– Виктор, а ты помнишь нашу первую встречу? Его величество на меня покосился с сомнением – наш первый разговор плохо подходил для романтичных воспоминаний. – Помню. Ты хочешь извиниться за то, что посчитала меня стариком? Да ничего, я не в обиде. – Что? А-а, нет, конечно. – Лицо регента забавно вытянулось. – Возле чьей двери ты меня тогда застал?
– Не понимаю, как ты можешь вставать так рано каждый день? Ты должна сказать своему начальству, что это ущемляет права! Твой график – это же форменное издевательство! Вот поэтому я и не желаю работать официально – из-за невозможности приходить на работу хотя бы к десяти часам.
на пять, кто – на двадцать пять минут, и прибывали таким сплошным потоком, что я не успевала их толком рассмотреть. Но и по тому, что видела, заметила, что все участницы высокие (ниже ста семидесяти сантиметров не было ни одной) и в большинстве своем обладают очень выдающимися формами. Когда, казалось, конкурсанток стало так много, что уже некого было ждать, в зал, стремительно распахнув двери, вошел кумир миллионов, красавец мужчина, да и просто харизматичный человек (нет, не принц) – ведущий множества телевизионных передач Яш Орчаковский. Все девушки буквально взвыли, а журналисты вновь защелкали затворами фотоаппаратов. Красавец брюнет, не снимая с лица обаятельной улыбки, подождал, пока наступит тишина, и только потом бархатным, хорошо поставленным голосом всех поприветствовал. Ему ответил нестройный хор женских голосов, от волнения напоминавших детские. Вынуждена заметить, что от двадцати с лишним дам я ушла недалеко – Яш был и моим кумиром. Лет эдак восемь назад и, разумеется, тайным. Моя мать в качестве кумира признавала только себя. – Дорогие девушки! – глядя в камеры, но никак не на нас, нестройной линией замерших посреди зала, начал Яш. – Сегодня ваша жизнь изменится, как изменится и жизнь всей империи. Одна из вас станет императрицей и… Дверь резко распахнулась, грохотом перебивая оратора и являя опоздавшую конкурсантку. Девушка абсолютно не выглядела
– О чем был разговор? – ядовито осведомился Виктор, хитро поглядывая на меня. Его вопрос меня не удивил, будто бы факт телефонной прослушки мог стать открытием.
Агент замешкался с ответом. Немного помолчал, закашлялся и наконец неуверенно сказал:
– Разговор шел о средствах гигиены для женщин и скидках в имперских торговых центрах. Желаете прослушать запись?
– Нет, я вам верю. Спасибо.
Регент нажал на кнопку, прекращая разговор, и задумчиво воззрился на меня:
– Ты пробралась в мой кабинет, рискуя своим статусом невесты, чтобы поговорить о скидках?
– А также о прокладках, – мстительно уточнила я. – Жуть как хотелось поговорить об этом с лучшей подругой.
– Почему же потребовалось два телефонных звонка? Не все уточнила в одном?
– Мне показалось, в коридоре кто-то прошел. Естественно, я заволновалась и положила трубку. – От нервов начало подрагивать левое колено, но я твердо смотрела в глаза мужчине.
Последней девушкой, сидящей по левую руку от принца, была впечатляющей внешности брюнетка Бруниса Утвальд. При виде ее груди минимум шестого размера принц заметно поглупел и заблудился взглядом в огромном вырезе обтягивающего красного платья.
– Доброе утро, – низким, завораживающе томным голосом произнесла Бруниса. Клянусь, ей отчаянно не хватало длинной сигары и полумрака. – Мне так давно хотелось увидеть вас, Максимилиан… Вы же не против, что я называю вас по имени, мы все-таки жених и невеста. Почти.
Все девушки почувствовали себя неуютно, будто ненароком заглянули в чужую постель. Принц судорожно сглотнул, взгляд его опустился ниже и вновь застыл – уже на круглых бедрах.
– Конечно… Я… я тоже рад. Бесконечно.
Использовать слова, начинающиеся на «бе», со стороны Максимилиана было неразумно – в этот момент он здорово походил на барана.
