Оглавление

Небольшое посвящение

Эту книгу я посвящаю в первую очередь своей любимой жене Лене, чья любовь и поддержка всегда помогали мне в трудные минуты сомнений и разочарований. Спасибо, моя любовь! А так же всем женщинам моей семьи. Моей маме Людмиле Никифоровне Церетели, так рано ушедшей от нас. Её внучкам и моим любимым племянницам Ламаре и Юлии Церетели. Девочки мои, я очень люблю и горжусь вами! И конечно же моей любимой Лёле, Захаровой Людмиле Васильевне, спасибо что ты есть! Отдельное спасибо хотелось бы так же сказать моим сыновьям Даниэлю и Леону. Ваша помощь, а так же техническая и духовная поддержка всегда очень важны для меня. Спасибо большое, я очень люблю вас и горжусь вами.

Ну и конечно же эта книга посвящение всем женщинам, нежность, красота, мудрость, а порой даже сила которых, всегда восхищали меня.

Борис Церетели.

1. Томас

Позолоченная ручка податливо повернулась, и в дверном проеме медленно появилась мужская фигура. Высокий широкоплечий мужчина медленно и аккуратно закрыл за собой дверь гостиничного номера. В коридоре было безлюдно, утреннее солнце радовало своим ярким присутствием через большие оконные рамы. Медленно отпустив дверь, мужчина привычным ему движением провел ладонью по гладковыбритому черепу и, прищурившись от солнечного света, которым был залит весь этажный коридор, не скрывая удовольствия, улыбнулся. Как бы взбодрившись и слегка передернув при этом плечами, медленной и уверенной походкой он прошёл по коридору.

Здесь было просторно и тихо. С одной стороны располагались двери гостиничных номеров, с другой — большие двухстворчатые окна. Солнце падало большими пятнами на ковровую дорожку, радуя своим теплом причудливые экзотические растения, расставленные точно в линию рядом с окнами.

Том, а именно так звали этого мужчину, направлялся к этажным лифтам, один из которых должен был доставить его на первый этаж, где находился ресторан. Легко перенеся недавний длинный перелет, Том быстро адаптировался, неплохо выспался и в данный момент собирался позавтракать. При столь длинных перелетах люди оказываются в других часовых поясах и, конечно же, не сразу могут привыкнуть к смене климата и реальному времени. Этот случай, как, впрочем, и Том, некоторым образом являлись исключениями. Дело в том, что и в Берлине, и в Кейптауне, куда он недавно прибыл, сейчас было абсолютно одинаковое время. Идеальное время для завтрака.

Том был в прекрасном расположении духа и уже предвкушал горячий и ароматный кофе, пару круассанов и, конечно же, бокал свежевыжатого апельсинового сока. Сейчас для господина Штайнборна все складывалось просто идеально, как простой и незатейливый детский пазл с ярким и понятным сюжетом. Все части этого пазла, в числе которых были не только погода и природа, но также и работа, идеально подходили друг к другу, без особых сложностей образуя в итоге просто великолепную картину.

Нет-нет! В том-то все и дело, что это был не отпуск, а рабочая командировка. Последние две недели Том только и делал, что подтрунивал над самим же собой, мысленно задавая один и тот же вопрос: «Вы где работаете, господин Штайнборн? Рабочая поездка в Южно-Африканскую Республику? Вы, наверное, капитан дальнего плавания или, может быть, пилот? Вы бизнесмен или политик?»

Размышляя на эту тему, Том с довольной физиономией оказался перед открывающимися дверьми лифта, в котором уже стоял забавный австрийский старичок. Вчера, после ужина, именно этот путешествующий пенсионер пытался активно навязать Тому свое общество. Заметив на столе у Тома свежую немецкую газету, мужчина всячески пытался разжечь в собеседнике интерес к экономической ситуации в Западной Европе, хоть и находился за столиком напротив. На тот момент Том выглядел очень усталым и поддержал разговор лишь из вежливости. Странным образом, но весь вчерашний пыл австрийца теперь куда-то иссяк, и он с абсолютно равнодушным лицом взирал на попутчика, показывая всем видом, что видит Тома впервые или просто не узнает. Покидая лифт первым, пожилой мужчина все же вежливо улыбнулся и пожелал Тому хорошего дня, что можно было скорее отнести к учтивости, нежели чем к проснувшейся памяти. Оставив старику эту прихоть и недолго думая о нем, Том по обыкновению взял свежую немецкую газету и шагнул навстречу светлым и вкусным объятиям ресторана.

Быстро пробежав глазами передовицу и постепенно отпивая свой кофе, Том вдруг задумался. К размышлениям его вновь вернула работа, именно благодаря ей он, собственно, и оказался здесь. Она для него всегда была на первом месте, где бы Том ни находился. Папку с материалами дела, которым он сейчас занимался, господин Штайнборн получил неделю назад. Запутанным назвать его пока было сложно, но определенной ясности в нем тоже не было. Как сам он любил замечать в таких случаях, этот случай имел какой-то мутноватый оттенок, тем самым магически притягивая его к себе.

Слегка прервавшись на круассаны и попросив вторую чашку кофе, Том окинул зал дежурным взглядом и вновь погрузился в размышления, абсолютно бессмысленно шаря при этом глазами по лежащей перед ним газете.

«Вот, — подумал он, — опять я погрузился в эту кашу и не могу выбросить все это из головы ни на минуту!»

Ему вдруг вспомнились слова жены, которая, замечая, что муж витает мыслями где-то на работе, хоть и злилась, но каким-то чудесным образом сдерживалась. Вообще то Сильвию было сложно вывести из терпения, но когда-то и у нее оно заканчивалось. И тогда, серьезно глядя на мужа, она говорила: «Том, тебя и так почти дома нет. Теперь ты сидишь напротив меня и тоже отсутствуешь. Пожалуйста, оставляй свою работу на работе, не нужно с этим приходить домой, понимаешь?! Когда-то и отдыхать от этого всего надо. У тебя так когда-нибудь голова закипит! Ты меня слышишь?»

Штайнборн опять улыбнулся, вспомнив слова жены, и отметил про себя, что он все-таки неисправим. Да, комиссар криминальной полиции по особо важным делам Томас Штайнборн был неисправимым трудоголиком, который любил свою работу. Он считал это делом своей жизни, невзирая на то, что порой это дело забирало большую ее часть. Дело, которым он сейчас занимался, имело для Тома на данный момент большой приоритет, хотя по факту оно было не его, Штайнборн получил его совсем недавно. До недавнего времени этим случаем занимался старик Клаус, близкий друга Тома. Он был тяжко болен и время от времени подолгу отсутствовал. Подобное случалось со стариком довольно часто, но каждый раз после очередной «химии» Клаус находил в себе силы и возвращался. Вот только, похоже, на этот раз рак скрутил его очень серьезно, и выкарабкаться старику уже не удастся.

Несколько недель назад, всех сотрудников отдела собрал начальник и приступил к очередному перераспределению находящихся в производстве, но так и не закрытых дел, среди которых были и дела Клауса. И хотя Том уже имел определенное количество собственных, он взял дело старика, не раздумывая. Через пару дней Том посетил друга в больнице, тот был плох. Долго говорить Клаус уже не мог, но поблагодарил друга и коллегу за то, что тот взял последнее, самое свежее его дело. Поначалу Штайнборн недоумевал, почему именно он, но потом понял. Старик не хотел оставлять после себя хвостов, а у Тома была определенная слава среди коллег. Он был очень усидчив и вне зависимости от количества своих дел почти всегда доводил все их до конца. Когда Штайнборн получил все материалы, начальник вновь вызвал его к себе и сообщил, что этот случай имеет приоритет. Словом, все свои нужно было оставить и заняться этим. И вот он здесь, в Кейптауне, в рабочей командировке, чего еще две недели назад даже и представить себе не мог.

