Оглавление

«Лишь хранителям вверена миссия сохранять порядок, лишь нам выпал шанс управлять другими. Наш долг превыше всего. Наша цель неоспорима. Орден будет жив, покуда каждый из нас вносит свой вклад в его процветание»

(Верховный хранитель, Ренс Радд)

Пролог

Мистер Томпсон работал на Орден Халтос не первый год, и когда только пришел на должность стажёра в отдел химических разработок, то всеми силами старался быть полезным, понимая, что попасть сюда мечтают многие, и конкуренция здесь — ну просто невероятная! Он начинал с мелкой работенки в отделе химического производства и сейчас — после удачной разработки ряда вакцин — добился-таки звания заместителя главы отдела. Произошедшая сегодня утром ситуация совершенно не вписывалась в ряд его полномочий. Однако все, что было связано с тайнами Ордена Халтос («таинственной» организацией хранителей вселенной), вызывало у него огромнейший интерес, а его, казалось, наивное желание узнать секреты Ордена быстрее, чем это сделает кто-то из его коллег, вспыхнуло в нем с новой силой. Конечно, он понимал, что едва ли звезды сойдутся, и ему разрешат присутствовать на заседании суда. Но в мечтах он готов был сделать все, чтобы оказаться среди законодательных служащих Ордена. Быть ближе к разгадкам всех загадок необъятной вселенной.

— Мистер Итон в курсе? — итак, Томпсон — чопорный мужчина лет тридцати трех — был слишком уж скромным, чтобы позволить себе без смущения перехватить молоденькую секретаршу главного судьи Ордена, а потому, покрывшись румянцем, осторожно проследовал за ней, ожидая получить хоть какое-то объяснение происходящего. — Стоит уйти в отпуск, как происходит что-то невероятное! — он не удержался от смешка, пытаясь завести диалог с дамой.

— Вы находите эту ситуацию забавной? — она смерила мужчину холодным взглядом и, вздернув носик, неторопливо прошла вдоль по коридору прямиком к лифту, качая бедрами из стороны в сторону. Улыбка на лице мужчины тут же сменилась полнейшим замешательством. Неужели случилось что-то поистине ужасное? — Все указания у меня, вы идете? — его временная спутница обернулась и зазывающим движением потрясла белоснежной папкой в воздухе. Томпсон сомневался всего секунду, прежде чем сделать порывистый шаг, догоняя секретаршу. Только представьте, сегодня он сможет увидеть хранителей вселенной в действии! Хотя бы на пару минут окунуться в их жизнь!

О случившемся несколько часов назад во время ежегодного экзамена кадетов уже ходило много слухов, каждый из которых превышал норму обыденности. Возможно ли, что ему удастся, наконец, узнать правду?..

— Кто эта девочка? — крикнул вдогонку Томпсон. — Что она натворила?

По пути он заметил, как двое вооруженных старших хранителя провели под руки в комнату допроса женщину. Она была одета в тёмно-синюю униформу, которая едва ли отличалась от обычной, кадетской. О ее статусе младшего хранителя говорили ее погоны фиолетового цвета, а также медный значок с крупной буквой «Н» на груди, что указывало на принадлежность к группе наставников в кадетском корпусе Ордена хранителей вселенной — он же Халтос. Лицо женщины не выражало абсолютно никаких эмоций. Несмотря на то, что она была миловидна на вид, её военная выправка придавала ей долю суровости, и держалась она так, словно это не её вели на допрос, а она делала это с двумя менее уверенными на её фоне старшими по званию коллегами. Томпсон хотел было узнать у своей спутницы причину задержания, поскольку был уверен, что ей она известна, но они слишком быстро вышли из лифта и свернули за угол, так что до пункта назначения оставалось сделать всего пару шагов.

— Жена Верховного пострадала? Она была там? Ты уверен? — тихо перешептывались хранители.

Томпсон не смог услышать большего, они с секретаршей резко свернули за угол, вошли в широкую залу и заняли места на самом дальнем ряду, предварительно пройдя контрольно-пропускной пункт у входа. Там их уже ждала небольшая группа старших хранителей, громко обсуждающих произошедшее сегодня. Сквозь весь этот гам, Томпсон ясно расслышал слова: «предатель» и «лишить всех прав». Он с любопытством начал разглядывать хранителей, которых обычно, в силу своей занятости, видел лишь по дороге на работу или за обедом в столовой.

