Мистер Секонд

Разворошить болото

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Мистер Секонд, 2018

Что вы будете делать, если у вас появятся возможности и власть? Попытаетесь ли что-то изменить вокруг или будете искать выгоду только для себя? А если менять, то как? Насколько жёстко нужно действовать, чтобы добиться эффективности?

18+

ISBN 978-5-4493-9939-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Разворошить болото
2. Предисловие
3. РАЗВОРОШИТЬ БОЛОТО

Предисловие

Что вы будете делать, если у вас появятся возможности и власть? Попытаетесь ли что — то изменить вокруг, или будете искать выгоду только для себя? А если менять, то как? Насколько жёстко нужно действовать, чтобы добиться эффективности?

РАЗВОРОШИТЬ БОЛОТО

— Глеб, условия работы я вам озвучила, вы нам подходите. Когда вы готовы выйти на работу?

— Мне нужно подумать. Ваш телефон я записал — в общем, я вам перезвоню.

Распрощавшись с «НЕМОС-лизингом», Глеб поехал домой. Шёл уже четвертый месяц, как Глеб Андреевич Басынин уволился. На старом месте он проработал восемь лет и дорос до начальника отдела по работе с клиентами. Пока работал, успел ещё и МБА закончить. И опыт получил очень хороший. К сожалению, в последние годы, после памятного декабря 2014, дела шли паршиво. И отдел из шести человек постепенно сократился вдвое. Впрочем, как и оборот компании. Естественно, Глеб предпринимал попытки изменить к лучшему эту ситуацию. И, что удивительно, в процессе этих попыток пришло понимание, что именно нужно делать по-другому, чтобы начать опять наращивать обороты. Однако владельцы компании то ли не могли, то ли не хотели работать по-другому. И через эту стену пробиться не удалось. Понимая, что движение по накатанной колее чревато банкротством, или просто закрытием компании, Глеб все чаще задумывался о будущем. Отсутствие ежеквартальных бонусов из-за низких показателей тоже демотивировало. В общем, Глеб подготовил финансовый плацдарм и написал заявление «по собственному», предварительно переговорив с руководством и расставшись полюбовно.

Он понимал, что большая часть вакансий в его отрасли — это шлак, но на паршивую работу соглашаться не хотелось. Как и везде — холодные продажи, где можно заработать от десяти тысяч до плюс бесконечности. И везде говорили, что есть сотрудники, зарабатывающие больше ста тысяч в месяц. Но Глеб знал, что это всё сказки.

Изумляло еще и то, что множество бизнесменов до сих пор жили в прошлом и могли ответить на это — «Ты чего? Есть же специальные техники, которые помогают обойти секретаря!» Ну и загонять прочую такую ерунду, иногда даже в духе сект — «Продажи, Продажи! ПРОДАЖИ!!! — поверь в себя и у тебя получится!». Плавали, знаем! Может, лет двенадцать назад все это и работало, но времена изменились! У всех клиентов уже выработался иммунитет к этой ерунде. Глеб сам имел несколько заготовленных линий поведения на случай звонков таких «продажников», чтобы как можно быстрее от них отделаться. И с другой стороны телефонной трубки ему быть категорически не хотелось.

В общем, он старательно искал что-то подходящее из кучи дерьмовых вакансий, в изобилии расплодившихся в лизинговой и смежных отраслях. Благо, финансы пока позволяли.

***

Приехав домой и пообедав, он потратил пару часов на поиск вакансий, часок поиграл и пошел тренироваться на турники в парк. Всё как обычно — турник, брусья, потом — кросс, и в конце — пресс. Был конец сентября — ни жарко, ни холодно, много туч. Дождь начался, когда он заканчивал упражнения на брусьях. Когда Глеб побежал, дождь уже разошёлся вовсю. Но возвращаться домой не было смысла — так и так промокнешь до нитки, поэтому он побежал обычным маршрутом. Гремел гром, но где-то далеко, и Глеб не придал этому значения. Спустя километр он выбежал из лесополосы на открытое место возле реки. Там проходила часть маршрута, а дальше дорога опять сворачивала в лес.

От речки, навстречу Глебу, шёл странно одетый человек. На нём было чёрное длинное одеяние в пол с капюшоном, но выглядело оно не как закос под старину, а современно. Глеб не знал, что это за материал, но одно не подлежало сомнениям — это высокотехнологичный материал.

— Глеб, здравствуйте! — спокойный, ровный голос.

— Добрый день! Мы знакомы?

— Я наблюдал за вами последние два года. У меня есть для вас предложение.

— Откуда вы?

— Это трудно понять простому человеку. Считайте, что я из секретного отдела ФСБ.

— Вы сказали, у вас есть предложение для меня.

— Да. Мы хотим дать вам чуть больше возможностей, чем есть у остальных.

— Возможности мне сейчас не помешают. А что взамен?

— Взамен вы должны обещать распорядиться ими не только для собственного блага, но и для блага остальных людей.

— Что за возможности и как именно я должен буду помогать окружающим?

— Помогать окружающим вы должны будете на своё усмотрение. Мы давно искали рационального, но имеющего подходящие моральные принципы кандидата. Наш прошлый кандидат, Иосиф, не смог должным образом распорядиться тем, что мы ему дали.

— А что вы ему дали?

— Это вы узнаете вечером.

После этих слов человек откинул капюшон и посмотрел на Глеба. У Глеба закружилась голова, потом стало больно и потемнело в глазах. Когда он пришёл в себя, человек уже скрылся за деревьями. Всё это было странно, но что с этим делать, Глеб понятия не имел. Он решил просто вернуться домой.

***

Поскольку кроме усталости и тяжести он ничего не чувствовал, к врачу решил не идти. Да и в его случай вряд ли бы кто-то поверил. Мало ли в дурку упекут… К тому же Глеб ненавидел ходить к врачам. Всю эту процедуру, когда приходишь, сидишь в очереди, там куча старушек обсуждают свои болячки, кто — то постоянно лезет без очереди, кто-то скандалит с очередью, кто-то с администрацией, что опять потеряли его карту и так далее.

Он принял душ, выпил два стакана воды и заснул черным сном без сновидений.

Проснулся он в пол-одиннадцатого вечера и пошел на кухню готовить ужин. По телеку опять вещали, что англичане обвиняют Российских спецагентов во всех смертных грехах. Потом президент кого-то показательно отчитывал, а после — отчитывался сам, что в некоторых отраслях достигнут значительный прогресс, но мы на этом не остановимся — нужно сделать рывок, чтобы к 2023 году достигнуть каких — то там показателей. Он переключил канал — на экране Руслан Чёрный вещал про то, как на востоке запускают ракету, которая стоит несколько миллионов долларов в джип террористов. Было довольно забавно. Глеб представил себе эту картину. Ему представилось, что стол — это пустыня, а пельмень на тарелке — джип. А ракету запускают вооон с той стойки для ножей в другом углу кухни, у раковины. Он как бы прочертил в уме дугу траектории полёта ножа-ракеты.