Допивая вторую чашку кофе, Том утвердился в решении, что проведет предстоящую встречу согласно положенному предписанию, а именно — просто снимет с людей свидетельские показания. «И все, хватит, — говорил он себе. — Люди приехали сюда в отпуск, нечего их мучить. Они, наверное, и так будут ошарашены такими новостями. Бог знает сколько еще им придется пережить!»

Последний глоток уничтожил содержимое чашки, Том встал и, закинув газету под мышку, направился к себе в номер. Перед посещением южноафриканских коллег господин Штайнборн хотел переодеться, нужно было выглядеть более или менее официально, надеть костюм. В данный момент Том представлял в своем лице европейских коллег, и это являлось для него большой ответственностью. А уже потом, после посещения бюро, можно было переодеться и явиться на встречу в более комфортной одежде. Том не любил костюмы и строгий стиль. Он считал, что ему это не шло, было неудобно и основательно мешало в работе. Такая строгость и казенность при определенных обстоятельствах отталкивала от себя собеседников. Будь то свидетели или обвиняемые — и те, и другие относятся к людям в костюмах, как и к людям в форме, очень настороженно. Замыкались в себе, они просто очень сухо отвечали на задаваемые вопросы, пытаясь четко контролировать сказанное. Такой поворот дела Тома как следователя явно не устраивал. Он считал, что удачная работа со свидетелем — это всегда какая-то даже маленькая дополнительная информация, которая может сильно повлиять на раскрытие того или иного дела.

Быстро переодевшись, он покинул отель. Облаченный в светло-серый летний костюм и лёгкие туфли, Штайнборн с добродушной улыбкой отмахнулся от предложений скучавших возле отеля таксистов, решив направиться в Кейптаун-Сити пешком. Цель его утренней прогулки находилась недалеко от отеля. Здесь было шумно и оживленно, а Тому очень хотелось пройтись пешком и еще раз посмотреть на деловой центр города. Маршрут был известен, он уже был здесь вчера и теперь шел, абсолютно не торопясь, с интересом рассматривая окрестности. Это отделение Интерпола было открыто в экстренном порядке, так сказать, по необходимости или по случаю. Главное африканское управление всегда находилось в городе Хараре, столице Зимбабве, а этот филиал решено было создать на время проведения чемпионата мира по футболу, на который слетались туристы и болельщики со всего мира. Безопасность и поддержание общественного порядка должны были быть на самом высоком уровне. Это было важно как для местных властей, так и для всего мирового сообщества.

За два месяца до начала чемпионата сюда, в Кейптаун, начали слетаться сотрудники разнообразных ведомств безопасности, эксперты по борьбе с терроризмом и работники Интерпола из разных стран мира. Очень многое было сделано для консультаций местной полиции и совместной четкой, хорошо скоординированной работы в борьбе с международным терроризмом и криминалом. Находясь здесь, трудно себе представить, что в одном из красивейших городов мира, с его неописуемыми закатами и восходами, великолепными морскими пейзажами, неповторимым африканским колоритом, смешанным с многочисленными европейскими культурами, превосходной кухней и прочими достопримечательностями, был очень высокий уровень преступности. Незадолго до чемпионата этот город не уступал в лидерстве другим криминальным столицам мира — таким, как, например, Каракас в Венесуэле. И не по количеству краж или разбоев, а по количеству убийств! Теперь, когда это футбольное событие уже давно отгремело, многочисленные иностранные сотрудники покинули страну, а большие офисные помещения, расположенные на нескольких этажах высотного здания, находящегося практически в самом центре Кейптаун-Сити, были полупустыми.

Томас шел по сверкающему зеркалами, металлом и стеклом деловому центру. Он выглядел свежим и подтянутым, его легко можно было принять за бывшего профессионального спортсмена, активно следящего за собой и находящегося в хорошей физической форме. При хорошем росте в 185 см и широких плечах, которыми его наградила любовь к плаванию, Том от природы имел хорошо развитую мускулатуру. Рано облысев, что скорее всего являлось, наследственным фактором, Том не впал в отчаяние. Приняв это как должное, он побрился полностью и взяв себе за правило следить за головой, стал регулярно брить череп и ходить в солярий. В итоге это не испортило его облик, даже наоборот, сделало модным и очень колоритным мужчиной. Рост, гладковыбритая голова, двухдневная щетина, зеленые глаза вкупе с приятной улыбкой, привлекали внимание женщин. Этим козырем Штайнборн не пользовался, его сложно было назвать ловеласом.

Бетонно-стеклянный исполин, медленно вырастающий на пути и уносящийся своими бесконечными этажами в небо, давно привлек внимание Штайнборна. Это здание являлось целью его прогулки. По мере приближения Том все сильнее ощущал мощь и грандиозность этого сооружения, многочисленные зеркальные окна которого уходили ввысь, отражая в себе красоту голубого неба. Кроме Интерпола, в этом большом небоскребе располагались разнообразные офисы, в числе их были адвокатские конторы, фирмы по разработке программного обеспечения, а также разнообразные фонды и финансовые институты.

Услышав стук в дверь, Ланга отложил в сторону документ, который держал в руках. Перевернув лист тыльной стороной, он снял очки и попросил стучавшего войти. Дверь кабинета открылась, и на пороге показался Томас Штайнборн. Их первое знакомство уже состоялось накануне в аэропорту.

Шагнув через большие сенсорные двери в просторный и светлый холл, Том сразу же направился к пропускному пункту. Миновать его было нельзя, это было обязательным условием. Каждый посетитель должен был либо предъявить пропуск, либо сообщить, где и с кем у него назначена встреча. Все это тщательно проверялось, и только после этого можно было проследовать дальше. Штайнборн шел по сверкающему мраморному полу, медленно доставая из внутреннего кармана пиджака полученный накануне временный пропуск. За пультом пропускного пункта сидел тучный темнокожий парень, одетый в темно-синюю спецодежду внутренней охраны. Взглянув на Тома, он попросил его предъявить пропуск. Без каких-либо проблем пройдя этот пост, Том направился к лифтам, один из которых оказался свободным и доставил его на седьмой этаж. Оказавшись здесь, Штайнборн остановился перед большой этажной дверью, которая также открывалась при помощи пропуска. Тут же, в пяти метрах, находился другой пост охраны, который принадлежал Интерполу. Здесь Том был узнан приветливым и улыбчивым Квазуму. Он был не так строг и, поздоровавшись с Томом, пропустил коллегу без всяких формальностей. Штайнборн кивнул и, получив в ответ добродушную улыбку в ответ, удивился белизне зубов этого парня.

Здесь, за этим пропускным пунктом, начинался лабиринт коридоров и комнат, в котором Том, невзирая на то, что был здесь лишь раз, знал нужные повороты и номера кабинетов. Все-таки слегка замешкавшись в начале пути, но тут же сконцентрировавшись и хорошенько всё вспомнив, он уверенно продолжил свой путь среди многочисленных дверей, пустынных конференц-залов и стеклянных перегородок. Повернув в последний раз направо, Том наконец оказался перед нужной ему дверью кабинета начальника отдела по международным связям. Этот пост занимал господин Кофи Ланга, серьезный и добродушный мужчина шестидесяти лет. Господин Ланга вступил в эту должность три месяца назад, но очень профессионально и ответственно относился к своей работе. Видимо по этому создавалось такое впечатление, что он занимал этот пост всю свою жизнь.

Господин Ланга всегда был очень внимательным к коллегам и дотошным в работе. В ранние годы его полицейской карьеры, когда он был оперативным работником, о нем уже тогда ходили легенды. Сам он был родом из Зимбабве, но в Южно-Африканской республике, всегда чувствовал себя как дома. Ланга частенько бывал здесь по работе и в гостях у своей кузины. Сона жила в Кейптауне, и часто звала его в гости. Ему так нравилось здесь, что со временем господин Ланга начал задумываться о переезде. И вот полгода назад ему улыбнулась удача, сотрудник занимающий этот пост ушёл в отставку. На поступившее ему предложение, Ланга согласился ни минуты не сомневаясь.

