Оглавление

Пролог

«Есть многое в природе, друг Горацио,

что и не снилось нашим мудрецам».

Цитата из трагедии Шекспира «Гамлет», д. 1, сц. 5, слова Гамлета.

В переводе М. Вронченко (1828 г.)

Дурацкий дневник

Я разозлилась и сложила все бумажки вместе, а затем просто спалила их в огне.

***

— Да из тебя хранительница, как из меня летающая повозка.

Мой дневник

Значит, мне нужно будет набраться смелости и заговорить с ним ещё раз.

Глава первая

Дурацкий дневник

День на десятый месяца Солнца в год 561 от Страшных времён.

Я ничего не могу вспомнить. Кто я и откуда.

Когда я сосредотачиваюсь на своих воспоминаниях, у меня начинает болеть голова. Но я не сдаюсь. Я делаю попытки уйти в тишину снова и снова. Я записываю всё, что происходит со мной в это время, всё, что всплывает в моей памяти.

Я помню, как кто-то склоняется надо мной. Я не вижу его лица. Я пытаюсь сосредоточиться на этом существе, но не могу. Боль в голове прогоняет от меня воспоминания, выкидывая меня в реальность.

***

— А ну иди сюда, паршивка! — крикнула бабушка Ри́тва, хватая меня за ухо. — Ты куда это собралась в таком виде?

— Я просто хотела сбегать в лес, — ответила я, едва сдерживая слёзы.

— Она просто в лес сбегать собралась. А учиться кто будет? И сколько раз я тебе говорила, что нужно вовремя мазаться соком красной медуницы? Сколько раз мне нужно повторять тебе, что в таком виде на люди ходить нельзя? Ответь?

— Много, — я насупилась.

— Нечего дуться, иди ванну из сока принимать быстро. Сегодня дети из наших селений на урок ко мне придут. А тут ты вся такая из себя, — бабушка повела меня в ванную, не отпуская ухо.

— Да, я такая вся из себя. Я вся белая. Я такой родилась! Зачем мне мазаться? — я вырвалась из цепких пальцев бабушки, потирая покрасневшее ухо.

— О тебе настоящей до поры до времени никому знать не нужно, — серьёзным тоном произнесла бабушка и посмотрела на меня. — Поверь мне, А́йна. — сказала она уже более спокойно, ласково улыбнувшись мне.

— Но почему? Ты мне так ни разу не ответила, — я заплакала.

— Большинство ответов на эти вопросы в твоём прошлом, Айна. Поэтому ты ведёшь дневник. Поэтому ты пытаешься всё вспомнить. А на остальные я тебе отвечу, когда ты будешь к этому готова. Но не сегодня, внученька. Не сегодня.

Бабушка Ритва подошла ко мне, прижала к себе крепко и стала гладить по голове. Я обняла её. Ухо горело, но меня рвала на части другая боль. Она засела где-то глубоко внутри меня. Я попыталась остановить слёзы, но не смогла.

— Но у меня ничего не получается, как бы я ни старалась, бабулька. Ничего. Вот ты говоришь, что во мне большая сила есть. А я даже огонь сотворить не могу. Остальные дети это делают с лёгкостью. Может, ты ошибаешься во мне? — я посмотрела на неё глазами полными слёз. — Может, ошибаешься?

— Не говори мне ерунды. Ты когда в лесу от дикой собаки убегала, то смогла её сбить с ног взмахом руки. Она отлетела от тебя метров на пять. Мне потом долго пришлось её лечить. Или тот случай я придумала? — бабушка Ритва внимательно посмотрела на меня.

— Так это у меня получилось от испуга, бабулька, — я вздохнула, вытирая слёзы.

— Может, и от испуга, но ведь это была твоя сила. Она в тебе так глубоко спрятана, что я уже несколько лет её из тебя достать не могу. Ты словно огораживаешься от всего мира. А я хочу, чтобы ты ему открылась, — улыбнулась мне бабушка. — Пойдём, родная, ванну принимать. Скоро к нам придут.

— А зачем ты вообще её лечила? Дикую собаку? Она была злой, — я взяла бабушку за руку и пошла рядом с ней.

— Но ведь это ты была виновата, что она на тебя напала. Ты должна научиться быть в гармонии с лесом. Чувствовать мир вокруг себя. Ощущать биение жизни во всех её проявлениях. Учиться слушать окружающий мир и себя саму. А что до дикой собаки, так ты ей охоту в тот раз испортила. И если бы я её тогда не вылечила, то погибло бы ещё шесть маленьких щенят. Получается, что в тот день ты бы отняла семь жизней у матушки природы понапрасну. Поэтому тебе нужно учиться, а не по лесу шастать, распугивая всех вокруг себя.

Я уселась в ванну из душистых ягод красной медуницы и стала втирать их сок в кожу. Потом я сушилась на солнце, и лишь спустя час смогла вымыться под проточной водой и одеться. Сок этих ягод делал мою кожу красной, почти такой же, как и у бабушки. Но через пять-шесть дней приходилось повторять эту процедуру. Дольше окрашивание не держалось. И я завидовала детям, которые имели красный цвет кожи. Им не нужно было ничего для этого делать.

