Цитаты из книги автора Оксана Кириллова Виланд

Покорность, возведенная в ранг добродетели, — суть и основа диктаторского государства, которое всех нас погубит

А евреям нужно отдать должное. Виртуозы. Все свели исключительно к себе. В лагерях сгинули коммунисты, социалисты, гомосексуалисты, политически неблагонадежные, цыгане, поляки, русские, черт, да кто там только не сгинул, долгое время евреи даже не составляли большинства среди заключенных. Но останови сейчас любого на улице и скажи ему «концлагерь», он в ответ бросит «евреи». Эта короткая ассоциативная цепочка прочно обвила людское сознание. В массовом восприятии общий геноцид, о котором говорилось в Нюрнберге, постепенно истаял до одного лишь холокоста. В Нюрнберге они были одними из, но позже затмили собой других напрочь, всё замкнули на себе и прочно заняли нишу мученичества, не позволяя кому-либо еще претендовать на нее. Сцена страданий стала принадлежать лишь им.

Такая подмена понятий помогала верить, что наш образ мыслей и наши действия по-прежнему соответствуют всем нормам права

— Победа нас и ожидает! Немцы умеют воевать.

— Ни черта мы не умеем, мы нарушили первое и главное правило ведения всех войн.

— Какое еще, к черту, правило? — С бешеной злобой в глазах я уставился на отца.

— Не нападать на русских.

Ошибался тот, кто сказал, что нет ничего крепче кровных уз. Правда в том, что нет большей обузы, чем кровные узы.

Я и тем не верю, и от этих добра уже не жду. По мне, так лишь бы не хуже, чем сейчас. И главное, чтоб не обратно к войне.

Сколько раз француз воевал с русским? С тем самым русским, с которым пришлось брататься во Второй мировой? Сегодня противник, завтра союзник… Вот и вся наша история — бессмысленное и хаотичное перемещение туда-сюда границ через кровь и страдания. Знаешь ли хоть одну войну, которая бы имела смысл, сохраненный на века? Знаешь ли хоть один пакт или союз, заключение которого накрепко уберегало от противостояний в будущем? Вот российский император Александр I заключил союз с Францией — Тильзитский мир, а через пять лет Наполеон решил, что дружба с Россией уже ни к чему

А евреям нужно отдать должное. Виртуозы. Все свели исключительно к себе. В лагерях сгинули коммунисты, социалисты, гомосексуалисты, политически неблагонадежные, цыгане, поляки, русские, черт, да кто там только не сгинул, долгое время евреи даже не составляли большинства среди заключенных. Но останови сейчас любого на улице и скажи ему «концлагерь», он в ответ бросит «евреи». Эта короткая ассоциативная цепочка прочно обвила людское сознание. В массовом восприятии общий геноцид, о котором говорилось в Нюрнберге, постепенно истаял до одного лишь холокоста. В Нюрнберге они были одними из, но позже затмили собой других напрочь, всё замкнули на себе и прочно заняли нишу мученичества, не позволяя кому-либо еще претендовать на нее. Сцена страданий стала принадлежать лишь им.

Замечала, как людей до одури злит, когда с ними спорят о том, о чем они уже составили свое мнение? И считают свое мнение единственно верным. До страшного может дойти.

Эти оголтелые отбросы в коричневых рубашках возомнили себя элитной армией, а на деле оказались уличной сворой, пригодной разве что для драк.