Этот пожилой, темнокожий мужчина всем своим гордым видом напоминал старого льва. Голова его уже поседела, но в поступи и манерах чувствовались величие, а также опыт и уверенность. Приближающийся пенсионный возраст уже наградил его небольшим животиком, белыми висками и оптическими очками в золоченой оправе на мудрых и проникновенных глазах.

— А, господин Штайнборн, доброе утро! Прошу вас, проходите, — поприветствовал Ланга, вставая из-за стола и протягивая руку.

— Доброе утро, господин Ланга.

— Рад видеть вас отдохнувшим и выспавшимся, — добавил Ланга с улыбкой.

— Спасибо. А ведь я вчера еще успел побродить по вашему прекрасному городу и сделать пару фотографий с закатом на побережье.

— И правильно. Быть здесь и не посмотреть на это все своими глазами — большой грех! — тихо смеясь в кулак, лукаво произнес Ланга.

— Времени не так уж и много, но, конечно же, хотелось бы хоть что-нибудь увидеть, — согласился Томас.

— Кстати, насчет времени. Когда вы должны отправляться обратно, господин Штайнборн?

— Все зависит от определенных обстоятельств. Думаю, дня через два. Завтра нужно будет отправить отчет и дождаться ответа.

— Я тут подумал и решил, что отправлю с вами Тесно. Он определенно будет вам полезен, отвезет куда нужно и заберет тоже. Остаток сегодняшнего и весь завтрашний день парень будет в вашем распоряжении.

— Большое спасибо, господин Ланга.

— Не благодарите, это моя работа. Хочу вас, правда, предупредить — он парень смышленый, но ужасный болтун! Одним словом, с ним вам точно не будет скучно.

— А как там насчет встречи, господин Ланга? Есть какие-либо новости? — вдруг озадаченно спросил Том.

— Ах да, конечно. Я получил для вас сообщение от капитана круизного лайнера «Морская звезда». Тот сообщает, что интересующие вас персоны готовы встретиться с вами, как и условлено, сегодня. Супруги Кронес предложили встретиться, как и было вами предложено, по их выбору и усмотрению — в ресторане Grand Café.

— Хорошо. Это очень хорошие новости! — задумчиво произнес Том.

— Я распорядился, чтобы Тесно взял штатскую машину. Думаю, вам там лишнее внимание не нужно? — заглядывая в задумчивое лицо Тома, спросил Ланга.

— Это вы верно заметили, господин Ланга, — отвлекшись от своих размышлений, ответил Том, дежурно улыбаясь.

— От себя добавлю, что ресторан модный и очень хороший. Бывал там, но нечасто. Для меня дороговато и шумно, для молодых людей хороший выбор. Стоит в хорошем и красивом месте, не в центре, чуть на отшибе. Туда нужно специально ехать.

— Спасибо за информацию. Я тоже не любитель больших собраний, но сам предложил, — кивая, согласился Том.

— Господин Штайнборн, если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, звоните вот по этому телефону в любое время дня и ночи, — сказал Ланга, протягивая Тому взятую со стола визитку.

— Да, конечно.

— Мой вам совет — хорошо отдохните после этой встречи. Тесно покатает по городу, покажет все достопримечательности и свозит, куда захотите. И если что, пожалуйста, сразу звоните. Так и вам удобней будет, и мне, старику, спокойней!

— Даже и не знаю, как вас благодарить, господин Ланга! Большое вам спасибо! — опять протягивая руку, сказал Томас.

— Ну что вы, что вы! Жду вас завтра, господин Штайнборн.

— До завтра, господин Ланга.

— Ах да, забыл. Тесно уже ждет вас на улице. Вы же помните его, наверное? Это тот парень, с которым я встречал вас в аэропорту, — удерживая руку Тома, спросил Ланга.

— Конечно, помню.

— Ну и славно, значит уже знакомы. Удачной вам сегодняшней встречи, господин Штайнборн.

Томас покинул кабинет, а Ланга вернулся к своей работе. Покидая офис Интерпола, Штайнборн попрощался с добродушным Квазуму, который опять широко улыбнулся, а Томас в очередной раз удивился его жемчужно-белой улыбке.

2. Встреча

Небо, несомненно, доминировало в этом пейзаже. Его насыщенный голубой цвет иногда перекликался некоторыми оттенками с простирающимся под ним океаном. Эти две стихии, как два больших полотна, находящихся в одинаковой цветовой гамме, господствовали здесь безраздельно. Нельзя сказать, что они сливались, нет. Они, как всегда, идеально подходили друг другу, являя собой идеальную пару. В этом союзе, который мы так часто наблюдаем в природе, один всегда идеально чувствует настроение другого, оказывая определённое влияние.

Океан был спокоен, что позволяло хорошо отследить игру его оттенков, мягко переходящих от темно-синего в далеких глубинах до нежно-бирюзового цвета у побережья. Иногда его синева прерывалась темными, почти черными или терракотовыми пятнами скал и маленьких островков, выступающих из воды. Линия побережья, ограничивающая, на первый взгляд, его безграничные владения, была всё же четко отчерчена скалистыми бухтами, зелеными холмами и широкими песчаными пляжами.

Столовая гора, могущественно и гордо возвышающаяся над синими водами, взирала на всех и вся со своей высоты. Она конечно же считала себя королевой. Среди всех составляющих этого пейзажа она первой привлекала внимание и долго удерживала его. Белоснежные облака, несомненно, хотели быть причастными к ее могуществу. Отчаянно цепляясь своими рваными клочьями за ее края, они создавали некое подобие королевской мантии. Величественный портрет со всеми соответствующими монархическими атрибутами, творцом которого была сама природа, сохранялся недолго. Нетерпеливый ветер, иногда врывающийся легкими порывами с океанской глади, по-видимому, тоже имел виды на неприступную и гордую королеву. Он все время пытался снять с нее эту облачную мантию — возможно, чтобы сделать ее более доступной. Его многократные попытки имели-таки успех, и облака, так беспощадно разорванные им, уходили вдаль африканского континента. Их большую белеющую вереницу можно было еще долго наблюдать в синеве неба.

Солнце находилось уже высоко и, расплывшись ярким сгустком, не без удовольствия освещало окружающий пейзаж. Все было пропитано каким-то умиротворением и безмятежностью, которые при созерцании погружали в приятный транс. Хотелось бесконечно смотреть на этот пейзаж и поедать красоту глазами без чувства пресыщения и какой-либо спешки. Думать о работе или о чем-то подобном в эти минуты абсолютно не хотелось.

Томас сидел в удобном ротанговом кресле, сняв солнцезащитные очки. По-детски радуясь солнцу и всему окружающему, он пребывал в редком для него состоянии счастья и покоя. Находясь здесь уже минут двадцать, он заказал эспрессо и развернув свое кресло к океану, наслаждался видом, напитком и прекрасной погодой. Взяв себе за правило, готовиться к любому допросу или разговору заранее, Штайнборн прибыл сюда не пунктуально, минута в минуту, а заранее. Это входило в ряд его профессиональных привычек. Ему хотелось слегка осмотреться и сосредоточиться на предстоящей беседе. Заняв не без оснований столик в центральной части террасы, Том положил кожаную папку на стол, достал из кармана неизменный блокнот и, получив свой кофе, сделал небольшую паузу.

Решив, что пяти минут будет достаточно, Том допил ароматный напиток и вновь развернул кресло к столу. Расположившись поудобнее и бросив по сторонам пару незаметных взглядов, Штайнборн приметил через столик ничем не занятого одиноко сидящего мужчину.