Бам! Нож воткнулся в пельмень! Нож с наколотым на остриё пельменем лежал на тарелке, а Глеб смотрел, как баран на новые ворота. В голове хаотично проносились какие-то мысли. Сразу все подряд — одна за одной: я сошел с ума, я сплю, я умер, это невозможно, может, это телекинез, нет, я сошел с ума. И так по — кругу. Из ступора вывел закипевший чайник. Кнопка щёлкнула, и у него в голове тоже как будто что-то перещёлкнуло. Мало ли что может показаться… Он просто встал и налил себе чаю. Потом медленно сделал глубокий вдох. Немного подумал и решил, что на сегодня оставит ситуацию так, как есть. А завтра на свежую голову решит, что с этим делать. Примерно с час он еще сидел за компом — просматривал вакансии и просто сёрфил по интернету. А потом расстелил кровать и открыл книгу. Примерно полчаса он мучился, еле-еле осилив три страницы. Из головы не шли события этого дня, и все время вылезало наружу желание попробовать проделать нечто подобное, как он исполнил с ножом, ещё раз. Поняв, что заснуть он всё равно не сможет, Глеб вышел в коридор и взял кроссовок, зашел в маленькую комнату и поставил его на середину, а сам сел на диван. Потом он посмотрел на кроссовок и мысленно поднял его на метр от пола. Кроссовок повис в воздухе. Причём каких-то усилий это не потребовало. Глебом овладело скептическое любопытство учёного-исследователя. Он задал себе вопрос, каковы же границы возможностей его телекинеза. Последовательно он попробовал поднять в воздух двадцатичетырёхкилограммовую гирю, диван и шкаф в прихожей. Всё покорно поднялось и зависло в воздухе. Он поставил все на место и выглянул в окно. Нашёл глазами ближайшую машину. Это был старый чёрный Лексус RX. Глеб попытался проделать с ним то же самое. И Лексус повис в воздухе. Сработала сигнализация. Глеб аккуратно приземлил его на место и вернулся в кровать. Заснул он уже под утро, всю ночь размышляя о том, что же ему делать со всем этим.

***

Несколько дней спустя Глеб сидел в кафе и попивал пиво в ожидании двух своих армейских друзей. Первым подошёл Никита. Как всегда — в кроссовках, джинсах и какой — то спортивной обтягивающей кофте. Никита был чуть повыше Глеба, но килограмм на тридцать тяжелее. Он был одинаково широк, хоть боком его поверни, хоть лицом, за что ему в армии дали прозвище «боевая тумбочка». Никита работал фитнесс — инструктором в спортзале. Еще в армии он прославился тем, что постоянно задавал всем вопросы. Про таких говорят — «мертвого заебёт». Часто это оборачивалось пиздюлями, причем не только для него. Хотя частенько от этого была и польза. Никита работал семь дней в неделю по десять — двенадцать часов. Он очень хотел заработать денег, чтобы к сорока годам с финансами вопрос был решён. В общем, несмотря на комплекцию — человек довольно подвижный и суетливый. Лежачий камень — это было не про него.

— Привет, ну что, работу нашёл? — спросил Никита, как всегда серьёзно. Улыбался он редко.

— Здаров, пока один шлак. Ты как?

— Работаю, как обычно. Есть у меня один клиент, открывал точки пива на разлив по франшизе. Я посчитал, круто получается. Смотри…

— Никич, погодь, вон Леха идет!

К ним мягкой, какой — то хитрой походкой шёл Лёха. Как всегда, улыбающийся. Лопоухий парень с большой круглой головой и такими же круглыми глазами. Про него в роте говорили так: «Это единственный солдат, которого армия реально человеком сделала». Хотя на вид он не выглядел умным, дураком отнюдь не был. Жизнь еще с детства помотала его по разным городам и заставила пережить несколько непростых ситуаций.

— Привет, товарищ рядовой. Вот пиво твоё тебя дожидается. Ну рассказывай, чего из Москвы вернулся? — стал расспрашивать Глеб.

— Короче, я приехал туда, начал работу искать. Вышки у меня нет, а без нее в основном всё — ручной труд. Я, как ты знаешь, руками трудиться готов. А там только стройки, мерчи и всякие кладовщики. Попал сначала на стройку. Первые три месяца нормально платили, а потом зажали. Ну я, как понял, что на кидок похоже — стал другую работу искать. Так и получилось в итоге. У меня там товарищ был, так он еще два месяца бесплатно на них горбатился, пока сам не ушёл. Нашёл я тогда работу в гипермаркете. С оплатой там не обманывали и на жизнь хватало. Ну я и работал себе спокойно, хотя подумывал, конечно, на будущее. А потом новый начальник подразделения пришёл и четырех таджиков набрал. Ну я ничего сначала — думаю, ну привёл и привёл, главное — чтобы мне платил. А потом он трёх старых кладовщиков уволил и на их место еще таджиков взял. А следом и до меня очередь дошла — откуда — то три выговора появились и приказ на увольнение. Я к нему — говорю, так мол и так, вроде тружусь как все, в чем дело — то? Он мне сразу в лицо: «Мне что с этого?». Я сначала не понял, а потом он пояснил, что, чтобы работать у него, нужно половину месячной зарплаты ему отстёгивать. И его таджики ему исправно отстёгивают. Как они живут на то, что остаётся — вообще непонятно.

— Херово живут! — встрял Никита.

— А что потом было?

— Так потом у меня деньги закончились. Меня же, когда попёрли — написали что — то там и лишили части зарплаты. А мне за комнату платить. Ну работу я не нашёл вовремя — деньги закончились, даже на билет не хватало. Хорошо вы, парни, выручили, а то так бы пешком из Москвы пришлось пиздюхать!

— Ну и чего теперь будешь делать?

— Не знаю. Вроде стройка у нас в северном идет. Там пошукаю, может срастётся чего.

— Понятно. Получается, мы вместе с тобой безработные, один Никич у нас настоящий мужик.

Они пообщались еще некоторое время и разошлись.

***

Что делать с этим телекинезом, пока было непонятно, хотя фантазия рождала разные дикие идеи. Может, пойти в логистический центр и перетаскивать контейнеры вместо погрузчика? Нет, это бред. Или предложить МЧС свою помощь? Да тоже непонятно. По — идее нормально, но это же будет из серии «экземпляр из Кунсткамеры» — только у нас в городе! Не хотелось ему становиться объектом всеобщего внимания. Поэтому все идеи, связанные с публичностью, пришлось пока отложить. Вот и получалась абсурдная ситуация с этим телекинезом. В США полно книжек и фильмов про супергероев. Им постоянно приходится бороться с каким — то мега злом. А Глеб даже и не мог пока придумать, с кем ему бороться. Проблем полно вокруг, но непонятно, как ему в этом поучаствовать. Экономику с помощью телекинеза не поднимешь, как машину…

***

Прошёл месяц. Глеб все так же безуспешно вёл поиски работы. Хотя запасы денег ещё оставались — он уже начал волноваться. Скоро зима, а зимой рынок вакансий мёртвый. Декабрь все готовятся к новому году и не до новых сотрудников, а потом — отходят от нового года и раскачиваются к весне. Был пасмурный осенний день, и Глеб ждал автобус на остановке.

Тут он сначала услышал, а потом и увидел черный Порш Кайен, который с неимоверным гулом промчался мимо, причем, помимо бешеной скорости, ехал он как — то странно — как бы наискосок, а не прямо в своем ряду. Метров через двести он развернулся и поехал в обратном направлении с такой же бешеной скоростью. Тут машина как бы покачнулась на колее, слегка изменив направление и, хотя ее можно было выровнять, водитель явно сделал неверное движение рулем, и машина с надрывным визгом покрышек начала что — то вроде полицейского разворота. Потом она попала задними колесами на тротуар, продолжив этот занос. Какой — то мужчина попался на пути и попытался отпрыгнуть, но машина слишком сильно залезла на тротуар, а забор с другой стороны не давал места для манёвра… Звук сильного удара, мужчина, уже без сознания, врезается головой в фонарный столб и часть ее разлетается на куски. Труп лежит на тротуаре вверх тем, что осталось от лица. Кровь везде — на столбе, на тротуаре, на машине. Стоит мёртвая тишина.

