Мамá всегда была ярой антикоммунисткой — что неудивительно, если принять во внимание, что двое ее братьев погибли в самом начале революции. Она придерживалась этой несгибаемой позиции двадцать лет, и дело дошло до того, что даже Гитлер виделся ей в благоприятном свете, согласно принципу «враги моих врагов — мои друзья». Когда она приехала в Берлин на свадьбу Татьяны в сентябре 1941 года, она еще надеялась, что немецкое вторжение в Россию приведет к массовому народному восстанию против коммунистической системы; после чего с немцами, в свою очередь, разделается возрожденная Россия.
Четверг, 27 февраля. Пауль Меттерних, Йозиас Ранцау, Татьяна и я обедали у Хорхера и просто объелись. Это лучший ресторан в городе, и там знать не желают никаких продовольственных карточек
В действительности, в противоположность тому, что думала Мисси, призывы заговорщиков к свержению режима не встретили положительного отклика нигде больше на территории Германии или в оккупированных немцами странах даже в рядах вооруженных сил
Все ошеломлены тем, что тамошний начальник уволен. В руках гестапо оказалось его письмо, адресованное его бывшей жене в Рур, где он предупреждает ее о грозящих налетах. Донес на него второй муж жены. Ну и шайка!
Известным молодым артистом», о котором пишет Мисси, был двадцатисемилетний пианист-виртуоз Карл Крайтен. На него донесли две подруги его матери [539], и он был повешен в тюрьме Плётцензее 7 октября, причем его семье послали счет на 639,20 марки — «для покрытия расходов, связанных с его казнью»
Я получила новое срочное задание: перевести заголовки под большим количеством фотографий останков около 4 тыс. польских офицеров, расстрелянных Советами и найденных в Катынском лесу под Смоленском нынешней весной. Такой ужас, просто не укладывается в сознании.
Дипломат старой школы и убежденный сторонник традиционной бисмарковской политики дружбы между Германией и Россией [529] — любой Россией — граф Вернер фон дер Шуленбург (1875–1944), будучи послом в Москве с 1934 г., неустанно способствовал поддержанию нормальных отношений между двумя диктаторами. Нападение Гитлера на Россию в июне 1941 г. было для него предвестником национальной катастрофы (он не сомневался, что в конечном итоге Германия потерпит поражение), а это еще более отвернуло его от системы, которая всегда вызывала у него отвращение. Из советских источников недавно стало известно, что он даже предупредил Сталина о точной дате нападения, но Сталин ему не поверил