Поначалу ему было сложно различить старших и младших хранителей, ведь все они носили серую форму и выглядели для него одинаково, затем он познакомился с младшим хранителем Оллом, который объяснил, что их легко различить по наличию плаща. И действительно, старший состав носил пурпурные плащи, так как уже имел вес в Ордене, а вот младшие довольствовались всего лишь фиолетовыми погонами, на которых указывалась их принадлежность к одному из отделов Ордена. Младших хранителей было немного, большинство отсылали в другие Вселенные для контроля и регулирования внешней ситуации. Оставались лишь те, кто готов был продолжать обучение и желал дослужиться до старших. Кому-то удавалось попасть в Магистрат, но то были лишь единицы.

Томпсон окинул взглядом залу — широкое помещение без окон в стиле минимализма, организованное, судя по всему, для небольших заседаний хранителей. Это место, отделанное в бело-серых тонах, было неуютным: по кругу расположились столы и стулья, посередине было небольшое пространство для выступлений (там как раз и стояли хранители). Старших хранителей от перспективы слиться с унылыми стенами спасали только вызывающие пурпурные плащи.

Наконец, автоматическая дверь отъехала в сторону, являя всем присутствующим троицу: темноволосую девочку лет восемнадцати и двух хранителей вселенной, крепкой хваткой державших ее за предплечья. На секунду весь зал замолчал, с явным интересом и негодованием разглядывая задержанную, но и это продолжалось недолго.

— Столько шума из-за одной девчонки? — спросил шёпотом Томпсон женщину. Он заинтересованно посмотрел на девочку. Та не вырывалась, не кричала, лишь вертелась, очевидно, пытаясь найти кого-то глазами. Ее смоляные волосы были опрятно собраны в две косы, а темно-синюю повседневную кадетскую форму украшали зеленые погоны. Она принадлежала к числу будущих хранителей и была обыкновенным подростком, как и сотни других кадетов в соседнем корпусе. Пока один из сопровождающих придерживал за локоть, второй ощупывал ее карманы, в одном из которых — самом маленьком на груди — обнаружилась пара конфет. Девочка обиженно поджала губу, когда хранитель вытащил их. Такая реакция заставила Томпсона улыбнуться.

«Обычный ребенок», — усмехнулся он.

Все действия прервались с приходом молодого человека, которого Томпсон ранее никогда не встречал. Его форма существенно выделялась на фоне других, ведь была черной, при каждом его уверенном шаге позади развевался такого же цвета плащ. Томпсон тут же засомневался, а хранитель ли он, ведь такие темные цвета среди них ему никогда не встречались. Выражения лиц остальных вполне убеждали в высоком статусе вновь прибывшего. Томпсон понял, что парень этот стоял выше старших хранителей, а значит, несмотря на довольно юный возраст, скорее всего принадлежал к Магистрату — управляющему органу Халтоса — об этом же говорила его самоуверенная, оттого неприятная, улыбка. Он поправил свои прямые светлые волосы и снисходительно посмотрел на девочку.

— Сэр? — все старшие хранители с досадой неторопливо склонили головы, словно не знали, что им делать, и тоже не ожидали увидеть здесь этого молодого человека. Однако он так и не отвел глаз от темноволосой девушки. Томпсон вновь посмотрел на нее, интересуясь, что же его так в ней привлекло. С приходом парня она вся сжалась, лицо ее побледнело. Ситуация с каждой секундой становилась все страннее и страннее. Было очевидно — задержанная узнала предполагаемого ученика магистра.

— Было принято решение стереть девчонке память и переместить во временную линию второго измерения, — ледяным тоном сообщил он. Девочка, что создала много шума, тяжело выдохнула и слегка дёрнулась вперед, недовольно сверля его взглядом, но крепкая хватка хранителей тут же пресекла ее попытку сбежать. Хотя едва ли она пыталась, наверняка понимала, что при таком количестве профессионалов она не могла ничего сделать. Задержанная недовольно качнула головой, отчего ее челка слегка взлохматилась.

— Но, сэр, такие вопросы решаются через мистера Итона, вы же знаете, мы не можем… без суда, без утверждения приговора Верховного хранителя… — уловив недовольный взгляд старшего по званию, все тут же умолкли. Наблюдать за подобной картиной было непривычно. Взрослые мужчины преклонялись перед парнем, который едва ли был старше задержанной девочки. Томпсон затаил дыхание — внезапно ему стало страшно за нее. Они здесь решают ее судьбу, а она даже не может повлиять на ход истории, лишь обреченно ждет своей участи.

— Вы смеете ставить под сомнение решения Магистрата? Да вы хоть понимаете, какие проблемы у вас будут за невыполнение приказа?! — недовольно воскликнул парень и протянул им кейс, что до сих пор был сжат у него в руке. Хранители сомневались всего секунду, затем усадили девчонку на стул. Один из старших все еще с долей сомнения взял у него железный кейс и достал оттуда небольшую ампулу ярко-красного цвета. Томпсон прекрасно знал, что это было за вещество. Он сам помогал в его разработке. Один укол, и ты едва ли вспомнишь свое имя — именно так работала эта инъекция, успешно прошедшая все испытания. Завидев шприц, девочка сжалась.

