срывал с телефона, чтобы прекратить наконец этот мятежный звон, обе его трубки, тяжелые, как гантели, и прижимал их одну к уху, другую к подбородку – с этого мгновения я был немилосердно отдан во власть голоса, раздававшегося в аппарате. Ничто на свете не могло ослабить мощный натиск этого голоса. Я был бессилен, я страдал, боясь, что он разобьет все мои планы, замыслы и обязанности; как медиум повинуется голосу, повелевающему ему из иного мира, так соглашался я с первым же предложением, если оно делалось по телефону.
В те времена телефон, уродец и изгнанник, висел на стене по соседству с коробом для грязного белья и газовым счетчиком
И тут я позорно предавал сияющий свежей зеленью день ради того, чтобы войти в класс.
Рассказчик – это человек, который мог бы без остатка спалить фитиль своей жизни в нежном пламени собственного рассказа.
священные деревья дикарей,
всякий сорванный цветок и пойманный мотылек становились первыми экземплярами моих коллекций, и вообще все, чем я владел,
душные хранилища всяческих зол
окончательную версию книги вошли 30 автобиографических миниатюр из 42 написанных с 1932 года
1940 году, перед тем как бежать из Парижа, на который уже наступали гитлеровские войска
Зимой того же 1932 года он в последний раз окажется в Берлине: вскоре к власти придут национал-социалисты, и в середине марта 1933 года Беньямин навсегда покинет Германию.