Моя бабушка Ритва была великой шаманкой всего нашего народа уже долгие годы. Она никогда не рассказывала мне о своём детстве и не говорила, сколько ей лет. Но я точно знаю, что она родилась до Страшных времён и была свидетелем тех событий. В случае необходимости именно она возглавляла совет главных шаманов нашей земли. Её присутствие иногда срочно требовалось на разных континентах. Я путешествовала вместе с ней. Бабушка была высокой и стройной, годы нисколько не сказались на её фигуре. Ей очень шла одежда моего народа. Вышитая рубашка с разрезами по бокам подчёркивала её фигуру. Она всегда носила удобные штаны, потому что была прекрасным воином и учила этому искусству наш народ. Её волосы были тёмно-коричневого цвета, отблёскивая на солнце красным золотом. На красивом овальном лице её миндалевидные глаза золотого цвета всегда светились добротой для всех нас.

Наш народ был очень мудрым и владел силой тонких энергий природы. Мы умели летать между звёзд на большие расстояния. Но на моей памяти никогда этого не делали. Мы жили на четвёртой от солнца планете. Наши мастера создавали потрясающие машины, которыми мы пользовались в обычной жизни. Они все работали за счёт сил самой матушки природы. Поэтому у нас не было механических приборов, как у иноземцев с других планет. Наши шаманы и воины могли перемещаться между континентами без летающих повозок. Такой переход мы называли «шагать в темноту». При этом человек исчезал из одной точки земли и появлялся в другой. А вот шагнуть в неизвестное место было под силу только очень сильным шаманам. Поговаривают, что моя бабушка таким образом могла перемещаться с одной планеты на другую. Для тех, кто не умел шагать в темноту, у нашего народа были специальные повозки, на которых шаманы перевозили людей и грузы в нужное им место.

Когда я вышла из душа, то бабушка стала заплетать мне косу. Мои волосы не поддавались ни одной краске. Как бы бабушка долго не мудрила с травами, но ни одна из них не меняла мой натуральный белый цвет на другой. Поэтому она вплетала мне в косу крашеные нити ветвистой низкоголовки. Её цветы выпускали красивые побеги, которые бабушка расчёсывала до тонких ниточек. Они были очень прочные, походили на волосы и хорошо окрашивались в коричнево-красный оттенок. Моя коса всегда вызывала зависть детей. Все думали, что бабушка вплетала в меня неизвестные светло-золотистые нити, которые переливались как солнечные блики на снегу. А всё было прямо наоборот.

Когда я уже была полностью собрана и могла выйти на улицу, то поняла, что времени сходить в лес у меня уже не осталось. Пора было идти на занятия. Я очень любила слушать бабушкины уроки про историю нашего народа. Но сегодня был день другой науки. Мы учились овладевать силами природы. Мне вспомнились слова бабушки Ритвы, которые она произнесла в самый первый день нашего обучения.

— У каждого живого существа от рождения есть внутри великая сила — это сила жизни, — говорила нам бабушка Ритва. — Мы приходим в этот мир словно слепые котята. Мы учимся ходить, разговаривать, созидать. Многие народы заблуждаются, думая, что больше им ничего не дано от матушки природы. Но наши предки были мудры и знали, что смерти не существует. И тело всего лишь сосуд, временное пристанище нашей души, у которой нет границ возможного. И если развивать свою внутреннюю сущность, то любой человек сможет ещё при жизни научиться пользоваться силами природы. Во благо её. Становясь ею самой. Но сила, которая сокрыта в каждом из нас, словно спит. И моя задача пробудить её в вас и научить ею пользоваться. Вы должны понять, прежде чем мы начнём заниматься, что она дана людям для созидания, а не для разрушения. Для добра, а не для зла. Если вы повернёте её во зло, то тогда у вас её отнимут Боги, которые всегда с нами. И назад получить вы её уже не сможете.

— А если нам придётся защищать своих близких, свой род, своих детей? Разве нельзя использовать эту силу тогда? — спросила я.

— Ваша сила не бывает плохой или хорошей, Айна. Всё зависит от самого человека. От его внутреннего мира. Если вы захотите разрушать планеты, звёзды или убивать, чтобы завладеть чем-то из злых побуждений, то ваша сила постепенно исчезнет сама. Её подпитывает мать природа. А она умна. Умнее всех нас. И она сама лишит вас этой силы. И наши Боги будут помогать ей в этом. Они не допустят, чтобы их потомки ступили на путь разрушения. Но если вам придётся встать на защиту родов, как это было во времена Беды, тогда сама природа будет с вами на одной стороне и станет подпитывать вас. Вы все обладаете огромной внутренней силой, которая очень рано начала проявлять себя. Вы будете учиться управлять ею, чтобы потом могли и в жизни, и в битве ею пользоваться. Все вы, кто ходит ко мне на уроки, — будущие шаманы ваших родов. Вы — будущие хранители мудрости. Вы — будущие хранители знаний. Поэтому вы учитесь не только у своих учителей, но и у меня. Однажды на вас ляжет ответственность за жизнь нашего народа.

— А что произошло тогда, до Страшных времён? — не успокаивалась я.

— Айна, сейчас урок силы, а не истории. Человек должен иметь терпение. Он не может познать всё за один день. Для этого вы и учитесь. Для этого у вас есть учителя. А сегодня первый урок силы. Так что оставь эти вопросы на другой раз, — остановила меня бабушка Ритва.