«Странно. Или я, как он, или он, как я. Все остальные здесь либо парами, либо компаниями», — подумал про себя он. Судя по всему, для мужчины внимание Штайнборна было нежелательным, так как он некоторое время наблюдал за Томом. Заметив это, незнакомец поднял лежащий перед ним журнал и спрятал за ним свое лицо. Подобное поведение показалось Тому еще более странным, и он решил, что будет держать незнакомца в поле зрения.

Опустив глаза к блокноту и прочитав пару своих заметок, Том потянулся к чашке, к сожалению, та оказалась пуста. Решив повторить заказ, он просто поднял чашку вверх. Увидев этот жест, официант, находящийся у входа на террасу, понятливо кивнул и удалился исполнять заказ. Штайнборн с довольным лицом продолжил изучать заметки в блокноте. Получив второй эспрессо, господин Штайнборн слегка озабоченно глянул на наручные часы. До назначенного времени оставалось чуть больше пяти минут. Том любил пунктуальность. Подобное качество в человеке, считал Том, показывает уважение и к себе, и к другим, если вы, конечно же, цените время.

«Они могут задержаться, а могут и вообще не прийти. В любом случае остается только ждать. Сейчас на ситуацию повлиять невозможно», — подумал про себя Том, вновь проводя взглядом по окружающим и невольно остановившись на незнакомце. «Может, это он? Роман Кронес?» — подумал Том. Достав из папки две небольшие фотографии, он еще раз взглянул на подозрительного мужчину. Сравнив фото и оригинал Тому стало понятно, что это два абсолютно разных человека.

Поток его размышлений прервал официант, который теперь сам поинтересовался пожеланиями задумчивого клиента. Том вежливо поблагодарил парня за оказанное внимание, и тот с улыбкой отошел от стола.

Именно в этот момент, когда молодой человек начал удаляться, развернувшись через правое плечо, за его спиной материализовалась женская фигура. Том не сразу заметил ее, так как отпустив официанта сразу же вернулся мыслями и взглядом к блокноту. Подобное волшебство слегка шокировало полицейского, когда он поднял глаза на объект, отбрасывающий тень на его блокнот. Штайнборн развел руками и хотел было уже вежливо возразить, что столик занят, но незнакомка заговорила первой.

— Добрый день, господин Штайнборн. Или я ошибаюсь? — улыбаясь, сказала она, снимая солнечные очки.

— Да нет… То есть все правильно! Простите, но как вы?.. — в полном замешательстве произнес Том. Тут же, дежурно улыбнувшись, он встал из-за стола и жестом предложил даме место напротив.

— Интуиция! — все так же приветливо улыбаясь, ответила она, садясь в кресло напротив.

Да, женская интуиция, как и красота — страшная сила! Они, дамы с уверенностью полагаются на первую и искусно пользуются второй. Эта женщина была одной из тех, которые, проходя по улице, не остаются незамеченными. Появляясь из ниоткуда, они излучают какую-то магию, вызывая у окружающих особей противоположного пола чувства, а не просто похотливые желания. При эта дама не выглядела холодной, высокомерной или недоступной, нет. Будущая собеседница Господина Штайнборна выглядела не так, как все. Она выглядела особенно.

Внимание Тома с первой минуты было полностью приковано к даме, севшей за его столик. Как под гипнозом, он погрузился в тихое созерцание. На какой-то короткий момент все вокруг вдруг стало неважным и померкло по сравнению с ней. Господина Штайнборна посетило какое-то необычное чувство, которое невозможно подробно охарактеризовать. Влюбленностью или просто влечением назвать его было сложно, подобное посещает мужчин довольно часто, но в этот раз это было чем-то особенным. Раздавшийся где-то внутри, никому не слышный щелчок, вызвал внутренний трепет и непонятное, но приятное волнение. Что-то подсказывало, или даже указывало, что она и есть особенная, та самая, единственная. В этот момент секунды становятся часами, а размышления принимают очень тягучие формы, уходя в заоблачные дали.

Такие феи нечасто встречаются на жизненном пути каждого мужчины. Иным везет, и они становятся их спутницами, другим же встреча с ними дает только яркие впечатления, которые остаются с ними на всю жизнь. Подобное событие оставит яркий шлейф, состоящий из запахов, красок, форм и переживаний. Возможно, это происходит специально, чтобы послужить «лакмусовой бумажкой», если в жизни случится ещё раз что-то подобное. И главная задача любого мужчины, вспомнить и не упустить данный момент и этот шанс. Но Том был однолюбом, да и сидящая напротив дама была тоже замужем. Видимо, отголоски этих мыслей и не давали ему полностью погрузиться в это дурманящее состояние.

Штайнборн огромным усилием воли вышел из этого непонятного, но приятного для него чувства. Ему показалось, что он находился в нем целую вечность и одновременно лишь мгновение. Сделав глоток эспрессо, Том вернулся к действительности.

Хелен была в белом. Легкий льняной ансамбль, состоящий из блузы и широких штанов, дополняла широкополая шляпа. Лёгкий шелковый платок бирюзового цвета, прикрывал её шею и неплохо сочетался с браслетом, состоящим из камней разной величины и украшавшим ее левое запястье. На правом плече госпожи Кронес висела белая пляжная сумка, из которой высовывался краешек очень популярной немецкой газеты.

Том уже слегка отошел и теперь уже быстрым оценивающим взглядом пробежался по будущей собеседнице. Его взору предстала блондинка средних лет с красивым греческим профилем и хорошей фигурой. Ее глаза притягивали своей глубиной и какой-то непонятной печалью. Казалось, что они ведали что-то, чего остальным не дано было знать. Иногда скрываемые веками с густыми черными ресницами, они венчались аккуратными бровями правильной дугообразной формы. Губы были слегка пухловаты, что придавало им некоторую чувственность. Штайнборн понял, что пауза слегка затянулась, но каким-то непонятным образом продолжал молчать. Недолго думая, собеседница взяла инициативу в свои руки и, слегка приподнявшись на кресле, протянула ему руку.

— Хелен Кронес! — опять же с улыбкой произнесла она. Том слегка пожал ее кисть и вновь сел в свое кресло.

— Очень приятно. Инспектор криминального ведомства федеральной полиции Томас Штайнборн.

— Инспектор криминальной полиции: Очень интересно!

— Могу ли я что-нибудь для вас заказать? — учтиво предложил он.

— Если можно, просто воды, — попросила Хелен, удобно располагаясь в своем кресле. Штайнборн знаком подозвал официанта и попросил бокал воды для своей собеседницы.

— Разрешите один вопрос, господин Штайнборн? — слегка прищурившись, сказала она.

— Да, конечно.

— Как долго продлится наша беседа? Дело в том, что у меня есть еще пара дел.

— Думаю, недолго. Я просто задам вам несколько вопросов и, если вы, конечно же, захотите, то отвечу на ваши, — окончательно придя в себя и потирая ладони, сказал он.

Опустив глаза, Том посмотрел на страницу в своем блокноте. Официант вернулся, поставив бокал воды рядом с Хеленом. Чуть задержавшись у столика, он явно чего-то ждал, но, случайно поймав строгий взгляд Штайнборна, быстро удалился, оставив собеседников наедине. Инспектор перевел взгляд на внимательно следящую за ним собеседницу и решил, что пора бы уже и начать.

— Скажите, госпожа Кронес, вы сегодня будете одна? Ваш муж, он не придет?

— Вы знаете, ему сегодня утром было как-то нехорошо. Он сказал, что не сможет прийти на встречу, и полностью положился в этом на меня, — с легкой печалью в голосе ответила Хелен.

— Надеюсь, ничего серьезного? — участливо спросил инспектор, подвигая блокнот поближе к себе.

— Нет, спасибо. Такое у него иногда бывает.

— Очень жаль. Большая часть вопросов у меня была адресована к вашему супругу. Ну что же, тогда разрешите мне еще раз вам представиться, так сказать, более официально. Томас Штайнборн, инспектор федеральной криминальной полиции, — при этих словах полицейский достал свое служебное удостоверение и положил на стол перед Хелен. Та с интересом наклонилась над документом. Изучив его, она любезно предала удостоверение владельцу.

