Женщина пьет, если не востребована, не любима, не понята. Особенно это происходит с девочками из неблагополучных семей. Они начинают выпивать, чтобы вырасти в собственных глазах и стать виднее, смелее, ярче. Результат налицо. Мужчины их замечают, но утром все возвращается на круги своя. Настроение падает и единственный выход – повторить
Выпить еще раз. Если бы каждая могла увидеть свое будущее! Себя, отупевшую, с провалами в сознании, с трясущимися руками, слюной изо рта и приступами эпилепсии, то бежала бы от алкоголя, как от чумы. А так – на столе безобидная рюмочка рябиновки. Несколько глотков янтарной жидкости, согревающей горло. Ну кому от этого может быть плохо?
Когда доковыляли к автостанции и сели в автобус, солнце разошлось, залив город фурацилином. Высохшие листья каштанов путались под колесами и ногами пешеходов. Издалека казалось, что некий шеф-повар любовно обмакнул каждый в вишневый сироп. У магазина «Барыня» тучные женщины сбились в круг и ждали открытия. В фонтане пузырилась ледяная вода. Мигал зеленым аптечный крест.
и с конструктором «Школьник», собирая из него то
Спустя минуту между ними не осталось ни воздуха, ни света, ни тьмы. Ни прошлого, ни несбывшегося будущего. Тела вросли друг в друга и зацепились за только им известные крючки. Андрей проникал с такой силой, будто хотел навсегда прошить ее собой. Оставить шрам. Клеймо. Именную надпись.
парень обнимал ее с таким выражением лица, будто наконец-то встретил Христа и обрел все блага мира.
Большой город оказался на три головы выше привычного и на сто градусов холоднее. Шире, ветренее и проворнее.
Изумленная Ирка спросила по слогам:
– Она что, проститутка?
Андрей рассмеялся:
– Бог с тобой! Она всего лишь стриптизерша.
Ведь еще в тринадцатом веке сирийский врач Абуль-Фарадж говорил: «Смотри, нас трое – я, ты и болезнь. Если ты будешь на моей стороне, нам двоим будет легче одолеть ее. Но если ты перейдешь на ее сторону, я один не в состоянии одолеть вас обоих».
Девушка мечтала стать учительницей русского языка и приходила в восторг даже от звука мела, царапающего доску:
– Я хочу доносить вечное. Говорить языком Ахматовой и Пастернака. Декламировать Маяковского и Тютчева. Главное – правильно себя подать. Зайти твердой походкой в класс и без малейших сантиментов представиться: «Меня зовут Лариса Ивановна». Правда, хорошо звучит?
Галя не разделяла ее восторга и не преследовала подобных целей. Ей хотелось любить, выбираться в походы куда-нибудь на Кавказ, носить модные кюлоты, слушать Сальваторе Адамо, во всю наслаждаясь жизнью.