— Тея Николс, ты приговорена к забвению за измену Ордену! — прогремел грозный голос одного из хранителей. Томпсон все еще не мог понять, что же произошло, а секретарша мистера Итона восторженно прикрывала рукой рот. Мужчина помотал головой из стороны в сторону, испытывая некую жалость к ребенку, что смиренно принимал свою участь. Конечно, он не знал ее, но будь у него хоть малейший шанс, хоть минута поговорить с ней, он бы без сомнения воспользовался этим.

«Секунду… Тея Николс?! Та самая Тея Николс из отчетов по тестированию вакцины от космической ветрянки?!» — от осознания по телу побежали мурашки. Он еще несколько раз мысленно повторил ее имя, хоть был уверен, что не забудет его, даже если захочет. Она молчала, испуганно переводя взгляд со шприца на молодого парня в черном одеянии, что огласил приговор. Хотелось подняться и прервать исполнение приговора. Та самая выжившая девочка! Надо же! Томпсон уже два года ломал голову над вакциной от космической ветрянки, поработившей многие вселенные, а разгадка, оказывается, стояла перед ним. Если бы только можно было взять у нее анализы и поработать с зараженными, он бы точно смог произвести фурор своим исследованием!

— Хорошо. Возможно, твоя наставница будет более разговорчивой, — он махнул рукой, и игла вошла в её тонкую шею, ее лицо скривилось от боли, препарат был достаточно болезненным, она вновь дернулась в попытке вырваться, однако хранители удержали её. Все это время Тея не сводила глаз с предполагаемого ученика магистра, словно больше всего на свете хотела запомнить его лицо. — Проверьте её карманы ещё раз и сопроводите во временную петлю второго измерения, — заметив, что девчонка перестала вырываться, и ее тело обмякло, он дал последние указания и уверенной походкой покинул залу. Томпсону хотелось остаться еще ненадолго, хотелось попробовать разговорить хоть одного хранителя, узнать, что же все-таки случилось, но его уже менее увлеченная в происходящем спутница недовольно потянула его за рукав.

— Идем, нам пора уходить, — кивнула она в сторону двери. Он бросил последний, полный сочувствия взгляд на девочку, и смиренно последовал за женщиной.

— Подождите! — уже в коридоре на Томпсона внезапно снизошло озарение. — Вы сказали мне, что у вас все указания, но тот молодой человек… — он слегка сжал ее руку, останавливая, пытаясь вникнуть.

— Ученик магистра? — с притворным удивлением спросила она. — Я шла от мистера Итона, когда он перехватил меня и сообщил о своем намерении прийти.

— Ученик? — Томпсон мысленно поставил себе плюс, за то, что угадал. — С каких пор Магистрат разбирает какие-то мелкие дела? Эта девочка ведь обычный кадет, разве не так? Разве она могла натворить что-то, что привлекло внимание Магистрата? — секретарь Верховного судьи пожала плечами, строя недовольную гримасу. Похоже, она не слишком любила расспросы. Она высвободила запястье из хватки Томпсона, и намеревалась уйти, но тот снова перегородил ей путь. — А какие указания вы получили от мистера Итона?

— Да что же вы ко мне прицепились?! Это совершенно не наше с вами дело! Не лезьте, куда вас не просят! — она начинала закипать, но мужчина не сдвинулся с места. Вся его робость куда-то внезапно пропала, когда он понял, что перед его лицом провернули весьма ловкую схему. Он ненавидел несправедливость, а еще сильнее он ненавидел злоупотребления должностными полномочиями! Вся его жизнь была сплошь и рядом пропитана несправедливостью. К тридцати годам он, наконец, понял: наблюдать за несправедливостью со стороны и не делать ничего, чтобы предотвратить ее — все равно, что оказывать содействие в данной несправедливости.

— Но вы ведь позволили мне посмотреть. Скажите мне, прошу, — настойчиво повторил он.

— Мистер Итон собирался судить девчонку и наставницу, прежде чем принимать какие-то решения о ее наказании или изгнании. Но решения Магистрата выше суда! Не забывайте, — она резко выдернула руку из его хватки и с абсолютной невозмутимостью прошла вдоль по коридору, оставляя его одного в своих мыслях.