— Если вы позволите, я хотел бы увидеть ваш паспорт, госпожа Кронес, — продолжил Том. В томном взгляде его собеседницы на мгновение мелькнула искра, но она так же быстро погасла, как и появилась.

— Да, конечно, господин Штайнборн, — улыбнувшись, сказала Хелен, ища что-то в своей большой сумке. Поиск занял некоторое время, после чего Хелен извлекла из недр сумки удостоверение личности и положила на стол перед инспектором. Штайнборн взял его в руки и внимательно изучил предоставленный ему документ. Вновь внимательно взглянув на удостоверение и его обладательницу, он улыбнулся.

— У вас почти стопроцентное сходство с персоной на этих документах, но! В документе, у вас карие глаза и вы брюнетка. Сейчас же напротив меня сидит голубоглазая блондинка, — с улыбкой отметил Штайнборн.

— А, вы по поводу этого всего! Я совсем забыла, свыклась, знаете ли. Извините, конечно, но, по-моему, законом это не запрещено, насколько я знаю, — язвительно хихикнув, ответила Хелен, указав рукой на волосы и лицо. Том слегка кивнул в ответ. — Я люблю экспериментировать, и муж не против. Смена имиджа или легкие изменения во внешности очень помогают посмотреть на себя и на окружающих по-другому.

— Вполне с вами согласен, госпожа Кронес. Прошу меня простить!

— Ну что вы, господин Штайнборн. Все в полном порядке, ведь это ваша работа. Вы задаете вопросы, а я, в свою очередь, на них отвечаю. Вы позволите? — сказала Хелен, взглядом указывая на удостоверение.

— О да, конечно. Пожалуйста.

Взяв документ, госпожа Кронес хотела было вернуть его на место, в сумку, но остановилась в задумчивости и приложила свою тонкую кисть к подбородку. Эта деталь не ускользнула от инспектора, так как он буквально не сводил взгляда со своей собеседницы.

— Что-то не так, госпожа Кронес? Спрашивайте, пожалуйста.

— Я тут просто подумала, что, если вы не стали дожидаться нашего возвращения из отпуска и специально прилетели сюда из Германии… Значит… Значит, произошло что-то очень серьезное! — продолжала она, смотря ему прямо в глаза.

— Если вы позволите, то я, все объясню. Но для этого мне нужно задать вам несколько вопросов, — перебив ее размышления, сказал он.

— Но что самое интересное, мы ничего об этом не знаем. Нам никто ничего не сообщал, — как будто не услышав его слов, продолжила рассуждать в слух Хелен.

— Госпожа Кронес, извините пожалуйста. Если мы быстро пройдём официальную часть, то таким образом быстро приблизимся к сути. Поверьте мне, всё это интересует меня не меньше вашего. Если вы позволите, я хотел бы сверить ваши личные данные, имеющиеся у меня.

— Да, конечно, давайте начнем. Что же все-таки произошло? — согласилась Хелен.

— Итак, Хелен Кронес, 1971 года рождения. Место рождения: Советский Союз, Грузинская Республика, город Гудалахи, — отчеканил Штайнборн с отпечатанного листа, который извлек из своей папки.

— Абсолютно верно, только бывший Советский Союз и на данный момент самостоятельное государство Грузия.

— Вы из поздних переселенцев, ваша мать немка, отец грузин. Родители живут в Германии, в Берлине. Вы состоите в браке с Романом Кронес с 2009 года. Как давно вы уже в Германии? — все более интенсивно переходя на официальный тон, продолжил инспектор.

— В Германии с 2006 года. Переучивалась три года, теперь работаю флористом и имею небольшой цветочный магазин у нас в Хорнбурге, — спокойно сообщила госпожа Кронес.

Тем временем Том взял в руки другой лист, пробежав его глазами отложил в сторону.

— К вашему мужу у меня есть некоторые вопросы, как я уже и говорил, но так как его сегодня нет, нам придется отложить их на следующий раз. Мне придется задать вам пару вопросов, касающихся вашего прошлого и настоящего. Уж извините, такая работа, как вы сами только что заметили, — разведя руки и лукаво улыбаясь, продолжал Штайнборн.

— Без проблем, продолжайте, — согласилась Хелен, заглянув в сумку и поставив ее на пол рядом со своим креслом.

— Госпожа Кронес, скажите, пожалуйста, есть ли у вас какие-нибудь недоброжелатели? Может быть, серьезные конфликты с кем-то в вашей профессиональной деятельности или в частной жизни?

— Да нет, наверное. Я и мой муж — мы очень спокойные и дружелюбные, на мой взгляд, люди. По бизнесу… У меня все очень тихо и обыденно, небольшой цветочный магазин. Взлёты и падения отсутствуют, на жизнь хватает. У мужа вроде бы тоже все в порядке. А что, собственно, случилось, господин Штайнборн? — слегка заломив правую бровь, спросила Хелен.

— Еще пару вопросов, и я все объясню, — убирая листы в папку, сказал Штайнборн.

Теперь он достал небольшой конверт из грубой коричневой бумаги. Открыв его, Том извлек три фотографии и разложил их в ряд перед собеседницей. Хелен в недоумении наблюдала за его манипуляциями, а когда перед ней на столе появились три фотографии, с удивлением посмотрела на инспектора.

— Что это, господин Штайнборн? Кто эти люди и почему у них закрыты глаза? Они что, мертвы? — слегка повышая голос и чуть отстраняясь от стола, сказала Хелен.

— Все эти вопросы я хотел задать вам, но, похоже, ответов на них у вас тоже нет. Иными словами, можно предположить, что эти люди вам незнакомы? — с легкой досадой в голосе произнес Штайнборн.

— Абсолютно! Это даже странно, что может быть общего у меня с этими мужчинами? — округлив глаза возмущенно спросила Хелен.

Пожилая дама, сидевшая за соседним столиком, с интересом посмотрела на «парочку». Штайнборн обратил на это внимание и учтиво улыбнулся соседке, приложив руку к груди в знак извинения за причинённое беспокойство. Дама приветливо улыбнулась в ответ и сочувственно кивнула Хелен. Госпожа Кронес, в свою очередь, ответила дежурной, но дружелюбной улыбкой, задержав свой взгляд на участливой женщине.

— Мне эти личности незнакомы, — продолжила Хелен, возвращаясь к разговору.

— Ну что же, жаль! Теперь, видимо, моя очередь рассказать, почему я здесь, и ответить на ваши вопросы.

— Да, очень хотелось бы узнать, что же все-таки произошло. Из-за чего все это? — сказала Хелен, опять заглядывая в свою сумку и ставя ее на пол.

— Случилось следующее, если позволите. Возможно, это покажется вам странным, как, впрочем, и мне, но утром пятого августа этого года на пульт дежурного полицейского поступило сообщение от вашей соседки, госпожи Швайцер. Пожилая женщина хотела зайти к вам в квартиру и полить комнатные цветы, как вы, видимо, ее просили, но не смогла этого сделать, так как была очень сильно напугана. На полу в кухне она обнаружила два окровавленных мужских трупа. — Том сделал небольшую паузу, внимательно наблюдая за реакцией своей собеседницы. Глаза Хелен сильно округлились, интенсивно замотав головой она чуть наклонилась к столу.

— Извините меня, господин Штайнборн, но, может, вы что-то напутали?

— Так перепутать, чтобы из-за этого пролететь полсвета? Вы ставите под сомнение мой профессионализм, — с улыбкой сказал Штайнборн, складывая фотографии в конверт и убирая его в папку.

— Постойте! Подождите, вы же сказали двое. Почему вы показали мне три фотографии? — сверкнув взглядом, сказала Хелен.