Глеб не был особенно впечатлительным, но то, что произошло, было жутко. И как-то мерзко. Просто какой — то ублюдок почему — то решил, что ему можно так ездить, а теперь уже назад не отмотаешь. И вот это чувство, что назад не отмотаешь, прям давило, хотя Глеб не знал этого мужчину. «Обычный мужик, на его месте вполне мог быть я» — подумал Глеб.

Дальше события развивались довольно быстро — почти сразу приехала полиция, перекрыли дорогу. Потом подъехал двести двадцать второй мерседес. Из него вылез мужик в длинном чёрном пальто. Глеб сразу узнал его — это был мэр города, Виктор Алексеевич Кудрявцев. Он подошёл к ментам и начал им что — то тихо говорить. Что будет дальше, Глеб уже знал. Сейчас найдут человека, который за деньги отсидит срок за сына мэра. И все останутся довольны. Наверное, кроме мэра, потратившего деньги на профессионального сидельца и взятки ментам, и мертвеца, потратившего жизнь. А все свидетели еще раз убедятся, что законы равны для всех, но некоторые ровнее. И еще сильнее сделается чувство страха перед этими неприкасаемыми людьми, у которых случайно окажись на дороге — вот так же раздавят, приберут и дальше поедут.

А, вот и замена подъехала. Уже ментам свой паспорт сунул. Так, водитель Кайена быстро поменялся с только что приехавшим чуваком. Стоит около разделительной, глядя в другую сторону. Жмётся. Наверное, бухой или под кокосом. Камаз мимо едет.

Глеб хотел это сделать. И сделал. Всё выглядело так, как будто водитель сам бросился под Камаз. Его ударило бампером, а потом затащило под колёса. С чавкающе — хрустящим звуком Камаз проехал по нему сначала передними, а потом задними колёсами. Мэр стоял посреди всего этого с растерянным видом, а менты и новый «водитель» опасливо смотрели на него с застывшим в глазах вопросом — что будет дальше?

Поскольку до свидетелей никому не было дела, Глеб тихонько пошёл в сторону от остановки, одновременно чувствуя злость, страх, растерянность и удовлетворение от того, что только что сотворил.

***

На дворе был ноябрь. Местные СМИ ничего не говорили и не писали по — поводу смерти сына мэра. Сначала Глеб переживал — убивать до этого ему не приходилось. Но убеждать себя, что поступил правильно, тоже не приходилось — он это чувствовал. Это было что — то вроде того чувства, когда постоял за себя в школе, или поставил на место человека, который нарушает границы дозволенного. Сделал так, как всё должно быть.

Подходящей работы в городе он так и не нашёл. Впереди зима, нужно было закрывать этот вопрос как можно быстрее.

Глеб всё время отгонял от себя одну нехорошую мысль. Дело в том, что по старой работе ему приходилось общаться с учредителем одной строительной компании, которая получала подряды по протекции мэра. И было пару разговоров, когда ему прямо надоело слушать про то, как этот учредитель хорошо договаривается с мэром и как им заебись писать там под себя тендеры, а потом — пилить все, что только можно. И, исходя из того, что он тогда слышал, деньги Кудрявцев держал у себя дома. Находился этот дом за городом, в элитном коттеджном посёлке. Глеб его видел пару раз, когда приезжал в этот посёлок подписывать договоры. Так вот, нехорошая мысль состояла в том, чтобы вломиться в дом к мэру и немного его раскулачить. В голове Глеба всё время возникали детали плана — как именно он это сделает. Да, справедливостью это вряд ли можно оправдать. Но ему так нравилась сама мысль, что можно отобрать эти грязные деньги у мэра города. Этот его чёрный нал, который не задекларирован, и он даже не сможет официально написать заявление. Как дерзко и просто — он воровал, воровал, и тут — бац, приходит какой — то борзый чел и в его же городе в наглую грабит его.

***

В лесу было холодно, темно и совершенно безлюдно. Но потерпеть холод стоило — идущего по опушке человека увидит гораздо меньшее количество людей, чем если, например, ехать в автобусе. На деревьях, опять же, камеры не висят… Он надел спортивный костюм и рюкзак и специально пошёл пешком — хотя до посёлка было километров двадцать. Да, коттеджный посёлок был далеко, но ходить по сорок километров в день для него было не в новинку — в разведроте бывало и больше проходил. Да и не так это много, если вдуматься. По дороге Глеб встретил только одного прохожего, еще около дома. Все придорожные постройки он просто обходил, забирая глубже в лес. Когда до посёлка оставалось меньше километра, он выбрал приметное дерево и скинул рюкзак около него. Достал из рюкзака небольшую спортивную сумку и слегка поношенную военную форму. Форму он надел прямо сверху костюма, а рюкзак забросал ветками. Еще он надел заранее заготовленную из чёрной шапки маску. Теперь он походил на безымянного сотрудника отряда СОБРа или ОМОНа. Только без опознавательных знаков. Его немного трясло и знобило — видимо, мандраж. Было откровенно страшно. Но он уже тысячи раз думал об этом и заставил себя идти вперёд. Глеб без проблем перелез через внешнюю ограду посёлка. С оградой дома мэра было посложнее, но получилось. Забравшись с торца дома, он осмотрелся. Посреди участка — пятиэтажный особняк, чуть в сторонке, ближе к воротам — двухэтажный дом. Наверное, для охраны. Вдалеке — длиннющий гараж. Глеб подумал, что лучше, наверное, начать с домика охраны. Он спрыгнул с ограды и, не успел он сделать пару шагов, как услышал громкий топот четырёх ног и мощное дыхание. К нему мчался огромный ротвейлер. Видимо, он был натаскан на то, чтобы убивать нарушителей сразу, так как рычать или лаять он не стал, а сразу же прыгнул на Глеба, целясь в горло. Глеб, не долго думая, подхватил его и аккуратно перенес на крышу особняка, где тот жалобно заскулил.

Дверь в дом охраны была не заперта. Он вошёл в первую комнату и обнаружил там одного человека, сидящего за столом с двумя мониторами. На одном из них отображались ракурсы камер вокруг дома, на другом, в который смотрел охранник, было открыто видео «топ пять типов парней, которые нравятся девушкам».

— Че, солдат, заебись в караулке хуйнёй страдать? — громко спросил Глеб.

На него уставился молодой парень под два метра ростом с явно славянским лицом и белой румяной кожей. Глеб не дал ему сказать ни слова — сразу же ментально придушил его.

— Солдат, ты чувствуешь, что происходит. Я захочу, и ты перестанешь дышать. Сейчас я ослаблю это, и мы тихо поговорим. Моргни, если понял. — дрожащие веки один раз медленно опустились.

— Сколько всего здесь охранников? И где они?

— Шесть. Две смены. Один здесь на вахте, двое других — в доме. Остальные трое — в комнате отдыха. — прохрипел парень.

— Когда пересменок?

— Каждые два часа.

— Не тупи, солдат. Когда следующий?

— Через полтора часа.

— Собак сколько?

— Одна.

— Маршрут у тех, кто внутри дома, какой?

— Нет никакого маршрута. Обычно в прихожей у телека сидят.

— Где мэр?

— Не знаю, где — то в доме.

— Камеры в доме есть?

— Нет, он не любит камеры.