…

«В последнее время Тотсворд погодой не радует: сегодня опять то дождь, то жара. Стрельбища на полигоне отменились, и мы встречали почетных гостей во главе магистра ума Тойвикуса Воймби. Для всех младших кадетов магистр зачитал лекцию о разделении и символизме цветов в Ордене. Ранее я знала лишь то, что кадеты и младшие хранители не носят плащей, так как еще не заслужили их в силу юного возраста и недостаточного вклада в развитие и процветание Ордена. Вместо плащей у них погоны, которые указывают на их принадлежность, например, зеленые погоны, которые носим мы, кадеты, указывают на уважение и почитание старших. Фиолетовые погоны, как символ верности и амбиций принадлежат младшим хранителям, которых в самом Ордене ничтожно мало. Магистр рассказал нам, что старшие хранители уже имеют вес в обществе и право на ношение плащей пурпурного цвета, как символа их могущества. К слову, именно старших хранителей здесь больше всего, весь штаб Ордена практически состоит из них; они занимают позиции руководителей отделов, принимают участие в миссиях, следят за другими и управляют младшими хранителями, охраняют временной порядок — и это только малая часть их вклада в Орден. Мне было безумно интересно узнать про значение цветов плащей магистров и их учеников, однако, магистр был вынужден нас покинуть.

Вот-вот наступят мои первые каникулы. Я проведу их в доме семьи Радд. Прошлой ночью я встретилась с Каем Раддом, он вошел в кадетский корпус, чтобы сказать, что заберет меня. Как там обычно говорит моя соседка? «По коже пробежала тысяча мурашек!» Готова поспорить, что все обзавидовались тому, что я разговаривала с одним из старшекурсников!

Тем не менее, с Каем мы в сложных отношениях: дома он производит впечатление немногословного и отчужденного человека, этим, и не только он напоминает всех мужчин своей семьи — которых я чаще привыкла видеть по новостям Ордена, нежели вживую»

(Из личного дневника Теи Николс. Первый год обучения в кадетском корпусе Ордена Халтос).

1 Глава. Эши

А шесть месяцев спустя, где-то во втором измерении, на небольшой, по меркам вселенной, планете Земля, в самой что ни на есть, обычной общеобразовательной школе приближалась ежегодная инженерная ярмарка. Все силы и энергия ученицы старшей школы Эши уходили на подготовку их с Грейс проекта. На самом деле вся подготовка была целиком и полностью возложена на хрупкие плечи Эши, её подруга, Грейс, лишь оказывала моральную поддержку, потому что абсолютно ничего не смыслила ни в физике, ни в механике. К слову, бонусом общения с Грейс было и то, что они могли делать проект у нее дома, так как родители Эши были категорически против ее друзей, да и вообще любых людей, кто проходил дальше порога…

В последние дни подготовки работа внезапно встала на месте, Эши была в абсолютном тупике, и только кофе с Грейс, невероятно сочный пирог ее мамы, и обсуждение последних школьных новостей спасали её от нахлынувшей осенней хандры. После насыщенного учебного дня, мысли Эши витали где-то далеко, вне пределов этой комнаты, погружая ее в необъятную темную пропасть, из которой ей уже не хотелось выбираться, но Грейс не любила тишину, ей критически важно было говорить, даже если разговор этот был ни о чем.

— Можно спросить у профессора Филлипса, как заставить эту штуку работать, если ты так сильно переживаешь из-за этого, — Грейс с долей сочувствия посмотрела сначала на подругу, а затем на макет «Сокола Тысячелетия» из своего любимого фильма «Звездные войны», ожидая реакции. Грейс сама предложила идею для проекта, а ее подруга уже воплощала ее в жизнь. Эши моргнула несколько раз, выныривая из тяжелых мыслей, и мягко улыбнулась.

— Если бы можно было заполучить хоть частицу антиматерии, он бы заработал, — она равнодушно махнула рукой и откинулась на кровать, прикрывая глаза, Грейс тяжело вздохнула, не понимая, о чем речь.

— Антиматерии? Илон Маск сделал машину на электро-зарядке, а ты хочешь сделать космолет для научного конкурса? — с легким хохотом, она присоединилась к Эши, вяло потягиваясь на мягком матрасе.

— На электричестве? Это вполне может сработать. Где мы можем найти этого парня? — со всей серьезностью уточнила Эши, на что Грейс рассмеялась пуще прежнего. Эши причины ее смеха не поняла, но тактично промолчала, не желая выглядеть со стороны глупо.

— Не говори, что не знаешь его. Ты иногда такая забавная, — отметила подруга. Эши лишь пожала плечами, допивая уже остывший кофе. Она действительно не знала, а если и знала, то не помнила.