С тех пор прошло несколько лет. Все дети уже могли создавать огонь и управлять им. Девчонки с лёгкостью лечили растения и диких живущих[1]. Мальчишки больше учились сражаться, считая синяки и ссадины ерундой, но даже каждый из них овладел лечением. Часть детей уже учились управлять погодой. Часть управлять нашими механизмами. Одна я махала руками, делала пасы, гримасничала, но ничего из этого толком не выходило. Я могла или разом уронить всех на землю сильным порывом ветра, или не добиться ничего. Меня успокаивало одно: на уроки к бабушке Ритве ходили только самые сильные дети со всех трёх континентов.

Сегодня был очередной урок силы. Я вздохнула, вспомнив А́ндриуса. Мы вышли с бабушкой из дома на поляну возле школы и стали поджидать всех детей. После того, как их привезли на летающих повозках шаманы родов, начался урок.

— Сегодня мы будем учиться слушать землю. Чтобы знать, когда нужно сажать зерно, когда пришло время сбора урожая. Где и кто нуждается в нашей помощи. Может, дикому зверю в лесу, может, человеку в дальнем селении. В вас есть сила всех ваших предков и Богов, поэтому вы должны многое изучить и постичь.

— А разве эти знания доступны не всем? — я перебила бабушку.

— Запрета на знания у нас нет, об этом вы все знаете, Айна, — укоризненно посмотрела на меня бабушка Ритва. — Все дети нашего народа проходят одно и то же обучение. А сейчас я говорю о другом, Айна, — сказала она, пристально посмотрев на меня. — Каждый человек из нашего народа овладевает именно той частью внутренней силы, которая нужна ему будет в земной жизни, чтобы мы могли жить в гармонии с природой и окружающим нас миром. Но у некоторых людей река жизни более сильная, а у некоторых слабее. И поэтому вы сможете обучиться большему, чем даже ваши братья и сёстры. Это делает вас ответственнее остальных. Я хочу объяснить, что вы, обладая огромной внутренней силой, понимаете и осознаёте мир иначе, чем другие. Вы должны осознать, что не всем дано одинаково воспринимать этот мир, даже среди нашего народа. Но это не значит, что кто-то из вас стоит выше других людей наших родов. Нет. Просто Боги избрали вас быть мудрецами и хранителями знаний, чтобы вы помогали всем нуждающимся в помощи. Прекращали пустые споры между родичами. Лечили больных. Вы скоро станете защитниками и защитницами наших родов. Ведь ваша внутренняя сила — это ещё и грозное оружие. В случае опасности вы наравне с нашими воинами встанете на защиту. Именно хранители гибли чаще всего во времена Беды. Именно они спасли нас после катастрофы. Они возродили традиции нашего народа на новом месте. И мы, благодаря им, не утратили свои знания. Поэтому мы стараемся воспитать и обучить как можно больше хранителей и воинов.

— Жаль, что нельзя всем стать хранителями, — вздохнула я.

— Да из тебя хранительница, как из меня летающая повозка, — засмеялся Андриус — Ты даже огонь сотворить не можешь, Айна. Знаешь почему? — он со злостью посмотрел на меня.

Я пыталась не заплакать, глядя ему в глаза. Вокруг нас повисла напряжённая тишина.

— И почему, Андриус? — спросила я, гордо расправив плечи.

— В тебе нет солнца, Айна. Даже твои глаза оно обошло стороной, — с вызовом сказал Андриус, скрестив руки на груди и холодно посмотрев мне в глаза.

Меня словно окутал колючий мороз гор. Я сжала кулаки и насупилась. Ах, так! Это во мне нет солнца? Да у меня в каждом волоске есть его сила. Я посмотрела в упор на Андриуса и сосредоточилась. Как там учила бабушка Ритва? Почувствовать в ладонях огонь. Поднести их друг к другу и сосредоточить силу в одной точке, а потом направить на то место, где он должен вспыхнуть. Я почувствовала в ладонях жар. Словно в каждом моём кулаке бушевало пламя. Я не стала подносить их друг к другу. Я просто мысленно нарисовала линию вокруг Андриуса и направила всю свою силу туда, разжав пальцы. Вокруг него по кругу вспыхнул огонь. Сколько лет он дразнил меня. Сколько лет тягал за косу. Сколько раз издевался надо мной. Сколько раз я хотела дать ему сдачу, но не могла, потому что была гораздо слабее его. Но в этот раз я увидела изумление в его глазах.

— Не бойся, Андриус. Этот огонь не может навредить человеку. Айна, остановись, — негромко произнесла бабушка Ритва. — Погаси огонь.

Я посмотрела ей в глаза, затем перевела взгляд на Андриуса. Он стоял, боясь пошевелиться.

— Пусть он погасит мой огонь, — произнесла я в ответ. — Он же у нас — храбрый защитник!

Андриус сделал жалкие потуги, но у него ничего не получилось. Я всё так же держала руки, чувствуя, как жар от них переходит на огонь.

— Айна, — всё так же спокойно повторила бабушка.

Я вздохнула и махнула руками в направлении огня. Он потух так же внезапно, как и зажёгся. Не считая восхищённых взглядов детей и гневного Андриуса, ничего больше не напоминало о только что произошедшем на поляне. Лишь на земле остался круг обожжённой травы. Я всматривалась в глаза Андриуса, пытаясь увидеть в них страх, но он только холодно смотрел мне в ответ.