Глеб ментально вытащил пистолет у него из кобуры и перенес себе в руку. Выражение лица охранника лучше всего отражало словосочетание «лошадь на пожаре». Он покопался в ближайшем столе и обнаружил там скотч. Подошел к парню, развернул его спиной к себе и поставил на колени, после чего — крепко замотал ему рот, ноги и руки. Скотч Глеб взял с собой. Следующего охранника он встретил на крыльце, уложил его лицом вниз и тоже замотал. Последнего он нашел на кухне — тот смешивал содержимое разных бутылок в длинном бокале. Наверное, лучше было не церемониться. Поэтому Глеб прижал его к потолку. Охранник побелел, но потянулся к кобуре и выхватил пистолет. Глеб захватил его руку и два раза сильно ударил об потолок. Раздался хруст и пистолет выпал из руки.

— Извини, я еще не освоился с этим. Где мэр? — спокойно спросил Глеб.

Охранник молчал.

— Мне тебя из окна выбросить? Могу на крышу соседнего дома зашвырнуть.

— Он в бане. Два этажа вниз по лестнице.

— Сейчас я тебя опущу. Ты ляжешь животом на пол, руки за спиной.

Глеб связал его и оставил лежать посреди кухни. А мэра он нашел в предбаннике — тот сидел на стуле и читал какой — то договор. Когда он поднял глаза, Глеб показал ему три пистолета, держа их за спусковую скобу.

— Это я забрал у дежурной смены. Не нужно кричать. — Глеб сказал это нарочито самоуверенно, почти нагло.

— За что меня задерживают? — спокойно спросил мэр.

— Тебя никто не задерживает. Я пришёл за деньгами.

— Ваши же приходили в среду. Я всё отдал. Тому же, кто обычно приходит. — недоумённо, но спокойно сказал мэр.

— Я от других людей. Где ты держишь деньги? — быстро и с напором спросил Глеб.

— Каких людей? Вы точно понимаете, к кому вы пришли? — по — прежнему спокойно.

— Кудрявцев, это ты чего — то не понимаешь. Ты мне всё — равно всё расскажешь. Вопрос лишь в том, сколько у тебя останется пальцев. Я умею пытать, поверь мне. И времени у нас полно. Следующая тройка только через полтора часа заступит.

Глеб, конечно, лукавил про пытки. Но кое — чего он понимал. Особо ебанутые на голову деды у них в роте устраивали духам пытки — прикручивали к мизинцам провода от ручного генератора радейки и крутили ручку. Чем быстрее крутишь, тем сильнее и чаще бьёт током. Продолжалось это до тех пор, пока дух не сливал всю возможную информацию о себе деду. За всю службу Глеба из тех, кто попадал на это, не выдерживал ни один. Хотя были и очень крепкие парни, волевые, упрямые. Круче Глеба. Поэтому Глеб знал, что такие варианты, как «не раскололся на пытках» — это просто сказки из кино. Как умудрялись деды спокойно дожить до дембеля, творя такое — было необъяснимо. Наверное, так же необъяснимо, как множество вещей в России типа повсеместных откатов в строительном бизнесе, достигающих семидесяти процентов. Впрочем, Глеб не особо любил вспоминать эти моменты своей службы. Справедливости ради — были среди дедов и нормальные люди. Не могут же все поголовно быть уродами.

— Вы не понимаете! Эти деньги не мои. Точнее, не только мои. Если вы их заберёте, то вас найдут.

— Это мои проблемы! Ты о себе подумай! — с вызовом ответил Глеб.

— Сколько вам нужно?

— Или ты прямо сейчас ведёшь меня туда, где они лежат, или я буду отрезать твой мизинец вон теми ножницами. А это — долгий процесс.

— Вы можете, конечно, всех здесь поубивать и всё забрать, но вас всё — равно найдут. Вы не понимаете — медленно поднимаясь со стула, произнес мэр.

После этого они спустились еще ниже — на этаж, где мэр открыл потайную дверь в стене. Они вошли в комнату примерно двадцати квадратных метров площадью и два с половиной метра в высоту. Деньги просто лежали на полу, аккуратно сложенные по валюте. Штабелями около полутора метров высотой. Маленькие стопочки были стянуты либо специальными бумажками, либо резиной. Только рубли, доллары и евро. Наверное, они занимали примерно пол — комнаты. Сколько здесь было, Глеб, конечно же, не мог определить на глаз. Он просто подошёл к рублям и начал набивать ими сумку. Мэр всё это время просто стоял и смотрел.

— Для кого всё — таки вы это делаете? Я даже не могу представить, кто может сейчас решиться на такое — сказал мэр после того, как Глеб закончил.

— А ты не думал, что вам всем настал пиздец? Что революция началась? — резко ответил Глеб.

— И кто её возглавляет? — с сомнением спросил мэр.

Глеб на это ничего не ответил — только пожал плечами и вышел из комнаты. Три пистолета он бросил в клумбу около домика охраны, после — зашел в караулку и нажал на кнопку открытия ворот.

Уже стоя в воротах, он услышал жалобный вой и вспомнил про собаку. Всё — таки нужно было её снять, а то еще Гринпис узнает…

***

Глеб вернулся тем же путем, что и пришёл. Сумку с деньгами и форму он спрятал обратно в рюкзак, на случай, если кто — то встретит его на обратном пути. Но он не встретил ни души. Дома он просто положил сумку с деньгами на шкаф. Далеко прятать деньги было бессмысленно — если его вычислят, то, скорее всего, найти деньги — вопрос времени. Он прикинул, сколько денег в сумке и понял, что этой суммы ему, в принципе, хватит до конца жизни.

Чем теперь будет заниматься, он ещё не решил. В лизинговую отрасль он попал относительно случайно — в разгар кризиса 2008 — 2009 годов он как раз вернулся из армии. Поменял кучу рабочих мест и остался там, где платили хоть какие — то вменяемые деньги. Поскольку он привык либо работать как следует, либо вообще не работать, через некоторое время его повысили. Но работа, по большому счёту, ему не нравилась. Что-ж, теперь можно было спокойно подумать, куда двигаться дальше…

***

Первый снег укрыл город мягким покрывалом. Глеб думал, что его будет мучить совесть из- за его сумасшедшего рейда, но после ограбления мэра он не чувствовал вообще никакой вины по этому поводу. С другой стороны, Глебу было одновременно спокойно на душе, что теперь нет нужды работать, и немного стыдно перед всеми остальными людьми, кто был вынужден вкалывать. Большинство на нелюбимых работах, за деньги, которых хватало ровно на то, чтобы не пойти на баррикады. Он никогда не понимал, почему достойные деньги получают только ценные, редкие специалисты, блатные, или так называемые бизнесмены. А обычным работягам — строителям, водителям, электрикам, слесарям и так далее — платят сущие копейки. Нет, он не спорил с тем, что программист искусственного интеллекта должен получать больше обычного рабочего. Но почему все обычные рабочие, фактически, голодают? В итоге набирают мигрантов, которые работают хуже и получают еще меньше. К тому же, половину заработанного отправляют на родину. Как результат — деньги оседают не в этом городе, а в кармане владельцев и за границей. И получается бессмысленно развивать бизнес в городе, где у населения денег нет. А тот бизнес, что уже есть, прекрасно кормится и так, не трансформируясь в лучшую сторону. С конкурентами местные всё решили — административный ресурс у нас всегда на стороне местных бизнесменов. Хотя самому Глебу было грех жаловаться, он — то никогда не голодал, всё — равно это ебаное болото его раздражало.

Он шёл на встречу с Никитой и Лёхой. В кафе было полно народу, а его друзья уже ждали его за столом. Лёха с пивом, а Никита, как всегда, со стаканом сока.

— Не торопишься. Сразу видно, что отсутствие работы убивает дисциплину. — сказал Никита.

— Привет, парни! Пива мне не заказали ещё?