Грейс умолкла, и тишина, густая и осязаемая, словно бархат, окутала комнату, нарушаемая лишь робким дыханием девушек, каждая из которых погрузилась в свой собственный омут мыслей. Эши гадала, какие тени пляшут в сознании Грейс, сама же она страстно желала избежать возвращения домой. С каждым днем атмосфера в доме сгущалась, превращаясь в удушающую завесу. Не то, чтобы она часто пересекалась с родителями. Нет-нет! По большей части она старалась избегать неловких встреч, скрываясь в своей комнате или в школе. Родители, словно затворники, вели себя подобным образом: дни напролет коротали в своем кабинете, вход туда строго настрого был запрещен.

Тем не менее, отец всегда находил поводы для недовольства, а мама хоть и старалась держать нейтралитет, чаще молчала или соглашалась с ним. Возможно, Эши себя накручивала, возможно, это было лишь плодом её разыгравшегося воображения, но пару раз она ловила маму на лицемерии — стоило Эши отвернуться, и улыбка матери гасла, словно свеча на ветру. Каждый её шаг, каждое начинание тонуло в волнах отцовской критики, и научная ярмарка не стала исключением. Его слова, полные яда и насмешек, способны были уничтожить на корню любые стремления, но, к счастью, за эти шесть месяцев вынужденного сосуществования Эши научилась возводить вокруг себя непроницаемый барьер безразличия.

Шесть месяцев назад, по словам родителей, случилась автомобильная авария, после которой Эши не помнила ничего, даже своего собственного имени. На удивление физически она не пострадала, но даже элементарнейшим вещам ей пришлось учиться по-новому, и продолжать учиться по сей день методами проб и ошибок. Она ненавидела быть в центре внимания, но когда ты приходишь в общественную школу, имея абсолютно пустой багаж знаний, ты автоматически становишься поводом для насмешек окружающих. О своей прошлой жизни она могла иметь представление лишь по рассказам родителей, которые большую часть времени относились к ней, словно к пустому месту, так что она не знала, во что ей верить, а что пропускать мимо ушей.

— Э-ши? — протянула Грейс. — О чем ты думаешь? — вдруг поинтересовалась она. Эта девушка всегда была любознательной особой, и не упускала возможности разобраться в чем-то, что её, казалось бы, не касается, но для Грейс Донован не существовало никаких личных границ.

— О родителях, — решила не утаивать она. Грейс недовольно фыркнула, открыто демонстрируя свое отношения к родителям подруги. Да уж, их семьи существенно отличались. Семья Донован были чуткими и заботливыми людьми, родители Эши наоборот — безразличными, закрытыми и холодными.

— Им не нравится, что мы общаемся, да? — не заметить это было бы удивительно, семья Эши не отличалась особой тактичностью.

— Не переживай об этом, им никто не нравится, — усмехнулась темноволосая девушка, заправляя за ухо свои длинные волосы.

— Они так и не сказали, почему забрали тебя из военной школы? — чуть помолчав, продолжила расспрашивать Грейс. Было понятно, что к проекту они уже не вернутся, Эши лениво поднялась с кровати и сложила все свои тетради в рюкзак.

— Сказали, — девушка напряженно сжала лямку рюкзака, и поджала губы. — Мама сказала, это случилось из-за аварии, якобы амнезия плохо отразилась на мне, и врачи запретили любые нагрузки.

Грейс шокировано посмотрела на неё, от такого пристального внимания, Эши почувствовала себя, словно не в своей тарелке, она отвела глаза в сторону, рассматривая в окно прохожих.

— Ты вовсе не кажешься нездоровой. А на уроке физкультуры ты выполняешь нормативы лучше других. Даже наш учитель так говорит. Тебе не кажется это странным? — удивилась Грейс. Эши безразлично пожала плечами.

— Я тоже чувствую себя отлично. Родители многого мне не говорят. У них полно всяких разных секретов. И как один твердят, что все их действия — исключительно ради моего блага, — Эши недовольно фыркнула. Говорить об этом больше не хотелось, и она торопливо начала собираться домой, но Грейс была чрезмерно настойчивой.

— Знаешь, а ведь ваша семья самая странная из всех, кого мне доводилось видеть. А ты никогда не спрашивала, чем они занимаются? Наверняка работают в разведке! — она приподнялась на локтях, но со звонким хохотом снова повалилась на кровать, в то же время Эши было не до смеха, каким-то образом Грейс удалось задеть ее за живое. Неужели это была зависть и желание иметь похожую, любящую семью?

Вопрос подруги остался без ответа. Хотела бы она сказать, что родители работают в полиции, или ведут бизнес, как у многих, но она не знала… Ей было запрещено даже приближаться к кабинету родителей и проявлять всякий интерес к их работе. Запрет появился пару месяцев назад, когда в попытке найти маму, она вошла не в ту дверь. В их кабинете не было ничего необычного, насколько она успела рассмотреть, лишь целая стопка каких-то отчетов по инфекции из Китая, возможно, они были врачами, но она не могла быть уверена на все сто процентов. Будь они врачами, скрывали бы они это от нее?