— Айна, Андриус, успокойтесь, — бабушка попыталась нас утихомирить. — Будущие защитники должны уметь владеть собой, иначе вы можете принести много бед. И главным шаманам придётся забрать у вас силу. Помните об этом.

— Я приношу извинения за свои слова, Айна, — Андриус всё так же холодно смотрел на меня.

— Я принимаю твои извинения, Андриус, — ответила я ему.

Я понимала, что он очень сильно не любит меня. И он был прав. В моих глазах не было солнца. У всего народа нашей планеты были светло-золотистые глаза всех оттенков свежего мёда, а мои были голубыми, словно небо в самый ясный и тёплый день.

Андриус же был ярким представителем нашего народа. Его кожа имела насыщенный красный цвет, в который окрашивался небосклон на закате. Его волосы были тёмно-коричневыми, почти чёрными, но когда на них падало солнце, то они отливали червлёным золотом. В нашем народе люди волосы не стригли с самого детства. Девочкам заплетали косу. Мальчики носили волосы так, как было принято в их родах. Кто-то заплетал их в мелкие косички, соединённые в пучок. Кто-то в короткую косу. Волосы Андриуса были завязаны в хвост с небольшим пучком на макушке, как было принято в его семье. Он был выше своих сверстников на полголовы. Даже в этом возрасте в его мышцах чувствовалась огромная сила. Его нос был прямым и смотрелся красиво на его овальном лице. Иногда исподтишка я любовалась его красивым профилем. Я часто видела, как он улыбается другим детям. В его миндалевидных глазах было много солнца для них, но для меня у него был только холодный, колючий взгляд. Иногда я замечала, что он незаметно наблюдает за мной, словно видит перед собой врага. Будто он сейчас возьмёт в руки меч и выступит против меня, защищая остальных. Я чувствовала в нём скрытую угрозу. И когда я ловила на себе его взгляды, то съёживалась, словно пытаясь укрыться от него.

Я всегда спрашивала себя, что бы он сделал, если бы увидел меня настоящую? И боялась сама себе дать ответ на этот вопрос. Сегодня в его глазах я увидела решимость спасти весь народ нашей планеты от меня. И хотя он извинился передо мной, я понимала, что он так не думает. Мне захотелось плакать, но я не позволила бы ему увидеть слёзы на моём лице.

Я резко развернулась и помчалась к лесу. На сегодня с меня хватит урока силы.

Мой дневник

Зачем я веду этот дурацкий дневник? За это название мне сильно досталось от бабушки Ритвы. Она заставила меня зачеркнуть это слово. Теперь у меня странный дурацкий дневник. Когда я беру его в руки, то всегда смеюсь. Это мне помогает успокоиться.

И зачем я только научилась писать так рано? Была бы как многие дети в моём возрасте. Они ещё только учатся этому. Правда, бабушка Ритва радуется моим успехам. Она говорит, что я очень способная. Но я не должна писать в этот дурацкий дневник ничего, кроме своих попыток что-то вспомнить из своего прошлого. Поэтому я завела другой. Свой собственный дневник. Я могу в нём писать всё, что происходит со мной. Всё, что я чувствую. Всё, что не могу сказать кому-то ещё. И бабушка Ритва даже не подозревает о его существовании. Она его не сможет никогда найти, потому что я прячу его в заброшенной пещере в горах, куда провалились обломки иноземного корабля. Я нашла их случайно, когда училась шагать в темноту неизвестного мне места.

Теперь я пытаюсь разобраться в этих странных механизмах сама, потому что наш народ не любит иноземные приборы. Если бабушка Ритва узнает про эту пещеру, то отругает меня и запретит сюда ходить. И она была бы очень огорчена, если бы узнала, что я трогаю их. На нашей планете говорят, что механизмы иноземцев несут в себе зло. Я только смеюсь этим сказкам. Я на днях разобралась, как сделать свет. Он светит очень ярко. И если у меня не получается сотворить огонь, то для освещения я включаю иноземный прибор. И тогда мне не приходится писать при слабом свете, который струится из проломанного потолка пещеры.

Я пытаюсь разобраться не только в механизмах, но и в надписях, которые есть здесь повсюду. Может быть, когда-нибудь я это сделаю. Мне почему-то очень хочется прочитать, что здесь написано. Эти буквы завораживают меня. Я уверена, что однажды разгадаю их смысл. А пока мне просто нравится касаться их руками. У меня внутри словно начинает звучать музыка. И мне становится спокойно.

Бабушка Ритва отругала меня на днях за то, что я перестала вести этот чёртов дурацкий дневник. Зачем я должна туда записывать свои воспоминания? Да и какие воспоминания могут быть у меня, маленькой семилетней девочки, которая живёт с великой шаманкой у подножия горы вдали от поселений? Какие воспоминания я могу записать, если ничего не знаю о себе? И никто не знает, откуда я появилась. Даже бабушка Ритва. А она может видеть настоящее, прошлое, а порой и будущее жителей нашей Земли. Она такая одна в своём роде. К ней за советом приходят и из дальних земель, и из ближних, и из разных поселений нашей планеты. А моё прошлое она не видит. Один туман вокруг.