— Как оказалось, их было трое. Третьего обнаружили раньше. Его нашли недалеко от вашего дома, в припаркованной машине. Он был заколот тем же ножом, что и его товарищи. Найдя его гораздо раньше, полиция ещё не знала, что он принадлежит к этим двум. Его убийство рассматривалось как отдельный случай. После звонка госпожи Швайцер, экспертизы и еще некоторых фактов следственной группе стало понятно, что все убитые знали друг друга или, во всяком случае, входили в одну группу.

— Честно сказать, я просто не могу в это поверить! Как они там оказались? Господи, а что там с нашей квартирой? Ее, наверное, всю разгромили! — сказала Хелен, кладя обе ладони себе на щеки.

— С вашей квартирой, в общем-то, все в порядке. На удивление, видимых следов кражи или поисков чего-то ценного нет. Хотя, наверное, это вам будет потом на месте виднее, — сообщил Штайнборн с сочувствующим взглядом.

— Послушайте, но кто эти люди и почему они именно в нашей квартире? Вы можете это как-то объяснить?

— В своей работе я полагаюсь только на факты, они перед вами. Большим мы пока не располагаем. Как я уже сказал, отправляясь сюда, думал, что эта встреча хоть как-то прояснит ситуацию.

— Господин Штайнборн! Я вот подумала, а что, если они действительно ошиблись квартирой? — предположила Хелен, сосредоточенно что-то прокручивая в голове.

— Может, конечно, и так, но убили-то их именно у вас на кухне. И, кстати сказать, вашим кухонным ножом. Его так и не хватает в вашем наборе, найти мы его тоже не можем, — с ироничной улыбкой сообщил Том.

— Бред какой-то… Скажите, а госпожа Швайцер, она в порядке? Бедная женщина, как она эта все пережила! — взволнованно спросила Хелен.

— Она, конечно, была в шоке, но отошла. Жаль, что на встречу не пришел ваш муж, меня очень интересовали его показания. Если вы не против, я хотел бы в этой связи задать вам еще парочку вопросов, — хитро прищурившись, сказал Штайнборн.

— Задавайте. И те, которые хотели задать ему, тоже. Я попытаюсь ответить, если, конечно же, знаю на них ответ, — участливо предложила Хелен.

— Скажите, госпожа Кронес, ваш муж — он ведь по профессии программист?

— Да, верно.

— Мы тут проверяли и выяснили, что он работает на одну очень крупную фирму, находящуюся в Швейцарии. У него также есть небольшое собственное дело. Скажите, может быть, у него есть какие-то проблемы на работе или какие-то разногласия в собственном бизнесе? — задумчиво спросил Штайнборн, опять внимательно изучая собеседницу.

— Насколько я знаю, у него все в порядке. Он работает у своего старого друга, они с ним были вместе еще в университете. У них прекрасные отношения. Мы, можно сказать, дружим семьями.

— Ах вот как! Очень интересно.

— Да нет. На мой взгляд, абсолютно неинтересно. Фирма у мужа очень маленькая, он работает в ней над своими идеями, но, мне кажется, он сам не вполне серьезно к этому относится. На основном месте работы Роман занимается программированием для автономных систем безопасности, если я не ошибаюсь, — слегка скептически пояснила Хелен.

— Я хотел бы еще раз вернуться к некоторым вопросам, касающимся вас. Вернее, вашей биографии, — достав блокнот, сказал Штайнборн.

— Вот это отпуск получился! Как я теперь буду это все мужу объяснять? — не обращая внимания на вопрос инспектора, сказала Хелен, видимо, вспомнившая о квартире и трупах.

Озадаченная женщина прикрыла лицо руками. Идеально сделанный маникюр поблескивал на солнце бесцветным лаком. Штайнборн перебрал записи в блокноте, что-то выискивая. Заметив «отсутствие» собеседницы, он прервался, с сочувствием глядя на Хелен.

— Госпожа Кронес, извините, пожалуйста, если я вас как-то расстроил или проявил бестактность, — с неподдельным сожалением сказал Том, глядя на закрытое ладонями лицо Хелен. Она вдруг вновь вернулась к разговору, опустив руки на стол.

— Как я уже сказала, я вас прекрасно понимаю господин Штайнборн. Это ваша работа, так что задавайте вопросы.

— Я просматривал ваши документы и наткнулся на одну интересную на мой взгляд деталь. Вы какое-то время служили в российской армии, это так? — внимательно смотря на собеседницу, спросил следователь.

— Ах вот оно что! А это здесь причем? — заломив свою правую бровь и возмущенно смотря прямо в глаза Штайнборну, спросила Хелен.

— Что вы имеете в виду, госпожа Кронес?

— Что касается моей так называемой службы, как вы говорите, можете быть спокойны. Я работала секретарем!

— Да, но как такое могло произойти? Если я не ошибаюсь, вы ведь филолог по образованию. Это, как говорится, сильно далеко одно от другого.

— Все верно. Вы правы, конечно. Но в те времена в стране начались перемены, с работой стало плохо, и знакомые посоветовали мне пойти в армию. Там хоть какие-то деньги платили. В школах и университетах с зарплатой было практически никак.

— Да, понимаю, слышал — сочувствующе согласился Штайнборн.

— При всем моем уважении сомневаюсь, господин Штайнборн. Так что извините, никакой я не секретный агент, и очередного шпионского скандала не получится! — теперь уже совсем обиженно заявила Хелен.

— Еще раз прошу меня простить, — с глубоким сочувствием в голосе и на лице сказал Том, кладя правую ладонь себе на грудь. Хелен молча кивнула и махнула рукой чуть улыбнувшись.

— Это вы меня простите, сорвалась. Сильно много информации, и не очень приятной, — ответила она, опустив глаза вниз и опять сосредоточенно ища что-то в сумке.

— Еще пару вопросов по поводу вашего мужа, и мы закончим, — произнес Штайнборн, с надеждой пытаясь заглянуть в глаза своей собеседнице.

— Да, хорошо. Что-то я сильно перенервничала. Извините, но можно мне вас ненадолго покинуть? Мне нужно, — сказала Хелен, вставая из-за стола и указывая взглядом на ресторан. Подняв свою пляжную сумку с пола, она поставила ее на своё кресло.

— Да, конечно, госпожа Кронес, конечно я подожду, — согласился Томас. Хелен в знак благодарности приветливо улыбнулась Штайнборну и легкой походкой, слегка виляя бедрами, направилась в помещение Grand Café. Томас проводил ее взглядом и в задумчивости вновь откинулся на спинку своего кресла.

3. Хищная птица

Хоть синоптики и прогнозировали очень знойное и засушливое лето, но это не мешало дождю лить по два раза в неделю. Такие сеансы влаги слегка сдерживали температурный рост, принося с собой свежесть и прохладу. Вот и прошлой ночью дождь тихими шагами опять пробрался сюда, умывая мостовые и играя свою убаюкивающую музыку городским жителям. Мягко шурша по крышам домов и тихо постукивая в спящие окна, он смешивал городские запахи с красками ночных огней, придавая всему этому легкий романтический оттенок. Но этот ночной любовник не остался здесь до утра. Он покинул свою подругу чуть раньше. Оставленная своим непостоянным и ветренным другом, она встречала рассвет уже в одиночестве.

Как только забрезжил первые солнечные лучи, умытый и готовый к новому дню город начал постепенно просыпался. Крыши домов, высотные стеклянные здания и мостовые — все призывно поблескивало в лучах восходящего солнца. Небольшие лужицы, разбросанные по улицам, встречались повсюду, являя собой доказательство недавнего присутствия дождя. Увы, их время было не вечно! Автомобильные шины и летнее солнце уже приступили к уничтожению видимых следов ночного гостя.

Старый, мудрый и красивый город, потягиваясь, медленно раскручивал маховики своего движения. Не сразу, но постепенно все вокруг поддавалось его ритму, хотя кое-где утренняя леность продолжала удерживать сонное настроение, равно как и остатки ночной влаги.