— Грейс, а где находится Китай? — поинтересовалась Эши, вызвав у подруги очередной взрыв хохота, на который, впрочем, она не обратила ни малейшего внимания.

— Смеёшься? Это в Азии, — завидев недоумение на лице подруги, она уточнила. — Ты не помнишь из-за амнезии? Я думала, такие вещи невозможно не знать. О, а может ты родом из Китая? — Грейс нахмурилась, осматривая подругу со всех сторон. — Хотя нет, вряд ли. Кроме узкого разреза глаз и чёрных как уголь волос никаких признаков! — деловито заключила она.

— Я жила в Тотсворде раньше, — для чего-то посчитала нужным сообщить Эши. Она сама не понимала, откуда это название всплыло в её голове.

— Это в Германии? — Грейс оживилась, цепляясь за новую информацию. Она знала, что Эши не любит распространяться о себе. Конечно, в основном это было из-за ее провалов в памяти, и зачастую ей было попросту не о чем рассказывать. Единственное, что она помнила о своём прошлом доме, что там всегда было хоть и дождливо, но тепло, и никогда не было холодов, как здесь. Однажды Эши рассказала об этом маме, и та заверила её, что раньше они какое-то время жили в Африке. Фотографии и информация в интернете также не помогли ей вернуть воспоминания, словно кто-то намеренно стер их.

Эши посмотрела в окно, темнело, а значит, нужно было возвращаться. Она сгребла в охапку свои вещи, попрощалась с Грейс, и смиренно направилась домой, где ее, без сомнения, вновь ждали упреки за позднее возвращение.

Разжалование старших, младших хранителей и кадетов происходит путем

1. Понижения в звании;

2. Увольнения;

3. Временной ссылки на принудительную службу в другую Вселенную;

4. Стирания памяти при помощи введения инъекции «Oblivion»;

5. Применения смертной казни;

6. Пожизненного заключением в тюрьме.

В зависимости от уровня доступа, значимости и занимаемого поста хранителя.

Устав Ордена Халтос

(Часть 2, п. 80, «Общие положения прекращения трудового договора»)

2 Глава. Томпсон

Весь следующий день и все последующие месяцы он находился в совершенном смятении. Что ему делать? Как быть? Можно ли оставить свою невероятно безрассудную идею и продолжать делать вид, что ничего не произошло? Можно ли забыть об упущенной возможности, когда она так близко и так далеко одновременно? Нет, он не мог. Да и девчонку было жаль! Бесчувствие приведёт лишь к страданиями и терзаниям совести, а в Ордене бесчувствие возведено в культ. Он знал, что будет изводить себя мыслями о том, что мечта исследовать космическую ветрянку не исполнится. Тянущее чувство в груди не отпускало. Если на такое мутное дело никто в Ордене не обратил внимания, то и не обратит внимания на обратный процесс этого деяния. Он все придумал! Он вернет Тею Николс назад! Ну, а точнее найдет кого-то, кто поможет ему вернуть ее…

Мужчина тяжело вздохнул, решительно поднялся на ноги, поправил белоснежный рабочий халат, и направился прямиком в архив. Он надеялся отыскать там искру, способную разжечь пламя его заброшенного исследования — космической ветрянки. Прошлая вылазка обернулась настоящей находкой: он прочел протоколы тестирования вакцины Саера Николса на его дочери, Тее. Быть может, и в этот раз судьба окажется благосклонной…

— Томпсон! Вот и вы! Задержитесь, сегодня после работы необходимо доделать отчёт по тестированию вакцины «Locum Gene[1]», — для мужчины в возрасте, его босс слишком уж ловко вынырнул из-за угла, догоняя его.

Мистер Ларсен не отличался особым сочувствием и пониманием. С тех самых пор, как он с ходатайства какой-то шишки занял пост главы отдела, все пошло кию[2] под хвост. Работы стало гораздо больше, а контроль над действиями сотрудников лишь усилился. Сам он был невероятно скользким типом. Прятал от Томпсона все, что можно было спрятать, не доверял важные бумаги, несмотря на статус заместителя, был ужасно сварливым, стоило лишь упомянуть о том, какой прекрасный стоял день, так он начинал делать все, чтобы насолить коллегам. Хоть Ларсен и был полноватым старичком, энергии, и здоровья в нем было хоть отбавляй. И именно недоверие вызывало у Томпсона огромнейший интерес к тому, что скрывает начальник.