Меня принёс к ней в страхе один пастух. Он нашёл меня в горах неподалёку от бабушкиного дома два года назад в месяц Просветления. Я шла без одежды и плакала. Он не смог разобрать моего бормотания. Пастух сперва подумал, что я вся в снегу и могу замёрзнуть. А потом увидел, что я сама по себе белая. Тогда он испугался, что я уже замёрзла и побелела от холода. Он подхватил меня на руки, укутав в свою верхнюю одежду, и как можно быстрее доставил к бабушке Ритве, чтобы я не умерла. Он очень испугался, что меня выкинули из дома из-за моей внешности. А на нашей планете этого делать нельзя. Дети среди моего народа считаются величайшим даром, продолжением нас самих, продолжением нашей истории, продолжением всего сущего.

Бедный пастух испугался, что на наш народ падёт страшная кара Богов, если они узнают, что кто-то выкинул ребёнка из дома. Бабушка Ритва удивилась, увидев меня. Она успокоила пастуха, сказав, что поговорит с Богами и попросит у них прощение за всех нас. И строго настрого велела пастуху не рассказывать нигде и никогда историю, как он меня нашёл, чтобы ни один человек на всей планете не знал моего происхождения. Ибо разгневаются тогда на всех нас Боги и не простят никого из живущих. Даже червяка, что живёт под землёй. Потому что они в гневе могут стереть всю жизнь с лица нашей планеты. И она взяла слово молчания с пастуха перед ликами Богов.

А меня она оставила у себя, чтобы однажды смогла вспомнить, кто я и откуда. Потому что не будет покоя тому роду, который меня потерял. Не пустят их Боги к себе на небеса. И будут бродить души этого рода неприкаянными до конца времён, так и не обретя покой.

Моя кожа была белее снега, не загорая даже под лучами палящего солнца. Мои волосы были белыми с переливами жёлтого, словно золотой луч солнца поселился в каждой волосинке. У каждого человека моего народа глаза сияли, переливаясь всеми оттенками мёда: от светло-коричневого до золотистого. Мои же были небесно-голубого цвета. Поэтому Андриус постоянно говорил, что в моих глазах нет солнца. Вот бабушка Ритва и назвала меня Айной, что означает — единственная. Наверное, потому что я была единственным потерянным ребёнком. Хотя, может, именно из-за того, что на всей нашей земле не было человека похожего на меня. Бабушка Ритва не отвечала мне на эти вопросы. Она только ласково улыбалась и постоянно твердила, что я обрету своё настоящее имя только тогда, когда вспомню, кто я и откуда. А имя Айна временное. Ведь человек не может жить совсем без имени.

Так бабушка Ритва стала моей семьёй, но даже у неё был свой род. У всех людей моего народа он был. У всех. Кроме меня.

День третейный месяца Покрова в год 561 от Страшных времён.

 Примечание автора: далее по тексту Живущий — используется вместо слова животное. Не живущий (в раздельном написании) — искусственный, ненастоящий, неодушевлённый предмет.

Глава вторая

Дурацкий дневник

День четыре на десятый месяца Первого листка в год 562 от Страшных времён.

Мне порой очень сложно сосредоточиться. Я выравниваю дыхание и пытаюсь уйти в тишину, но не могу этого сделать. В моей голове сразу возникает много мыслей, и они мешают мне успокоиться. Я постоянно прислушиваюсь к внешнему миру, а нужно научиться его не слышать. Мне очень сложно это сделать.

Я вздохнула и опять сосредоточилась. Постепенно мир вокруг меня затих, и я ушла в тишину.

«На меня опять накатила волна странных эмоций. Кто-то склонился надо мной и прошептал мне слова, но я их не понимаю. Лишь какие-то невнятные бормотания. Порой звуки исчезали совсем.

— Когда придёт время…

Чей-то голос на секунду прорвался ко мне. Я попыталась услышать продолжение этой фразы, но волна пустоты и боли опять накатила на меня».

Я вышла из тишины.

Видимо, я всё вспомню, когда придёт время. И Боги хотели мне сказать, что оно ещё не пришло. Но когда оно придёт? Когда я вспомню своё прошлое?

Столько вопросов. И теперь их у меня стало ещё больше.

***

Утро выдалось замечательным. Наступило солнечное лето. Птицы пели, переговариваясь друг с другом в листве деревьев. Сегодня мы с бабушкой Ритвой отправились в лес. Нужно было собрать травы и коренья, а это значит, что мы останемся там ночевать. Некоторые растения нужно было собирать в полнолуние ночью. Некоторые при первых лучах солнца. Бабушка Ритва учила меня понимать травы. Она говорила, что любая земля, на которую бы я не прилетела, имеет свои растения. Но умея понимать их сущность, я смогу отыскать нужное лекарство везде в этой вселенной. Я смогу отличить ядовитый плод от полезного. Я смогу даже яд применить как лекарство.

— Ты пойми, что растения на другой планете будут отличаться от наших внешне. Но каждая земля растит их с одинаковой любовью, а значит, они имеют схожие внутренние свойства. И если ты научишься понимать растения этой земли, то сможешь найти им похожие в любой точке вселенной, — говорила бабушка, протягивая мне цветок солнцеяда.