— Глеб, я как цены эти увидел, чуть не передумал себе заказывать… — мрачно ответил Алексей.

— Ну ничего — на кружечку пива с друзьями я и время, и деньги всегда найду! Никита, у тебя какая — то тема опять была. Рассказывай, что ты там мутишь?

— Смотри. Есть контакт в Турции — люди занимаются производством всяких сладостей. Я посмотрел — есть аналоги востребованных у нас продуктов. По цене четыре конца получается запас. По — идее, после растаможки и логистики, спокойно сможем ставить на двадцать процентов дешевле конкурентов в рознице. Товар хорошего качества. При такой цене ритейлеры с руками оторвут. Им же самим выгодно.

— Никита, тут вопрос только один — у ритейлеров кто наши интересы лоббирует?

— Я же сказал, им самим интересно должно быть с нами работать. Прибыльный товар. Зачем что — то лоббировать?

— Ты немного не в курсе. Я тебе сейчас обрисую картину. Смотри — у ритейлеров есть менеджеры, которые, так или иначе, могут влиять на то, какие именно товары закупает их сеть. И этим менеджерам, как правило, плевать, показывает сеть прибыль или нет. Они не зарплатами живут, а откатами с тех фирм, подобную которой ты хочешь открыть. И, если лично твои интересы никто не лоббирует — с тобой разговаривать просто не будут. У меня был клиент, который так же занимался поставками из Европы. Распиздяи страшные, но с ними каждый год подписывалась сеть, а остальных поставщиков слали нахуй. Хоть они и были лучше по ценам, срокам и всему остальному.

Ты понимаешь, там все уже попилено, а все эти продажи, которыми торговые представители занимаются — симуляция бурной деятельности для лохов. Чем крупнее поставщик и ритейлер, тем на более высоком уровне договорённости, чего и сколько закупается. Нет, в Москве какой — нибудь торговый представитель ВильБильДана может в отдельный магазин Х7 Ритейла продать дополнительную машину своего молока, договорившись с закупщиком разместить все это где — то в углу. За откатик. Там просто бизнес громадный и директора ВильБильДана и Х7 Ритейла просто этой мелочи не заметят. А у нас такое мутить — дохлый номер.

— Бля, Глеб, занудный ты. Говоришь, человек нужен свой? Так его найти можно.

— Ник, ты сначала найди, договорись, а потом бизнес открывай. Лёха, ты рассказывай, как у тебя? Работу нашёл?

— Да, на стройку пошёл, как и говорил. Другой работы для меня в городе нет. Получается, от чего из Москвы бежал, к тому в итоге и пришёл.

— В смысле?

— В прямом. На бумаге зарплата сорок, по факту — двадцать.

— Нормально. Нас ебут, а мы крепчаем… Может, тебе подкинуть бабла до лучших времен?

— Спасибо, Глеб, но я не возьму — мало ли не дотянем мы до этих времён? Кто тогда тебе бабки вернёт? Ты, кстати, разрулил с работой?

— Пока нет, но там бывшие клиенты обратились — надо было помочь с выбором лизинговой. Я помог, меня отблагодарили, так что пока всё норм. Слушай, с учётом налогов у тебя в месяц меньше двадцатки получается?

— Да.

— А как ты на эти деньги существуешь? Поделись опытом — может, научусь чему полезному в смысле экономии бюджета.

— Глеб, давай может проехали уже?

— Лёха, ты не дуйся. Меня тоже пойми — всё идёт к тому, что я так и останусь без работы. Мне реально твой опыт полезен может быть. Без дураков.

— Да чё там рассказывать? Четыре тысячи примерно на коммуналку уходит, остальное — на еду. Макароны, гречка и картошка в основном. На телефон впритык хватает. Интернет — как получится. Да у меня и комп такой древний уже, особо не посидишь в интернете.

— Короче, живёшь ты примерно, как мы в армии жили — нормально ешь только по праздникам, развлечений нет. Только в собственной квартире, получается?

— Ну получается так…

— Хм… Дальше что планируешь делать?

— Попробую к начальнику подмазаться — может, старшим в группе сделает, будет полегче. Где другую работу найти — я без понятия.

— В армию на контракт не думал? Вроде там больше получается…

— Больше — это да, но меня по возрасту отбраковали. После тридцати только кадровых офицеров берут.

— Если с деньгами туго будет — обращайся.

***

Глеб жил один. В принципе, его всё устраивало. Примерно два года назад он разбежался со своей гражданской женой и больше в серьёзные отношения не вступал. По его наблюдениям, институт семьи постепенно изживал себя в современном мире — это происходило как из-за мужчин, так и из- за женщин. Брак в современном мире только прибавлял проблем во всём, не давая, по — сути, ничего взамен. Да, хотелось детей, но хотелось при этом воспитать их только так, как хочет он, Глеб. А это было невозможно. Жена всё — равно будет вмешивать туда часть себя. В сказки про любовь Глеб перестал верить еще в подростковом возрасте. Причем, Глеб понимал, что его предыдущие отношения — это такие отношения, которых некоторым парам не видать, как своих ушей. Но даже те мелочи, которые проскакивали между ними, со временем начали страшно его бесить. Сам факт того, что ему приходится её ждать, когда они выходят на прогулку, что невозможно побыть одному, что вообще всегда нужно считаться с чьим — то мнением в своём доме. Возможно, он был просто не создан для семейной жизни. Да и ответственность за семью — штука специфическая. Например, будь у него семья, он никогда бы не решился на то, что сделал с мэром. А так — ты отвечаешь сам за себя. И только ты один принимаешь последствия своих решений, какие бы они ни были.

А сейчас Глеб в очередной раз раздумывал, чему бы теперь посвятить себя. Конечно, жить свободно было довольно круто, но всё — равно нужно какое — то дело, занятие. Иначе все эти развлечения со временем приедаются и кажутся бессмысленными. И ещё оставались эти его уникальные способности. Он ведь мог теперь воздействовать силовыми методами на любого человека на земле. И никто не мог ему ничего противопоставить. Глеб постоянно размышлял, как кто — то смог бы его остановить. И не находил ответа. Можно захватить любую власть, например, в стране. Но он понимал, что захватить власть — мало. Нужно ещё уметь управлять. А насчёт этого иллюзий он не питал. Любой новый руководитель будет года три только врубаться. Неизвестно, что станет со страной за это время. Такой ответственности он не хотел. Это слишком глобально — он не знает, что за люди на местах, кому можно доверять, кому — нет. И он принялся думать с другой стороны — не глобально, сверху, как все привыкли это делать. А локально. Посмотреть, что он видит около себя. И, возможно, сможет изменить. Одна идея на этот счет у него была.

***

Маршрут до особняка мэра как будто стал привычным. Когда Глеб перелез через забор, он увидел того же огромного ротвейлера. Он бежал в его сторону, но вдруг резко остановился посреди пути, развернулся на сто восемьдесят и еще быстрее, чем бежал до этого, припустил в противоположную сторону. Видимо, на этот раз его засекли по камерам — из сторожки выбежал тот же здоровый румяный парень.

— Ты ведь помнишь меня? — спросил его Глеб.

Парень застыл на месте.

— Я не хочу тебя опять связывать. Давай ты не заметил ничего. В доме те же двое, что и в прошлый раз?

— Да.

— Ок, тогда разбежались.

Глеб зашёл в дом. В прихожей на диване сидели оба охранника.

— Привет. Надеюсь, второй раз вас учить не нужно? Где мэр? — нагло, с напором спросил Глеб.

— В кабинете на третьем этаже.

— Просто сидите, как сидели.