— Сэр, я мог бы доделать отчёт завтра утром, боюсь, после работы у меня назначена встреча, — объяснил Томпсон. Руководитель отдела поджал свои и без того тонкие морщинистые губы, скрывая недовольство, и удивленно поднял брови.

— Встреча у вас, Томпсон? Встречу вашу можно и перенести, а вот отчёт должен лежать на моем столе к утру, — седовласый мужчина пронзительно осмотрел Томпсона с ног до головы своими маленькими серенькими глазами, ставя его в неудобное положение, а затем резко развернулся и свернул за тот же угол, откуда и появился.

«Как специально выискивал», — подумал он. — Да чтоб его! — шикнул он уже вслух, проходящая мимо его коллега Стеффи, легонько похлопала его по плечу, подавляя улыбку.

— Он еще нас всех переживет, — саркастично подбодрила она. — Я на обед. Идешь? — Томпсон тяжело вздохнул от мысли, что сегодня придётся задержаться, но спохватившись, куда именно он направлялся, все тяжёлые мысли тут же улетучились.

Он посмотрел сначала на настенные часы, а затем на женщину, отрицательно покачал головой и поспешил к лифту, оставляя Стеффи в недоумении. Время как раз указывало на начало обеденного перерыва, а значит, сейчас его никто не потревожит. Двери отъехали в стороны, внутри лифта оказалось два старших хранителя, Томпсон протиснулся между ними, и лифт поехал наверх, мужчина тяжело вздохнул: ему нужно было на третий этаж, но его скромность не позволяла заговорить с хранителями.

На двадцать четвертом этаже, где находилась оружейная, двое крепких парней вышли, и лифт медленно поехал вниз, но на девятом, в отделе физических разработок, снова остановился, и несколько учёных зашли внутрь, снова притесняя Томпсона. Он медленно выдохнул, подумав, что промотается так весь день, однако лифт, наконец, сжалился над ним и направился вниз.

Из всех этажей — этот пользовался наименьшей популярностью, хотя бы потому, что тут находились лишь архивы. Духота тут же сменилась влагой и холодом, в нос ударил запах гниющей бумаги. Бумажные материалы до сих пор хранили, хотя большинство было конвертировано в файлы. В самом Ордене также — бумагу использовали по минимуму, всегда экономили на ресурсах и всех призывали к большему использованию нано-технологий. Но все прекрасно понимали, что это было связано не только с целью экономии ресурсов, но и с плотным сотрудничеством Ордена с местным гением, изобретателем и основателем фирмы «Тотальный Вихрь», специализирующейся на использовании квантовых технологий.

— Сэр? — младший хранитель остановил его у стойки контрольно-пропускного пункта, преграждая путь рукой.

— Ах, да! — Томпсон мигом пошарил по карманам и достал свой пропуск. Стандартная процедура, которая лишь выматывала обе стороны, тем не менее, необходимая, учитывая засекреченность организации, в которой они работали. — В архивы, — зачем-то уточнил он, будто отсюда можно было попасть куда-то еще. Мужчина забирал пропуск из рук младшего хранителя, и тот кивнул, больше не отвлекая Томпсона от намеченной цели.

Всего в Ордене было тридцать этажей, не считая нулевого. На нулевом находился изолятор временного содержания. Там держали провинившихся до момента суда. Контрольно-пропускные пункты были не на каждом этаже, лишь на тех, на которых посчитал нужным расставить своих людей магистр силы. КПП как раз были на уже упомянутом нулевом этаже, на входе в архивы, куда и направлялся Томпсон, и в оружейной, на двадцать четвертом. Пройти выше можно было лишь в том случае, если у тебя имелся пропуск магистрата, — высшего управления Ордена, да и вообще с пропуском магистрата были открыты все двери Ордена.

Томпсон вошел в широкую залу, вдоль и поперёк заставленную длинными, казалось бы, бесконечными шкафами, в которых находились файлы по тестированиям химического отдела за ранние периоды. Он поспешно оглянулся, боясь, что его руководитель, Ларсен, мог последовать за ним. Но казалось, кроме него тут не было никого. Он снова прислушался — тишина. Совершенно немая тишина, которую можно было сравнить с тишиной в читальном зале или подземелье… Архив отдела химических разработок располагался на третьем этаже, а в Халтосе считалось, чем ниже этажом ты работаешь, тем ниже твой статус. Конечно, большинство, в том числе и сам Томпсон, видели в этом установки прошлого, однако химики нередко сталкивались с неравенством со стороны хранителей. Ему не было обидно. Он знал, куда идет работать, и среди кого. Хранители всегда выполняли наиболее важную работу.