— Бабушка, зачем ты мне говоришь про другие планеты? Наш народ никогда не покидает землю. Мы даже поэтому построили космодромы для торговли с иноземцами, чтобы они могли общаться с нами. И это они к нам прилетают, а не мы к ним. Так зачем мне понимать чужие растения? — удивилась я.

— Глупая. Я учу тебя понимать саму природу. Пытаюсь объяснить, что она имеет разный вид на других планетах. Но её сущность, её энергетика будет везде одинакова в нашей огромной вселенной, — ласково улыбнулась мне бабушка Ритва.

— А почему после Страшных времён мы больше не путешествуем среди звёзд? — спросила я.

— Наш народ достаточно долго был без дома, Айна. И обретя его вновь, мы не хотим больше отрываться от земли. Ведь она приняла нас, обогрела и дала нам пристанище. И теперь мы заботимся о ней, помогая всем живущим и растениям.

— Поэтому мы лечим диких живущих?

— Да. Они это знают и порой сами приходят к нашим селениям, ища помощи.

— Странно всё это. Мы же убиваем некоторых из них для пропитания. Зачем же нам спасать их? Или почему бы нам не начать кушать только растения? — спросила я.

— Глупышка. Растения ведь тоже живые. Они так же чувствуют боль, как и все живущие вокруг них. Они так же растут под лучами ласкового солнца, как и мы. Так чем же они отличаются от нас? Скажи? — бабушка ласково погладила меня по голове.

— У них нет глаз, чтобы видеть. Ушей, чтобы слышать. И им нечем говорить с нами, — ответила я.

— Да? — бабушка только усмехнулась, посмотрев на меня. — Иди за мной.

Мы шагали по лесу молча, пока не вышли на солнечную поляну. Там было много разноцветных цветов, словно великий шаман сотворил огромный красивый ковёр. Между ними порхали различные насекомые. Мы остановились возле полянки.

— Закрой глаза. Слушай себя вот тут, — бабушка показала на моё сердце. — Слушай внутри себя.

Я закрыла глаза и сосредоточилась. Звуки постепенно стали исчезать из моего разума. Я дышала ровно и спокойно. Я сосредоточилась на внутренних ощущениях. И вдруг моё сердце пронзила резкая боль.

— Ай! — я вскрикнула и открыла глаза. — Что это было?

— Возьми этот цветок, Айна, — вместо ответа бабушка протянула мне прекрасную в своей красоте плачущую синяво́чку[1].

— Это она мне сделала больно? — я взяла в руки цветок и принялась его рассматривать.

— Нет. Это я ей сделала больно. Я не попросила у неё помощи. Я не рассказала ей, что сорву её. Я просто сломала ей стебель и отдала тебе. Я сорвала её не для благого дела. Я прекратила её жизнь раньше срока. Да, она ещё может простоять у нас в доме некоторое время, украшая его своей красотой. Но этот цветок уже начал дорогу к своей гибели. И синяво́чка крикнула от боли, когда я срывала её, а ты это услышала. Так чем она тебе сказала об этом, если ей нечем говорить? — всё так же спокойно спросила бабушка.

— Я не знаю, — тихо ответила я. — Прости нас, синяво́чка. Я не хотела твоей гибели.

— Если живое существо выглядит не так, как мы, это не значит, что он не может с нами общаться. Тебе нужно просто понять, Айна, что растения используют другие органы чувств отличные от наших, только и всего, — ответила мне бабушка. — Надеюсь, теперь ты это осознала?

— Но тогда получается, что когда мы косим траву на сено нашим коровам, то губим их? Если мы крошим редиску в салат, то она гибнет напрасно? Когда мы кушаем мясо, мы губим кого-то ради собственной жизни? Но мы же не можем не кушать? — я заплакала.

— Глупая ты моя. Ты путаешь всё на свете и мешаешь в одну миску. Природа создала нас в гармонии. Всех нас. Посмотри на гордого тура[2], что бродит со своим стадом по лесу. Он ест траву. Посмотри на дикую собаку, она ест тура. Посмотри на птиц, они ловят насекомых и рыбу. Посмотри вокруг себя. Мир — это гармония. Мы не можем питаться энергией солнца, как цветы. В нас нет таких органов. Но мы, кушая растения, получаем с ними эту энергию. Они не гибнут. Ведь этот цветок состоит не только из листьев и стеблей, из клеток и воды. Нет. Каждое растение — это энергия жизни, заключённая в данную оболочку. Мы делимся с ними заботой, они делятся с нами. Так же происходит и с дикими живущими. Мы помогаем им жить вокруг нас. Мы помогаем им излечиться. Мы заботимся о лесе. Мы не губим жизни напрасно. Но когда нам нужна пища, то мы просим у живущих прощение за их безвременную смерть. Они это понимают так же, как и растения. Энергия их жизни не исчезает. Она преобразовывается в нашем теле. Мы не забираем чужие жизни понапрасну, как это делают другие народы. Мы сушим растения для лекарств, заготавливаем сено для наших диких живущих. Мы заготавливаем мясо, чтобы во время месяца Стужи мы не погибли от голода. Но мы никогда не берём у природы больше, чем нам это необходимо. И мы всегда спрашиваем разрешения у неё. Мы просим прощения у всего живущего, если используем их для наших нужд. И тогда их жизнь не прекращается, а продолжается в нас и наших творениях. И мы от этого ещё больше сливаемся с природой. Понимаешь, Айна?