Глеб нагло ввалился в кабинет к мэру.

— Кудрявцев, привет. Дело есть к тебе.

Мэр смотрел на него не как в прошлый раз, а уже с выражением страха на лице.

— Нам не удалось вас вычислить. Кто вы такой, что позволяете себе так выступать против действующего режима?

— Я не против действующего режима. Я против скотского отношения к людям, которых ты даже не знаешь. Когда знаешь человека — это хотя бы может быть оправдано. А так… Больше никаких вопросов на эту тему.

— Чего вы хотите?

— Фирма АО «Специнжстройпроект-3» застраивает Северный. Все сотрудники на стройке должны получать столько, сколько написано у них в трудовых договорах. И стройку нужно закончить вовремя. Надо — ещё людей наймёшь. И будешь им платить тоже полную зарплату. Ясно?

— Какое отношение Специнжстройпроект имеет ко мне? Там акционеры всё решают.

Бам! Кулак Глеба пробил мэру точно в нос. Потекла кровь.

— Ещё один тупой ответ, и я сломаю тебе мизинец. Потом — безымянный. И так далее. А когда пальцев больше не останется — мне надоест с тобой возиться, и я оторву тебе голову. И буду решать вопрос с новым мэром.

— Вы не понимаете — мне нужно откатывать эти деньги дальше губернатору.

— Скажи ему, что лавочку прикрыли. Чистки там от ФСБ, или ещё что. Придумай сам. Или свои откати. Мне насрать, как ты это сделаешь.

— Вы не понимаете, о чём просите. Я не буду этого делать.

— Сроку тебе — неделя. Если узнаю, что людям не выплатили долги за этот месяц — начну ломать пальцы.

Во дворе его ждал отряд из четырёх незнакомых охранников. Все целились в него из пистолетов. Инстинктивно он успел спрятаться за дверью. От железа срикошетили пару пуль.

— Не стреляйте, я выхожу! — прокричал Глеб в приоткрытую дверь.

— Оружие на землю! Руки вверх!

Глеб медленно вышел на крыльцо с поднятыми руками.

— Ребята, я покажу один раз.

Все четыре охранника отлетели назад, как от сильного взрыва. Потом одного из них бортануло в дверь домика охраны, а потом — бам-бам-бам-бам -все четыре пистолета один за другим с силой врезались в двести двадцать второй Мерс, стоявший около ворот. Заорала сигнализация, а ветровое стекло провисло, искорёженное, внутрь салона.

— Если я ещё раз приду, не нужно тупить. Я всё — равно пройду.

***

Глеб с Лёхой делали заминку после пробежки. На улице было холодно и каждый выдох разогретых лёгких выпускал облако пара.

— Глеб, ну что, быстро по домам, пока не остыли?

— Наверное. Кстати, я слышал, у нас вроде чистки начались в городе от УБЭПа. У вас в связи с этим политика по зарплатам не поменялась?

— Да какое там. Думаю, УБЭП у них в доле. Позавчера только пол — зарплаты лично начальнику отдал.

— Держись там. Может, скоро изменится чего. УБЭП вроде из Москвы аж прислали. Кстати, а в эти дома кого переселяют? С Чернышевской из бараков люди ждут?

— Да, оттуда. И ещё из пары мест. Ну, Пейзанская башня на Ленина, хрущобы с трещиной. Но большая часть — на продажу.

— Со сроками как?

— А ты как думаешь? Я же больше десяти часов в день работаю в основном. И иногда по субботам выхожу. Думаешь, просто так? Один хрен — к заявленным срокам не успеем.

— И намного отстаете?

— Да так сложно сказать… год примерно. Может, больше.

— Понятно. Ну, бывай!

— Давай, до следующего воскресенья.

***

Мэр сидел на полу и плакал. Он осторожно держал руку со сломанным мизинцем за запястье, по его лицу была размазана красная юшка, а под левым глазом набухла большая гематома.

— Какого хера строители ничего не получили? Почему они отдают свои зарплаты?

— Я-я просто не успел…

— А я не вижу смысла оставлять тебя в живых, раз ты такой тормоз…

Мэр молчал.

— Завтра возьмёшь деньги из своего ссаного подвала и раздашь людям. И не дай бог тебе этого не сделать.

— Я вам говорил, что эти деньги не мои. Я их не трону.

— Так ты и успевать не собирался…

— Нет, я искал возможность. Я найду…

Ботинок Глеба въехал мэру по яйцам.

— Ты, блядь — «бац» — возьмёшь бабки из подвала — «бац» — и отнесёшь их на стройку — «бац». Завтра с утра!!! И на стройку людей ещё найми! Не успевают!

***

Глеб никогда не рвался к власти, но рулить мэром ему понравилось. Сытая свинья. Пусть поживёт немного для других. После того разговора всем рабочим выплатили полные зарплаты. И наняли новых. Даже сделали Алексея начальником бригады. Но Глеб понимал, что долго так продолжаться не будет. Он был уверен, что мэр не обманывает насчет того, что кто — то сверху забирает часть денег. И Глеб решил, что самое лучшее в данной ситуации — действовать превентивно.

***

На участке его ждали. Рядом с забором стоял омоновский пазик, а маски шоу были распределены по периметру дома. Но они не были готовы заранее — всё говорило о том, что они здесь уже давно. Видимо, дежурили постоянно. Значит, его ещё не вычислили. Глеб просто поднял пазик и бросил его на середину участка крышей вниз. После этого он притянул к себе матюгальник, который держал в руках один из омоновцев и заговорил.

— Я так понял, меня ждёте? Выходите все из ворот, а то я этим пазиком по крыше дома начну стучать. Только сначала автоматы через забор покидайте.

Полминуты ничего не происходило. Глеб поднял пазик.

— Бросьте ему автоматы! — почти визг мэра.

Глеб опять сидел у мэра в кабинете.

— Я вижу, ты нашёл деньги…

— Да, я всё сделал, как вы просили. Зачем вы пришли?

— Меня беспокоит, что будет дальше. Кто забирает у тебя деньги?

Мэр молчал.

— Виктор Алексеевич, мозг мне не еби. Я же всё — равно узнаю.

— Майор ФСБ из Курска. Довлатов Михаил.

— Когда приезжает?

— В конце месяца обычно.

— Мне нужно с ним встретиться.

— Но он не предупреждает заранее и сразу уезжает из города. Как мне это сделать?

— Очень просто. Скажи ему, что у тебя дверь в сейф сломалась, и ты ждёшь, когда починят. А вместо мастера приеду я. Отдашь ему деньги, а дальше я с ним поеду.

— Как мне с вами связаться?

— Напишешь комментарий под одним видео в ютубе. Как я скажу. По нему я пойму, что пора. А дальше — жди. Как я приеду, твой охранник к тебе подойдёт и скажет. Дальше ты ему деньги вынеси, сколько надо. А потом — не твоя забота.

***

Майор передвигался на новом дизельном БМВ Х5. Когда Глеб залез в салон (видимо, майор чувствовал себя в безопасности на этой территории и машину не закрыл), в глаза сразу бросилась хорошая кожа из расширенной комплектации. После более детального осмотра становилось ясно, что машина тянет миллионов на пять. Он увидел в зеркало, как майор вышел из дома с большой спортивной сумкой на плече. Глеб спрятался за сиденья. Когда машина уже ехала по шоссе, он решил, что пора уже себя обнаружить.

— Михаил, не нужно резких движений — сказал Глеб уверенным голосом.

— Парень, ты, наверное, машиной ошибся — абсолютно спокойно, без тени тревоги.

— Нет, я знаю, что вы везёте. Давайте не усложнять.