В одном из таких, пока еще хорошо сохранившемся отпечатке дождя небольшая группа пернатых шумно приступила к принятию водных процедур. Стараясь не упустить такой редкой возможности, участники этой в буквальном смысле разноперой группы активно плескались, пили и чистили свои перья. Окружающее пока еще не сильно беспокоило их, да и они не очень-то обращали на что-либо внимание. В эти минуты все были равны и относились друг к другу с уважением, будь то молодое воробьиное семейство или несколько крупных городских голубей.

Прохожие, уже начинающие появляться на улице, с пониманием и улыбкой обходили этот оазис, стараясь не беспокоить пернатых. Некоторое время люди и птицы, привыкнув к присутствию друг друга, поддерживали эту ситуацию в балансе, но так не могло продолжаться дальше по нескольким причинам. Первой из них являлось невыгодное расположение лужицы, находившейся недалеко от входа в довольно крупный частный швейцарский банк, коих на этой улице было немало. Второй, были все те же люди, чье количество на улице с каждой минутой заметно увеличивалось.

Столь хрупкий баланс этих странных отношений держался, пока не происходил какой-нибудь исключительные случай, в результате которого те или другие участники переходили определенные границы. Так произошло и на этот раз, когда из здания банка вышел высокий седой мужчина. Прервав своим появлением довольно плотный поток пешеходов, но не обращая на это никакого внимания, мужчина становился неподалеку от лужицы, целиком и полностью находясь в своих мыслях. Он был подтянут, худ и в свои неполные шестьдесят очень неплохо выглядел. Если бы не седина, глубокие мимические и лобные морщины, ему можно было дать гораздо меньше. Всем своим видом он напоминал определенный тип людей, которые похожи или ассоциируются у нас с каким-нибудь животными. Нередко, когда мы смотрим на таких типов, то невольно отождествляем их с животным, на которых они похожи, причем зачастую как внешне, так и по повадкам.

Острый, слегка прищуренный взгляд его серых глаз цепко хватался за все, что было ему интересно. Гладко выбритое лицо, седые коротко подстриженные волосы и хищный блеск в глазах. Дорогой и, скорее всего, сшитый на заказ темно-синий костюм был прикрыт летним плащом цвета слоновой кости, который он просто накинул себе на плечи. Уверенная и неторопливая походка, которой он вышел из дверей банка, в сочетании с гордой осанкой делала его фигуру узнаваемой и заметной в толпе.

Внешний вид выдавал в нем скорее очень важного клиента, чем работника или даже владельца банка. Тяжелый для оппонента, но в то же время быстрый взгляд, слегка крючковатый нос и правильная осанка придавали ему схожесть с орлом, бесстрашным воздушным хищником.

Остановившись в непосредственной близости от идиллической лужицы, мужчина взглянул на наручные часы и неторопливо осмотрелся по сторонам. Бросая свой взгляд поверх вереницы пешеходов, он искал свою машину. Просканировав таким образом улицу, «орёл» обнаружил то, что искал. Серебристый «Майбах» ожидал его в нескольких десятках метров вниз по улице.

Чуть дернув кистью правой руки, в которой он держал небольшой металлический кейс, мужчина сделал шаг по направлению к машине, не обратив никакого внимания на пернатую компанию, находящуюся у него под ногами. Это движение не оставило никаких надежд обитателям лужицы. Испуганные приближением «воздушного хищника» в человеческом обличье, они в спешном порядке тут же покинули любимое место. Края его плаща чуть поднялись от взмахов голубиных крыльев, но вся эта суета никоим образом не отразилась ни на его лице, ни в его движениях.

Медленно вышагивая среди людского потока по направлению к ожидающей его машине, мужчина с безразличным взглядом рассматривал улицу. Вдруг легкая искра промелькнула в его взгляде, и задержался глазами на противоположной стороне улицы. Приостановившись и слегка отвлекшись от курса, он вновь продолжил путь, не отводя взгляда от противоположной стороны.

Его внимание привлекла витрина ювелирного магазина под названием Löwe und Brillant. Она действительно была интересно оформлена. Никакой помпезной мишуры и золотых вензелей — строгость делового стиля этого квартала делала ее как бы своей среди всех этих банков, адвокатских контор и разнообразных финансовых институтов. Но все-таки она отличалась от всех них, как красивая женщина в большом офисе, наполненном мужчинами. Она оказалась там не случайно и просто радовала глаз, она еще и профессионально соответствовала этому месту.

Его размышления были прерваны легким столкновением с высоким молодым человеком — по-видимому, студентом. Он резко вынырнул из монотонной вереницы прохожих, собираясь, почему-то, именно здесь пресечь уже бурлящую машинами транспортную реку. Слегка ткнувшись мужчине в грудь, парень тут же отпрянул. Одной рукой откинув с лица свои длинные волосы, студент, прищурившись, попытался рассмотреть через свои маленькие оптические очки стоящего перед ним мужчину. На удивление быстро, невзирая на свою неуклюжесть, парень ладонью другой руки остановил инерционное движение кейса, направленное ему прямо в причинное место.

Все это произошло в считанные секунды. Хищник слегка опешил от столкновения и хмурым взглядом смерил неуклюжего молодого человека. Тот, в свою очередь, поправив свою заплечную сумку и оправу очков на носу, тут же принялся на все лады извиняться. Услышав несколько оправданий, мужчина тут же учтиво кивнул и улыбнулся. Инцидент был исчерпан, и его участники разошлись каждый в свою сторону. Студент шагнул в небольшой проход между припаркованными машинами, готовясь пересечь медленно текущий автомобильный поток, а хищник продолжил свой путь по направлению к ожидавшему его лимузину.

Остановившись около машины, он обернулся, ища фигуру молодого человека на другой стороне улицы, но тот уже растворился в толпе прохожих. Открыв заднюю дверь, мужчина медленно скрылся в салоне автомобиля. Машина не собиралась покидать своего места, продолжая стоять на парковке, так как водитель и пассажир разговаривали.

— Ну как, Александр Владимирович?

— Все в норме, как и должно было быть, Сережа. Теперь они абсолютно чистые, и я их уже разбросал по вашим счетам, — сказал хищник, удобнее располагаясь на заднем сиденье.

Александр Владимирович развернул лежащую рядом с ним газету, ища при этом в зеркале заднего вида глаза водителя.

— Спасибо, шеф!

— Да ладно. Как обстановка? — слегка прищурившись, спросил он.

— Ну как сказать… Как вы недавно сами заметили, нужно уже привыкать к ним. Есть одна подозрительная BMW, появилась сразу же за нами. Вернее сказать, она сменила на посту серебристый пассат. Точно смогу сказать, когда тронемся, но я на девяносто процентов уверен, что это хвост, и хвост довольно профессиональный.

Сергей ожидал других вопросов, ловя взгляд шефа в зеркале, но продолжения не последовало. Александр Владимирович стал вдруг молчалив и устремил свой взгляд куда-то в окно. Заметив это, водитель не стал переспрашивать и спокойно ждал.

Обычно Карлов, или, как его еще называли, Карл, всегда был максимально собран, лаконичен и внимателен к собеседнику. Не то чтобы Карлов не бывал задумчив, скорее наоборот. Александр Владимирович размышлял или обдумывал что-то постоянно, так как являлся мозговым центром этого довольно успешного предприятия. Во всех операциях, спланированных им с безукоризненной точностью, риск был сведен к минимуму, а прибыль была максимальной. Конечно же, так было не всегда, но с течением времени аккумулировался бесценный опыт, ровно, как и определенные навыки, которые впоследствии стали незаменимыми слагающими успеха.

Александр Владимирович Карлов был потомственным военным и опытным офицером. Иногда это можно было прочитать по его выправке и некоторым привычкам. Он не был солдафоном, скорее даже презирал таких, но некоторые вещи привнес в этот бизнес из своей бывшей профессии. Предприятие Карлова, выросшее из его прежней профессиональной деятельности, было сопряжен с риском, как, впрочем, и любое другое, но дело здесь было не в деньгах. Этот бизнес был связан с риском для жизни.

