упал лицом на землю. Ребята свалились рядом. Они лежали, задыхаясь от жары и жажды.
Мимо пробегали чудовища травяных джунглей. Они сновали взад и вперед, словно тут был перекресток шумных проспектов. Но путешественники теперь не обращали на них никакого внимания. Одна гусеница прошла совсем рядом. Она даже наступила на руку Вали, но Валя и не пошевелилась. – Пи-и-ить! Пи-и-ить! – стонали ребята. Шатаясь, профессор встал. Надо было идти. Но куда? В какой стороне можно найти воду? Иван Гермогенович прислонился к дереву и, опустив бессильно голову на грудь, глядел по сторонам мутным взглядом. И вдруг неожиданно, почти совсем рядом с Иваном Гермогеновичем, зашевелился земляной холм. Камни с шумом покатились к подножию холма, и вершина его развалилась надвое. В воздухе мелькнули длинные усы, из-под земли показалась огромная голова, а затем выползло темное тело с желтой каймой по краям. – Спасены! – закричал профессор. Ребята приподняли головы с земли. – Вставайте! Есть вода! – кричал Иван Гермогенович. Собрав последние силы, Карик и Валя поднялись. – Дайте… ка-ка-капельку. – Через минуту вы получите целую речку. Нас проводит до воды мой хороший знакомый.
В веселом хороводе весь день кружатся поденки, без устали размахивая крылышками, а когда наступают летние сумерки, спускаются на воду, кладут здесь яйца и уже никогда больше не поднимаются вверх.
Под крыльями уже можно было видеть извивающееся тело, похожее на полосатый дирижабль. Длинные усы с набалдашниками на концах беспокойно вздрагивали, как бы готовясь сразиться с хищной стрекозой. Крылатый летун был не меньше стрекозы. И если стрекоза попытается напасть на него, тогда, наверное, начнется страшная битва в воздухе. – Ой, только бы они не подрались! – прошептала Валя. Во время схватки двух таких чудовищ вряд ли можно будет удержаться на спине стрекозы.
Под крыльями уже можно было видеть извивающееся тело, похожее на полосатый дирижабль. Длинные усы с набалдашниками на концах беспокойно вздрагивали, как бы готовясь сразиться с хищной стрекозой.
Ребята испуганно прижались друг к другу. А стрекоза носилась в воздухе, вычерпывая своей корзинкой-сачком все новых и новых крылатых летунов, на ходу пожирая их и отбрасывая прочь пустые оболочки.