— Кудрявцев что, умом тронулся такое творить?

— Я не его человек. Мэр в курсе, но сделать ничего не может.

— Он в этом городе может всё, что угодно, если мы ему разрешаем.

— Да, наверное. В прошлый раз он устроил на меня засаду. Взвод ОМОНа привёл. Позвоните ему и спросите, что из этого вышло. Много нового узнаете.

Майор позвонил мэру. Задал несколько вопросов. Слушал молча, не перебивал.

— Я в сказки не верю.

— Время идёт, всё меняется. Телефон тоже когда–то чудом был. Я покажу — отобью желание чудить в будущем.

Майор остановил машину около придорожного магазина.

— Вон ту машину подними.

— Не буду. Там люди. Вон фура стоит, смотрите.

Майор просто молчал минуты две. Потом выкурил сигарету, и только потом задал вопрос.

— Деньги ты у меня не отбираешь. Значит, не за ними пришёл. Что дальше?

— Вы деньги нашему губеру ненаглядному везёте?

— А если я не буду говорить?

— Будете. Я умею раскалывать. Вы же знаете, что это такое. Это в фильмах всяких Рэмбо неделями пытают. В жизни любого можно расколоть.

— Где служил?

— Вас там не было. Для кого деньги?

— Для губернатора.

— Понятно. Мне нужно, чтобы вы меня отвезли к нему и привезли обратно.

— Зачем?

— Поговорю с ним. Вы давно на него работаете?

Оставшуюся часть дороги Глеб расспрашивал его о том, как он оказался во властных структурах, каким именно образом у них всё устроено, кто и как занимает важные и хлебные должности. Майор вроде был неплохим мужиком и хорошим специалистом, но его участие в системе заставляло Глеба воспринимать этого человека как-то двояко. В отличие, например, от мэра, к которому Глеб не питал никакого сострадания в принципе. Глеб поставил себя на место майора и не смог ответить себе на вопрос, как бы сам поступал на его месте. Хорошо рассуждать, какие все уроды, когда ты вне этого. Да ещё и фуры в воздух поднимаешь. А, будучи внутри, наверное, тоже бы как- то подстраивался. С волками жить — по-волчьи выть.

***

Дом губернатора был скромнее дома мэра, однако участок… нет, лучше сказать — угодья. Или владения? В общем, это напоминало владения средневекового графа — со своим прудом с лебедями, лесом с животными для охоты, погребами, стрельбищем и бог знает, чем ещё. Не хватало только пары деревень с крепостными для полноты картины. Хотя, Глеб подозревал, что все «крепостные» просто заселены ближе к дому, для удобства.

Губернатор был толстым лысым мужиком, и, на первый взгляд, казался довольно спокойным и где — то даже мягким, лебезящим человеком. Однако, подчинённые его боялись. Это был человек, у которого в мгновение ока менялось настроение — если где — то что-то было сделано не так, как он хотел, прилетало всем, кто попадался под горячую руку. Раздавить судьбу человека в такие моменты он мог в считанные секунды. Сколько его подчинённых уехало в места, не столь отдалённые именно по таким причинам — не счесть. Поэтому боялись его сильно.

Когда Глеб вошёл с майором в кабинет губернатора, тот начал медленно вставать из-за стола, бешеными глазами смотря на Глеба.

— Ты, блядь, кто такой, что приходишь ко мне в этой ёбаной маске? Документы на стол! Больше они тебе не нужны! — губернатор, обходя стол и приближаясь к Глебу.

— Виталий Евгеньевич, лучше успокоиться — уважительный, но твёрдый голос майора.

Губернатор не обратил на него внимания и приблизился к Глебу на расстояние удара. Это было ошибкой.

Получив удар в челюсть, он упал на задницу и смотрел со смесью злобы и страха то на одного, то на другого.

— Что, блядь, тут творится? Кто это такой?

— Виталий Евгеньевич, вам нужно поговорить с этим человеком.

— Где моя охрана?

— Не зовите их — это не поможет. Успокойтесь.

— Миша, блядь, ты вообще за кого играешь тут? — сказал губернатор, медленно поднимаясь.

— Виталий Евгеньевич, поверьте, сейчас у нас нет выбора.

— Да хватит уже возиться! — резкий, гневный окрик Глеба, после чего — удар коленом под дых и губернатор лежит, свернувшись калачиком. И тихо стонет, пуская слюну на ковёр.

— Давай, садись, ёбаная жирная свинья! — поднимая губернатора за шиворот и усаживая в ближайшее кресло.

— Сейчас мы будем с тобой разговаривать. И от итога этого разговора будет зависеть, оставлю я тебя на месте, или поменяю. Усёк?

— Что значит поменяешь? У нас выборы. Нельзя просто так поменять губернатора.

— Я скажу яснее. В случае твоей смерти кто ВРИО станет? Вот я с ним и буду договариваться. Через две минуты. Если ты не въедешь раньше. Если въедешь — покоптишь ещё.

— Кто ты такой?

— Считай, что я посланник президента. С неограниченными полномочиями. Неограниченными. Всё. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Сколько денег из тех, что Миша привозит, ты отправляешь наверх?

— Половину.

— Так со всеми городами в регионе?

— Да.

— Те, что у тебя остаются, с ними что делаешь?

— По своему усмотрению…

— Я вижу… сегодняшнее поступление какую часть от всех месячных поступлений составляет?

— Примерно четверть.

— Богатый у нас город… но больше от него не будет поступлений. Весь бюджет будет оседать внутри. Деньги наверх будешь отправлять с других поступлений. Так, чтобы никто ничего не заметил. Иначе — убью! И ещё, скорее всего, вы рано или поздно меня вычислите. Так вот — я советую вам не портить мне жизнь. Иначе сами себя дураками выставите перед Москвой. Миша позже покажет записи с камер нашего мэра. Там наглядно видно, почему.

— Тебе же пиздец теперь. Ты попал. — сказал губернатор со злостью, глядя исподлобья.

— Хорошо, слова на тебя не действуют. Может, так ты поймёшь, что мне похеру — с этими словами Глеб резко согнул в сторону мизинец губернатора. Раздался хруст. Тот завыл.

— Я не шучу. Будешь делать, что я говорю. А сейчас Миша отвезёт меня обратно. И деньги тоже. Ты ведь всё понял, да? — Глеб сжал сломанный палец губернатора.

— Даааааа!!!!

***

После визита к губернатору прошло два месяца. Периодически допрашивая мэра, Глеб узнал много нового о том, как устроена экономика его города. Точнее, он и раньше представлял себе всё это, однако теперь в его распоряжении была конкретная информация — что, где, почём и кому. Оказалось, что все хоть сколько-нибудь экономически значимые отрасли в городе были полностью под контролем либо мэра, либо МВД, либо ФСБ, что, по — сути, одно и то же, так как все они были тесно повязаны между собой и поток тёк выше именно через мэра.

После того, как Глеб навёл порядок по своему усмотрению на самой крупной стройке в Северном районе, он решил взяться за строительство дорог и сельскохозяйственный рынок. На дороги, как и в любом другом городе, выделялся значительный кусок городского бюджета. Глеб сделал по — простому. Все фирмы — подрядчики, откатывавшие бюджет обратно, были закрыты. Вместо этого мэр, под давлением конечно, собрал всех местных работяг из числа прорабов. Дороги, реально требующие ремонта, были поделены на участки и стоимость строительства каждого участка была просчитана прорабами самостоятельно, без необходимости закладывать долю на откаты и прибыль учредителям фирм. Правда, в процессе расчётов пришлось наказать пару прорабов, которые серьёзно завышали необходимые лимиты по материалам. Понятно, что каждый из них немного подворовывал раньше. Но быстро понять, куда ветер дует и сразу переобуться получилось не у всех. Зато после показательной порки проблем не наблюдалось. В итоге суммарная стоимость получилась на шестьдесят процентов меньше той, что была изначально. И это с учётом повышения зарплат рабочим на двадцать пять процентов. Поскольку раньше практика с зарплатами на строительстве дорог была такая же, как и на строительстве жилья, то теперь, с учётом полных выплат и повышения, рабочие должны были задышать свободнее.