— Да, бабушка. Значит, поэтому мы никогда не отдаём иноземцам на обмен ни еду, ни растения?

— Мы не меняем чужие жизни на вещи, Айна. Даже если они нам очень нужны. Мы обмениваемся с иными народами нашими творениями. Всем, что мы создаём. Они привозят необходимое нам, мы делимся с ними нужными им предметами.

— Так всё сложно это понимать, — вздохнула я своим мыслям.

— Всё на самом деле просто. Это человек пытается усложнять всё сам. Посмотри на иноземные народы. Их повозки убогие, их инструменты несовершенны. Они пытаются создать что-то механическое взамен настоящего, — улыбнулась мне бабушка.

— Что значит настоящего? — удивилась я.

— Всё, что нам нужно для жизни может дать сама природа. Именно поэтому наш народ сильно отличается от других. У нас есть счёт, но мы не пытаемся при помощи него просчитать, как растёт цветок, как дышит человек, как летает насекомое. Мы изучаем саму основу жизни. Мы используем в наших творениях силу природы. И она с радостью делится ею с нами.

— Поэтому часть наших приборов не работают у иноземцев?

— Да. Они хотят понять их принцип работы, но не могут. Они смотрят, но не видят. Потому что смотрят они глазами, а не своим внутренним взором. Они пытаются всё просчитать. А это неправильно.

— И они не смогут услышать боль цветка? — спросила я.

— Они не смогут воспринять даже боль другого человека, как свою собственную. Что уже говорить про цветок. Поэтому они не могут управлять нашими машинами. И мы несколько раз пытались им объяснять всё, но поняли, что это бесполезно. Они нас не понимают. Они не видят энергию жизни, не ощущают её.

— А почему так? Разве они не могут научиться понимать мир?

— Для этого нужно учиться его слушать. Слушать и внутри себя, и снаружи. Вот ты же сама не хочешь учиться, а удивляешься за других, — ласково усмехнулась мне бабушка.

— Бабушка Ритва, я теперь буду старательно всему учиться. Вот увидишь. Я стану самой лучшей твоей ученицей, — я прижалась к ней и крепко обняла.

— Я в этом даже не сомневаюсь, родная моя. А теперь пора поспешить. Время идёт, и ждать нас не будет. Сегодня тебе слушать растения. Тебе просить у них о помощи. Я буду лишь слушать рядом с тобой и поправлять, если что-то будет не так. Поняла?

— Я всё поняла, бабулька, — я радостно ей улыбнулась.

Мы отправились вглубь леса, где и начали сбор лечебных трав. Это было очень интересно. Я слушала цветы, деревья. Я слушала природу. Я начала видеть, чем может быть нам полезно то или иное растение. Бабушка периодически поправляла меня.

День очень быстро пролетел. Мы остались ночевать в лесу. Бабушка хотела, чтобы я ощутила всю полноту жизни, заснув под открытым небом. Она расстелила покрывало под длинными ветвями дерева, которые почти касались земли, создавая для нас маленький домик. Я присела рядом с бабушкой под пологом, сотворила огонь и долго всматривалась в его переливы. Лесная живность вышла на ночную охоту. Лес шумел и переговаривался. Бабушка уже заснула под древним деревом на подстилке, лежащей поверх мягкого мха. А я долго смотрела на звёзды, слушая природу, да так и уснула возле огня на мягкой траве.

Мой дневник

Однажды я услышала, как кто-то просит о помощи в зарослях леса. Я заплакала от накатившей на меня волны безысходности. В это время я сидела в своей тайной пещере в горах и писала дневник. Я бросила всё на землю и шагнула в темноту на этот зов.

Я обнаружила маленького щенка дикой собаки. Он был один и звал мать. Ему было страшно. Его лапка была сломана. Он истекал кровью и мог бы умереть. Мухи уже облепили его ранку со всех сторон. Я подняла его на руки и попыталась отыскать его мать. Я позвала её, но ответом мне была тишина. Я мысленно поискала её в ближайших и дальних зарослях, но не обнаружила нигде.

Я вздохнула и понесла щенка к себе в убежище. Там я принялась за исцеление его лапки. Потом я напоила его молоком, которое прихватила с собой из дома. Щенок перестал пищать и заснул, устроившись на удобной лежанке из мягкой травы.

Вечером я принесла его в наш дом. Бабушка Ритва похвалила меня. Я выхаживала щенка несколько месяцев, пока он не подрос. Мы с ним постоянно ходили в лес, чтобы он не забывал откуда родом. Он пытался охотиться на мошек и мышей. Я смеялась, глядя на его неловкие попытки. Однажды, во время прогулки по лесу, моя дикая собака отыскала пещеру совсем недалеко от нашего дома. Рядом с ней была красивая поляна, и протекал горный ручей. Так у меня появилось ещё одно убежище. Я часто бегала туда вместе со щенком.

Время шло. Дикая собака возмужала, и пришло время её выпускать в лес. Это был крупный самец. Его белая густая шерсть не боялась ни дождя, ни холода. У него были большие синие глаза. Он так же, как и я, потерял семью. И я очень сильно привязалась к нему, потому что он чем-то напоминал мне себя саму.

