автордың кітабын онлайн тегін оқу Голубая комната
Проспер Мериме
ГОЛУБАЯ КОМНАТА
«Голубая комната» — ироничная новелла выдающегося французского писателя ХІХ в. Проспера Мериме (фр. Prosper Mérimée; 1803–1870). ***
Новелла написана в поздний период творчества П.Мериме. Как и в других произведениях автора, чувствуется хорошо отточенное художественное мастерство писателя. В необычном сюжете и интересных образах героев, как всегда, узнаваема авторская манера выдающегося новеллиста.
Проспер Мериме — один из величайших французских писателей-реалистов, перу которого принадлежит всемирно известная драматичная новелла «Кармен». Среди его произведений — роман «Хроника времен Карла ІХ», новеллы «Маттео Фальконе», «Этрусская ваза», «Таманго», «Жемчужина Толедо», «Коломба», «Федериго», «Партия в триктрак», «Джуман», повести «Двойная ошибка» и «Локис».
Мадам де Ларюн [1]
1
Мадам де Ларюн — Так Мериме в письмах к друзьям называл императрицу Евгению, жену Наполеона III. Происхождение этого прозвища таково: Ларюн — название небольшой горы в предгорьях Пиренеев, недалеко от курортного местечка Сен-Жан-де-Люс; обитатели императорской виллы в Биаррице, где не раз гостил Мериме, часто совершали прогулки к этой, горе.
Молодой человек в волнении ходил по вокзальному залу. У него были синие очки, и, хотя он не был простужен, он поминутно подносил платок к носу. В левой руке он держал маленький черный саквояж, в котором находились, как я потом узнал, шелковый халат и шальвары.
Время от времени он подходил к выходной двери, вынимал карманные часы и проверял их по вокзальным. Поезд уходил только через час, но есть люди, которые всегда боятся опоздать. На таких поездах не ездят деловые люди: вагонов первого класса было мало. Час был не тот, когда биржевые маклеры, окончившие дела, едут обедать на дачу. Парижанин без труда узнал бы в пассажирах, которые начали собираться, фермеров или пригородных лавочников. Тем не менее всякий раз, как кто-нибудь входил в вокзал или экипаж останавливался перед входной дверью, у молодого человека в синих очках сердце расширялось, как пузырь, колени начинали дрожать, саквояж готов был выпасть из рук, а очки сваливались с носа, на котором, кстати сказать, они сидели совсем криво.
Но стало еще хуже, когда, после долгого ожидания, из боковой двери, единственного места, за которым он не наблюдал, показалась женщина, вся в черном, с густым вуалем на лице, держа в руках темный сафьяновый саквояж, в котором, как я впоследствии установил, находились чудесный капот и голубые атласные туфли. Женщина и молодой человек пошли друг другу навстречу, смотря направо и налево, но не прямо перед собой. Они сошлись, соединили руки и несколько минут стояли, задыхаясь и дрожа, охваченные тем острым волнением, за которое я отдал бы сто лет жизни философа.
Когда они обрели дар слова, молодая женщина (я забыл сказать, что она была молода и красива) произнесла:
— Леон, Леон, какое счастье! Я никогда бы вас не узнала в этих синих очках!