С рынком было ещё проще. Раньше он работал, соблюдая два главных правила. Первое — не пускать крупных игроков на рынок и, соответственно, в город. С поддержкой мэра справляться с этим не составляло труда. Видимо, владельцы понимали, что появление крупного игрока чревато тем, что, рано или поздно, тот начнёт диктовать свои условия. И их гегемония закончится. Второе правило — по максимуму выжимать всё, что можно из своих арендаторов. В основном это были местные частные крестьянские хозяйства, которых в Курской области всегда хватало. Во-первых, людям было запрещено торговать где — то ещё, кроме рынка. Во-вторых, аренда постоянно повышалась и деньги буквально выжимались из людей. В-третьих, местные пепесы, как самые нижние звенья крыши, постоянно забирали себе часть товара, а иногда и часть прибыли. Как вишенка на торте в этой системе было то, что, если ты уже один раз засветился, как арендатор, ты превращался в дойную корову. Тебе не давали торговать в других городах и, зачастую довольно грубо, объясняли, что у тебя нет альтернатив, кроме как продолжать работать на рынке. В других городах Глебу приходилось видеть аналогичные рынки под администрацией, но настолько жёстко всё было только у них.

Глеб решил оказать поддержку малому бизнесу не льготными кредитами, а кое — чем посущественнее. Первое, что изменилось — арендная плата. Её просто не стало. Любому фермеру разрешили заходить на торговую точку бесплатно, при условии, что его продукты прошли лабораторный допуск. Лабораторию поставили тут же, при рынке, и организовали на неё онлайн — запись. Это было второе кардинальное изменение. Третье, что было сделано — массовая реклама по всем каналам с целью донести до всех местных фермеров новый порядок работы. Единственное, что не изменилось — крупным игрокам вход в город по-прежнему был закрыт. Глеб не видел смысла помогать чужим, когда своим нужно помогать. Здесь результат пришёл гораздо быстрее, чем в случае со стройкой домов и дорог. Фермеры отреагировали очень быстро и их рынок превратился во что-то вроде местной сельскохозяйственной биржи. Помимо обычных клиентов сюда стали приезжать даже закупщики — юридические лица из других городов, так как теперь было понятно, что конкурировать по цене местные фермеры могут очень хорошо — аренду-то не нужно платить. А товар всегда в наличии.

Глеб, пользуясь давлением, начал изменения с самых крупных областей бизнеса — тех, что были на виду. Но оставались ещё более мелкие: железнодорожные узлы, откатчики из числа мелких фирм по коммуналке, разный малый бизнес. Нужно было разбираться, кого крышует местное МВД, ездить и выяснять, что и как работает и чем конкретно можно помочь людям. А потом, через мэра — активно продавливать изменения. Нередко проверяя результат лично. Учитывая, что у Глеба не было своей армии шпионов и приходилось частенько допрашивать кого-то лично, всё это было очень утомительно.

Глеб был очень рад, что ему не взбрело в голову давить на высшее руководство страны. Сначала он чувствовал, что это плохая идея. Теперь же на опыте убедился в этом. Если ему было настолько трудно навести порядок в таком маленьком городе, то что было бы, затей он то же самое со страной? В лучшем случае — возвращение в девяностые. В худшем — исчезновение страны. Без конкретных знаний, кто и как работает на местах и получения своевременной информации ничего изменить невозможно. А, захвати он власть, сначала информация либо вообще не поступала бы, либо была бы сильно искажённой. А вот менять маленький городок — сложно, но можно. Изменения происходили — со скрипом, где-то, с особо борзыми — с применением откровенного террора и репрессий, но происходили.

***

Это случилось поздно ночью. Никто из нападавших ничем не выдал себя. Глеб услышал звук разбитого стекла и звон упавшей на пол газовой гранаты. Он вылетел в коридор и забаррикадировал дверь в комнату шкафом. Увидел, как на кухне, затянутой дымом от точно такой же гранаты, в разбитое окно влетает фигура с автоматом, в противогазе и во всём чёрном. Он притянул её к себе и спрятался в ванной. Раздался взрыв в прихожей — подорвали входную дверь. Ещё газовая граната. Наверное, уже в коридоре. Он напялил на себя противогаз солдата и забрал автомат. После этого — заставил того снять комбинезон и берцы, надел их сам. Всё заняло около двух минут. Почему они не нападают? Ждут, когда подействует газ? А этот чего? Лоханулся? Или хотел звёздочек на погоны? Молодой. Возможно и то, и другое. Тут Глеб услышал стук на кухне и топот ног в коридоре. Он выбил дверь. Она улетела в коридор, сбив пару солдат. Людей на кухне он просто разметал по стенам. После этого — забрал альпинистский пояс у одного, вылез и повис на канате. Осмотрелся. Периметр дома был оцеплен. Глеб спустился на землю и быстро пошел в сторону оцепления.

— Что там? — спросил один из солдат.

— Где командир? — ответил Глеб вопросом на вопрос.

— С торца дома в машине. Увидишь там.

Там, среди прочих местных авто, стоял неприметный микроавтобус. Глеб догадался, что это — то, что он ищет. Машина была не из местных и на передних сидениях сидели двое. Он подошёл и открыл боковую дверь. Внутри сидел полковник с рацией и два бойца.

— В чём дело, боец?

— Вы из какого ведомства? ФСБ?

— Не понял…

— Я не из ваших. Командуй построение напротив моего окна — сказал Глеб, стягивая противогаз и направив автомат на полковника.

Полковник узнал Глеба. Бойцы сделали какое — то движение и сразу вылетели в окна машины.

— Командуй построение. Я могу убивать, но не хочу.

Когда подразделение было построено, оказалось, что оно состояло из шестидесяти человек.

Их автоматы, как будто они живые, висели в воздухе ровным рядком. Глеб приказал одному из бойцов собрать альпинистские верёвки. Примерно три часа он связывал и обыскивал всех, в том числе и полковника. Он изъял все средства связи и привязал их к ближайшему дереву.

— Вот так, полковник. Думаю, урок вы запомните.

— И что дальше?

— Ничего. Три дня подержу вас тут и отпущу потом.

— Зачем?

— После такого вы сто раз подумаете, когда кто-то предложит новую операцию. Это же не просто пропажа без вести отряда спецназначения. Вы тут три дня у всех на виду будете сидеть. У людей появятся вопросы. Журналисты, соцсети. Власти заебутся всё это потом подчищать. А следом погоны полетят. И в следующий раз со мной просто никто связываться не захочет. Во — всяком случае, я надеюсь.

— А поссать отпустишь? — спросил один из солдат.

— Я вам не нянька. В штаны походите. За три дня ничего страшного не случится.

— Нас даже чечены поссать отпускали… — полковник, сидя на земле со связанными руками.

— А ещё они вас убивали. А я нет. Вы меня, кстати, тоже убить хотели. Считайте, что легко отделались.

***

Время шло. Стройка в Северном районе набрала обороты и должна была завершиться к концу лета. Глеб разобрался почти со всем, что планировал