Бабушка Ритва запретила мне давать ему имя. Но я не послушалась её. Я назвала его — Лайда́ер[3], что означало сильный. Я любила бегать с ним по лесу. И мне совсем не хотелось его отпускать. Но так было нужно для Лайдаера.

Первое время я тосковала без моей собаки и приставала к бабушке с расспросами, почему мы никогда не держим диких живущих в доме. Если мы им помогали, то всегда после этого отпускали на волю. Бабушка говорила, что любое дикое живущее создано не для нашего развлечения. И оно должно жить в своём доме. Там, где ему предназначено самой природой. Бабушка сказала, что есть такие живущие, которые могут жить при людях. Такие, как наши коровы, которые жили на вольных лугах. За ними присматривали пастухи и лечили их при необходимости. Молока мы брали у них ровно столько, сколько было необходимо. Некоторые дикие коровы порой приходили к нам сами, чтобы мы смогли их подоить. Для них мы заготавливали летом сено, чтобы во времена месяца Стужи им было чем питаться. Мы также заботились о некоторых птицах, которые давали нам яйца. Мелких грызунов в наших домах не водилось, но иногда из лесу приходили коты и выпрашивали молоко. Их всегда кормили дети, потому что те позволяли себя гладить и играть с ними.

Я понимала, что мы должны были выпустить дикую собаку в лес, но мне почему-то было от этого тоскливо. Спустя месяц я пошла в нашу с ним пещеру и увидела там Лайдаера. Он лежал, охраняя вход, словно ожидал моего появления. Как же я ему обрадовалась. Я тут же отправилась с ним бегать по лесу и совсем забыла про всё на свете.

Лайдаер то пропадал на несколько дней, то опять возвращался ко мне. А я была счастлива. Он теперь жил возле моего́ дома. Возле моего тайного убежища. А значит, матушка природа так решила сама. И у меня теперь был самый настоящий друг — дикая собака Лайдаер.

Так появился ещё один мой секрет от бабушки.

День дву на пятый месяца Тепла в год 563 от Страшных времён.

 Синявочка (сiнявочка) — означает голубоглазка на белорусском языке.

 Тур — первобытный дикий бык, прародитель современного крупного рогатого скота. Считается вымершим в результате хозяйственной деятельности человека и интенсивной охоты.

 Лайда́ер (Láidir) — обозначает сильный по-ирландски.

Глава третья

Дурацкий дневник

День первый месяца Просветления в год 563 от Страшных времён.

В этот день к нам приходят наши Боги. Мы просим у них помощи в насущных делах, задаём вопросы и слышим ответы в своём сердце. Сегодня все селения нашей планеты замирают. Даже маленькие дети в этот день никогда не плачут, потому что мой народ слушает Богов.

Я сосредоточилась и погрузилась в себя. Ведь только слушая своё сердце, можно услышать ответы на свои вопросы. Я хотела заглянуть в своё прошлое. Я просила своих Богов помочь мне в этом.

Вокруг меня была тишина. Я выровняла дыхание и стала ждать.

«Вспышка. Меня словно что-то толкнуло в бок. Потом грохот. Запах гари. Вокруг меня суета. Люди. Много людей. Они в панике. Кто-то плачет от боли. Кто-то в страхе кричит. Я не вижу лиц. Я не понимаю слов. Я пытаюсь рассмотреть хоть что-то. Расслышать хоть одну фразу».

— Боги, помогите мне понять, что там происходит, — взмолилась я.

«Я опять почувствовала толчок. Меня тряхнуло. Но в этот момент кто-то прижал меня к себе. Мне стало спокойно. Хотя вокруг продолжалось твориться что-то невообразимо страшное: суматоха, паника, запах гари, ужас.

Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы эти эмоции не выкинули меня в реальность. Иначе я так и не получу ответ.

— Любим тебя…

Меня накрыло волной любви, отчаянья и страха потери. А значит, тот, кто прижал меня к себе, вынужден был расстаться со мной».

— Меня не бросили! — закричала я и вернулась в реальность.

Я заплакала. Зачем я закричала? Мне нужно было подождать ещё чуть-чуть. Я бы смогла увидеть или услышать ещё хоть что-то.

Но сегодня Боги мне всё же дали самый важный ответ на мои вопросы. Меня не бросили. Меня не выкинули из рода. Меня любили.

***

Время летело незаметно. Годы шли, я всё больше и больше постигала природу вещей, сущность всех живущих. Бабушка Ритва радовалась моим успехам. Дети из моей группы больше надо мной не посмеивались. Я стала сильнее многих. А в чём-то даже превосходила Андриуса. Я единственная, кто научился ходить в темноту очень рано. Однажды мне захотелось сбежать в лес, чтобы бабушка Ритва этого не увидела. Я закрыла глаза и шагнула в темноту из своей комнаты на незнакомую мне поляну. А потом мне захотелось попасть в горы, и я шагнула в неизвестное мне место, где и обнаружила пещеру с обломками иноземного корабля. Это было почти два года назад.

Для учёбы бабушка разбила детей на группы по возрастам. И я училась наукам со своей. Но уроки силы я проходила со всеми детьми. Бабушка пошутила однажды, что мне приходится заниматься даже с маленькими, потому ч