины чтоб главное коснулся,
обнял и просто поддержал,
она поймёт — не надо слова.
Она поймёт и без того
опору в той спине, заботу,
моя любовь её зовёт
иначе — просто чувством кожи.
Пусть буду даже далеко,
я не всегда могу быть рядом,
но это слово я скажу —
«Люблю вас, Ольга» —
нежным взглядом.
Какой у счастья аромат!
Любовь, наверно, пахнет сердцем,
и в жизни нет таких весов:
те чаши две — они безмерны.
* * *
Листаю старую тетрадь,
где в строках тех воспоминанья,
в которых жизнь моя течёт,
кто скажет, жить когда я начал?
Я будто голубь почтовой
пером пишу о своих чувствах,
о ней — голубке о родной,
её душа парит со мной.
Я в том лесу, где волком выл,
с луной в лесу дремучем в прятки
я не играл, я ею жил,
хоть душу и рвало на части.
Орлом я стал в том поднебесье
и взор свой чувствовал душой,
орлица в белом — вот где счастье,
я к ней взмахнул своим крылом.
Листать я буду ту тетрадь,
те пожелтевшие страницы,
в которых жизнь наша цвела
с орлицей в белом ожерелье.
* * *
Однажды я спросил у сердца:
— О друг мой, что ты помнишь, как дела?
Тебе ведь довелось пройти немало,
и оба постарели мы слегка.
Ответило мне сердце: — Ты послушай,
да, много в жизни повидало я,