Таким образом, дисциплина, слаженность, а также четкое разделение задач, взятые из армии, очень четко вливались в механизм, созданный Карловым и доведенный практически до совершенства. Дело требовало большой концентрации, аккуратности и не терпело ошибок. Здесь их просто не должно было быть, ведь иначе они лягут шрамами на теле и это как говориться в лучшем случае. Карлов занимался этим давно, вначале по зову долга или даже по приказу, теперь просто потому, что это у него получалось лучше всего.

Все началось с сопровождения и доставки важных грузов в братские и дружественные страны, коих тогда у Советского Союза было много. География их была довольно обширной, работы было не мало. В те далекие годы для него это было нормой и являлось исполнением служебного долга без всякой личной заинтересованности. Именно тогда Карлов окреп и набрался опыта, вникая в тонкости и сложные механизмы всех операций.

В совершенстве владея несколькими языками, Карл, будучи еще молодым офицером, завел очень много полезных и важных связей как у себя на родине, так и за рубежом. В те времена он был молод, горяч, часто шел на риск и не боялся — ведь за спиной была могучая страна, чьи внешнеполитические и геополитические интересы играли главную роль. Можно было рисковать — свои в беде никогда не бросят и вытащат из любого пекла.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот пришли другие времена. Великая страна стала быстро меняться, прежние идеи и цели перестали быть для людей чем-то важным. Главным в жизни граждан стали деньги, западная мишура. Все поменялось буквально в одночасье, и те, кто только что были нужны, стали вдруг не у дел. Жить стало тяжело и голодно, страна начала распадаться, все начало разваливаться на глазах. Честь и совесть для многих потеряли свою значимость.

Все, от политиков до военных, рвали и тащили на себя это большое, прочное и теплое одеяло, которое когда-то шили все вместе. Участвуя в этом грабеже, многие перессорились и забыли, что в былые времена лежали рядом друг с другом под ним, невзирая на цвет кожи, религию или расовую принадлежность. Все пошло прахом, люди озлобились, стали циничными. Для Карла с его крепкими моральными устоями наступили тяжелые времена. Что говорить о военных, когда ветераны, пенсионеры и инвалиды стали попросту не нужны своему государству и были предоставлены сами себе, прозябая в нищете и голоде.

Разгрузка вагонов или охрана автомобильных стоянок — вот весь спектр возможностей, который был доступен для бывших военных на тот момент. Время пришло, и нужно было решать, что делать дальше. Карлов решил уйти из армии, которая, судя по всему, как и остальные отрасли, уже мало интересовала государственных деятелей того времени. Организовав небольшую фирму и собрав вокруг себя несколько проверенных и преданных парней, Карл восстановил старые связи и стал постепенно раскручивать бизнес.

Все началось с двух полусписанных грузовых самолетов и одного старенького Ми-8. Перевозка коммерческих грузов, гуманитарной помощи и прочего в ближнее и дальнее зарубежье. С большими переменами в стране сменились и правила игры в этом бизнесе. Работать теперь можно было самостоятельно и действовать совершенно свободно, но за риск в сделках и опасность для жизни отвечать приходилось самому. Та могучая сила, которая всегда стояла за спиной, исчезла. Отныне каждый был сам за себя. Но Карл уже обрел прежнюю форму и вернулся в строй.

Имея нужные связи, зная многие «ямы» не только на территории бывшего Союза, но и за его пределами, он был в курсе всего, что творилось на рынке. Карлов решил вновь заняться бизнесом, потому что это у него лучше всего получалось. Он был профессионалом в своем деле, и его клиенты это ценили. Всегда тщательно подбирая информацию, Карл, как опытный брокер на бирже, знал, кому и что предложить. Бывало, клиент еще только задумывался о покупке определенной партии товара, а Карл уже обращался к нему с выгодным предложением. Как он сам любил замечать, в любом государстве есть «партия войны», которая либо нуждается в поддержке, либо хочет оказать ее кому-то, но не своими руками.

Карлов всегда знал, что и кому нужно сейчас и что может понадобиться в ближайшее время. Имея неплохой опыт в военном деле, он мог проконсультировать клиента на предмет типа вооружения, которое может понадобиться при решении той или иной задачи. Одним словом, дела быстро пошли в гору, фирма стала разрастаться, переходить на легальные схемы.

Но все не приходит само собой. Достигнутое было результатом серьезной и кропотливой работы, опыта, а также соблюдения определенных правил или законов, которые он никогда не нарушал. Среди этих правил было у Карла одно самое главное, благодаря которому его дело успешно усиливало свои позиции год от года. Он заключалось в том, чтобы интересы фирмы всегда совпадали с интересами государства, его стратегии и внешней политики. Если делать все правильно, то тогда тебе кое-где помогут или в крайнем случае подскажут, подкинув важную и нужную информацию. Такая поддержка всегда шла на пользу, в некоторых случаях помогая победить разумное чувство страха, появляющееся при заключении рискованных сделок. И опять вроде бы все становилось, как раньше, но только вытаскивать тебя уже никто не будет. Совет, куда лезть не стоит, дадут, а уж если что, то извини, брат, выбирайся сам!

Еще одним очень важным звеном на пути к успеху являлась команда Карла, которую он собирал сам. Многих из них он знал очень давно, они были проверены временем, войнами и лично им. Это была своего рода небольшая армия, состоящая в зависимости от ситуации или задачи, от пяти до десяти человек. Каждый из этих парней знал свои обязанности, имел свою спецификацию и четко следовал инструкциям.

Задумчиво смотря куда-то вдаль, Карлов почему-то вспомнил Валентина и тут же понял, почему. Сергей, сидящий сейчас за рулем, напомнил ему его. Валька, как и Сергей сейчас, был на тот момент самым молодым в его команде. Вечно веселый и озорной, он, по сути, был сопляком рядом с этими крепкими мужиками, насквозь пропитанными порохом и войной. Эти дядьки практически все годились ему в отцы, но Валька всегда вел себя с ними на равных, и они принимали это. Даже с Карлом он всегда был на «ты», не называя его шефом, как Сергей, и мог запросто подколоть на любую тему.

Хоть Валентин и был моложе всех, но зеленым он никак не являлся. Побывав в Приднестровье и Таджикистане, а также попав в жернова первой чеченской, он не лепил из себя видавшего виды, оставаясь задорным и веселым парнем, хотя ему тоже было что рассказать. Карл любил его. Своих детей у Александра Владимировича не имел, и он мог реально представить себе, что именно таким мог быть его сын. Карл мечтал именно о таком, но как-то не сложилось. За маской строгости и хладнокровия Александр Владимирович по большей части скрывал свои чувства, которые бурлили и кипели, но не вырывались наружу. Чувства, как он считал, часто мешали делу.

4. Сделка

Это произошло во время второй чеченской.

Федералы охотились на полевых командиров и каждый день рапортовали об уничтоженных боевиках или даже целых бандах. Всё, тогда как-то стало более серьезным. Всем вдруг стало понятно, проблему нужно было решать, ведь она уже принимала другие масштабы. Взрывались дома и машины, захватывались школы и больницы. Но решать эту проблему продолжили военными методами и подключили к этому делу практически все ведомства, которые прямо или косвенно можно было в этом использовать.

Все очень рьяно взялись за дело, тесно взаимодействуя и соревнуясь между собой, порой даже мешая друг другу. Военная разведка, федералы, чекисты и многие другие решили обезглавить Гидру.

Началась охота за крупными фигурами, коими являлись известные полевые командиры, разные эмиссары ближнего и дальнего зарубежья, а также их финансовые помощники. Все они тогда заметно активизировались, понимая, что теряют рынки сбыта, паству и вообще место, где можно было неплохо заработать. Пытаясь всячески поддержать своих под