Мужчина пробежался пальцами по папкам с полки нынешнего года, но не найдя ничего полезного, пошёл дальше, вглубь залы.

«Тестирования вакцины „Oblivion[3]“, отчёт по состоянию испытуемых, побочные эффекты… не то, все не то», — внезапно из толстой папки, которую он открыл, вылетело несколько листов бумаги, и, сделав пару эффектных пируэтов и воздухе, упали прямо под ноги мужчине. Томпсон начал поспешно собирать документы, но один помятый лист заставил его с любопытством осмотреть содержимое. Это была экспортная декларация, оформленная на физическое лицо, и закрепленная подписью Ларсена. А вот это уже показалось ему интересным.

«Какой товар мог пойти на экспорт? Все созданные здесь препараты, остаются строго в стенах лабораторий и госпиталя», — он вновь и вновь вчитывался в строки договора, но не находил ровным счетом ничего полезного, кроме незнакомого зашифрованного адреса. В графе «покупатель» фигурировало название «Халтос», а дата… совсем свежая, прошлогодняя. Видимо по своей рассеянности Ларсен засунул договор в первую попавшуюся папку. Но что мог покупать Орден? Все необходимые препараты разрабатываются тут!

Мужчина аккуратно сложил листок пополам, и положил себе в карман, с надеждой разобраться в этом позже. Он вновь сфокусировал свое внимание на просмотре файлов, но не найдя ничего из того, что искал по работе, решил прервать бесполезное занятие и вернуться к себе в кабинет, тем более, что обеденное время подходило к концу.

Рабочий день тянулся долго и мучительно. Все его мысли были заняты злополучным листом бумаги, который буквально прожигал карман рабочего халата и вызывал чесотку по всему телу от нетерпения разобраться с ним поскорее. Так что, как только Ларсен покинул свой кабинет, энергично попрощавшись с коллегами, Томпсон буквально подскочил от радости и облегчения, что сегодня он может узнать хоть крупицу информации о мистическом договоре. Дождавшись, пока до безобразия медлительная коллега Стеффи закончит свою работу и, наконец, исчезнет, оставляя его одного в офисе, он вытащил из вазы, припрятанные ключи от кабинета босса. Мужчина энергично вошел внутрь, тут же обращая внимание на рабочий стол, который практически разрывался от такого скопления электронных файлов и прочей, наверняка ненужной, канцелярии. Конечно, он отдавал себе отчёт, что едва ли Ларсен настолько глуп, чтобы хранить важные материалы на видном месте. Смотреть стоило либо в сейфе, либо в столе, он начал с наиболее простого и наименее вероятно варианта. Как и предполагалось, в столе не было ничего достаточно важного. Он подошёл к сейфу, внимательно его рассматривая.

«Старику около семидесяти, постоянно все забывает, не может быть, чтобы он помнил пароль. Наверняка где-то записан», — мужчина вновь вернулся к столу, внимательно осматривая каждую деталь, когда услышал приближающиеся шаги в коридоре.

Сердце ушло в пятки, будь это Ларсен — прощай работа! Глаза забегали из стороны в сторону, а пульс участился, в панике он начал искать убежище, но от страха не мог сдвинуться с места. Послышался короткий стук в дверь, и Томпсон сию же секунду нырнул под стол, осознавая, всю глупость своего поступка, практически осознанно выбирая самое ненадежное место.

«Если бы это вернулся Ларсен, то вошел бы без стука», — эта мысль придала ему каплю уверенности. — «Пусть удача будет на моей стороне сегодня», — взмолился он вселенной. Дверь открылась, и сквозь щель под столом он заметил мужские лакированные туфли.

— Ларсен? Вы здесь? — раздался грубый и нетерпеливый мужской голос. Томпсон затаил дыхание и нервно сглотнул, продолжая мысленно посылать вселенной знаки. Он услышал шаги, мужчина приближался, Томпсон уже готов был вылезти из под стола и сдаться добровольно, представляя позор, о котором завтра все будут знать и говорить. В кабинете Ларсена было темно, но он заметил, что на мужчине был плащ, Томпсон напрягся, пытаясь рассмотреть цвет, но не смог. Сквозь все ту же темноту, он увидел лишь статную, высокую фигуру. Томпсон прикрыл глаза, борясь со своим страхом, но мужчина вдруг замер, осмотрел кабинет с разных сторон и так же порывисто покинул помещение, как и вошёл. Томпсон стёр со лба выступившую испарину и поднялся на ноги, отряхивая колени от пыли. Сердце все еще готово было выпрыгнуть из груди, он сделал пару глубоких вдохов и выдохов.

Только потом он понял, что голос мужчины был ему смутно знаком, но он никак не мог вспомнить, где его слышал.